Хогвартс - школа волшебства и обречённых судеб

Слова Ханны заставили задуматься Эвелин и даже немного задели. За столом она сидела с абсолютно отстраненным видом. На обеспокоенные вопросы Терри вроде «с тобой все хорошо?», «что случилось?» она не отвечала. Неужели Тереза может оказаться не настоящей подругой для нее. Но ведь это невозможно. Они жили вместе в одной комнате целых семь лет, несмотря на разные взгляды, они дружили и поддерживали друг друга. И неужели после всего этого можно считать, что она не подруга? Из-за каких-то рассуждений одной пуффендуйки она не может лишиться близкого ей человека. А считает ли она тебя своей подругой? Внезапно слова, сказанные той же Ханной, промелькнули в голове. Охх, нож в спину. Но с одной стороны Ханна была права. С Терезой Эвелин много времени не проводили. Та с разными оправданиями уходила к своим подругам-наследницам. Да, было больно. Но привыкать приходилось. Как же трудно оказалось осознать, что человек, которого ты семь лет считала другом, оказался не тем. Взгляд взметнулся к гриффиндорскому столу, где сидела Гермиона и беззаботно разговаривала с Парвати Патил. В момент она повернулась к Поттеру и улыбнувшись, снова отвела взгляд. В душе появился прилив нежности. Несмотря на разные факультеты Гермиона всегда пыталась быть рядом с ней, поддерживала в любую минуту и была настоящей подругой. Нельзя допустить того, чтобы она и ее лишилась. Все же, друзья не валяются где угодно. Урок ЗоТИ. Самый любимый урок Эвелин, пожалуй, был этот. Да и преподаватель был лучшим из лучших. Как вы догадались, этот профессор — Ремус Люпин. — Патронус — магическая сущность, вызываемая заклинанием «Экспекто Патронум», — тем временем говорил он, пока все ученики внимательно слушали его. — Служит как защита от Дементоров, как и от Смеркутов. Патронусы могут выражены как просто облако серебристого пара, так и обретать различные формы. Второе явление мы называем «Телесные патронусы». Они принимают обычно вид какого-либо животного, соответствующего характеру вызвавшего его волшебника, — раздались восторженные возгласы со стороны студентов. Ремус улыбнулся. — Да, звучит прекрасно. Все бы хотели знать как выглядят их Патронус. Но вызвать его не так уж и просто как на первый взгляд. В «боевых условиях» Патронуса под силу вызвать только сильному, опытному волшебнику, так как это очень сложная магия. Для вызова Патронуса нужно вспомнить самые счастливые моменты своей жизни, иначе кроме вспышки света ничего не получится. — Это же легко, — немного самоуверенными нотками в голосе отозвался Стерлинг со второй парты первого ряда. Ремус покачал головой и улыбнулся. Но продолжил свою речь: — К сожалению, чары вызова Патронуса очень древние и доподлинно неизвестно, когда они были изобретены. А также, форма Патронуса может изменяться на протяжении жизни волшебницы или волшебника. Известны примеры, когда форма Патронуса изменяется в результате тяжелой утраты, когда человек влюбляется или если произошли глубокие изменения в характере личности. Некоторые волшебницы и волшебники вообще не могут произвести Патронус до тех пор, пока они не переживут какой-нибудь психологический шок. — Поскорей бы приступить к практике, — с нетерпением и мечтательно произнесла Парвати. — Хорошо, — ответил профессор. — Чем раньше начнем, тем лучше. Но помните, нужно вспомнить самое счастливое воспоминание. Когда парты и стулья были раздвинуты и ничего не мешало для практики, все студенты расположились на места и начали практиковаться. Но вызвать Патронуса оказалось не так просто, как казалось. Многие из них измучились. Сложнее было вспомнить самый счастливый момент в жизни. Но Эвелин не была в рядах мучающихся студентов. Ну конечно, если твой отец глава мракоборческого отдела, а крестный твой преподаватель по ЗоТИ не сложно вызвать такие заклинания. А свой счастливый момент она знает подавно. Это было Рождество. Ей было десять. В этот день собрались ее семья и лучшие друзья отца с семьями. В тот день, конечно, Ремус не был женат. Но там он и познакомился с Тонкс, которая по совместительству сейчас его жена и мать его сына. Хотя они тогда не были влюблены и т.д. Но зачем вспоминать все подробно? В общем, в тот самый день она поняла, что не одна и какой она счастливый человек. В этот день были все близкие люди, которые в любой момент могли быть горой для нее и помочь в любом деле. И она была по-настоящему рада и счастлива. Эвелин вспомнила это и ее губы невольно сложились в улыбке. Она произнесла заклинание и из ее палочки вырвался серебряный луч, который вскоре превратился в большого, могучего орла. Ну да, она была свободолюбивой, вольной особой и очень гордой как орел. А также, все профессора говорили, что из нее выйдет лучший, выдающийся волшебник, на что и надеялась сама Эвелин. Все студенты с восхищением начали наблюдать за ее Патронусом-орлом, который парил в классе. — Великолепно, — с гордостью похвалил ее Ремус. — Плюс тридцать очков Когтеврану. Не каждый взрослый волшебник может вызвать Телесный патронус. В это время появились другие Патронусы: выдра и овчарка, которые вскоре бегали за друг другом. Вряд ли из-за симпатии. Все узнали в них хозяевов. Класс разразился смехом. Гермиона с Стерлингом, которые собственно и являлись хозяевами этих Патронусов, присоединились к ним и тоже рассмеялись. — Шестьдесят очков каждому из вас, — провозгласил профессор. Остальные не смогли вызвать Патронуса. Из палочек многих вырывался лишь серебряное оболочко и не принимало вид какого-нибудь животного. Только к концу урока у какой-то когтевранки получилось вызвать Патронуса-жеребца. А когда урок закончился все заныли и еле покинули кабинет, не желая уходить. — Урок был потрясающим, Ре… профессор Люпин, — исправилась Эвелин. — Спасибо, Эвелин, — поблагодарил тот и одарил ее улыбкой, как всегда. — Уроки профессора Люпина такие интересные, — с восторгом в голосе сказала Гермиона идя в библиотеку с Эвелин. — Конечно, — согласилась та. — Наверное хорошо иметь такого крестного. — Да, и хорошо иметь такую подругу как ты, — искренне произнесла Поттер, отчего ее подруга покраснела. — Ой да брось, — она махнула рукой и улыбнулась. — Я не преувеличиваю, Гермиона. Ты и вправду потрясающая. — Впрочем, как и ты. Девушки засмеялись. Хоть они и с разных факультетов, но дружба у них крепкая и в вышине. Драко не смог вызвать Патронуса на первом уроке. Ему удавались все заклинания с первого раза. Он был самым лучшим студентом в школе. Но не мог вызвать Телесного патронуса. А дело было только в том, что каждый раз когда он вспоминал самый счастливый момент, в голову лезли все плохие мысли и этим все разрушали. Он не знал какое воспоминание самое лучшее. Неужели… его нет? Но настолько заморачиваться он не стал. Ему было все равно на то, получится у него это заклинание. В надежде, что ему никто не будет мешать, он вышел из замка и был на берегу у Черного озера. Но к сожалению, ему не дали то, чего он так хотел. Покоя. Сзади послышались шаги. И Драко догадывался кто это. — Привет, братик, — с радостью окликнула его Дарлинг. Драко слабо улыбнулся, но не посмотрел на нее. Только она могла заставить его улыбнуться. Хоть на пару миг. И совсем не желала оставлять его. — Ты как всегда следишь за мной и не даешь мне покоя, — сказал он. — Я не хочу, чтобы мой любимый брат оставался один. — Я люблю одиночество, Дарл. — Я слышала, ты не мог вызвать Патронуса, — внезапно сказала Дарлинг, этим сменяя тему. — Да, — как-то безразлично ответил тот. — Это просто потому, что ты выбрал не то воспоминание, — она просто улыбнулась. — Ты же самый лучший студент, которого я знаю. Просто так не получится не могло бы, верно? Драко вдруг понял, что она права. Это не тот самый счастливый момент. Он думал, что лето когда ему было девять, в котором он провел с семьей, самое лучшее из всех. Но он ошибался. Каждый раз пытаясь вызвать Патронуса и вспоминая все это, он также вспоминал об отце, который отправил его в Дурмстранг и злость охватывала его. Если это не то, что должно быть, значит… его радостные моменты время проведенное с Дарлинг, с его сестрой. Драко вспомнил все те моменты в которых он был рад и широко улыбнулся. — Спасибо, — сказал он со всей искренностью на которую был способен. — За что? — приятно удивилась Дарлинг за такую реакцию своего постоянно угрюмого брата. — За все, — только и ответил Драко. Стерлинг возвращался с тренировки по Квиддичу. Он был капитаном сборной Гриффиндора и занимал позицию охотника. Как любой игрок, он жаждал победу. И в каждый удобный момент гонял игроков своей команды в Квиддичное поле для тренировки. А сейчас как раз тренировки закончились. Делать было нечего. Не то что вообще ничего. Домашних заданий было навалом. Но сделать их он совсем не горел желанием. А Невилл помогал профессору Стебль, декан Пуффендуя, с растениями. Очень уж их любил этот парень. А для того, чтобы в очередной раз забавы ради поругаться с Грейнджер, ее нужно было поискать. Не то, чтобы он ругался с ней из-за того, что делать нечего. Она и вправду его раздражала. Порой он не знал почему. Не знал почему она его раздражает, почему он так реагирует на все ее действия, почему он вообще обращает на нее хоть какого-нибудь внимания. Но старался много об этом не думать. За очередным поворотом он столкнулся с Эвелин. От неожиданности он даже спохватился за ее плечи. А та смотрела на него выпучив глаза. Узнав друг друга они нервно посмеялись. — Ты это куда? — спросил Стерлинг, пытаясь унять неловкость, которую он не часто чувствовал на своей шкуре. — В совятню хотела, — ответила Эвелин и закатила глаза. — Хотела отправить письмо своему драгоценному старшему брату. — И что случилось? — поинтересовался тот. — Да так, мою вещь забрал и не отдает. — А ты не против… — глаза Блэка загорелись новой идеей. — Если я составлю тебе компанию? — Конечно же, нет, — с радостью отозвалась староста школы. И они беззаботно разговаривая пошли в сторону совятни. Да, эти двое были в хороших отношениях с друг другом. Несмотря на то, что у них разные взгляды на жизнь. Если Тереза старалась скрыть от своих подружек-наследниц «дружбу» с Эвелин, то Стерлинг открыто разговаривал с ней и на мнение других плевал, ну, буквальном смысле. Самое неловкое было то, что иногда он в Большом зале слишком громко здоровался с ней перекрикивая с другого конца зала. Было неловко, но зато приятно. Конечно, другие наследники смотрели с недовольством и с неодобрением, но похоже Блэка это ни капельки не смущало. За это и Эвелин его любила. Скорее всего как младшего брата. Слишком уж безответственным был этот парень. — Кстати, ты не видела Грейнджер? — внезапно задал такой вопрос Блэк уже в совятне. От этого Поттер, которая привязывала письмо к лапке своей рыжей сипухи, даже застыла на месте. С чего это вдруг он спрашивает о ней? — Вроде осталась в библиотеке, — опомнившись ответила она, выпустив птицу на волю. — А что такое? — Да так, — Стерлинг неосознанно поправил волосы и отвел взгляд. — Что-то тут не так, — Эвелин сложила руки в груди и подозрительно прищурилась. — А ну-ка признавайся. — Что тут может быть? — Неужели ты успел к ней привязаться? — Что? — возмутился тот и его лицо приобрело неестественно красный цвет. — К этой заучке? Ни за что в жизни! — Можешь думать, что я поверила, — хихикнула его собеседница. — А знаешь, — вдруг в его выразительных серых глазах заигрались чертики. — Зачем мне она, если есть такая милая девушка как ты? — он игриво подмигнул ей. Да, если кто-то шипперил его с какой-то девушкой — что редко случалось, учитывая то, что он нравился большей половине девушек в школе — Стерлинг начинал подкатывать к этому раздражителю, в случае, если это девушка. А если парень, то жестко над ним подшучивал. Из-за этого никто не осмеливался над ним так издеваться. Ну, кроме близких ему людей. А Эвелин как раз такой и была. — О, нет, — отрицательно покачала головой Эвелин. — Это для меня слишком. Все, я от тебя отстала, — она сдалась и подняла руки. — Так то лучше, — победно улыбнулся тот и оба рассмеялись. А возвращаясь, они встретили Гермиону с собственной персоной. Гермиона нахмурилась увидев Стерлинга, а тот лишь громко хмыкнул. Грейнджер, конечно же, недолюбливала его. Но возражать против их дружбы не хотела. Все же, он сын лучшего друга отца Эвелин. И они проводили время вместе не только в школе. Зачем вступать против? Она представляла, что было бы если Эвелин невзлюбила Парвати и не захотела, чтобы они дружили. — Вы же в гриффиндорскую гостиную? — спросила Поттер. — Да, — синхронно ответили те и переглянулись. — А я в свою. Значит мы разделимся, — почему-то мило улыбнулась та, что оставило за этим подозрение в Блэке. — Похоже на то, — без энтузиазма ответила Гермиона, не отводя холодного взгляда направленного на парня. — Ну ладно, я пошла, — и с этими словами она оставила гриффиндорцев позади себя. «Эта девушка точно думает о чем-то нехорошем,» — пронеслось в голове у Стерлинг и он мысленно вздохнул. Назвать Эвелин когтевранкой язык не поворачивался. Гермиона по дороге к гостиной просто молчала. И похоже, Стерлинг был солидарен с ней, раз уж тоже не начинал «милую» беседу как всегда. Но почему-то молчание создавало некую… неловкость? Рядом с ним она чувствовала себя некомфортно. Ну конечно, она же его ненавидела всей своей душой (он возможно, нравился ей где-то в глубине души. Но вряд ли она призналась бы в этом даже себе). Он слишком эгоистичный, упрямый, своенравный, самоуверенный, самовлюблённый болван. Вот кем она его считала. Да, этот паренек безусловно был красив и обаятелен, из-за чего другие девушки мечтательно вздыхали при упоминании его, но для того, чтобы входить в этот состав девушек, Гермиона была слишком умна и голова была точно в порядке. По красоте он точно не уступал новенькому — Драко Малфою. Но в отличие от него, Стерлинг пользовался своей популярностью. Это и бесило Гермиону. А в особенности то, что он иногда подкатывал к девушкам. Это возмутительно. Просто возмутительно! Сама Грейнджер и понятия не имела, почему ей так важно чтобы тот не делал такое. — Чего молчишь? — голос Стерлинга заставило выйти из мира своих мыслей Гермиону и она вздрогнула. — А тебе то какое дело? — отозвалась та. — Буду ли молчать, или нет? — Ох, как же с тобой скучно, — Стерлинг притворно зевнул и демонстративно закрыл рот рукой. — А ты меня бесишь, — с некоторым раздражением сказала Грейнджер. — Впрочем, как и ты меня. — О, неужели у нас взаимная неприязнь? — она иронично произнесла. — А я и не знала. — К счастью, у нас это взаимно. Не все могут похвастаться с взаимностью. — Вообще-то, ты говоришь о любви, Блэк, — монотонно ответила Гермиона и посмотрела на него как на идиота. — Ненависть такое же сильное чувство, как и любовь, Грейнджер, — невозмутимо вставил Блэк. — Но эти две чувства совсем разные вещи! — Ну и что? — безразлично спросил тот и выразительно выгнул одну бровь. Гермиона поджала губы и в порыве ярости ускорила шаг, надеясь уйти подальше от этого наглого одноклассника. — Постой! — вдруг его рука сжала ее запястье и не дала ей уйти. Она остановилась и замерла на месте. Оба стояли в замешательстве. Гермиона была сильно удивлена такой реакции Блэка. А тот не мог поверить, что сделал это и не знал почему. Наконец Грейнджер собралась и повернувшись, взглянула прямо ему в глаза, выискивая ответ. Но ничего не могла найти в этих серых и что странно, удивленных глазах. И вдруг в его взгляде промелькнула какая-то искра, но исчезла она так же, как и появилась, этим заставляя думать, и вправду ли она вообще появилась. — Что? — выдавила из себя Гермиона. — Э-э… ничего, а что может быть? — нервно посмеялся тот и отпустил ее руку. — Ты же только что… — Забудь, — резко отрезал Стерлинг и ушел, оставив ее в недоумении. «И что это было?» — единственное, что пришло ей в голову. * * * Глубокая, звездная ночь. Все, включая преподавателей, спят в теплых постелях. Но Эвелин мучила бессонница. Она не могла уснуть. Хотя ей жутко хотелось. Внезапно для нее послышался стук в окне. Она сразу же помчалась туда и увидела сову. В такое время? Кто, интересно, отправляет сову в такое время? Эвелин распахнула окно и взяла с лапы совы письмо и поблагодарила ее. Конверт не был подписан. В нем было только записка: «Дорогая Эвелин, Я бы очень хотел встретиться с тобой лично и поговорить. Жду тебя в Астрономической башне. Надеюсь, ты придешь и не заставишь меня ждать. С любовью, Твой, симпатичный и отважный, умелый, милый и симпатичный, будущий парень». — Что за…? Эвелин офигела от написанного. Похоже, у этого парня самооценка была в высоте. «О, Мерлин. За что же мне такое,» — мысленно хлопнула себя она. Нужно узнать кто же он вообще такой, поставить на место, отчитать, предупредить и не заставлять ждать, конечно же. Так подумала Поттер и оделась. Она бы взяла в такое время мантию-невидимку, но ее драгоценному братцу понадобилось именно в такое время взять эту вещь. И рискуя многим, Эвелин все же выскользнула из когтевранской гостиной. В голове метались противоречивые мысли. Разумные: «не ходи туда. Ты рискуешь попасться, лишиться доверия и нескольких очков». Глупые и наивные: «да ничего не будет. Ты просто пойдешь туда, побудешь пару минут и снова вернешься». Эвелин сама, конечно, знала что из этого может выйти. Но просто сидеть и ничего не делать тоже не хотелось. Как и все говорили, в ней течет гриффиндорская кровь. Она тихо и спокойно шла по коридору. Как вдруг чья-то рука легонько коснулась ее плеча. Эвелин вздрогнула и повернувшись к какому-то темному силуэту, рефлекторно выхватила палочку и нацелилась на неизвестного, в котором она в скором времени узнала Малфоя. Драко всегда увлекался темной магией. У него был допуск в запретную секцию библиотеки, так как он является старостой. Но спокойно брать там и читать книги, где были опасные магии, было некомфортно, особенно тогда, когда мадам Пинс все время подглядывает. Поэтому иногда он ходил в библиотеку ночью, когда все спали. И что странно, никогда не попадался. И эта ночь была не исключением. Драко бесшумно покинул свою уютную гостиную, где все слизеринцы мирно спали. Он тихо пробирался к библиотеке, как вдруг увидел чей-то темный силуэт. Он хорошенько взглянул, и узнал в ней Поттера. Она, оглядываясь по сторонам, тихо шла в какую-то сторону. Драко оставил бы ее в покое и пошел бы своей дорогой. Но любопытство и желание поиздеваться не дали ему это сделать. Что бы не было, он слизеринец, и должен следовать принципу. Да и в этой девушке что-то было притягательное. Он незаметно подкрался к ней сзади и положил руку на ее плечо, с злорадством замечая, что она вздрогнула от испуга. Да-да, он тоже умеет злорадствовать, все же, слизеринская кровь течет в его жилах. — Что ты тут делаешь в такое время? — спросил он. — Должна спросить то же самое у тебя, — она все-таки не потеряла самообладание и вызывающе посмотрела на него. Тот хмыкнул и отпустил ее руку, в которой она держала палочку. Эвелин же не противилась, но крепче сжала свое оружие. — Ты тут многим рискуешь, Поттер, — сказал Драко с каменным лицом. — Ты что, следил за мной? — не обращая внимания на его прежние слова, подозрительно прищурившись, спросила Эвелин. — Уж больно это мне надо, — закатил глаза слизеринец в свою очередь. — Тогда что ты делаешь? — Это тебя не должно интересовать. — Если мы попадемся, нам не поздоровиться, — Эвелин начала рассуждать. — Если ты попадешься, — поправил ее тот. — Я то вряд ли. — Откуда тебе знать? — та нахмурила брови. — Считаешь, что я настолько невезучая? — В каком-то смысле, да, — непринужденно ответил Драко, отчего когтевранка возмутилась. — Да неужели? — Да, — он кивнул и его взгляд взметнулся на пергамент в ее руке. — А если попадусь вместе с тобой, то скажу, что днем я как-то увидел как ты переписываешься с кем-то встретиться ночью, исходя из этого пергамента, — он указал на то, что было на ее руке. — И поэтому проследил. — Да как… как ты можешь? — от злости Эвелин даже покраснела до ушей. Но вдруг ее губы сложились в нехорошей усмешке. — А знаешь что? Я опровергну это, и скажу, что этим кем-то был ты. То есть, скажу, что ты меня позвал, — она скрестила руки на груди, ожидая ответа от своего коллегу по должности. Брови Драко всплыли вверх в вопросе. «Это только что Поттер сказала?» Такого он от нее точно не ожидал. — Очень умно, — монотонно сказал Малфой. — Но это по-слизерински. — Ты забыл самое важное: я мятежница. — Я этого не забыл, и не забуду, Поттер. — А я не скоро забуду то, что старосты школы нарушили правила, — раздался сзади холодный, тихий, но в то же время четкий голос.