Сказки на ночь (Drabbles)

Тони зажимает переносицу между пальцами, как только входит в свои личные апартаменты в пентхаусе. Свет выключен, но на каждой видимой поверхности виднеется теплое золотистое сияние тысячи горящих и мерцающих свечей, а потом еще Питер; драматично лежащий на краю дивана и выглядящий так, словно вылез из какой-то картины, закрыв глаза рукой, лицо искаженное мучениями, одетый в ночную рубашку с кружевной оборкой внизу; Тони задумывается, сколько ей лет. – Питер, – вздыхает Тони, повесив пальто у двери и потянувшись к выключателю, но затем передумывает. – Что делаешь? – Ох, Тони, дорогой, слава богу, ты вернулся, – выдыхает Питер своим медовым голосом, с влиянием которого Тони отчаянно пытался бороться, но чем упрямее он становится, тем старше Питер кажется. Он поднимает руку, чтобы посмотреть на Тони янтарными глазами. – Опять нахлынул мой экзистенциальный кризис. Пожалуйста, приходи и составь мне компанию. – Он приглашающе хлопает по пространству рядом с собой. Тони вздыхает и направляется на кухню, но внезапно прямо перед ним оказывается грустный и слишком взволнованный Питер. – Питер, я голоден... Питер наклоняется вперед и глубоко вдыхает, прежде чем отшатывается назад, широко раскрыв глаза и обвинительно смотря на него. – Ты уже поел, – шепчет он, делая шаг вперед и оказываясь в пространстве Тони. – Что это за запах? Тони не хотелось в сотый раз объяснять, что людям нужно есть чаще, чем раз в день. Питер, кажется, забыл это. – Я заказал итальянскую кухню, и… – Чеснок! – выдыхает пораженно Питер, схватившись за сердце и упав на колени. Тони закатывает глаза, когда Питер начинает бормотать эмоциональным голосом, словно находясь в агонии: – О, мой милый возлюбленный, ты больше не любишь меня? Ты хочешь отравить меня ядом? О, твое неприятие моей любви уже отравило меня! Запомни мою измученную душу и… – Боже, Пит, прекращай, – ворчит Тони, подталкивая его к кухне. – Это всего лишь пицца. Я почищу зубы. Я достал немного твоего... средства к существованию. Роуди принес несколько партий из больницы. Питер цепляется за него, обхватив лицо Тони холодными руками, и с обожанием смотрит на него: – Значит, ты меня все же любишь? – с надеждой шепчет он, с легкой улыбкой на лице и сверкающими глазами. – На веки вечные? Тони снова вздыхает, ощущая внезапный прилив любви. – Да, Питер. Я люблю тебя. Питер улыбается – что немного жутко в сочетании с острыми зубами – и нежно целует Тони в губы, прежде чем взволнованно повернуться к холодильнику. Кажется, экзистенциальный кризис закончился.