Часть 1
30 апреля 2020 г. в 22:57
Контроль на кончиках пальцев — так охарактеризовал про себя Савва новый спортбайк соседа. Нового соседа, въехавшего на днях в квартиру этажом ниже. О, это был зверь — мощный, брутальный, сексуальный. Настоящий мужчина с круиз-контролем, четырехцилиндровым двигателем, шестиступенчатой коробкой передач, ярко-синий, блестящий. Савва думал, что сильнее у него уже не встанет, но потом, поднимаясь по лестнице, увидел и самого соседа.
— Так, малой, не трись тут, задавим, — проходя мимо с тумбочкой в руках, сказал тот.
Мощный, брутальный, сексуальный. Настоящий мужчина с коротким ежиком темных волос, выразительными острыми скулами и темными глазами, широкими плечами и запоминающейся татухой на ноге — осьминожьи щупальца, схватившие золотую рыбину. Сам осьминог скрывался под короткими шортами и носа дальше них не казал. А Савва бы посмотрел — что там, под шортами.
Нового соседа звали Никита Невский. С ним Савва встретился потом лишь раз, в лифте, случайно задержавшись допоздна на работе, и то мимоходом — Невский из лифта как раз выходил, пахнущий кофе и кедровым парфюмом. У Саввы слюна пробилась и пальцы зачесались, он приласкал взглядом спину в кожанке и грустно поплелся в лифт, благо, в тот раз тот был исправен. Что он, неприметный студент, подрабатывающий на кафедре в универе, мог предложить такому мужчине? Да ничего. Савва был белокурым тощим мышем, обитавшим в бывшей бабулиной квартире подальше от родителей-гомофобов. Ну так вышло. Родителей не выбирают, но и родители, узнав о его ориентации, наверняка бы выбрали в сыновья кого другого. Поэтому наученный горьким опытом Савва не отсвечивал, лишний раз не афишировал свои предпочтения, но чаще всего, встречая вот таких Невских, попросту боялся о них упоминать. Правда, на батин юбилей на следующей неделе ехать все равно было нужно.
Невский тоже учился на заочке, днем спал, а ночью работал на автомойке, поэтому с Саввой они не пересекались. И дальше бы не пересеклись, если б в одно прекрасное утро сонный Савва не забыл закрыть кран в ванной, отвлекшись на звонок одногруппницы, предварительно оставив в раковине недостиранные носки, которые паскудно забили отверстие слива и вызвали неприятность в виде Никиты, появившегося спустя двадцать минут на пороге Савкиной квартиры.
— Даш, извини, мне в дверь звонят, — отключаясь, сказал Савва.
Невский, стоя в одних трениках, уставился на прижухшего Савву с явной угрозой.
— Ты меня заливаешь, — проговорил он, протискиваясь в прихожку и сразу, по натекшей под дверью луже, находя источник дискомфорта. — Трубу прорвало?
— Ой! — воскликнул Савва, шлепая по воде и завинчивая кран. — Нет, это я случайно! Простите!
— В смысле? — нахмурился Невский, а в животе у Саввы трепыхнулась полусонная бабочка.
— Ну… Я… Забыл закрыть.
Невский, сложив на груди руки, осмотрел его с головы до ног — белокурую взъерошенность в растянутой майке и пижамных штанах, которые уже промокли до колена. Савва выжал над ванной белые носки, повесил их на облупившуюся батарею в коридоре и, добыв тазик, принялся собирать воду тряпкой.
— У меня натяжные потолки, — веско сказал Невский. — Постарайся, пожалуйста, больше не забывать.
Савва кивнул, и он ушел, но встретиться им суждено было на той же неделе, снова утром, когда у Саввы действительно прорвало трубу. Шлепая по коридорчику, он не знал за что хвататься первым — заткнуть течь или звонить в водоканал, однако явившийся сосед, бледный после бессонной ночи, перекрыл воду и сам вызвал аварийку.
— Еще раз затопишь, — прорычал Невский, нависая над мокрым и растерянным Саввой. — Трахну прямо тут. Перегну через кресло и вы-е-бу.
Что-то, полыхнувшее в темных глазах, уверило Савву, что сосед не шутил. Толпа вылупившихся бабочек ломанулась к ребрам, щекоча грудь изнутри, и Савва, сглотнув, кивнул. Невский, на секунду задержавшись взглядом на его губах, развернулся и вышел, а Савва еще долго бездумно елозил тряпкой по полу, находясь в странно-приподнятом расположении духа. Надежда на то, что ориентация соседа отливала на солнце насыщенно-лазурным, как краска на боках стоящей во дворе «ямахи», грела внутренности, создавая тепличные условия для гусениц, которые только собирались окукливаться.
Савва размышлял еще неделю. Особенно вечерами, наблюдая из окна, как Невский садится на свой байк и уезжает. Особенно потом, забравшись в постель и раздумывая, какой дилдо сегодня выбрать. Или ограничиться крошечным вибратором? Жизнь одинокого гея не изобиловала разнообразием, и Савва обычно выбирал классический дилдо из экокожи, уверяя себя, что когда-нибудь у него тоже будет НАСТОЯЩИЙ секс с ЖИВЫМ человеком. Только с недавних пор в мечтах поселился Невский. И Савва решился. Дождался, когда во двор въедет сосед, включил воду и заткнул слив носком, перед этим вылив на пол еще ведро воды. Выглядеть нужно было подобающе, поэтому на себя Савва плеснул еще полведра и встречал разъяренного соседа в промокшей насквозь хлопковой майке и босым. Невский, с порога влетевший в него, прошлепал в ванную, закрыл воду и выдернул носок.
— Это что? — спросил, потрясая им перед носом Саввы. — Что, я тебя спрашиваю?
— Это… Ну… — Савва набрал в легкие воздуха. — Помнишь, что ты обещал?
— Кому? — насторожился Невский. — Что обещал?
— Ну, — Савва опустил мокрые ресницы, закусил губу. — В прошлый раз. Когда я тебя затопил.
— Что я тебя… выебу? — как-то слишком тихо спросил Невский.
Савва молчал, сдавленно дыша и так же пялясь на свои пальцы, комкающие край майки. Невский, проворчав что-то определенно матерное, вдруг подхватил его легко, как куклу, и понес в комнату, где опустил на разложенный диван и бросил сухое полотенце, сдернутое по пути с батареи. Вытирая лицо и шею, Савва с изумлением пялился на то, как он щелкает ремнем и снимает джинсы. А потом с него самого сняли майку, трусы и опрокинули спиной на гору скрипящих пружин, широко вылизывая ключицы и плечи. Савва, не веря своему везению, обнял шею Невского руками, впился в губы, вжался в горячую грудь твердыми сосками. Невский, быстро сообразив, что смазка у него есть и хранится рядом, нашел ее на полке над кроватью, вылил на ладонь и с упоением имел его пальцами под оглушающий скрип пружин и Савкины стоны, похожие больше на скулеж.
— Предупреждал же! А я слово держу, — сказал Невский, срывая с упаковки презерватива зубчатый краешек.
— Я надеялся! — выдохнул Савва, ткнувшись носом в диванный валик.
На задницу с размаху опустилась пятерня, Невский глухо, но очень возбуждающе, выругался, и въехал по растянутому в хлюпнувшее нутро. Савка выгнулся, вцепился в валик пальцами и потерся о шероховатую обивку чувствительными налитыми сосками. Стало так хорошо, что бабочки притихли, осели обжигающей волной внизу живота и там вслушивались в жуткую какофонию звуков: скрипы, вздохи, рычание, скулеж, шлепки. Невский, ощутив, что Савка очень даже поддерживает взятый темп, терзал его до тех пор, пока он не задохнулся в разрядке, насаживаясь на член уже по собственной инициативе.
Стоя потом на кухне с банкой холодного — из холодильника — компота, Невский хитро покосился на Савкину шею в засосах и сказал:
— Не знал, что ты такой… энтузиаст. Повторим?
Наверное, он имел в виду следующую встречу, но изголодавшийся по ласке Савва за поцелуем потянулся в ту же минуту, а потом, в том самом кресле, в прихожке, оседлав его бедра, неистовствовал до черных точек перед глазами. Где-то на грани с оргазмом он все же смог заметить светящийся дисплей лежащего на тумбе телефона, вспомнить, что обещал в это время быть на днюхе отца, и сбавить обороты.
— Да-а-а, — сказал он в трубку, а сосед фыркнул в его плечо, сминая ягодицы в ладонях.
— Савва? Что за безответственность? Гости почти собрались, где ты есть? — завопила в ухо мать, и Савва поморщился.
— Я на Невском, — ответил он, прижимая второй рукой голову соседа к шее.
— В пробке, что ли? Откуда в такое время пробка? Давай быстрее, без тебя начнем!
Савва откинул телефон и, активно двигаясь, довел до финиша раньше Невского, чем себя, кончая уже оттого, как пульсирует в заднице.
— Ох, — произнес он, расслабленно откидываясь в крепких объятиях. — Я уже опоздал.
— Если ты сейчас оденешься за пять минут, я тебя довезу куда нужно, а потом спать пойду, — улыбнулся Невский. — Зайка-энерджайзер. Хорошо, что я переодеться не успел после работы.
Пока Савва, спотыкаясь, хватал вещи и обувался, он рассматривал вздувшийся линолеум и отошедший плинтус.
— Хату ты, конечно, угробил, — сказал он. — Но у меня после ремонта остались материалы, возьму выходной и зайду завтра. Хорошо?
Савва, кивая, не мог попасть ногой в ботинок. Мешали чертовы бабочки, забившие горло радостью и предвкушением.