Я люблю своего котейку

      Этого удивительно красивого и удивительно голого парня Се, Чанёль и Чонин прикрыли, как могли и чем могли, и повели в общежитие. Точнее, так решил Чанни, он же паренька и вёл, пока ошарашенные Се и Чонин плелись сзади в гробовой тишине.       Чунмён чуть не уронил из рук посуду, что выносил из комнаты новенького паренька по имени Чондэ.       - Вы где его достали? – Чунмён стал откровенно разглядывать полуголого паренька, на что Сехун отчего-то ревностно отреагировал, прикрыв того собой.       - В парке. Мы всё выясним чуть позже. Хён, ты же видишь, что ему нужно как минимум одеться, - Сехун недовольно сдвинул брови, следя за взглядом Чунмёна.       - Ты прав, жду интереснейшего рассказа от вас в гостиной. Вечно ты кого-то в дом тащишь... ***       - Ты мой… Кот? – Сехун уже, казалось, в сотый или даже тысячный раз задавал один и тот же вопрос, на который получал один и тот же ответ, в разных вариациях.       - Да, Сехунни, - уже одетый «Ханни» сидел напротив парней и постоянно одёргивал неудобную для него одежду.       - А Я ЗНАЛ! – один и тот же неизменный комментарий, который в сотый или тысячный раз следует за ответом Ханни.       Сценарий продолжает вопрос Чонина.       - Именно потому, что ты не обычный котейка… Был необычным котейкой… Ты был таким необычным?..       Не выдержав дурацкого повторения одних и тех же реплик, Ханни фыркнул и закатил глаза.       - Что и требовалось доказать, товарищи. Эту привычку закатывать глаза с такой точностью может повторить только тот, кому она принадлежит, - Чунмён поднялся с дивана, выгибая поясницу, что устала от продолжительного сидения на одном месте, - если бы своими глазами не увидел, ни за что бы не поверил…       Чунмён покинул комнату, оставив растерянного Сехуна, совсем запутанного в своих мыслях, рассуждениях и выводах Чонина и жмущегося к тому Чанёля.       - Сехунни, пошли в комнату, нам нужно поговорить наедине, - смущаясь пробормотал Ханни и направился в комнату Се.       Чонин проследил взглядом за удаляющимся парнем и обратился к Сехуну.       - Он знает, где твоя комната. Я ему верю. Но я ведь так любил этого котеньку…       Закрыв за собой дверь, Сехун не успел произнести ни слова, как его «швырнули» на собственную кровать и очень грациозно нависли над ним, облизнув губы.       - Сехунни… Ты сказал, что полюбишь меня. Пожалуйста, не говори мне, что ты пошутил или твоё решение изменилось, - Ханни шептал в тишине комнаты, серьёзно глядя прямо в глаза своего «хозяина».       Сехун пытался выдавить из себя хоть слово, но его попытки не привели даже к малейшему результату. Он всё ещё переваривал ту информацию, что ему преподнёс волшебный паренёк, которого он нашёл в парке. Всё было настолько невероятно, что поверить было действительно сложно. Но прав Чунмён, если бы он своими глазами этого не видел…       Нельзя сказать, что он его не любил. Но одно дело, когда ты - кот, и совсем другое, когда вопреки логике и всему здравому смыслу над тобой нависает потрясающе красивый и сексуальный парень с ярко-малиновыми, словно накрашенными, губами. Не то чтобы он не мог ответить, но ему в голову вообще не могла прийти ни одна мысль. Но Ханни всё решил по своей, никому не известной, логике.       Он аккуратно отступил и присел на краешек кровати. Глаза его были полны печали, а если бы у него были кошачьи ушки, они бы вслед настроению прижались к голове.       - Прости, Сехунни. Я очень полюбил тебя. В ту самую встречу на улице перед твоим тренировочным залом, я ещё и не знал, во что это всё обернётся. Но я видел в тебе доброго человека. Знаешь, коты очень остро это чувствуют. Я знал, что могу тебе довериться, что ты не оставишь меня на улице. Я… Я не помню как вообще появился на свет, помню только постоянный голод, холодную зиму, слишком сырую весну.       Ханни замолчал, задумчиво смотря куда-то в пустоту. Сехун впитывал в себя каждое слово, произнесённое парнем. У него был удивительно приятный и мелодичный голос. Хотя если это действительно правда, и этот парень – его кот, его Ханни, то удивляться не стоит. Ханни, даже будучи котом, очень мягко и мелодично мурлыкал.       Тишину снова нарушил тихий голос.       - Даже когда ты бросил меня на Чонина, - на этих словах в груди Се что-то неприятно сжалось, и стало стыдно, - даже тогда. Я продолжал тебя любить. Несмотря на то, что был не нужен тебе.       - Не говори так, - голос Се от долгого молчания прозвучал резче, чем был на самом деле.       Ханни поднял глаза на своего бывшего хозяина и продолжил говорить, не сводя с него глаз.       - Ты подарил мне надежду. Что-то навсегда изменил во мне, - голос Ханни повышался с каждым словом, постепенно переходя на крик, - ты сделал почти невозможное! Ты убедил меня в своих чувствах, сделал меня человеком… А теперь…       Ханни замолчал. Замолчал и Сехун.       - Ханни…       - И хоть в память о твоей девушке на моей губе шрам, всё же буду с ней солидарен. Права была Кристал. Ты тряпка, раз ведёшь себя так.       От услышанного сердце Сехуна, будто остановилось. Таких слов он никогда бы не хотел услышать от близкого чело… Человека. Больше Сехуну времени и не нужно было. Он понял, поверил и окончательно принял то, что его волшебный котеечка стал человеком и что Сехун… Любит его.       - Стой! Пожалуйста, дай мне сказать, - взмолился Сехун, чувствуя, как тонкая ниточка их идеального взаимопонимания и доверия начинает с треском рваться, - Прости меня, пожалуйста. Ханни, я не врал, когда шептал тебе те слова. Я действительно полюбил бы тебя… Уже люблю тебя, как человека. Прости меня.       Сехун заметил, что он плачет лишь тогда, когда мягкая ладошка Ханни стёрла катящиеся по его лицу слезинки.       Ханни больше не обижался. Он был счастлив. И улыбался теперь своему любимому Сехуну ярко и радостно.       - Ну раз мы решили все наши недоразумения… - Ханни снова навис над Сехуном и тот неожиданно понял, что парень над ним урчит прямо как кот, - позволь мне…       - Ах!..       Несдержанные стоны и крики удовольствия сегодняшней ночью не давали уснуть соседям по общежитию.