« Д о м т а м , г д е с е р д ц е . »
***
Париж - город любви и грёз, разбившихся сердец и счастливых финалов, слёз от горя и от радости. Париж - красота, элегантность, мода. Париж - мечта Джемина с самого раннего детства. Мечта, которая наконец осуществилась. Несколько лет он упорно к этому шёл, не жалея себя, изматывая до предела. И вот он здесь, успешный и перспективный молодой человек с солидной работой. Главный редактор GQ Корея. Он начинал с подработки фотографом, а сейчас ему сулят прелестное будущее. Теперь, когда он может позволить себе путешествовать по миру, когда все его старания начали окупаться, Джемин решился на эту поездку. Взглянуть на любимый город, прогуляться по его улочкам, позавтракать круассаном, глядя на Эйфелеву башню, запечатлить всю красоту и эстетику города в сердце и на фотографиях. Но на самом деле Париж для Джемина был чем-то намного большим, чем просто мечтой. Париж - это обещание, которое было жизненно необходимо выполнить. Поэтому он бродил по улицам, заглядывая в каждый переулок в поисках совершенного кадра. Весенний ветерок развивал каштановые волосы и белую рубашку, а солнечные лучи согревали кожу. Парень не знал, как долго длилась его прогулка, и, когда он набрёл на цветочный магазин, располагавшийся на перекрёстке улиц Карм и Эколь, в поисках своего отеля, небо начинало окрашиваться в пастельно-розовые тона. Всё, что представлял Джемин в своих мечтах. Всё, что видел во снах. Всё это даже близко не стояло с красотой настоящего Парижа. Даже простой цветочный магазин здесь казался произведением искусства. Поэтому Джемин фотографировал. Фотографировал вывеску, гласящую "Maison des Flores" и прекрасные цветы и цветочные композиции, когда в кадр случайно попал парень, внимательно рассматривающий эти самые цветы. Этот чёрный берет, голубая рубашка, белые брюки - такой элегантный стиль. Эти тёмные, местами выгоревшие волосы, бархатная кожа, точёные черты лица, шоколадные глаза и родинка под одним из них. Он был красивее всего Парижа. — De belles fleurs, non?* – Джемин подходит сзади, от чего собеседник немного пугается и оборачивается на звук, а затем застывает. Они стоят так очень долго, прежде чем звучит ответ. — Oui...il semble.** – он улыбается своими глазами-полумесяцами, и Джемин плавится. Он всегда плавился. — Привет, Джено. – десять лет. — Привет, Джемин. – с их последней встречи прошло десять лет. Им было по 16. Многие скажут "шальной возраст" и будут правы. Они красили волосы в разные цвета, носили кеды вместо туфель, футболки и майки вместо рубашек, рваные джинсы и спортивные штаны вместо брюк. Они сбегали из дома на вечеринки и врали о болезнях, чтобы пропускать занятия в школе. Они ввязывались в драки, ели одну шоколадку на двоих, крали еду из столовой, чтобы покормить бездомных щенят и любили вишнёвые леденцы. Они были лучшими друзьями. Джемин дружил с Джено столько, сколько себя помнил. "Жизнь без Джено - не жизнь вовсе!" – вот, как он всегда говорил. Парень и представить себе не мог тот сюрприз, который эта сама жизнь любезно приподнесла за две недели до его дня рождения.*flashback*
— Джемин, мне нужно тебе кое-что сказать... – Ли переминался с ноги на ногу на пороге комнаты Джемина. — Да, да, да. Чего стоишь, как истукан? Заходи! Сначала зацени что у меня есть... – На бегал по комнате, хаотично разбрасывая вещи, в поисках чего-то. — Дже-джемин, это важно... – старался остановить младшего Джено, но он и не собирался слушать. — Нашёл! – он вытаскивает диск из груды хлама, и машет им у Ли перед носом. – Не думаю, что это твоё "важное" важнее переиздания игры! Пошли, расскажешь, когда я буду беспощадно крушить твою армию. – начинает включать приставку На, но его прерывают. — Джемин, я уезжаю. – эти три слова ставят в тупик, ломают рёбра, рвут плоть и душат. — К-как? – розоволосый замирает и кажется, что всё вокруг замирает тоже. Тишина. И в этой звенящей тишине почти неслышимое "навсегда" звучит запредельно громко. На чувствует, как слёзы уже накатываются на глаза. Как кислород оказывается совсем перекрытым. Как жизнь начинает делиться на "до" и "после". — Я...мы...т-ты... – пытается что-то сказать Джемин, но ничего связного не выходит, поэтому он собирает все свои силы, чтобы сложить всё, что он сейчас чувствует, в одно предложение. – Сколько у нас времени? — Две недели...*end of the flashback*
Две недели.
Для Джемина это было сложнее, чем вся оставшаяся жизнь.14 дней.
И каждый из них по горстям собирать драгоценные минутки. Каждый день не отпускать друга из крепких объятий на прощание, ведь совсем скоро настанет момент, когда Джено уйдёт из них и больше не вернётся. Ни в объятия, ни в джеминовскую жизнь.336 часов.
И каждый час проводить как можно ближе, чтобы надольше запомнить запах, жёсткость волос, тепло рук.20160 минут.
И каждую минуту заполнять максимально возможным числом воспоминаний. Просто чтобы помнить. Чтобы было чему улыбнуться.1209600 секунд.
И каждую секунду скучать по нему сильнее. Да, забавный подарок жизни. Сейчас, сидя напротив друг друга на маленькой кухоньке в квартире Джено за круглым столом, выпивая какой-то травяной чай из красивого фарфорового чайного сервиза и рассматривая узор на цветочных занавесках. Потому что так странно смотреть на него. Потому что прошло 10 лет. Потому что он больше не тот розоволосый Джемин, да и Джено, наверняка, изменился. Потому что очень хочется его обнять. — Так ты... – начинает Ли, чтобы разбавить эту давящую тишину, – надолго? Джемин лишь вежливо улыбается и коротко мотает головой. — А ты... – решает вновь прервать звон тишины Джемин, отпивая чай из чашки, – давно здесь живёшь? В ответ краткий кивок. Тяжело. Тяжесть обстановки давит на плечи. Столько всего хотелось сказать, но слова кажутся такими неподходящими и глупыми. Чтобы подобрать что-то наименее неправильное, требуется ещё несколько минут тишины, пара тройка неловких взглядов, и пересчёт в уме всех цветов на занавесках. — Прости, что мне потребовалось так много времени, чтобы выполнить своё обещание...*flashback*
Шестнадцатый день рождения Джемина, который он так ждал, превратился в настоящий кошмар. Его наступление означало, что до отъезда Джено осталось целое ничего. Поэтому, весь день Ли пришлось успокаивать друга. — Всё будет хорошо. Ты мне веришь? – в ответ тихие всхлипы и слабый кивок. Он ещё крепче сжимает Джемина в объятиях. – Всё будет хорошо. Мы ведь не в каменном веке живём. Есть интернет и другие преимущества цивилизации. Просто... — Просто мы больше не сможем делать то, что делали раньше! Просто больше не будем дурачится по пути в школу, в ней и по дороге обратно! Просто больше никогда не сможем вот так! Просто! Нихрена не просто, Джено. – он кричит, всхлипывает, временами его голос дрожит и в конце речи он вжимается в друга настолько, насколько может. Настолько сильно, что если бы это было возможным, они бы стали одним целым, но, к сожалению, это невозможно. — Я знаю, знаю, – Джено гладит джеминовские волосы. Ему тоже больно, и он уже переругался со всей своей семьёй из-за этого, но ничего не поделать, – давай просто пообещаем друг другу когда-нибудь где-нибудь встретиться, м? Джемин шмыгает носом и кивает. — Когда-нибудь в Париже... — Одним выстрелом двух зайцев решил убить? – Джено смеётся и Джемин улыбается – Ладно, когда-нибудь в Париже. Они очень долго сидят в тишине, прижимаясь друг к другу, солнце успевает зайти за горизонт, а комната наполниться темнотой. — Нана, – зовёт Джено, чтобы убедиться, что друг не спит. Джемин мычит в ответ. – Я тебя люблю. – На немного отстраняется и смотрит на друга шокированным и непонимающим взглядом, но тот лишь запускает пальцы в волосы младшего. Поцелуй.*end of the flashback*
— ...я...так долго бежал, чтобы всех обогнать. Так долго гнался за чем-то, и, если честно, понятия не имею, за чем. Но гонка закончена. Я так устал. Я так хочу домой. – Джемин наконец осмеливается поднять свой взгляд на Джено и посмотреть ему в глаза. – Ты меня примешь? Джено смотрит. Долго. А затем выдыхает тихое "придурок". Фарфор бьётся об пол. Губы об губы. В этом поцелуе – нежности кот наплакал. Только томящаяся десять лет страсть. Джемин каким-то образом оказывается прижат к стене. Джено прижимается к нему всем телом. Его руки познают, исследуют, вспоминают тело, которое и так никогда не забывалось. Они перемещаются в спальню, минуя осколки и собирая все косяки в квартире. Одежда падает на пол, парни – на кровать. Джено вдавливает Джемина всем телом. Их главная задача – наибольшая площадь соприкосновения тел. Ли возмужал за эти годы, как и На. Он целует шею Джемина, вдыхая запах дорогого парфюма и самого Джемина. Джемин вспоминает забытые, давно отложенные в шкаф и закрытые на миллиард замков ощущения, пока Джено открывает эти замки один за другим своими поцелуями. Никто, кроме Джено, никогда не прикасался к Джемину. Ни к кому, кроме Джемина, никогда не прикасался Джено. Тот раз был их единственным. Джемин блуждает руками по спине Ли, чувствуя, как напрягаются его мышцы и как кожа покрывается мурашками от прикосновений. Он делает рывок и оказывается сверху. Избавляет себя и Джено от нижнего белья. Прикусывает мочку уха старшего, от чего по квартире разносится стон. Они не разговаривают. В такой ситуации никаких слов не хватит, чтобы выразить всё, что они чувствуют. Джено прерывает младшего, чтобы достать смазку и хочет выдавить её, но Джемин забирает её прежде, чем Ли успевает это сделать. На выдавливает прохладный гель на свои пальцы и начинает распределять её по члену Джено. Медленно, мучительно. Ли смотрит на эту картину. Слишком развратно. Слишком похоже на фантазию. Поэтому парень прерывает На и снова втягивает его в поцелуй, чтобы убедиться, что он реальный. Запускает пальцы в волосы. Он и впрямь настоящий. Ещё больше Джено в этом убеждается, когда чувствует, как Джемин медленно на него насаживается. Он удивлён, что друг пропустил такой важный шаг, как растяжка, но возражать и не думает. Это невероятно узко и жарко, и чертовски приятно. Джемину больно? Джемину приятно? Он и сам не знает. Но он точно знает одно, что от поцелуев Джено, от ощущения его рук на бёдрах и его внутри себя Джемину хорошо. Он упирается ладонями Джено в грудь, выпрямляя руки, и насаживается глубже. Их стоны начинают заполнять квартиру. Он двигается медленно, привыкая. Джено сжимает его бёдра, помогая. Со временем они наращивают темп. Так хорошо, что может сорвать крышу. И у Джено срывает. Он переворачивает их, поджимая Джемина под себя, и начинает двигаться быстрее, целуя губы, шею, ключицу. Каждый раз когда старший задевает заветный комок нервов, Джемину хочется кричать от наслаждения. Джено прижимает руки Джемина к подушкам и переплетает пальцы. Когда темп достигает своего пика, в квартире становится слишком громко. Наверняка, соседи будут жаловаться. Но какое до них кому дело? Джемин извивается под ним, выстанывает его имя прямо в губы, крепче сжимает его руки, и если это не рай, то что тогда? Через несколько толчков младший кончает. Обмякая в руках старшего, сокращаясь вокруг его плоти. От этих ощущений и Джено вскоре изливается внутрь младшего, падая рядом на кровать. Пару минут слышно лишь их тяжёлое дыхание, затем Джено достаёт салфетки и вытирает их обоих, и, положив их на место, притягивает Джемина к себе, заключая его в объятия. — Ну, буду считать, что это положительный ответ. – наконец произносит младший и они оба смеются. Ничего не изменилось. Он всё тот же розоволосый Джемин, а Джено всё тот же его Джено. Ли совсем перетягивает младшего на себя, обхватывая ещё и ногами. — Ну, раз уж ты вернулся домой, то теперь ты наказан. За то, что так долго не появлялся. Пожизненно. Ты пожизненно под домашним арестом. – ворчит старший, и Джемин вовсе не против. Поэтому он просто переплетает их пальцы у себя на животе, а Джено крепче прижимает его к себе и мурчит ему в шею: – Я так ждал тебя. Я так скучал. О том, как и где они будут жить дальше, они подумают позже. А пока, парни просто наслаждаются моментом, друг другом и тысячами нелепых историй, случившихся за всё это время. Париж - город любви и грёз, разбившихся сердец и счастливых финалов, слёз от горя и от радости. Париж - красота, элегантность, мода. Париж - больше, чем мечта или обещание. Париж - это дом. Париж - это Джено.***
« Г д е с е р д ц е , т а м т в о й д о м . »