— Вчера вечером на улице Дзержинского пропал ребёнок — Георгий Денбров, 1984 года рождения. Родители сообщили, что он ушёл пускать бумажный кораблик возле дома и не вернулся. На мальчике был жёлтый дождевик и серые резиновые сапоги. Сейчас полиция ведёт следствие. Просим быть осторожнее.
После этого сразу заорала громкая музыка, словно они вели интервью со звездой, а не рассказывали об очередном случаи бесследно исчезнувшего ребёнка. Началась реклама недавно открывшегося в городе гастронома, предлагающего скидки пенсионерам. Софья быстро убавила звук и принялась убираться. — Ужас, надеюсь того, кто ответственен за похищение ребёнка, в скором времени найдут. — проговорила женщина, протирая стол влажной тряпкой. — Кстати, совсем забыла сказать, мы сейчас пойдём подавать документы в твою новую школу! Я узнала у соседей, что она здесь недалеко. — Софья выпрямилась и посмотрела в окно. — Чем быстрее ты пойдёшь учиться, тем лучше. «Действительно, лучше уж быстрее пойти в школу, чем целыми днями сидеть дома с такой матерью» — подумал Эдик.***
Они собрались и направились в школу. Она находилась прямо за тем пустырём и гаражами, которые виднелись из окна. Возле серого, уже немного облупленного здания весело резвилась детвора. Обойдя калитку, они попали к главному входу. Вдоль дороги посажены клумбы из бело-розовых астр. Поднявшись по ступенькам на крыльцо и распахнув деревянную дверь, они попали в светлый холл. Дети со счастливыми лицами сидели на скамейках и переобували сменную обувь. Глядя на них, Эдик вспомнил своё детство в годы пионеров; тогда ещё всё было хорошо. На входе стоял пухлый парень с привязанной к руке красной повязкой. Софья предупредила, что они пришли переводиться в эту школу; тот вежливо кивнул и разрешил пройти. В коридоре висела огромная доска с объявлениями и напоминаниями для учащихся. Гул доносился только из холла — радостные крики и разговоры младшеклассников, которых уже отпустили домой. Софья с Эдиком завернули за угол и заметили идущего навстречу парня. — Сейчас узнаем у этого молодого человека, где кабинет директора. — прошептала Софья и ускорила шаг. — Извини пожалуйста, а не подскажешь, где кабинет директора? — приблизившись, спросила у него женщина, а Эдик просто молча стоял рядом, как испуганный первоклассник. — На втором этаже в конце коридора. — строго ответил парень. Он был высокий и с копной мелких светло-русых кудрей, одетый в бежевый свитер с белой рубашкой, на которой так же полыхала красная повязка. — Вы переводитесь в нашу школу? — добавил он, окинув Эдика. — Да, мы только вчера переехали. — мать толкнула сына в бок. — Ну же, скажи что-нибудь. — Эээ… у вас славная школа. — пробурчал себе под нос Эдик. — Он не особо разговорчивый. Ладно, спасибо, что помог. — Софья развернулась и пошла в сторону лестницы.***
Посмотрев на табель успеваемости, Эдика зачислили в 8 «А» класс. Как выразился директор: "Этот класс стоит на первом месте по учёбе среди параллели и принять ещё одного смышленого ученика они будут рады". Эдуарда Филипповича поздравили, предложили ознакомится с расписанием и велели быть готовым к первому учебному дню. Поблагодарив за всё, Софья поднялась со стула и направилась к выходу, а Эдик поинтересовался, где можно помыть руки. — Туалет прямо по коридору, рядом с кабинетом истории. Эдик потом ещё минуты две объяснял матери, что не потеряется, и она может пока спокойно идти на улицу. — Только не долго. — в итоге проворчала Софья и двинулась к лестнице. Пройдя прямо по коридору, Эдик быстро нашёл туалет. Дверь при открытии противно скрипнула и в самом конце уборной, возле открытого окна, на него испуганно обернулся тёмноволосый кудрявый парень и быстро спрятал сигарету за спину. Эдик присмотрелся и узнал в нём сына соседки с пятого этажа. — Блять, не пугай так! Я думал это Урисенко. — Рома с облегчением выдохнул и потушил бычок об стену. — Так и будешь дальше в дверях стоять? Я не кусаюсь. — он ухмыльнулся и средним пальцем поправил очки на переносице. — Я… ты меня помнишь? — Эдик наконец собрался с мыслями и сделал шаг вперёд. — Ты вроде к нам вчера за ключом приходил. Как тебя там? Эдуард? — Рома прищурился. — Да, Эдик. — смущённо согласился он. Внезапно Тозиеров подбежал и грубо схватил того за воротник рубашки. У них была достаточно внушительная разница в росте, и несмотря на очень худощавое телосложение первого, силы у него было достаточно, чтобы немного приподнять перепуганного Эдика. — Клянись, что никому не скажешь о том, что видел! — Клянусь. Отпустив нового знакомого, Рома быстро пробежался по нему глазами, критически оценивая. — Я так понимаю, ты теперь здесь учишься? — Да. — Эдик стал поправлять воротник. — Какой класс? — 8 «А» — походу допрашивать, вызывая напряжение, у них семейное, но деваться некуда. — Так значит ты зубрила? — усмехнулся Рома и отступил назад. — Что? — Ну просто так туда не подают, ты либо отличник, либо сын влиятельных людей. А по тебе сразу видно что первый вариант. — повисло неловкое молчание. Эдик был в смятении: его только что унизили тем, что он не выглядел богато или наоборот похвалили за умственные способности? Рома спрятал сигарету в карман и добавил. — Почему урок прогуливаешь? — Я не прогуливаю, мы только документы подали. С завтрашнего дня начну официально учиться. А почему ты прогуливаешь? — встречно и уже уверенно. — Вот как, а я просто считаю, что алгебра мне в жизни не пригодится, поэтому торчу здесь. — Рома облокотился на высокий подоконник, скрестив руки на груди. Он выглядел очень расслабленно, чему Эдик мог позавидовать; с этим у него всегда были проблемы. — Ты не можешь знать пригодиться ли она тебе. В нашем возрасте мы только становимся полноценными личностями и понятия не имеем, что ждёт нас в будущем. Вот ты, например… — С такой речью тебе в кабинет обществознания. — перебил его Тозиеров. — Надеюсь, ты не хочешь стать психологом, просто у тебя плохо получается. — Нет, я буду врачом. — Эдику всегда внушала это мать, что нужно хорошо учиться и поступать в медицинский. Ведь врачи всегда востребованы! Из-за этого парень никогда не задумывался, чего хотел сам. — Ещё лучше, — начал хохотать Рома. — Ну попытаешься тогда меня спасти, если я соберусь суициднуться. — Что ты такое говоришь? — глаза сами по себе округлились. — Ну суицид — это когда человек… — Я знаю, что такое суицид! — резко выпалил Эдик. Такие слова у него были под запретом и считались грехом. — А что тогда спрашиваешь? — Рома постепенное успокоился. По всей школе раздался звон и где-то вдалеке начались радостные вопли. — Ой, мне пора. Был рад с тобой познакомиться, Спагетти! — Кто? — крикнул ему вслед Эдик, но Рома уже не слушал и хлопнул дверью. Так и не поняв, чего хотел добиться тот парень, Эдик сделал все свои дела и пошёл на улицу.***
— Что ты так долго? — недовольно проворчала Софья, когда её сын вышел на крыльцо. — Я решил пойти по-другому коридору, посмотреть школу. — Эдик быстро придумал отмазку, ведь мама не обрадуется тому, что он с кем-то общался. — Ну ладно, а то я уже заволновалась, вдруг у тебя животик заболел. — она полезла в сумку и начала что-то искать. — Мам! — раздражённо воскликнул Эдик, смущённо отводя взгляд, проверяя нет ли кого-то рядом. — Что опять не так? Я забочусь о твоём пищеварении. — Софья достала из сумочки белый платок и протёрла им нос, противно шмыгнув. Порой она начинала смущать Эдика деликатными и неудобными вопросами прямо на улице, в людном месте или в школе. Благодаря этому Эдик стал зажатым и начал стесняться свою мать, ведь она в любой момент могла его опозорить. Дома Каспбраков вспомнил, что так и не распаковал вещи. Одежды у него было не много, в основном школьные свитера с короткими рукавами, белые рубашки, галстуки и классические брюки. Все это ему покупала мать, не спрашивая мнения сына. Через минут двадцать в комнате стало заметно чище. Книги теперь рассортированы по полочкам на рабочем столе, одежда аккуратно висела в шкафу, а кровать заправлена без единой складки. Пока Эдик распаковывал сумки, наткнулся на фотографию их семьи, сделанную в Египте пять лет назад. На ней все счастливые стояли возле фонтана, отец обнимал маму, а Эдик ел мороженое на палочке. Пару минут поразглядывав фотографию, он спрятал её под подушку. Тут мама позвала обедать, и Эдик сразу же пошёл на кухню. Как только он сел за стол, она поставила перед ним тарелку спагетти с сыром. — Был рад с тобой познакомиться, Спагетти.***
Вечером подъехала хозяйка для подписания договора об аренде. Эдика в это время отправили в магазин за хлебом. Оказавшись по тут сторону двери, он понял, что мать ему и не сказала где находится магазин. А возвращаться назад — плохая примета, как ему всегда говорили с детства. Придерживаясь этого правила, Эдик решил узнать у людей на улице. Выйдя из подъезда, он вдохнул полной грудью свежий воздух и понял — вокруг ни души. "По пути кого-нибудь встречу" — подумал про себя и пошёл за дом. На той самой площадке со сломанной качелей сидела компания подростков. Эдик боялся к ним подойти, но возвращаться было поздно: кто-то из них уже по-любому заметил его. Выглядеть глупо не хотелось, и Эдик пошел вдоль дома, чтобы тем самым обойти площадку. — Эдик?! — послышалось за спиной, когда тот уже прошёл половину пути. Сердце бешено забилось. Появилась мысль сделать вид, что не услышал, но сработал рефлекс и он обернулся — приближался Рома. — Куда идёшь? — В магазин. — как обычно промямлил себе под нос. — Магазин, если что в другой стороне. — Рома показал большим пальцем левой руки себе за спину. — Если ты, конечно, не решил заняться ходьбой и не дойти до другого района. — он поправил очки на переносице, улыбнулся и схватил Эдика за локоть. — Ну раз уж ты здесь, пошли познакомлю с нашими. — Мне нужно быстро купить хлеб и домой. — он попытался вырваться, но без результатно. — Подождёт твой хлеб. — Рома перешагнул своими длинными ногами через ограждения, а у Каспбракова возникли с этим небольшие проблемы и он чуть не упал. Все смотрели не отводя взгляда, от чего Эдику хотелось провалиться сквозь землю. — Знакомьтесь, это Эдик. — весело начал Рома, когда они подошли ближе. — Я же говорил, что ту квартиру купили, вот, теперь он мой сосед. — Привет. — тихо сказал Эдик, умирая со стыда. — Я тебя помню, — со скамьи поднялся высокий парень в чёрном длинном пальто и с множеством светло русых мелких кудрей. — Ты сегодня приходил переводиться в нашу школу. Верно? — он подошёл к Эдику и протянул руку. — Буду рад с тобой нормально познакомиться, «неразговорчивый». - сделав акцент на последнем слове, он легонько шевельнул бровью. — Я Стас. — Точно! Ты же с мамой приходил? Я на входе тогда стоял, помнишь? — из-за спины Стаса донёсся голос пухлого парня, также сидящего на лавочке. — Вот видишь, вы уже почти знакомы! Только пожалуйста, не нужно снова начинать затирать свои заумные речи, как мне сегодня в школьном туалете. — Рома почесал затылок. — Мне и без тебя вот этого пидараса хватает. — Что вы вдвоем делали в школьном туалете? — Стас пропустил мимо ушей оскорбление и нахмурился от другого. — А нам что ли уже посрать нельзя? — Ты снова куришь в школе? Ты хоть понимаешь, что из-за тебя мне может очень сильно влететь!? — уже разъярённо повысил голос Стас, но Рома просто отвернулся, не желая продолжать спор. — Надеюсь, ты то хоть не куришь, хотя бы в школе? - Стас переключился на Эдика. — Всё хватит! — его остановила рыжеволосая девушка, которая сидела на сломанной качеле и делала затяжку. — Я Бажена, это Богдан. — она указала рукой в сторону парня сидящего дальше всех на ограждении. — Это Боря. — перевела на пухлого парня. — А с этими придурками ты уже знаком. — хихикнув, она продолжила курить, выпуская изо рта дым. — Садись к нам. — обратился к Эдику Рома, когда обошёл Стаса и сел на его место. — Извини, но мне нужно идти. — наконец подал голос он. — Где ты сказал находится магазин? — ему нельзя было задерживаться, иначе бы пришлось выслушивать возмещение матери. Да и долго дышать сигаретным дымом не хотелось. — Ну ладно. — Рома достал из под скамьи банку дешёвого пива. — За нашим домом через дорогу по левой стороне гормолзавод, а за ним уже магазин. — Спасибо, пока — Эдик стал медленно двигаться вперёд. — Был рад с вами познакомиться. — на одном дыхании проговорил он, ускорился и уже более уверенно переступил ограду.***
Эдик купил хлеб и направился обратно. Завернув за угл завода, он остановился посчитать сдачу. Здесь его резко кто-то толкнул в спину — вся сдача рассыпалась по тротуару, буханка улетела куда-то в сторону, а сам он упал, покорябав лицо. — Собирайте мелочь, живо! — неизвестный прижал его голову к асфальту своей ногой. Эдик закрыл глаза, боясь пошевелиться. Он чувствовал подошву тяжёлого ботинка и думал, что это конец. — Блять, вы ахуели!? Не трогате его! — Эдик узнал в приближающемся голосе Рому. — И что вы мне сделаете, неудачники? — обидчик прижал Эдика к асфальту ещё сильнее. — Может мы и н-неудачники, но точно не з-з-занозы в заднице, как ты Б-бауэрсов! — Эдик не смог разобрать кто этот заика, но зато понял, что Рома не один. — Значит, я заноза в заднице? Сука, вы ещё за это ответите! И потеря брата тебя не спасёт, Денбров. — Вчера вечером на улице Дзержинского пропал ребёнок — Георгий Денбров... Бауэрсов убрал ногу и Эдик перестал чувствовать сильную боль, но всё равно ощущал кровь на своём лице. — Пошлите! — крикнул он своим и они начали убегать. По звуку было слышно, что их точно больше трёх. Эдик открыл глаза только после того, как к нему подбежали обеспокоенные друзья. — Поднимайся скорей! — Бажена помогла ему. У Эдика была содрана правая щека, из носа шла кровь, а на тыльной стороне ладони небольшие царапины. — Т-т-ты в п-порядке? — наклонившись, спросил Богдан. Стас достал из кармана платок и дал его пострадавшему. От шока тот ничего не мог сказать, так молча и шёл с ними до дома. — Мы решили проверить, нашёл ли ты дорогу, — Рома первым разорвал долгую тишину, шагая рядом с Эдиком — Жаль, немного опоздали и эти мразотные ебланы успели спиздить деньги. На улице уже почти стемнело, поднялся ветерок и где-то за домами слабо виднелся закат. — Спасибо, что заступились, не стоило. — тихо промямлил Эдик, опустив голову. — Да, пустяки, своих мы не бросаем. — отмахнулась Бажена и достала очередную сигарету. — Ладно, покеда парни, а то отец меня убьёт. Неудачники хором попрощались и взглядом проводили её в сторону пустыря. — Боря, быстро домой! — крикнула женщина с шестого этажа многоэтажки напротив. — Блин. — упитанный паренёк досадно вздохнул и побежал к подъезду — Всем пока, до завтра! — Я так понимаю, мы расходимся? — Стас поправил волосы и оглядел оставшихся. — Видимо. — грустно улыбнулся Богдан. — П-пока всем. — и протянул Эдику руку. — Б-был рад знакомс-ству. — Я тоже пойду. — Каспбраков пожал руку Богдану и заторопился домой, всповнив, что ещё пол часа назад должен был принести хлеб. — Я не собираюсь гулять один с этим довбограником¹. — заворчал Стас глядя на Рому. — Пока, балбесы, увидимся в школе. — он начал пятиться в сторону дороги. — И если я узнаю, что ты куришь в туалете, я тебя прикончу, понял? — Понял. — недовольно бросил Рома и отвернулся. — Я вообще уже как тридцать минут должен быть дома. Благодарю за всё, пока. — Эдик только хотел развернуться и пойти к подъезду, как Рома его остановил. — Во первый, нам идти в одну сторону, а во-вторых, ты это забрать не хочешь? — он протянул ему буханку хлеба. — Ой, я про него совсем забыл, спасибо. — Конечно, смотря на такого красавчика и не такое забудешь. — Рома кокетливо подмигнул и зачесал рукой волосы назад. — Что? — О боже, Эдс. — он усмехнулся, похлопал Эдика по плечу и двинулся к дому. — Эдс? Тозиеров снова рассмеялся. — Пока. — сухо побубнил Эдик, когда они поднялись на четвёртый этаж. — А что сразу пока? — удивился Рома плетясь позади. — Я хочу с твоей мамкой познакомиться! — Пошёл в жопу! — Наш скромный Эдуард знает такие грубые слова? Вот об этом мы сейчас с ней и поговорим. — он уже догнал друга и стоял на лестничной площадке. — А с твоей мамой не нужно поговорить о том, что ты куришь? — Эдик раздражённо нахмурился и скрестил руки на груди. — Расслабься, я же шучу. — Рома вскинул брови и попятился дальше до своего этажа. — До встречи, Эдди-Спагетти! — Ещё как меня назовёшь!? — Тебе нужно научиться воспринимать шутки. — и Рома скрылся, на своём этаже. — Дебил. — пробурчал Эдик и принялся звонить в звонок. — О господи, Эдичка!— заметалась Софья, как только увидела сына на пороге. — Что с тобой произошло? — Всё нормально, я просто упал. — врать матери о том, что всё хорошо, уже вошло в привычку. — Можно я пойду в комнату? — он вручив ей в руки хлеб, — Спасибо. — аккуратно обошёл и направился к себе. — А сдача? — Хлеб подорожал. — Эдик на секунду остановился посмотреть на часы и продолжил быстрым шагом идти в комнату. — Где ты так долго был!? — уже в след кричала мать, но Эдик не слушая, зашёл в комнату и хлопнул дверью.