Детективное агентство "HMMB"

Спина неприятно ныла. Кацуки проклял своё вчерашнее желание посидеть в офисе без гребанных дел. К сожалению, рабочий день оставался рабочим, а новичку, как и предполагалось, решили выдать на изучение пару стопок папок со старыми расследованиями. Набраться «опыта», ознакомиться с тем, как всё это происходит, а не жить в утопичном мире дешёвых романов и популярных фильмов. Сейчас он скучающе листал бесконечные записки, листочки, фотографии, которые периодически приближал ближе к себе. Так странно, но, спустя буквально час, ему уже не было так скучно. Всё это слишком затягивало. И удивляло. Кацуки не то, чтобы особо увлекался подобным в своей жизни, но сейчас это было очень даже любопытным занятием. Он мог отличать те записи, что, вероятно, писал Изуку от всех. Да и они действительно отличались. Иногда рядом с каким-то фото красовалась всего одна фраза, а иногда — целые тексты рассуждений. Похоже, что парень был из тех, кто внезапно ловит зацепку и начинает рассуждать любым доступным способом. Интересно, а дела с котом и проверкой на измену он также соберёт в папочку, скрепляя имеющиеся материалы, помечая их исход? Он бы это посмотрел. Оторвав взгляд, Кацуки посмотрел на стол. Привычно включенная настольная лампа освещала своим светом множество бумажек, над которыми корпел Изуку. Тодороки, вероятно, вновь уехал по поручениям Мидории. Бакуго не видел его с самого утра. Не то, чтобы он был огорчён, но после вчерашнего его всё ещё обжигало остаточным раздражением от этого полудурка. Так что то, что он сейчас находится от него подальше — лучший исход. — Как вчера прошла встреча с клиенткой? — Внезапно спросил Мидория, явно уставше облокотившись на стол. Он медленно подтянул перчатку, которая, вроде и не сползла. Скорее какое-то невольное. Привычка? Зачем она вообще ему нужна? — Нормально, — бросил Бакуго, вновь опуская взгляд в документы. — Обычно такие девушки редко спокойно реагируют. Многие надеются, что это их паранойя, а все эти причины для переживания им лишь показались. Но, к сожалению, у нас на практике был лишь один случай, когда измена не подтвердилась, — Изуку кивнул на лежащую на подлокотнике папку. Она была отложена Кацуки в сторону без какого-то умысла, скорее случайно на потом. — То дело было интересным. Долгим, но интересным. Тогда мы были вынуждены просидеть ни одну ночь в наблюдении. Ох, сколько же я кофе тогда выпил, аж страшно вспомнить, — Мидория усмехнулся, слишком уж расслабляясь. За эти два дня шеф действительно больше не казался таким странным и загадочным. Да, тот периодически очень даже остёр на язык, но при этом эта его черта сглаживалась вполне дружелюбными разговорами. — И чем же интересным? — Поинтересовался Кацуки, всё-таки беря ту папку, раскрывая её. — О, так он жене не изменял. Но вот человеком без скелетов в шкафу его было сложно назвать, — Изуку кивнул на папку, давая понять, что там есть материал, который и расскажет, чем же дело было интересным. Бакуго аккуратно отложил стандартные заметки детективов, подмечая, что почерк на них совсем и не Изуку. Вероятно, он и принадлежал Тодороки, но, кто знает, может и отцу Мидории. Кацуки взял небольшой конверт, в котором хранились фотографии. Тот почему-то был заклеен, но открыть его всё-таки было возможно и без разрывания. Выуживая карточки, он нахмурился, а после удивлённо вскинул брови. — Серьёзно? — Бакуго посмотрел на детектива, а тот был явно доволен реакцией своего помощника. — Такой дедок и таким? Забавно. — Представь себе. А выглядит и правда как обычный божий одуванчик, от которого максимум ждёшь нелегальную коллекцию запрещённым веществ для личного нечастого использования, — Мидория откинулся на спинку стула, запуская правую руку в карман пиджака. — И часто такие дедки вам попадались? — Кацуки всё же решил, что фотографии стоит убрать и запечатать. Желательно, получше. И эту папку от него подальше. — Не так и часто. Но со временем уже начинаешь прикидывать, что можно обнаружить у того или иного человека, — Изуку потянулся за своим ежедневником, открывая тот и пролистывая несколько листочков, чуть хмурясь, но после расслабляясь в лице. — Но и бывают моменты, когда ты набредешь на что-то такое, отчего потом не можешь спать спокойно. — Например? — Бакуго стало невольно интересно. Пока что он не заметил ничего примечательного, хотя посмотрел уже около семи папок с различными делами. Максимум, что его увлекло пару раз — это то, как Мидория расписывал места преступления. Вероятно, в тех делах он был скорее помощником, чем детективом, так как они сильно отличались по наполнению от остальных. А может всё было и наоборот. Начальство медленно встало с места, выходя из-за стола и подходя к дивану, где с утра устроился Кацуки. Отодвинув пару папок, Изуку сел рядом с помощником, осторожно вытаскивая из одной из стопок папочку. Ничем не выделяющуюся, обычную… — Это дело, — Мидория протянул её Бакуго. Лицо детектива стало слишком уж спокойным, но Кацуки прямо ощущал, что это маска. Подобная той, которую носит Тодороки постоянно. От этого он невольно сглотнул, открывая заветное дело. Пробежавшись взглядом по строчкам, парень нахмурился. — Самоубийство? Разве для таких дел нужны детективы? Полиция, вроде как, в силах с таким справиться, — сказал Бакуго, на что собеседник кивнул. — К нам периодически обращаются, если понимают, что что-то не так. Или же не доверяют полиции. Тут было второе, — Изуку сам взял несколько листов, располагая их на коленях так, что Кацуки мог спокойно и сам их видеть. — Девушка, 22 года, недавно окончила университет, устроилась на работу по специальности. Внезапно была найдена в съёмной квартире мёртвой. «Банальное самоубийство». Родители же не могли поверить, что их чадо так просто сдалось, кончая с собой, поэтому и обратились в наше агентство. Помощник детектива медленно прочитал написанное в документах, которые были отсканированы для дела. Анализы, да даже вскрытие… Стало не по себе от того, насколько дотошно пытались выяснить, действительно ли девушка сама решила свести счёты с жизнью. Но даже этого им было мало. — Естественно, пришлось изучить её переписки, которая та предусмотрительно стёрла. Тут нам помог Таками-сан, он достаточно быстро восстановил всё. Но они лишь подтвердили и так очевидное — девушка очень долго находилась в депрессии, а жизненные трудности лишь приближали время, когда она наберётся смелости, — Изуку как-то очень тяжело вздохнул после последних слов, продолжая. — Но и этого было мало родителям. Они хотели услышать от нас, что её кто-то толкнул на этот шаг… — И они услышали? — Бакуго и сам уже понимал ответ на вопрос. Он уже нашёл распечатку переписок, вероятно, с лучшей подругой девушки. Слишком уж часто там мелькало слова «родители», «довели», «устала». Токсичное окружение, недовольство собой, ощущение, что в жизни больше ничего хорошего не произойдёт — это все было слишком обыденным явлением, но в то же время от понимания всего этого самому становилось тошно. Опустила руки. Не нашла опоры. Никакой поддержки. — Услышали… То, что на этот шаг они же её и толкнули, — эти слова Мидория чуть ли не прошептал. Кацуки понимающе кивнул, больше не читая оставшиеся материалы. Он смотрел на внезапно задумчивого Изуку, который чуть сжал бумаги в руках, упираясь в них расфокусированным взглядом. — Когда только начинаешь работать, то ждёшь чего-то подобного. Непонятного, до одури интересного на первый взгляд. Дело, которое не будет однозначным. Ведь не просто так люди засомневались, — Изуку вышел из некого транса, осторожно поворачиваясь и доставая помятый лист из-под всех оставшихся бумаг. — А ответ окажется настолько простым, что опускаются руки. От того, что в этом мире человека можно так легко сломать. На нём была копия своего рода последнего письма погибшей. Зачем-то Кацуки медленно взял его в руки, начиная читать. Мидория же не смотрел на него, вновь отворачиваясь, смотря на свои руки. Он медленно в задумчивости перебирал пальцами, в то время как Бакуго ощущал в каждой строчке предсмертного письма то, что, вероятно, почувствовал и Изуку, когда читал. Но это вряд ли почувствовали родные, раз хотели докопаться до истины, которую девушка сама и написала. — Люди так слепы друг к другу, правда? — С горькой усмешкой заметил детектив, медленно поднимаясь с места. — Они лучше заплатят кучу денег детективу, чем поверят, что всё именно так. А она хотела… — Жить… — Невольно добавил Кацуки, отрывая взгляд, поднимая тот на стоящего к нему спиной Изуку. Тот запустил руки в карманы пиджака, смотря вперёд. Бакуго внезапно для себя осознал, что намного лучше копаться в делах, где у кого-то сбегают коты, мужья, парни, чем пытаться открыть глаза тем, кто никогда их не откроет. *** То, что в офисе оказался кофе, было неописуемым спасением. Хотелось утопиться в этом горячем напитке, лишь бы он действительно подарил бодрость и трезвость рассудка, прогоняя усталость и сонливость. Вставая уже в какой раз, Кацуки разминал спину, чуть прогибаясь. К ним так сегодня никто и не пришёл. Даже Тодороки, позвонивший не так давно, предупредил, что его сегодня не нужно ждать. Вероятно, что у двумордого наклюнулись и свои делишки, но Изуку слишком просто простил это коллеге. Кацуки наблюдал за Мидорией. Не признаваясь себе в этом, он анализировал его невербальное поведение и во время разговора по телефону. А в голове голосом Шото с какой-то несвойственной язвительностью озвучивались выводы, которых он делать не собирался. Такому мерзкому придурку вполне себе подходит спокойный и даже милый Изуку. А тот явно был рад их общению, улыбаясь даже тогда, когда Тодороки прямо сказал, что они сегодня не увидятся. Бакуго невольно фыркнул, вновь «падая» в бумаги с головой. Ему просто стало скучно, раз он позволил себе сторонние и совершенно ненужные размышления. Рабочий день подходил к концу. Но, к сожалению, рабочая неделя ещё не кончалась. Завтра должна была быть пятница, после которой Кацуки с удовольствием упадёт лицом в свой старый диван и проспится. А ещё лучше — напьётся, а потом проспится. Последняя из папок на сегодня переложена на полку, а Бакуго с каким-то уж слишком нескрываемым удовольствием захлопывает дверцу. Его начальник вышел пятнадцать минут назад с мобильным, видимо, разговор предполагал, что лишних слушателей не будет. Кацуки, в принципе, плевал на все эти звонки, но домой уже слишком сильно хотелось. Пускай там и жрать было откровенно нечего. Он сидел в кресле, откинувшись привычно на спинку, рассматривая слегка облупившийся потолок. Запах пыли уже не ощущался, да и к полумраку он привык. Казалось, что он пробыл тут всего ничего, но, в отличие от других мест работы, тут ему было комфортно. Никто не давил, не требовал, не гнобил. Хотя последнее так вообще никогда Бакуго не переживал — попробуй его сгнобить, он сам кого хочет нахуй сгнобит. И не только морально. Выуживая из кармана разбитый телефон, Кацуки зачем-то проверил личный кабинет, наблюдая слишком уж маленькую сумму на счёте своей карты. Это была ужасная привычка. Он прекрасно понимал, что та не увеличиться, ему не выпадет какой-то внезапный джекпот, а банковские служащие не закинут на его карту случайных денег. Когда Изуку вернулся, Бакуго резко встал с места. Он засиделся, так что сейчас по-быстрому получит разрешение свалить домой и реализует данное желание. Вот только Мидория был каким-то слишком подавленным. Плечи того были напряжены, а сам он чуть сутулился. — Ты сильно занят? — Спросил Изуку, а Кацуки внезапно вспомнил похожий вопрос в его первый недо рабочий день. Вот только если тогда начальник говорил это с какой-то уж очень мерзкой для Бакуго интонацией, то сейчас в словах сквозила лишь безмерная усталость. Он ощутил её загривком, немного замирая, смотря, как детектив медленно берет со стула свой плащ, медленно запуская руки в рукава. — Для дела спрашиваешь? — Уточнил парень, но, прежде, чем ответить, Изуку тихо покачал головой. — Скорее нет, — коротко ответил Мидория, гася свет настольной лампы. — Тогда… Смотря что, — Кацуки и сам не понимал, зачем это сказал, а не отказался. — Выпить? — Изуку поднял взгляд, смотря на помощника как-то совсем уж несвойственно ему. Слегка растерянный, будто совершенно уверенный в том, что ему откажут. Это был робкий вопрос, нежели один из тех, которые он обычно задавал подчинённому. — За мой счёт, — на выдохе добавил детектив, предполагая, что именно это вызвало у парня подвисание. — Ну, если только за твой, — дал своеобразное согласие Бакуго, наблюдая какую-то уж слишком тёплую улыбку. От неё что-то неприятно скрутило под рёбрами. *** Они оба были пешком, поэтому заведение было выбрано не столь далёкое от агентства. Да и как выбрано… Кацуки доверился тому, кто сегодня оплачивал его вечернее веселье, поэтому и не предлагал. От дневных бумажек просто хотелось расслабиться. Когда бармен налил им что-то, что заказал Изуку, Бакуго лишь слегка кивнул, принимая напиток. Им было сложно о чём-то заговорить. Мидория — его начальник, о котором он знает лишь то малое, что можно вынести из наблюдений, разговоров и записей. Ну, ещё он знал, что их отцы дружили с университета, а потом что-то пошло не так. Старик ему не рассказывал о причине прекращения их близкого общения. Мог предположить, что в этом замешана его мать, но чужие отношения — те ещё потёмки. Делая глоток, Бакуго невольно посмотрел на Изуку. Тот явно пригубил раньше, отчего щеки парня слегка покраснели, но взгляд всё ещё был слишком отрешённым и даже тяжёлым. Кацуки херовый психолог, если вдруг нужно будет выслушать. Всё-таки разговор завести было нужно. Бакуго мысленно прикинул, о чём они могли поговорить, отмечая тему, которая ближе всего к их работе. — Вы хоть твоего старика ищете? — Спросил парень, на что Мидория ещё сильнее осунулся. Попал. Слишком метко. Вот же ж блять… — Конечно ищем, — не без раздражения ответил Изуку, но даже не повернулся в сторону собеседника. — Но всё не так просто. — Давно хоть пропал? — Зачем-то спросил Кацуки, на что Мидория ответил не сразу. Он махнул бармену, кивая на одну из бутылок в баре. — Четыре месяца назад, — наконец-то сказал Изуку и повернулся к нему впервые за вечер. Только сейчас он смотрел прямо на него. Бакуго не смог избежать взгляда в глаза напротив. Тот больше не был пустым. Он видел все те эмоции, которые в себе давил Мидория, вероятно, все эти дни. Зелёная радужка будто хранила в себе всё то, что Изуку пытался подавить, скрыть, заглушить. Боль, тоска, горечь, переживание. Отчаянный взгляд… Он искал отца. Цеплялся за все зацепки, пытался распутать найденный клубок с нитками, но терпел поражение. Вероятно, именно по таким поручениям Мидории ездил Тодороки. Теперь Кацуки в этом и не сомневался. — Он оставил лишь записку, в которой нихрена ничего не понятно, — Изуку упёрся локтями в барную стойку, запуская пальцы в волосы. — «Не искать его»… Да как вообще можно было это написать? Бакуго предполагал, что что-то подобное и лежит тяжёлым камнем на душе начальника. Но теперь этот камень будто передался ему, отчего дышать стало сложнее, как и быть спокойным. Кацуки понимал, что если бы подобное написал ему его отец, исчезая, то тот, видимо, и сам бы не успокоился. Их отношения были другими, нежели в семье Мидории, но если уж и он бы не сдался, то что можно сказать об Изуку. Бакуго и сам не заметил, как стал внимательно рассматривать собеседника. Он и раньше подмечал мешки под глазами, но за эти дни они будто стали ещё больше, а синяки — темнее. Очевидно, что не высыпается. Может, алкоголь сейчас был лишь средством, чтобы слегка заглушиться, а не вгонять себя в могилу дальше. Разговор вновь зашёл в тупик. В голове становилось все меньше лишних мыслей. За это Бакуго и любил выпивку. — Наши старики дружили, — зачем-то начал Кацуки, но эта фраза явно возымела успех. Изуку нахмурился, пускай и не повернулся. — С университета, да, — тихо добавил Мидория, но по нему было видно, что он не совсем понимает, к чему ведёт собеседник. — Я не детектив, как ты, — продолжил Бакуго, делая глоток, уже не особо понимая чего. — Но, похоже, понял, зачем ты взял меня на работу. Изуку замер от этой фразы, а Кацуки еле сдержался, чтобы не усмехнуться. Такая странная мысль, пришедшая в голову, уж очень сильно забавляла его, а не совсем предсказуемая реакция была неплохим ответом. — Ты ведь уже что-то нашёл, отчего тебе понадобилось поднять старые связи твоего отца… В частности, с моим? — Парень понимал, что, вероятно, несёт полный бред. Ему, по факту, не нужно было ответа на всю эту муть. То, что он так резко ввязался во все эти детективные штучки, его мало волновало. — Так вот — ты это зря, — зачем-то резко обрубил всё Кацуки. — Потому что я нихера не знаю, что за мутки были у наших стариков. И если ты думаешь, что я принесу вам пользу, то ошибаешься. Бакуго встал с места, понимая, что больше не хочет продолжать разговор. Не хочет даже думать, что случайно угадал истинный мотив гребанного Мидории. Его захлестнула непонятная злость, которая какими-то уж слишком острыми иглами пронзало всё тело. Он не понимал, связано ли это с тем, что он сам находился в максимально хуёвом состоянии или же это относилось к внезапной и похоже настоящей причине его пребывания в агентстве… Ему было плевать. Выходя из бара, он резко втянул носом холодный воздух, ощущая, как лёгкие неприятно закололо. А он сам захотел резко рассмеяться. Хрипло, надрывно… Он вновь во что-то вляпался. И почему-то внутри всё ныло. Он, чёрт бы его побрал, хочет помочь парню, которого видит четвёртый день…