Ты научил меня любить...

Пленён одним твоим взглядом Я не могу даже отвернуться Глупый... Чувствую моё сердце взорвётся Когда ты держишь меня за руку Когда ты целуешь меня в губы Я твой раб... Super Junior – Sorry, Sorry Answer

Я проснулся от ужасной боли в голове и вообще во всём теле, которое словно всю ночь ломало от судорог. Попытавшись левой рукой протереть глаза, зашипел от резкой боли в вене. Иголка - не катетер, который мне ставили в прошлый раз. Больно… Я выжил, меня спасли, но открывать глаза я не спешил, понимая одно - в палате я не один, но вот кто сейчас был со мной рядом - этого я не знал, но в нос почему-то бил странный запах, возможно, что это был алкоголь, а может, просто спирт, которым обрабатывали вену перед тем, как поставить капельницу. - В глаза мне посмотреть не хочешь? – усталый голос разрезал тишину, заставляя тошноту подступить к горлу. Это был Чонун и его голос… В нём читалось раздражение, боль, безысходность и страх. Что я наделал? За что я так поступил с ним? А если бы они не успели, что бы было с мамой? - Сердишься? – всё так же жмурясь, спросил я, не пойми чего ожидая. - Я в бешенстве, Рёук-а, - прошипел он совсем рядом, и я резко распахнул глаза, встречаясь с его потемневшим взглядом, или это свет был такой. – Какого хрена ты сделал? - Прости, - весь прошлый запал свалил в дальний угол и забился под кровать, трясясь от страха. - Прости?! – закричал он, вскидывая руки. – Ты хоть понимаешь, что я пережил за эти двадцать минут, что ехал сюда, и пять часов, что просидел тут, не отходя ни на шаг? Ты знаешь, какую боль мне причинил, но меня интересует только одно, - снова приблизился ко мне и наклонился, - зачем ты это сделал? - Хён, я дурак, прости, - я не знал, что сказать. Мне было до кругов перед глазами страшно, что сейчас он вновь уйдёт, оставив меня совсем одного. - Ответь мне, как мужчина, какого чёрта ты чуть не убил себя? – голос словно приказывал, но у меня внутри словно чаша весов переполнилась, чуть ли не крик вырывая из груди. - Я не могу, тебе это не надо, - резко сев на кровати, я даже не поморщился от боли. - Мне надо всё, что касается тебя, - только сейчас я заметил, что на нём не было халата, а лишь джинсы, борцовка и пиджак, который небрежно валялся на кровати. - Зачем? - Ты мой пациент и друг, - вот такой вот ответ… Друг. - Потому что я только друг для тебя, именно поэтому и промолчу! - Да что с тобой творится? Что случилось с тем лучезарным мальчишкой, который смеялся над моими глупыми шутками и таскал мне завтраки в кабинет? Куда ты его дел? - Он влюбился, вот и пропал, - я вытащил иголку из вены, и теперь прозрачная жидкость из бутыли капала на пол, отбивая свой собственный ритм. - Ащщ, Вукки, - он дёрнулся ко мне, но я резко подался назад, чуть ли не задевая спиной подоконник. - Чонун-а… - Не называй меня так! - вскрикнул он, зарываясь руками в свои чёрные волосы. – Прошу тебя, не делай этого. - Хён, прошу, поговори со мной, - взмолился я, уже сам нагибаясь к нему. - О чём? Я не могу, мы не можем, - качая головой, повторял он. - Я тебе не нравлюсь? Ну да, я не картинка, а лишь страшное её подобие, но у меня тоже есть сердце, оно болит, разрывается к чёртовой матери, когда я вижу тебя с другими, когда я представляю, как ты снимаешь очередного парня и трахаешь его ночью в своей кровати, а я сижу и жду утра, когда ты зайдёшь ко мне и, махнув рукой, вновь скроешься за дверью, - я сорвался, словно цербер с цепи, но я не мог больше, что-то лопнуло внутри. - Вукки… - Зачем ты подпустил меня так близко? Неужели и правда глупый, и не видел, что я дрожу от твоих прикосновений, что краснею от твоих слов и смотрю на тебя, как на божество? – стерев одеялом кровь, которая сочилась из вены, я вновь повысил голос. - Нет? Чёрт, я ненавижу себя за это, ненавижу тебя за то, что взял меня в пациенты, за то, что научил любить и сам зарыл всё под землю! - я плакал и кричал, забывая, что в отделении были ещё люди, ну судя по тому, что никто так и не решился зайти, он снова попросил для меня тишины. - Рёук. - Я скажу всё, чтобы мне больше не приходилось умирать, лишь бы остаться с тобой наедине. Я, может, и глупый, маленький и несуразный, но я люблю тебя, до боли вот тут, - рука легла на сердце, - люблю. Первый, понимаешь, это первый раз, когда оно сбилось с ритма. Друзья? Ты считаешь, что смог бы стать другом семнадцатилетнему парню, а любимым человеком нет? Это глупость, полная и самая смешная. Эти чувства не могут иметь возраста, который для тебя сейчас лишь глупое оправдание, чтобы избавиться от меня. Тогда сделай это, просто обруби все концы и передай мою карту Хичолю. Покончи с этим глупым мальчишкой, который смотрит на тебя, как на грёбанный мир. Давай же! - Да заткнись ты уже, - рявкнул Чонун так, что я и правда замолк, а потом мир взорвался сотнями фейерверков, когда его губы коснулись моих. Самое красивое и сладкое ощущение накрыло, словно волной, из-под которой не хотелось выбираться. Язык проскользил по губам и, осторожно раздвинув их, прорвался внутрь моего рта, теперь неспешно поглаживая нёбо и касаясь моего замершего языка. Тут не было страсти, желания или чего-то сильно яркого, лишь наполнявшая изнутри нежность, дымкой витавшая в воздухе. Чонун пах дорогим алкоголем и сигаретами, а ещё парфюмом с нотками мускуса и любовью. Нет, не сексом, а любовью. Я бы всю жизнь чувствовал этот запах рядом с собой, дышал бы им и восхищался. - Никогда больше не говори, что ты мне не нужен, котёнок, - и снова поцелуй, только в щёку, а потом в висок и в лоб, когда мои веки снова начали закрываться, и я провалился в сон. Следующее утро приобрело совершенно новые краски, когда на тумбочке я увидел одиноко лежащий гербер, мой самый любимый цветок, и об этом знал только один человек. ____________________________________________ Я говорила, что обновления не будет, но я не смогла отказать одному рыжему котёночку, который пишет лучших ЙеВукков в мире.