Хогвартс - школа волшебства и обречённых судеб

Стерлинг наконец решил первым подойти к Гермионе и попросить прощения, после слов Эвелин он задумался. Он правда не хотел потерять Гермиону, ведь он её всем сердцем любил и хотел быть только с ней, потому решил извиниться и наконец-то помириться. Он заметно нервничал, когда подходил к ней.  — Эм-м, Гермиона… — осторожно начал он. Была глубокая ночь. И кроме них в Общей гостиной никого не было.  — Да? — к его удивлению, мягко ответила Гермиона поверх книги.  — Прости меня, пожалуйста, — выпалил он с жаром и сел на колени перед ней, напугав девушку. — Знаю, я дурак и вёл себя как полный идиот. Но я правда тебя люблю. Ещё я люблю ночные вылазки по школе, люблю шалости. Но ты мне гораздо важнее. Если захочешь, чтобы я перестал нарушать правила…  — Нет, Стерлинг, — Гермиона поджала губы и покачала головой. — Ты не виноват — хотя конечно виноват в нарушении правил и всё такое, но не в нашей ссоре, — это я со своей излишней правильностью… В общем, прости меня, Стерл.  — Прощаю, — обаятельно улыбнулся парень и прежде чем Гермиона открыла рот, впился в губы требовательным поцелуем. Гермиона же покраснела, затем оттолкнув его, огляделась: не видел ли кто-нибудь этого.  — С ума сошёл? — укоризненно спросила она.  — Да ладно тебе, Герми, жалко одного поцелуя? Гермиона закатила глаза, быстро встав, собрала свои вещи. Затем поцеловала Стерлинга в щёку и со всеми вещами убежала в спальню девочек. А Стерлинг остался в Общей гостиной с глупой улыбкой. На следующий день Стерлинг встретился с Эвелин по счастливой случайности у той самой берёзы. Она одиноко сидела и что-то усердно писала на пергаменте, морщась время от времени, вспоминая то, что нужно ей.  — Привет, — поздоровался с ней Стерлинг, как только дошёл до берёзы.  — М-м? — Эвелин рассеянно подняла на него взгляд. — А, Стерлинг, привет. Тот уселся рядом с ней на искусственную траву, созданную кем-то другим и покосился на девушку.  — Мы помирились, — сообщил он ей радостную новость.  — Поздравляю, — буркнула Эвелин. Стерлинг понимал, от их с Гермионой ссоры сильно пострадал не кто-то из них, а именно Эвелин. Он ценил её дружбу и верность. Ведь Эвелин такая добрая, такая отзывчивая. Она была ему чуть ли не названной сестрой, которую он всегда был готов защищать. Но одно он совсем не понимал: почему она сказала то, что сказала ему вчера? Да, возможно, она просто устала от этих попыток их помирить. Но говорила она так… словно самой ей было тяжело, будто считала, что в отличие от них с Гермионой она более несчастна. Стерлинг допускал мысль, что возможно она влюблена в кого-то недоступного для неё — он же не настолько тупой, чтобы этого не понимать, — но всё же очень не хотел этого признавать. Почему-то этим кем-то мог оказаться кто-то не очень подходящий.  — Прости, Эвелин, я не хотел взваливать свою проблему на тебя, — искренне сказал Стерлинг с горечью. — Я просто не думал, что это может быть проблемой для тебя…  — Что ты, Стерл, — Эвелин добросердечно улыбнулась. — Не нужно угнетать себя только за то, что я… самую малость сгоричилась. С кем не бывает, верно? Стерлинг залился своим лающим смехом, затем внезапно стал серьёзным, что Эвелин застыла от удивления из-за быстро сменившегося настроения своего друга.  — Да, ты права, это бывает со всеми. Но тогда мне показалось, что с тобой что-то не так, — сказал он напрямую.  — Что со мной не так? — искренне недоумевала Эвелин, ну или хорошо притворялась.  — Эвелин, я знаю тебя с самого детства и замечаю любую мелочь в тебе. Да, я не всегда тебе говорю о том, что заметил, но я всегда замечаю. И уже больше месяца ты странно себя ведёшь. Расскажи мне, я тебе помогу, что бы это не было. Эвелин хотела возразить и открыла рот, но потом опустила веки. Казалось, она целую вечность раздумывает о том, что бы ему сказать. Но наконец она собралась.  — Стерлинг, так же как и знаешь меня ты, точно так же знаю тебя я, — уверенно сказала Эвелин без капли сомнения. — И зная тебя, я не намерена рассказывать хоть что-либо по этому и только по этому поводу, больше ничего скрывать не собираюсь. Прошу, не заставляй меня ругаться с тобой. До того, как Стерлинг успел ей ответить, его подвесили вниз головой в воздухе, а его палочка упала на землю. В мгновение ока Эвелин собрала все свои вещи и только когда она достаточно отдалилась от него, чтобы он не мог к ней подбежать, она расколдовала его, в результате чего Стерлинг упал головой наземь и больно ударился. И почему девушки в последнее время вечно от него убегают, не давая ему договорить?  — Раздери мен горгулья! — выругался он и недовольно цокнул языком. Что бы ни говорила Эвелин, он всё равно узнает, кто этот человек. А может он и догадывается… * * * Этого Эвелин и боялась сильнее всего. Того, что Стерлинг обо всём узнает. Ладно, Гермиона отреагировала иначе и старается ей помочь, поддерживает и даёт советы. Но Стерлинг… Конечно, это не его жизнь, он не она. Эвелин вправе выбирать кого угодно, и всё-таки… Ей было сложно от мыслей насчёт того, как отреагирует Стерлинг на правду. Эвелин избегала Стерлинга весь день, она даже не знала, рассказала ли Гермиона ему о Шляпе и дневнике. В любом случае, это было не так важно. Было время, когда Эвелин волновал лишь школьный мятеж среди учеников. Но сейчас всё было намного сложнее. Она всегда всем говорила, что никогда не жалела; что является мятежницей. Она никогда не жаловалась, насколько тяжела жизнь главы мятежников и всегда с гордостью говорила о том, какая честь делать всё это ради общего блага. Но что бы не говорила она вслух, что бы не внушала каждому слушающему человеку, на самом деле ей было в тягу справляться с обязанностями лидера. Она никому не говорила — ни родителям, ни Ремусу, ни Гермионе, ни Стерлингу, — что иногда жалеет, что выбрала такой тернистый путь. Иногда… хотелось просто выплакаться, высказаться человеку, который не осудит её и не будет сильно жалеть, а просто погладит по голове и улыбнётся. Хотелось уткнувшись в плечо этого человека просто поплакать, как ребёнок, думающий, что во всём мире тяжело приходится только ему. Если вспомнить, Эвелин в детстве была той ещё плаксой. Она плакала, когда на неё тыкали пальцем, плакала, когда Гарри отбирал её игрушки, плакала, когда её называли «плаксой», да и вообще её глаза всегда стояли на мокром месте. Но однажды Джеймс сказал ей одну вещь, которая изменила её.  — Не плачь, Эвелин, — серьёзно сказал он. — Лидеры не должны плакать — а слёзы — это проявление слабости. Они не имеют права проявлять слабость перед теми, кто на них надеятся. Перед ними ты должна быть сильной. Возможно, тогда Джеймс сказал ей это только для того, чтобы она успокоилась, но эти слова сильно впечатлили и припечатались в сердце маленькой девочки, что она перестала плакать вообще. Лили упрекала Джеймса за это. Эвелин тогда не понимала что не так и почему её мама ругает папу, если он научил её не плакать — слёзы ведь проявление слабости. «А может, маме нравилось, когда я плакала?» — думала она в детстве. И только сейчас поняла, что очень нехорошо прятать всё внутри. Нужно выпустить пар. От глубоких размышлений и воспоминаний вырвал её Драко, который ожидающе смотрел на неё. Эвелин встретившись с ним взглядом залилась румянцем и поспешно отвела взгляд, как-то забыв про последний разговор с ним.  — Что такое, Малфой? — спросила она, глядя на каменную стену.  — Мы с тобой сегодня дежурные. И должны были встретиться на вестибюле десять минут назад. Неужели забыла? — спокойно спросил Драко.  — А-а, да, конечно.  — Пойдём. Драко её поманил и они начали патрулирование. Эвелин и вовсе забыла про это из-за стольких событий. Она украдкой взглянула на красивое лицо Драко, на котором играли света горящих факелов на каменных стенах.  — Ты была необычайно тихой в последнее время, — заметил он.  — Ну да, — беззлобно хмыкнула Эвелин, разливаясь теплом от мелодичного голоса Драко, — за последнее время столько всего произошло!  — Правда? И что же? — поинтересовался Драко, удивляясь, что же могло быть настолько интересного. Голос внутри и мозг резко замолчали и только сердце громко стучало, говоря: «Расскажи ему всё». Эвелин решила рассказать о том, что произошло.  — Мы выиграли. Мятежники одержали победу, — с гордостью заявила она, не сдерживая широкой улыбки. Драко приподнял брови. — Благодаря нам, Шляпа может распределять учеников по их качествам, а не по предкам. Теперь в школе всё изменится. Чар, подавляющих волю Шляпы, больше нет! Признай своё поражение, Малфой. Реакция Драко была не совсем такой, какую ожидала Эвелин. Она знала, что он разозлится и нагрубит ей, но она не знала, насколько холодным может быть он и каким он будет в приступе гнева.  — Что ты сказала, Поттер? — в глазах Драко сверкнул демонический огонёк, на мгновенье Эвелин даже показалось, что его глаза полыхнули багрецом, но она быстро отбросила эти мысли и подумала, что это игра света.  — Ну, я сказала: мы выиграли…  — Ты разрушила заклинание, наложенное самим Слизерином? — не до конца веря, спросил он, шагнув ближе к девушке.  — Д-да, — еле выдавила Эвелин, прислонившись к стене спиной. Её приковали к стенке и назад пути не было.  — Дневник… Мракс… — неразборчиво пробормотал Малфой тихо, но потом снова взметнул злобный взгляд на неё. — Дневник Милены Мракс у тебя? Отдай его мне, — властным тоном потребовал он.  — Зачем он тебе? — Эвелин подозрительно прищурилась, затем незаметно хотела было достать палочку из внутреннего кармана, но её руку схватили.  — Где он? Поттер, не играй со мной!  — Да отцепись ты от меня! — выкрикнула Эвелин и с трудом вырвала свою руку из его цепких рук. Драко нахмурился, испытующе косился на неё и только через минуту отошёл на несколько шагов.  — Он ведь у Грейнджер, я верно говорю? По спине пробежал холодный пот, Эвелин почувствовала себя загнанной в угол. Она застыла на месте, не в силах сказать хоть что-нибудь.  — Значит, я прав.  — Мы его вернём, но у нас есть… есть копия! Так что… в любом случае полноценно победить вы не можете! — выпалила та, прижав руку к груди.  — Вот как, — Драко сухо отозвался. — Думаю, на сегодня мы закончили патрулирование. Я уйду первым… Видеть тебя не хочу.  — Ч-что?  — Нас больше ничего не связывает. Ни борьба, ни партнёрство. Завтра утром я откажусь от должности старосты школы. Будто его слова очень медленно доходили до ушей девушки. Она стояла, как громом поражённая, не в силах произнести что-то. Только когда тот оказался в конце коридора, она крикнула ему:  — Постой! Драко почему-то остановился, но затем развернув за угол, исчез. Эвелин смотрела на тот угол, будто он мог снова вернуться к ней. Но, увы, надежды её были тщетными — Драко так и не появился. Оставшись одна, Эвелин не пролила слезу, просто разочаровалась и разбитым сердцем пошла в гостиную. Утром она встала раньше других, не закончила домашние задания и пробыла в библиотеке почти всё утро, даже не спустившись в Большой зал для завтрака. Только когда начался урок, она пришла в кабинет ЗоТИ и уселась на самой последней парте. На совместном уроке Травалогии со слизеринцами Драко даже не удостоил её взглядом. От Ханны Эвелин узнала, что он на самом деле отказался от должности и теперь на его месте Нотт снова её партнёр, а староста Слизерина — Блейз Забини. С Гермионой и Стерлингом она на уроках не виделась, впрочем, это было к лучшему. Но после уроков с одним из них ей всё же удалось поговорить. Эвелин шла по коридору четвёртого этажа после уроков, когда её окликнул Стерлинг.  — Постой, Эвелин! — крикнул он из конца коридора. Эвелин подождала его, тот добежал до неё, затем схватив за локоть, увлёк в один из пустых классов.  — Почему он? — непонятно начал разговор Стерлинг с недовольной миной, захлопнув дверь.  — Не понима…  — Не притворяйся, будто ничего не понимаешь, Эвелин! — рявкнул тот. Эвелин вовсе не разозлилась, напротив, ей было интересно что скажет этот парень и многое ли он узнал. Она смотрела на него пустыми глазами.  — Из всех возможных парней, Эвелин, из всех возможных, ты выбрала именно этого придурка? Почему? Скажи, чем он тебе понравился?  — Откуда ты узнал? — спросила Эвелин у него вполне спокойно. Она поняла, что он хочет сказать и ей очень не хотелось знать, что это Гермиона ему всё сказала. Предательство троих самых близких одноклассников за два дня ей было ни к чему.  — Не важно откуда я узнал, — оборвал её Стерлинг, побагревая от злости. — Разве Терри, который всегда рядом с тобой, или Невилл, приличный парень, не лучше? Чем этот… этот Малфой заслужил твою любовь?  — Я была против, когда ты начал встречаться с Гермионой?  — Нет, но тут дело в другом. Гермиона твоя подруга, а Малфой мне даже не приятель!..  — Ты не имеешь права вмешиваться в мою личную жизнь, — спокойно внешне, но обливаясь кровью в душе заявила Эвелин. Стерлинг, ранее красный от негативных эмоций, теперь стал бледным и смотрел на неё так, будто перед ним стоял другой, незнакомый ему человек.  — Да, конечно, ты права…  — Ты не я, ты не моё сердце и даже не мой внутренний голос, — твёрдо сказала Эвелин, хмурясь. — Потому, не можешь управлять мной или моими чувствами. Я могу выбирать себе кого угодно, могу выбирать в кого мне влюбиться, но ты решать вместо меня ничего не можешь.  — Эвелин…  — Я знаю, ты желаешь лучшего для меня, ты для меня словно брат, но в данное время ты не прав. Я не ожидала того, что ты сразу поддержишь меня, но точно не думала, что ты будешь упрекать меня в моих чувствах. Пожалуй, мне лучше уйти. До встречи, Стерлинг. … Только дойдя до Астрономической башни Эвелин дала волю своим слезам. Впервые за столько лет она плакала навзрыд, иногда судорожно всхлипывая. Прислонившись к периле, она подумала, будет ли этот мир лучше без неё, избавится ли она от проблем, если сейчас спрыгнет с такой высоты и взглянула на землю, склонившись. Затем усмехнулась сквозь слёзы — избегать от решений — это не лучшее решение. Было больно. Сердце кровоточило. Малфой, тот, кого она полюбила теперь ненавидит её и видеть не хочет. Стерлинг — её самый близкий друг, — упрекает её за её чувства вместо того, чтобы её поддержать. Гермионы, которая обычно всегда и во всём её поддерживает, нет именно в такой момент и, возможно, она её предала. Ну почему слёзы льются ручьём и не останавливаются? * * * Драко был очень зол на Эвелин, нет, он был в ярости. Как эта девушка могла уничтожить всё, за что он так долго боролся? Неужели всё, что он делал было напрасно? Да, он сам говорил — нельзя недооценивать врага, ведь это первый шаг к поражению. И всё же… он никак не ожидал этого. Не думал, что когда-нибудь Эвелин Поттер заставит его проиграть, даст попробовать вкус горького проигрыша. Он скучал по тем временам, когда единственной его проблемой была обида родителям, а желанием — месть им. Тогда он сильно хотел быть таким же, как все его предки и учиться в факультете Слизерин в Хогвартсе, но его отправили в Дурмстранг, а его сестру в Хогвартс, туда, куда всегда хотел Драко. Он чувствовал себя чужим, был расстроен. Но сейчас всё изменилось. Он помирился с родителями. Хотя, по правде говоря, вместо прежней пустяковой проблемы появились другие большие проблемы. Он прикрыл глаза и попытался успокоиться, не думать о Поттере и ни о чём, что напоминало о его проигрыше. Но всё было тщетно. После очередной безуспешной попытки, Драко вышел из гостиной. Он неспешно бродил по школе. А ноги сами привели к Астрономической башне. Не успел Драко насладиться свежим воздухом, как услышал тихий плач. Он оглянулся в поиске человека, создающего шум, и увидел хрупкое тело девушки, чьи волосы закрывали её лицо.  — Не могла бы ты плакать в другом месте? — нетерпеливо спросил Драко, пожирая её спину укоризненным взглядом. Девушка вздрогнув, обернулась на него. Её лицо осветил свет факела, стоящий неподалёку и сердце Драко сжалось от представшего его взору картине. Это Эвелин плакала, слёзные дорожки сверкали на свету, глаза опухли, вид был несчастный. Разобрав того, кто стоит рядом с ним, она икнула. Мозг у Драко отключился, всё, что сейчас он чувствовал была ярость. Но сейчас он был зол не на неё — он как-то забыл, что злился на неё, — а на человека, который довёл до такого состояния. Быстрыми шагами Драко преодолел несколько шагов к ней, взяв её за плечо, встряхнул так, что рыжие волосы хлестнули по щекам. Эвелин смотрела на него выпучив карие глаза.  — Кто это с тобой сделал?! — спросил он зловещим голосом, при этом демонически блеснув глазами. — Только скажи мне его имя. Ещё мгновение Эвелин удивлённо на него смотрела, потом её глаза заполнились слезой.  — Почему… ты… так поступаешь со мной? — вопросила она несчастным видом и уткнувшись ему в плечо, тихонько заплакала. От внезапного действия с её стороны Драко вздрогнул. Он так и остался стоять. Потом опомнившись, осторожно обнял её в ответ одной рукой, другой начал гладить по длинным тёмно-рыжим волосам с нежностью. К нему пришло понимание: это он обидел её. Это он бесчувственный монстр, который заставил плакать ранимую девушку. Но… Неужели его слова так задели её? Значит ли это, что он ей не безразличен?.. Пока Драко успокаивал её, гладя по волосам, Эвелин тихонько приходила в себя и вскоре перестала плакать. А когда полностью пришла в себя и осознала, перед кем это она проливала слёзы, уткнувшись в плечо, она резко отпрянула от него с испуганным криком.  — Ты… ты… — она подбирала слова, краснея на виду, — ты ничего не видел… Тут меня не было, ничего не произошло, понятно?  — Ладно, я ничего не видел, — пообещал Драко, а в знак честности поднял руки до уровня плеч.  — Ты же не издеваешься сейчас надо мной? — осторожно спросила Эвелин, с подозрением косясь на него.  — Конечно же, нет. Зачем мне над тобой издеваться? В этот момент Эвелин не совсем ему доверяя, прищурилась и скрестила руки на груди. И это показалось настолько милым для Драко, что он тихо засмеялся в кулак искренним смехом. Эвелин застыла, стараясь понять, издевается ли он так, посмеиваясь, или просто так смеётся.  — Прости, Поттер, — поспешно извинился он, заметив взгляд Эвелин. — Просто ты милая. От услышанных слов Эвелин вспыхнула от смущения, потом прикрыла ладонями красные щёки. Драко же совсем не смутился, сделав ей комплимент.  — Как тут жарко, — неестественно хихикнула Эвелин, всё ещё прикрывая щёки, хотя на самом деле они были под открытым небом и дул приятный прохладный ветерок.  — Н-наверное, — неуверенно сказал Драко, чуть удивляясь.  — Ты вроде говорил… что не хочешь больше видеть меня, — горько усмехнулась Эвелин. — Так почему сейчас ты здесь, со мной?  — Прости, — Драко произнёс одно единственное слово, но настолько искренне.  — Почему ты просишь у меня прощения? — удивилась Эвелин.  — Просто так надо, — пожал плечами Драко. Через секунду он обаятельно улыбнулся, став намного красивее, чем он есть на самом деле. — Знаешь, иногда стоит признать поражение с честью. Ты выиграла, Поттер.  — Тот ли Малфой стоит передо мной? Или прежний Малфой рехнулся?  — Как знать.  — Ой, Мерлиновы подштанники! — воскликнула Эвелин с испугом. — Да уже полчаса как прошло до отбоя. Нам нужно поторапливаться! А ведь дежурная сегодня не я.  — Постой-ка. Драко неожиданно для себя самого схватил её за запястье. Он заглянул ей в глаза и заправил за ухо выбившиеся непослушные рыжие волосы. Драко ещё хотел притянуть её к себе, но каким-то образом Эвелин легко освободилась от его рук и побежала на выход. Парень не понял почему она так быстро убежала, то ли испугалась, поняв его замыслы, то ли ей захотелось быстрее оказаться в гостиной. И он так и остался с вытянутой рукой…