Девушка, Минато Намикадзе.

— Снова вы, — грузно вздыхала она, — В моём возрасте мне должны сниться мальчики, а не странные парящие мужчины в возрасте… На самом деле Намикадзе не была уверенна в своих словах, и возможно, именно это снится пятилетним девочкам, которые в будущем готовятся стать Хокаге. Но много ли таких? Эта уже загадка куда сложнее, чем предыдущая. При должной сноровке и обширной фантазии можно объяснить и не такое, а доказать слова ещё проще, оперируя фактами о которых знает, а может и нет, лишь ограниченный круг людей. Каким же образом Минато об этом узнала? Этот вопрос куда проще, чем предыдущие два, однако и сложнее поверить в ответ. Этим утром, между чуть поздним завтраком и почти что дотягивая до раннего обеда, Минато гуляла вблизи окраин Конохи вместе с ребятами с улицы; жила она вместе с родителями на пересечении с главной торговой, то бишь почти в самом сердце деревни, но имея хороший ежемесячный доход, родители могли себе позволить если не роскошную, то солидную квартиру. Те же ребята почти все были мальчишками и совершенно мало девочек — на компанию в десять человек всего навсего две и то одна из них сама Намикадзе, решили обойти деревню по границе, играя в ниндзя-дозорных, дабы вовремя защитить дом как тому и положено. Собираться долго не требовалось, и вскоре дети, под предводительством самого старшего в группе, отправились в патруль. Первая половина деревни была пройдена быстро, тихо и профессионально, ведь ниндзя — это не просто шутки, а работа и цель, но уже ступив на вторую половину, появились первые трудности. Война, которая по множественным предположениям начнётся при лучшем исходе в ближайшие три года, заставила правительство усилить оборону деревни, а тем самым и привлечь ещё большее количество вражеских ниндзя, с целью тщательного шпионажа за территорией селения и не только со стороны, но, как очевидно, и внутри деревни тоже, внедряясь в военные структуры. На такого служащего и наткнулись дети в ходе своей игры имитирующей кропотливую работу шиноби, который меж тем старательно скрываясь, уходил в окраину деревни чтобы сбежать и передать добытые данные своему начальству. О нет, не нужно думать, что он был посредственным специалистом. Вовсе нет, просто ему так неудачно подвернулась под руку Намикадзе Минато, которая была через чур проницательна и вела как раз таки наблюдение за территорией своей будущей деревни. Скрываясь среди лиц гражданских, шпион неудачно столкнулся с взявшейся из ниоткуда маленькой девочкой, которая от столкновения часто заохала и, пошатнувшись, чуть не упала. Привитые тренировками рефлексы не дали упасть, задержав в полёте, потому она и осталась в подвешенном состоянии между землёй и задержанным ею шпионом. Открыв зажмуренные глаза, Минато, готовая столкнуться с дорожкой, с интересом уставилась на лицо шиноби, который, по правде говоря, уже думал как скорее избавиться от неприятной помехи, так внезапно возникшей на пути к побегу. Но Намикадзе, как совершенно взрослая девочка, взяла слово первой, чем в последствии и поплатился попавшийся так не кстати во время её обхода деревни шпион. Благополучно попросив заранее своих соратников найти какого-нибудь чуунина, а ещё лучше джоунина или патруль Военной Полиции, она взяла дело в свои руки, решив задержать хотя бы до появления на горизонте соответствующего уровня профессионалов. Болтовня пришлась кстати, пустив в ход вначале слёзные извинения, а после чуткий детский интерес, откровенно сбивший настрой шпиона, смешивая мысли. Удерживая его за рукав синей кофты, задавала новые вопросы, не давая тому и слова вставить. Человек явно был не закалён на общение с детьми. К счастью Минато, ведь её задержанный шпион мог совсем скоро отойти от стопорящих детских вопросов, невдалеке показались её верные соратники в сопровождении какого-то молодого шиноби, который внимательно выслушивая щебечущих наперебой детей, обратил внимание на саму Намикадзе, в сторону которой они и указывали. Тогда-то, встретившись с голубыми глазами девочки, он можно сказать, по взгляду прочёл о чём та не могла рассказать.  — Это у вас уши или рожки? — Указав пальцем на голову странного белого дедушки, спросила Минато, склонив голову набок.  — Почему ты считаешь, что это могут быть уши? — Удивился он.  — Ну, у животных часто ушки на голове в таком положении, — кивнула Намикадзе своим правдивым доводам.  — Ты, малышка, меня сравниваешь с животным? — Снисходительно спросил, тот глядя на любопытного ребёнка.  — Возможно… — задумчиво кивнула она, рассматривая старика, — Скорее нет, чем да — у животных кожа не настолько белая. И волосы белые-белые.  — У многих людей волосы белые, а у животных тоже белый цвет в окраске, — Не согласился тот.  — Теперь вы, кажется, начали сравнивать себя с животным, — заметила Намикадзе. Взяв на раскрытую ладонь прядь своих волос, демонстративно протянула вперёд, — У меня они светлые, но не белые. Я, например, никого не знаю с белым цветом волос.  — Красивые волосы. Насыщенные солнечным светом, — меж тем продолжил восхвалять её волосы старик, — А как же тот юноша, что спас тебя?  — Спас? — Удивлённо переспросила Минато, а после её осенило, — Вы о том шиноби, который пришёл на помощь мне, — утвердительно кивнула она, — Он, да, но я-то с ним ещё не знакома. А откуда вы знаете о нём?  — Я всё вижу отсюда.  — Да? — Обернувшись вокруг себя, девочка нахмурила брови и недоверчиво поинтересовалась, — Это как так? Здесь ведь нет ничего.  — Чакра…  — Типа бьякугана? — резко перебила Минато, — Ой, извините, это не вежливо было.  — Типа да, — пропустив извинения, ответил старик. Это не была их первая встреча, однако раньше они происходили немного по-другому — во сне. Сном вряд ли можно было назвать состояние в котором находилась Намикадзе сейчас. Сама она тоже понимала, что вероятнее всего упала в обморок, но почему-то не особо волновалась за состояние. Что уж говорить ещё — поступила как настоящий шиноби — воспрепятствовав врагу в получении информации и задержала до прихода поддержки. Говорят, так правильно, положить жизнь во благо будущего деревни, хотя жизнь громко сказано, в её случае только синяк. И тот под вопросом. Отключиться от реальности в её возрасте с пережитыми потрясениями, очевидно головы, вполне нормально, а ведь трудно представить, что в этом же возрасте переживают тренировки клановые дети. Это же абсолютный вздор! Думается Минато, что станет она Хокаге, и дети точно не будут заниматься задержанием преступников, а она это так, пробная версия. Не сильно удавшаяся, потому как сил хватает не всегда и на генина. Но пережить то можно, ведь до академии укладывать сможет на лопатки только так, сил только поднаберётся, а там уже посмотрят кто кого.  — Напоминаешь моего младшего сына Ашуру, — чуть подумав взял слово старик.  — Но я ведь девочка, — недоумённо взглянула на него она, — Кстати говоря, мне мама как-то рассказывала легенду о мудреце, который дал людям чакру. И детей его звали, кажется, Индра и Ашура. — Сопоставив факты пришла к выводу, — Ты его фанат?  — Может и да, — усмехнулся старик, — Тебе, Минато, уготована великая жизнь. Помни об этом и следуй себе.  — Великая, — словно пробуя на вкус, тянет Намикадзе, — Это пророчество?  — Верно, — вздёрнув уголками губ, сказал тот, — Думаю, тебе уже пора.  — Наверное. А мы снова встретимся?  — Когда-нибудь обязательно… Старик исчез, а Минато, ничуть не сомневающаяся в ответе (ещё ни разу этот странный дедушка не подводил), открыла глаза, уже в материальном мире, где над ней склонился тот самый паренёк, о котором зашла речь со странным дедушкой и который пришёл на подмогу в трудную минуту. Действительно, ослепительно белые волосы. Рассмотрев внимательнее, она заметила, что волосы закреплены резинкой в низкий хвост, а глаза неизвестного помощника являлись полной противоположностью цвету волос — чёрные-чёрные. Его несколько взволнованное лицо смягчилось, когда понял, что отчаянный ребёнок, задержавший ценную информацию, таки пришёл в себя. Повертев головой, Минато обнаружила, что лежала на деревянной скамье в каком-то подобии кабинета. Опознать его не смогла, ведь это был первый раз, когда она очутилась в здании правоохранительных органов деревни. Принимая сидячее положение, Намикадзе проверила себя на наличие травм и, как ожидалось, ничего не обнаружила. Даже головокружения.  — Как себя чувствуешь? — Видимо тоже обеспокоенный состоянием, спросил неназванный помощник.  — Нормально, — улыбнулась девочка, — Намикадзе Минато.  — Хатаке Сакумо, — представился новый знакомый, пожимая руку, — Ну и как ты догадалась кто тот шиноби?  — Он был немного нервный, — повела плечом девочка, вспоминая свои наблюдения, — Мы как раз играли и остановились перегруппироваться, а по аллее шёл этот человек. Сам по себе спокойный, но очень часто специально укрывался за людьми и глазами, — жестикулировала Минато для большего драматизма, — Глазами постоянно водил. Не знал будто этого места, но по памяти шёл. Будто карты насмотрелся, а потом вспоминал. Хатаке моргнул. Мысленно соглашаясь с доводами девочки, хотел добавить, что заметно отличалась подошва сандалий и клинок, который был в ножнах, но откуда знать специфические сравнения ей, если судя по виду она даже в академию ещё не ходит. К тому же и запах того шпиона был явно сухой, пыльный и отдавал северной прохладой, пришедший из скалистой местности. «Вероятнее всего из Ивы пришёл…» — заключил в последствии Хатаке, передавая в отдел допросов под стражу. Неожиданно — как ребёнок смог вообще распознать в нём подозрительную личность. Матёрый ниндзя — да, но никак не малолетний ребёнок. Варианта вырисовывалось при лучшем раскладе два, третий отпал, стоило ей назвать свою фамилию, да и тот опирался на остальные варианты. Очень наблюдательный ребёнок с потрясающим чутьём и интуицией? Очень может быть. Или просто маленький гений от рождения? Вполне. В ходе войн большинство детей оказывалось на полях сражения, после чего так и не доживали до пятнадцати, умирая. Таким образом статистика гениальных и просто талантливых детей резко шла на спад. Рождение в двух-трёх поколениях гения большая удача и прекрасное приобретение для сил деревни. Ей бы дорасти до оптимального возраста для сражений, такого, чтобы в силах себя защитить, было бы прекрасно. Но очень насторожило Сакумо то, что она сама полезла разбираться с шпионом, аргумент был весом, но стоили ли риски возможной смерти?  — А где мы? — взлохматив волосы, приобретшие от света ламп ещё более насыщенный золотистый цвет, неловко поинтересовалась она.  — А? — отмер Сакумо, — В Военной Полиции. Ты, верно, здесь первый раз. Тебе нужно будет рассказать главе что произошло, а после провожу я тебя домой. Твои друзья уже разошлись, — если можно так сказать, когда их чуть ли не за руки повели домой. Так хотели дождаться свою отчаянную подругу, что чуть в спор с полицейскими не вступили, хорошо Хатаке отговорил это делать сказав, что завтра разузнают из первых уст. Говори Кагами-сану как есть. Он человек хороший, понимающий. Минато согласно покивала головой и принялась осматривать целостность своей одежды. Конечно, вряд ли от удара что-то сильно повредилось бы, но рвать недавно купленные чулки совершенно не хотелось. И, о чудо, они остались целые, только чуть запачкались на коленках, что не было особо видно на чёрной ткани как и на сиреневом сарафане. Повертевшись на месте вокруг своей оси, отряхнувшись и удостоверившись в чистоте, Намикадзе припомнила, что сказал ей Сакумо. Друзей распустили по домам уже, а значит без сознания она провела как минимум час, а как максимум… Взглянув в окно девочка выдохнула, до заката время ещё есть не мало и потому домой вернётся между полдником и ужином. К сожалению, ждать дома будет только матушка, отец с миссии вернётся не скоро, может через недели две, а потому и спать укладываться придётся как обычно раньше. Как Хатаке и сказал, завтра пойдут от ребят расспросы, но сейчас ей бы что-нибудь узнать. Ждать в кабинете несколько утомительно, хотя и прошло не более десяти минут. С ответами на вопросы Минато как-то совсем не волновалась. Раз криминального ничего не сделала, то и судить не за что. Показания снимаются часто, а полиция, судя по слухам, работает на высшем уровне, разрешая любые ситуации в рамках одного дня. Иногда, слушая как отзываются о работе полиции, Намикадзе представляет, как она идёт после получения звания генина на должность полицейского, но, к сожалению, структурой заведуют преимущественно клан Учиха, да и сама Минато твёрдо решила идти в политику управления деревней целиком, а не конкретной её частью. Таким образом, возможно полиция потеряет прекрасного сотрудника, но ничего не попишешь против. Некоторое время, спустя дверь тихо отворилась, из-за чего девочка, навострив уши, принялась внимательно изучать вошедшего шиноби, который по видимому и является главой организации. Средних лет мужчина с вьющимися волосами, ростом несколько выше Хатаке. Из-под форменного жилета виднелось чёрное хаори. Внешний вид главы показался Минато интересным. Этот человек, Учиха Кагами, определённо понравился ей хотя бы тем, что не ставил себя в какие-то рамки выше по удобству подчинённых, одежда абсолютно та же, да и интерьер, ранее отмеченный как просто, для главы был ну совсем примитивным.  — Кагами-сан, — позвал Сакумо, — Девочка очнулась.  — Прекрасно, я вижу. Сейчас я задам тебе несколько вопросов, а после будешь свободна. Договорились? — пройдясь по кабинету до рабочего места, Учиха сел за стол.  — Конечно, — понятливо закивала девочка, приготовившись отвечать только правду как и советовал помощник Хатаке.  — Назови свои имя и фамилию, а также возраст.  — Намикадзе Минато, пять лет, — ответила она, отмечая, что глава записывает всё на какой-то лист, очевидно с показаниями.  — Что ты делала в той части деревни?  — Играла с друзьями.  — Кто опознал того человека как шпиона и как действовали?  — Я. Мы с ребятами остановились передохнуть на несколько минут, и тогда я заприметила странного, старающегося скрыться от кого-то человека. Мне он показался каким-то нервным и через чур часто переводящим взгляд, а еще не слишком похожим на типичного жителя Конохи.  — Что ты имеешь ввиду? — заинтересовался Кагами, оторвав взгляд от написанного.  — Ну, приземистый он что ли был, — задумчиво пробормотала, та не отрывая взгляда от сандалий, — Не знаю, как будто просто не такой, что это аж чувствовалось.  — Вот как, хорошо, продолжай.  — Я попросила ребят позвать кого-нибудь рангов чуунина или выше, по возможности патрулирующих полицейских. Кого-нибудь, кто будет ближе всего, а сама по возможности хоть немного его задержать. При гражданских он не стал бы раскрываться, потому и выслушивал то, что я ему наговорила, а там уже Сакумо-сана привели.  — Ясно, — отложив в сторону ручку, Кагами вновь перевёл взгляд на стоящую Намикадзе, явно больше заинтересованную не в сдаче показаний, а пристальном рассматривании собственных ног, — Благодаря тебе его вовремя поймали, благодарю. Однако же, — девочка подняла голову и теперь ответила взглядом, — В ином случае ты могла пострадать, а это уже не допустимо. Впредь будь осторожнее и дождись шиноби.  — Я вас поняла.  — Теперь же, как и говорилось ранее, я отпускаю тебя домой. Хатаке Сакумо вызвался проводить тебя. Можешь быть свободна. Сакумо, о котором девочка успела даже позабыть (так тихо без слов он стоял позади), оказался рядом, перехватывая руку девочки поудобнее. Попрощавшись с главой, они вышли в коридор полицейского участка, а затем и на улицу. Указав в каком месте живёт семья Намикадзе, они не спешно побрели по улицам, переговариваясь заодно о себе и волнующих обоих вопросах.  — Дальше я сама, — благодарно кивнув, расцепила руки девочка, — Спасибо за то, что провели.  — Не хочешь матери говорить о сегодняшних приключениях? — поинтересовался Сакумо.  — Нет, скажу. Пусть лучше от меня узнает, чем вначале увидит, что дочку привели за руку прямиком из полицейского участка.  — Тогда да, — согласно кивнул тот, — До встречи.  — До свидания, Сакумо-сан! — помахав на прощание новому знакомому рукой, Намикадзе пошла прямиком к заборчику, за которым впоследствии и скрылась из виду. Забежав за калитку, Минато направилась по извилистой дорожной кладке к заднему входу на веранду, что бы уже оттуда выйти на кухню, где сейчас, готовила ужин матушка. Оббежав дом по саду со зреющими фруктовыми деревьями, девочка тихо отворила дверь в дом. Вообще любимым местом Минато как раз и был этот сад. Матушка всеми силами облагораживала его, считая жемчужиной среди других похожих домов с участками. Девочка частенько часами сидела в нём и читала, рисовала, играла — в общем развлекалась как угодно, а ещё очень любила проводить время в нём за семейными ужинами. Вечером этот сад был особенно красив. Помимо развешенных светящихся гирлянд-шаров, ближе к ночи сад зажигался тысячью природных огоньков. Прекрасные светлячки стали постоянными жителями сада и невероятным декором для любования. Не удивительно, что дочка семьи частенько засыпала под стрекот хигураши, наслаждаясь чудесным рукотворным видом. Намылив руки мылом с любимым запахом персиков, Минато тщательно принялась стирать с рук грязь и пыль от жёсткого падения на асфальт. Смыв вспенившийся мыльный раствор и вытерев полотенцем насухо кисти, она наконец направилась до конечного на этот день маршрута — на кухню. Появившись в дверях, она поприветствовала женщину, отвлекая её.  — Чем сегодня занималась, Минато? — ласково потрепав по голове дочку, матушка отвернулась обратно к плите, — Ужин скоро будет готов, помой руки и расскажешь.  — Так я уже, — показательно повертев руками, сказала девочка. Сев за кухонный стол, она в предвкушении замерла, ожидая поданной еды, думая когда поведать о прошедшем дне. Впрочем, решила с места в карьер, ведь в руках у матушки был только черпак, а не тарелки, которые очевидно с грохотом разлетелись по полу, — Играли в ниндзя, — загнула первый палец, — Проводили обход границ, — загнула второй палец, — Ловили шпионов, — загнула третий палец, — И давала показания в полицейском участке, — загнула четвёртый палец.  — Какие показания? — Резко обернувшись, спросила матушка.  — Ну я же сказала, — устало вздохнув, Минато повторила, — Потому что ловила шпиона. Кагами-сану из Военной Полиции. Мы пока гуляли столкнулись с очень подозрительным шиноби и вот, — несколько стушевалась под конец рассказа девочка.  — О боже, Минато, — устало вздохнула женщина, присев рядом на стул, — Не буду спрашивать как угораздило, уж позже узнаю. Расскажи, с тобой всё в порядке? Нет травм, ничего?  — Нет, всё определённо в порядке, даже царапинки нет, — продемонстрировала своё состояние, обернувшись несколько раз по оси девочка, успокаивая разволновавшуюся мать.  — Ох, хорошо, узнала бы раньше, то места себе не нашла…  — Именно, мама, потому и не узнала, — заметила дочь и с сомнением в голосе продолжила, — А что с ужином?  — Что с ним? — удивлённо спросила та.  — Он не сгорит?  — Нет. Ой точно, — вскочив с места, вернулась за плиту женщина, запорхав над приготовленной едой, — Сейчас-сейчас, дорогая, он уже готов!  — Конечно, мам, — умиротворённо отозвалась порядком утомившаяся за насыщенный событиями день Минато. ***  — Кото-кун, посмотри вон ту лавку, — она указала на противоположную сторону торгового ряда. Вообще-то пользоваться чужим доверием Минато не любила, но добрый-добрый Кото был из клана Хьюга, что в разы могло облегчить поиски нужного предмета или человека, когда оно требовалось. По крайней мере так говорила сама Намикадзе, что сам Кото охотно подтверждал делом. Началось это со слов о прекрасной тренировке для великого мастера додзюцу, как описывал свой потенциал сам Кото, и так не закончилось, и не предвещает в ближайшем будущем. Минато, решившая подсобить в благородном деле и слегка добавив просьбу от себя, совмещая приятное с полезным, стала организатором и стабильно поддерживала регулярные занятия по развитию способностей друга по выбранной им стези. Вне зависимости от погоды и времени суток (конечно же за исключением ночи), ведь что матушка Минато, что матушка Кото, которая помимо того могла прекрасно отследить передвижения сына, не позволяли разгуливать по тёмной деревни в поисках преключений, дети повсеместно бегали по округе. Тренировался Хьюга преимущественно в людных местах с подачи Намикадзе, которая обосновала это тем, что он в скорейшем времени привыкнет различать не просто заданные предметы, а в большей мере различать людей по чакре, комбинируя и ускоряя процесс обычного поиска. Удивительно, но сам мальчик следуя совету, быстро приспособился и подтянул свои навыки, расширив и кругозор, и сенсорику, став одним из ведущих учеников класса, а также приобрел репутацию талантливого пользователя додзюцу. Будущий на пару лет старше подруги, Кото с трепетной внимательностью относился к ней. Пожалуй, в его классе и в правду называли неучтённой младшей сестрой без бьякугана и с противоположной внешностью. А заявлялось об этом не раз, и не два, явственно указывая на различия, что, например, у Кото тёмные каштановые, почти чёрные, волосы забавно вьющиеся на концах, а у Минато яркие, светлые, отливающие желтизной и чем-то напоминающие по цвету лепестки подсолнечника. Глаза у Кото бледно-фиалковые, с крайне широким разрезом, в отличии от той же Намикадзе с такими же яркими, подстать волосам, голубыми глазами. И масса различий, которые находили незаурядные знакомые, откровенно не понимающие этой странной дружбы.  — Сейчас, — сосредоточенно кивнул он, после чего на его лице около глаз взбухли от характерного прилива крови вены. С минуту поиска, Хьюга отменил технику и, повернув голову, сообщил, довольно усмехнувшись, — А я нашёл.  — Правда? — радостно воскликнула Намикадзе, перехватывая за предплечье друга, потащила вперёд, спрыгивая с бордюра, — Кото-кун, ты крутой!  — Ой, будет ещё тебе, это всего-навсего мелки! — отмахнулся он, старательно уворачиваясь от идущих мимо прохожих. На шумной улице, которая с раннего июльского утра начала прогреваться под солнцем, было как никогда много людей. У торговых рядов юркали тени занятых домохозяек, медленно прогуливались не занятые делами семьи и шастали активные дети, буквально недавно ушедшие на каникулы. Сквозь создаваемые живыми людьми волнами, было трудно пробраться, но возможно, если уметь в нужный момент, подгадав небольшой промежуток, юркнуть в него. Так и поступала Минато, усердно таща Кото в самую толкучку. Видимо, это была своеобразная месть за то, что буквально недавно, неделю назад, Кото вместе с Ёшино взяли на буксир Минато, провернув нечто подобное. Отворив дверь магазина, Кото отметил для себя, что не был ни разу здесь и находил это странным, ведь не редко в поисках канцелярии шастал по разным магазинам во всех углах деревни, да и с Минато по крайней мере раз пять точно проходил мимо по улице. Внутри магазинчик обставлен невысокими деревянными стеллажами, наверное чтобы дети могли дотянуться, за исключением тех, которые закрывали стены — они были до потолка, но благоразумно, возле, стояло несколько стремянок и пару консультантов по залу. Зал достаточно большой с горой тематической литературы. Однако то, зачем изначально пришли, не находится в самом зале, а потому и направились к витринам у кассы. За стеклом виднелись различные канцелярские принадлежности, среди которых на третьей полке, на которую указал Хьюга, лежали мелки. Закусив губу, Минато приступила к осмотру всех имеющихся в наличии товаров, усердно делая вид, что понимает и делает выбор как минимум государственной важности. Пока ей удаётся зависнуть в собственных мыслях, начинает отдыхать от часовых напролёт разговоров, от которых на солнце голова пошла кругом.  — Что-то уже выбрали, ребята? — подошла молодая симпатичная продавщица к детям. Кото открывает рот чтобы ответить, но не знает что и потому дергает за рукав кофты замершую подругу. Один раз. Другой. Намикадзе, задумалась о чём-то своём так сильно, что совершенно не обращала внимание на привлекающего внимание Хьюгу. Постоять спокойно игнорируя домогательства не дали и после оклика друга, Минато решила обратить внимание.  — Какой-то ты нервный, — улыбнулась Минато, похлопывая его по плечу.  — Да ты что! — Возмутился в ответ он с подрагивающей бровью.  — Мне, пожалуйста, цветные третьи, справа во втором ряду, — обратилась она к продавщице. Та, сразу после озвучивания заказа, кивнув пошла к коробкам под витриной и, присев, скрылась из виду на некоторое время.  — Что-нибудь ещё? — вернувшись с небольшой картонной коробочкой в руках, вежливо поинтересовалась та.  — Угу, белые, вон те, — девочка указала на нужные. Из небольшой поясной сумки Минато достала пару купюр и протянула продавщице. Рассчитавшись и забрав покупки, дети вышли из магазина. Выйдя на улицу, заранее договорившись о дальнейшем маршруте, ребята направились в парк, туда-сюда петляя по заполненными улочками дневной суеты деревни. Путь предстоял неблизкий, почти полчаса до малоизвестной полянки глубоко в сердце парка. Вообще это место было чуть ли не единственным во всем парке, где они вместе с другими ребятами могли спокойно поиграть не потревожив ни молодых мамочек, которые могут ещё и прикрикнуть на них, ни низкоранговых генинов, которых очень часто направляли на уборки территорий — кто знает чем они провинились, что отправляют их на скучнейшие работы — от мусора и опавших листьев, ни ещё каких-нибудь неугомонных людей, кому могли помешать только своим видом. В центр парка мало кто заходит, да и если заходит, то происходит это крайне редко, а потому и помешать увлечённым детям мог мало кто. Добравшись до входа, Минато и Кото ускорили шаг, постепенно сходя с главной дорожки на более мелкие ответвления, добираясь до самой маленькой, которая опоясывала парк по кругу. Свернув с неширокой асфальтированной дорожки на траву, Минато и Кото пошли в глубь. Через некоторое время друзья вышли на небольшую поляну, окружённую со всех сторон кустами и деревьями. — Так, а для чего они тебе? — недоумённо потёр нос переставший дуться Хьюга, слабо представляя для чего совершилась сегодняшняя покупка. — Если в мелки добавить чакры, то они будут держаться дольше и их не смоет дождь, — пояснила Минато, сосредоточенно распаковывая картонную упаковку, стараясь не разорвать края. — Ёши-тян попросила придумать что-нибудь, — понимающе кивнул тот, но Намикадзе отрицательно мотнула головой, не соглашаясь с выводами. — Неа, я подумала - это ведь круто, — откинувшись на дерево, расслабилась Минато, аккуратно откладывая распечатанные мелки в сторону, — А ещё может быть полезным. Ты как-то говорил, что в академии была лекция о печатях. Рукописные печати чернилами на бумаге. — Там была нудная теория, — перебил Хьюга, скривившись, будто съел с десяток свежих лимонов - вспомнил кого-то очень не приятного ему, видимо, учителя, — А чернила… Кхм, традиционно сложилось, что при написании символов печатей используют чернила. Изначально как единственный удобный способ взаимодействия между бумагой и чакрой. В последствии стал уникальным условием соединения жидкой красящей субстанции с бумагой, которые при соединении с чакрой извне могут активировать нанесённую на бумагу печать и бла-бла-бла... — А ты даже дословно запомнил слова учителя. Невероятно! — ахнула Намикадзе, в неверии вскинув руки. — Вообще-то я учу, — обиженно отвернулся от лица усмехающейся подруги Кото и тише добавил, — Иногда. А ты вообще попробуй с этим иродом-сенсеем не выучить. Мозги проест только так. Просто ужас какой настойчивый. — Чернилами по доскам не сильно удобно водить, да и засыхать долго будет. Я подумала, что это может сработать также, — решив отвлечь от наболевшего, сказала девочка. — Ты умеешь пользоваться чакрой? — заинтересовавшись, воскликнул Кото. — Удивляешься так, будто сам в шесть лет гусеницей ползал. Есть ли сомнения, что Намикадзе Минато может рассказать то, о чём дети её возраста и не догадываются? У тех, кто с ней знаком, точно нет и возникнуть не может. Она среди сверстников считается если и не идолом, то авторитетным важным компаньоном, к которому требуется прислушиваться. Таким образом, возникла сведущая прослойка, обращение которой к девочке было подобно жрице в храме. Поклонение и подношений в привычном понимании само собой не было, однако их заменяли покровительственное отношение и должным образом отдаваемое уважение. Важное умение прислушиваться взращивалось в друзьях на протяжении нескольких лет, и может сыграть не последнюю роль в их будущих жизнях в качестве шиноби деревни. Причину того знает, пожалуй, Минато, и предпочитающие закрывать глаза родители, молча задавая вопросы не требующие ответов. Прекрасно осознавая, что требовать никто ничего не собирается, девочка испытала безмерную благодарность к родителям. Её не пустили на самотёк, хотя во многих случаях в мире ниндзя это в некоторой степени нормальное явление. Безосновательно было бы говорить, что раньше родители не замечали некоторых особенностей дочери, были не столь броские, однако достаточно весомые, чтобы назвать талантливой от рождения. Развивалась быстро в сравнении с мерками шиноби, иногда пугая немолодых родителей ранними успехами. Сами Ошима и Нана Намикадзе, в прошлом высококвалифицированные шиноби, на протяжении многих лет полностью отдавали себя службе, а по вычитке лет, накопив достаточно денег на безбедную жизнь, тихо мирно ушли на покой, мечтая о рождении давно желанного ребёнка. Некоторое время спустя, Нана смогла забеременеть и родить здоровую девочку. Ошима был счастлив и окружил жену и ребёнка заботой и комфортом. Минато родилась в любящей семье, что крайне ценит в своей жизни. — Так это же клан! По законам клана положена, а ты не клановая! Я и подумал, — эмоционально начавший говорить, Кото под конец речи угас и, стушевавшись, отвёл глаза, — Ты не подумай я просто… Ну у тебя же некому так заниматься, а родители, ты говорила, разрешали сами выбирать будешь ниндзя или нет. — Я поняла, хорошо. Меня редко учат дома и это правда, — примирительно скинула руки она, пытаясь успокоить занервничавшего друга, — Я чаще всего занимаюсь сама. — Сама? — Да, но там в основном метание оружия с чего и начинают все. Изредка, когда прошу родителей позаниматься со мной — они соглашаются на азы, то есть как правильно, показывают и уходят заниматься своими делами. Мы так договаривались, — постепенно поясняет Минато что имеет ввиду. Ей не в первой это делать, хотя в прошлый раз у Сакумо было намного больше вопросов по какой-то причине. С Хатаке они между прочим начали общаться. Не так часто, но всё же при случайных встречах он обязательно задерживается поприветствовать, если занят, а если нет, то и полноценно поговорить или даже мог расщедриться, сводив в кондитерскую. Сошлись и на ней стрелки. Однажды Минато столкнулась в очереди с Сакумо в знаменитом местном кондитерском магазине. В тот день, наконец-то собрав нужную сумму на несколько коробок печенья, пирожных и конфет, отправилась в магазин и, к удивлению, как оказалось позже, Хатаке стоял почти за тем же. «Встретились два одиночества!» — сказали тогда родители. Знакомство между ними так и не состоялось, только на словах, но и там не было слишком много информации. Общаться с принципиально мало знакомым человеком никто не запрещал, хотя и напомнили, что нужно быть аккуратнее. Минато согласилась и пояснила по какой причине может доверять новому знакомому. И потом вопросы отпали сами собой, больше не поднимая тему, уповая на не по годам развитость дочери. В Сакумо со слов Намикадзе (на своё счастье) нашла золотую жилу большого количества интересующих вопросов. Полезный, однако, подвернулся знакомый. Молодой и перспективный шиноби умеет делиться интересными деталями своей жизни так, что аж дух захватывает. Честно говоря, несколько раз она обмолвилась о смене его карьеры с ниндзя на писательскую деятельность, а Сакумо только посмеялся. — Так что тренируюсь в контроле чакры, который позже мне должен помочь в остальном. Мама и папа мне не запрещали становиться гражданской, наверное даже в какой-то мере хотели этого, но я сама не согласилась. Хочу стать шиноби. — Это мечта? — скептично выгнул бровь Кото, — Если мечта, то какая-то больно мелочная. Исполнишь её через лет шесть, получив повязку генина и что дальше? — А если не получу? Рано ещё о чем-то говорить. — Ты-то не получишь? — Хьюга искренне не мог понять, пошутила ли его подруга так или нет. Если так, то это самая ужасная её шутка, — Готов поспорить, что закончишь раньше всех одногодок. — Мечта может быть и не одна, но это, кстати, не она. Я мечтаю о другом, — прикрыв глаза, расплылась в улыбке девочка, намеренно временно позабыв о сидящим рядом друге, — А заканчивать раньше не хочу. Посижу в академии — хуже не будет. — И вот ты уже уверена в том, что раньше сможешь закончить, — закатил глаза он, отмахнувшись от назойливых мыслей. — Ну-ну, я в свою очередь могу поспорить с тобой на знание будущего, — довольная Минато перекатилась по траве, чтобы из-за нависающих крон открылся обзор на небо. — Например? — заинтересовался Кото. — Я буду в команде с каким-нибудь Хьюга и бесклановым, — приступила к перечислению Минато, по обычаю загибая пальцы. Привычка появилась очень давно и вытравить её стало невозможным испытанием, — Нас будет наставлять невероятно крутой учитель, который прославится своей силой, — и довольно усмехнувшись, поглядывая на Кото, добавила, — А еще я стану Хокаге. — Чего? Это я стану Хокаге! — возмущённый до глубины души Хьюга, кажется, своей аурой распугал взметнувшихся с деревьев ворон. И Минато получила щелчок по носу. — А тебе зачем эта муть? — В смысле? Хокаге самый сильный ниндзя в деревне, он самый уважаемый и почитаемый. Я так смогу избавить свой клан от устаревших обычаев. — Обычаев? — На побочной ветви клана Хьюга накладывается печать, которая может быть снята только после смерти человека, — одёрнувшись, пояснил Кото. — Вот оно как, — понимающим взглядом окинула его девочка, — Хочешь уравнять права в клане. Это достойная причина для тебя. — Ну, а ты чего вздумала стать? — хамовато спросил Хьюга, не поворачиваясь в сторону Минато. — Сложный вопрос. Не думаю, что сможешь оценить, пока я сама не полностью осознаю, — раздражённо щёлкнула пальцами Намикадзе, — Давай как-нибудь потом отвечу. Когда придёт время — ты обязательно услышишь мой ответ. — Тогда я буду ждать этого момента, — Кото вскочил с земли, воодушевившись. Сжав руку в кулак, поднял над собой, ловя заинтересованный взгляд подруги, — Мы решим кто достойнее звания Хокаге - чьи мотивы лучше подойдут. — Мы будем противниками? — захихикала Минато в ладошку, прищурив глаза от слепящих солнечных лучей, довольно резко упавших на фигуру друга. — Нет, — снисходительно покачав головой, разъясняя младенцу о великих планах, Кото взял честь просветить подругу в задумку, — Далеко не так. Мы станем соратниками. Соратниками, оказывающими помощь друг другу в достижении общей мечты. А после узнаем кому из нас суждено стать Хокаге, а кому советником. — Ты что, берёшь меня на слабо? — картинно изумилась девочка. — Именно так, Минато. Ты принимаешь условия? — Ещё спрашиваешь. Готовься протирать колени сидя передо мной в кабинете! *** Бродя в одиночестве по округе, Минато наслаждалась спокойствием. Через каких-то пару месяцев оно подойдёт к концу — уже объявили о боевой готовности — бесспорно случиться то, чего никто не хотел бы увидеть. Война - не место для детей. В этот раз сузили круг, в который может попасть и снизили требования. О Третьем Хокаге могли отзываться по разному, в том числе и о том, что из-за его через грань выходящих амбиций начинается Вторая Мировая война шиноби, но чего не отнять — так его вечную мягкость по отношению к детям. Бесспорно, сильный лидер не смог бы и года продержаться на посту главы скрытой деревни, вероятно, сбежав уже после четвёртой партии рукописных докладов и прочих гор всякого рода документов, преображающих кабинет в нудное подобие катакомб. Но помня о некогда рассказанной цели создания деревни из уст своего наставника, Тобирамы Сенджу, являющимся и первым человеком, подавшем подобную идею, выдавая перед другими за мечту о защите близких, Хирузен ограничил право учащимся академии заочно сдавать экзамены и выходить на поле боя почти что соплякам, стирающими колени из-за детской невнимательности и горячности голов. Под давлением бывших в составе совета сокомандников и близкого друга, Хокаге предоставил возможность настоящим гениям и талантам экстерном сдавать пройденные года обучения, но после прошлых сражений таких образцово-показательных индивидуумов осталось всего ничего, а потому как-то дышаться стало легче после нетривиального сокращения детской смертности. В грядущей войне по настоянию коллег Сарутоби дал добро на выполнения командами генинов некоторых миссий, например, по передачам сообщений или провизии между горячими точками в полях. Диверсии стояли под большим сомнением, однако пересмотрев набор имеющихся ресурсов (а ниндзя были несомненным ресурсом деревни), дал добро и на этот вид работы. Рук катастрофически не хватало и с учётом поддержки союзных стран, ведь тем так же необходимо было оборонять свои границы и гражданское население, приходилось прибегать к жёстким, в чём-то циничных мер, а после оправдывать жертвы, оплакивая погибших. Хирузен Сарутоби не был плохим лидером, делал ровно всё зависящее от него, не перегибая палку, точно так же, как и правители других деревень. Намикадзе переступая свои в чём-то детские убеждения соглашалась с доводами, озвученными однажды за ужином уставшим отцом, крайне возмущенным спором с коллегой. Не во всём, но в большинстве Минато понимала, что плата берётся за всё, в том числе и жизнями людей. Полностью уверена, что каждый глава, будь то он правителем большой или малой деревни, с тяжким трудом отдаёт приказы об устранении посредникам, рискуя и их жизнями тоже, а потому тот барьер нужно перерасти. Она чётко осознавала, когда решила, по настоящему принимая решение, стать Хокаге этой деревни и расшевелить устоявшиеся не правильные по её мнению процессы. Минато никогда не любила малейшие проявления не справедливости, не жаловала политику и какие-либо интриги несущие хаос, старательно везде держалась подальше от малейших проявлений. В этот раз она проиграла себе, пойдя на поводу накопленного долгими годами, по старой памяти неоднократно возвращалась к держащим её разум в узде моментам старой памяти, недовольно фыркала, стараясь скорее позабыть о них. Чувство справедливого, в конечном итоге, пересилило, согласовываясь со вспыхнувшими искрами амбициями. Пожалуй, всё вместе дало грубый толчок в спину для уверенного шага. Минато непременно хочет перенять идеалы прошлых правителей, усовершенствовать их, довести до ума. И главным образом прервать страдания сотен людей от потерь. Да, детей с поля боя она обязательно уберёт, желательно насовсем, чтобы психика их подольше крепкой была, в том числе и особенные щедро одарённые природой дети, которых буквально с пелёнок, как только заметят, пихают во всевозможные события, после чего те быстро выгорают, оставляя после себя мельком тлеть почерневшие угли. Так не правильно. Намикадзе помнит безутешную подругу матери, потерявшую обоих сыновей в межгосударственных стычках на границах со страной Камня. Что снаружи, что внутри — изломленная горем женщина, во мгновение потерявшая лет тридцать, теперь походила на упивающуюся своим горем старуху с поседевшими жидкими волосами. С разворошённой болью смотрела на Минато, когда однажды пришла в гости по зову Наны, её взгляд будто врос в девочку, заставляя её нервно перебирать пальцами игральные кости, не выпуская ни на минуту из рук. Тот раз отпечатался навсегда в памяти. Может со временем он и потускнеет, оставаясь в далёком прошлом, однако забыть о себе не даст. Сделать всё, что в силах. А желания остаются эгоистичными незамеченными по истечению отведённого времени.