Как общаться со старым другом

Какеин регулярно писал ему письма по электронной почте - не слишком часто, навязчивым этот парень никогда не был - но за столько лет их точно набралась бы сотня. Поначалу Джотаро был просто счастлив их получать, потом - слишком занят, чтобы что-то анализировать. Но, стоило взглянуть объективно и трезво хотя бы на пару из них, спорные места сразу всплывали наверх. Все письма Какеина были написаны словно по инструкции. Как общаться со старым другом, чтобы сохранить отношения, придерживаясь дистанции. Приветливо, выверенно-вежливо, иногда разбавлять обстановку шуткой, изредка отвлекать внимание на какую-то искренность - при ближайшем рассмотрении всегда банальную и мало обремененную смыслом. У него, кажется, даже была схема - приветствие, пара комментариев по содержимому предыдущего письма, ответ на вопрос оттуда (всегда только на один, сколько бы их ни было задано) и общие слова о том, что у него все в порядке. Когда жизнь Джотаро начала набирать скорость по движению вниз, у него появилась возможность вчитываться в письма Какеина - и результаты их анализа заставили его чувствовать себя совершенно паршиво. Он принял решение поехать в Токио - не самое сложное из принятых им в последнее время, но Джотаро все равно собирался с силами очень долго. Мама была расстроена. Конечно, так и светилась радостью при виде любимого сына, выбивалась из сил, готовя ему столько вкусной еды, будто это был какой-то конкурс - но даже от Джотаро (отнюдь не гения проницательности) было не скрыть - ее огорчало то, что семейная жизнь ребенка попросту разломалась на части. Джотаро оценил, что вопросов мама почти не задавала, лишь пару раз со вздохом выслушав его "не лезь не в свое дело". Джотаро не совсем это понимал. Любовь с первого взгляда и до гроба - это глупости, в которые не верил даже его легкомысленный романтичный приятель-француз Жан-Пьер. Расставания - обычное дело. Есть, конечно, что-то благородное в том, чтобы терпеть и сохранять отношения ради какой-то высшей цели - но в том, чтобы делать близких людей несчастными своей безучастностью, ничего благородного Джотаро не находил. Даже Куджо-старшего удалось застать на пару дней. Визит к Какеину Джотаро откладывал едва ли не дольше, чем саму поездку, но тоже в конце-концов решился. Какеин дал ему адрес и даже заботливо снабдил инструкцией, как найти квартиру - он мог бы ничего этого не делать и просто отмазаться тем, что на этой неделе занят и на следующей тоже - но Какеин никак не препятствовал его визиту, и Джотаро отмел мысли о том, что друг хочет просто поскорее со всем покончить, как беспочвенные. Джотаро и сам не был уверен, что не руководствуется теми же побуждениями. Что-то отдаленно похожее на удивление мелькнуло во взгляде Какеина всего на долю секунды - и дальше он вел себя так, будто с их последней встречи с Джотаро прошла не дюжина лет, а максимум неделя. Приветливый, сдержанно-радостный, в меру гостеприимный. Казалось, он почти не изменился - сохранил преданность дурацкой стрижке, придерживался в одежде скромного темно-зеленого цвета - но каким-то образом был совсем не похож на того Какеина, с которым они прошли в юности треть континента. Встреть его Джотаро где-то на улице - до него бы скорее всего дошло с запозданием. Еще Джотаро заметил в крошечной прихожей трость, прислоненную к стене - но по дому Какеин передвигался без нее. - Чай или кофе? Ничего больше Какеин не предлагал - встреча явно планировалась короткая. Сейчас, глядя на Какеина, Джотаро вспоминал, как дед объяснял ему суть американского менталитета в отношении частной собственности - американец будет улыбаться тебе и охотно поддерживать беседу, пока ты стоишь за его забором - но внутрь не пригласит. У Джотаро не было никаких оснований предполагать это - но он был почему-то абсолютно уверен: стоит ему попытаться перелезть через этот “забор” Какеина - тот сразу же наставит на него дробовик. Все так же вежливо улыбаясь, Какеин задал несколько вопросов о Джолин, рассказал кое-что о своей жизни - прежний Джотаро бы повелся - но сейчас он поставил перед собой конкретную цель и смотрел не туда, куда направлял его взгляд Какеин. Что может произойти в жизни маленького ребенка, которого Джотаро и так месяцами не видел, такого, о чем он бы не сказал сам? Нет, Какеину ни черта не было интересно. Как и то, что он переехал в этот блок из-за близости к офису, а еще здесь рядом есть неплохой минимаркет. Это не говорило вообще ни о чем, но Джотаро не обнаружил в себе смелости задать правильные вопросы. Квартира Какеина была, как и сам Какеин, как его письма - сдержанная и безличная. На первый взгляд все абсолютно нормально - мебель, пара открыток за стеклянной заслонкой шкафа, список покупок на холодильнике - будто Какеин пользовался какой-то системой рекомендаций к нормальной жизни. - Как ты? - рискнул Джотаро, красноречиво скользнув взглядом по трости у стены, которую было видно с его места. - А, все уже в порядке. Не беспокойся об этом, - улыбка Какеина стала болезненно слащавой. Атмосфера сгущалась, и Куджо чувствовал, что, как бы ему здесь не были искусственно рады, у Какеина здесь своя жизнь по выверенной схеме, в которой Джотаро места нет. Возможно, стоило это принять - люди меняются, люди отдаляются - и рассудительный и остроумный Нориаки Какеин вместе с их дружбой, которая уже граничила с чем-то глобальным и практически сакральным, остались где-то в египетских песках. Но что-то все-таки было не так. - Ты доволен своей работой? - В любой работе есть свои плюсы и минусы. Офис как офис, - ответил Какеин - размыто и уклончиво, как обычно. - Зря не пошел в Фонд. Там бы ты хоть пользу принес. - Возможно. Какеин с сухой полуулыбкой поставил чашку на журнальный столик и сцепил руки. Джотаро ощутил, что подошел к его ментальному забору вплотную и занес ногу. - И ты всегда можешь обратиться к моей семье, если понадобится помощь. Мама будет рада. Она ждала, что ты хоть раз ее навестишь. - Да, прошу прощения за это. Просто я долго был не в лучшем состоянии. Не хотел доставлять беспокойства. Какеин отводил взгляд и сжимал руки все сильнее. Джотаро уже готов был спрыгнуть на его территорию - но не знал, как защищаться. - Старик и Жан-Пьер тоже были бы рады хоть что-то от тебя... - Все в порядке, я вполне справляюсь сам. Не стоит никого беспокоить, - с нажимом сказал Какеин, все еще растягивая губы в улыбке, в которой было больше фальшивого, чем во всем их разговоре. Джотаро держался за кружку с последним оставшимся глотком как за последний предлог. Через несколько минут тишины он был готов признать свое поражение. - Мне правда очень жаль. Жаль, что так произошло, - Джотаро направил расфокусированный взгляд на рубашку Какеина - туда, где больше десяти лет назад была такая жуткая рана, что Джотаро долго не мог поверить, что такое можно сделать с человеческим телом, и тихо добавил: - Хорошо, что у тебя есть твой Иерофант. Без него, наверное справиться было бы гораздо сложнее. Какеин, кажется вздрогнул - солнце постепенно опускалось, и свет из окон смягчился и теплел. Потом Какеин поднял на него глаза - и всего на мгновение Джотаро увидел своего прежнего приятеля - дикого и временами излишне жестокого, несмотря на самоотверженность, которая в итоге чуть не свела его в могилу. - Извини, Джотаро, - казалось, он применил усилие, чтобы снова вернуть себе нейтральную мягкость. - Тебе лучше уйти. Джотаро не двинулся с места. Какеин запоздало понял, что идея так себе - но выпроводить Джоджо сразу как-то не смог. Сначала все, кажется, шло по плану - хотя, у него и не было особого плана - немного поболтали ни о чем, убедились что оба в относительном порядке, можно было сказать, что дело сделано. А потом Джотаро полез туда, откуда Какеин больше десяти лет пытался вылезти. “Мой Иерофант Грин” - так он всегда о нем говорил. Ни разу с тех пор, как он пришел в себя после роковой поездки в Египет, он не призывал станд. Станд юзер Нориаки Какеин, тот вечно одинокий скрытный сепаратист, действительно умер тогда в Каире - так он для себя решил. Раз уж выпал шанс двинуться дальше - он больше не будет тем безрассудным и безответно влюбленным Нориаки Какеином - и вывод о том, что делало его таким исключительным, казался очевидным. Больше никаких стандов, никаких крестовых походов - настало самое время сосредоточиться на том, чтобы научиться заново дышать, ходить, жить - и во всем этом Какеин решил полагаться исключительно на себя. В глубине души он даже надеялся, что Джотаро оценит его успехи на этой почве. - Почему? - тихо, но настойчиво спросил Джотаро. Какеин долго молчал. Джотаро явно спрашивал не о причинах, по которым Какеину было необходимо как можно скорее остаться одному. - Это не имеет значения, - наконец нашелся Какеин. - Это все в далеком прошлом. - Ты винишь меня? - снова заговорил Джотаро в той своей утвердительной манере, которая всегда так бесила. Когда Куджо решал докопаться до правды - он не отступал, пока до нее не докапывался. Какеин рискнул снова поднять глаза и со слабым успехом попытался вернуть на лицо беззаботную улыбку. - Конечно нет, Джотаро. Это были мои решения, и отвечаю за них только я. - Ты на меня злишься? - За что мне злиться на тебя, Джотаро? “За то, что бросил меня?” Джотаро смотрел на него очень внимательно, Какеин понял, что пропустил во взгляде или выражении лица что-то от того молодого и немного заносчивого Нориаки Какеина, - поэтому просто отвернулся. Так стало еще хуже. - Не знаю, просветишь меня? - Сейчас правда не лучшее время, Джоджо. - Мы оба знаем, что лучшее время не настанет, - в Джотаро проснулось что-то маниакальное. - Почему ты не хочешь просто поговорить об этом? - Сказал любитель делиться чувствами номер один в Японии… - Я тоже прошел через многое, Какеин, - заметил Джотаро. - Мы все через многое прошли. “Да уж, твой развод, вынужденный целибат Польнареффа - или что еще у него там с одержимостью, историй мистера Джостера я тоже наслушался сверх всякой меры - печальные приключения. Но никого из вас не пришлось буквально собирать заново из кусков”. Какеин снова взял в руки пустую чашку, чтобы чем-то их занять. - Когда я впервые пришел в себя после всего этого… Много всего было, конечно, но я тогда подумал, что мне, наверное, отрезали ноги. Потом я смог немного шевелить руками - и потрогал, но… Все равно почему-то был уверен, что их ампутировали - может просто ниже колена. Но они были на месте. Мне казалось, это так странно - зачем мне такая бесполезная часть тела? - Какеин улыбнулся, потому что теперь это ему и впрямь казалось немного забавным. - Я еще долго их не чувствовал, одну даже расцарапал так, что шрам остался. Еще я долго ничего не ел. Можешь смеяться, Джотаро, но это ощущение, когда ты впервые за месяцы пытаешься выпить разведенный водой сок и чувствуешь какой-то вкус - даже зная, что потом будешь блевать и орать от боли… Я никогда не выигрывал в лотерею, но наверное, как-то так. Джотаро просто смотрел на него и моргал. - Да, было много таких праздников. Когда тебе наконец удается нормально пожрать какой-нибудь каши, когда из тебя вытаскивают сраный катетер, когда тебе удается впервые за целую вечность сходить в туалет - тогда ты начинаешь иначе смотреть на концепцию счастья. А еще все это время мне постоянно было больно. Какеин встал, уже не стараясь быть особо грациозным, отошел к кухонной раковине, налил воды и достал несколько пузырьков с таблетками, которые перед приходом Джотаро спрятал в шкафчики. - Хочешь поесть чего-то? У меня куча еды, которую я все равно вряд ли смогу переварить… - Мне действительно жаль, Какеин. - Брось, Джоджо, на твоем месте я бы тоже свалил подальше и пытался хоть на что-то отвлечься, - Какеин отмахнулся и заглянул в холодильник. - Есть салат с острой креветкой - иногда я просто вижу что-то в магазине и не удерживаюсь… - Я не голоден. Какеин захлопнул холодильник и повернулся к Джотаро. - Так что? Ты хотел, чтобы я рассказал тебе именно это? - Я хотел, чтобы ты рассказал мне все. Какеин посмотрел в светлые глаза Джотаро, но не выдержал и отвел взгляд. Куджо был близок к тому, чтобы вытянуть из него вещи, в которых Какеин отказывался признаваться даже себе. Не было ни дня, чтобы его не посещала мысль - что бы было, если бы они с родителями тогда поехали не в Египет, а ограничились неделей в Киото? Или если бы уговорил Дио оставить его при себе и не возвращаться в Японию - хотя это бы тоже ничем хорошим не закончилось. Или просто сказал Джотаро, что безумно рад встретить других станд юзеров и очень сочувствует им всем, но ему пора домой. Все могло бы сложиться совсем иначе - и в половине вариантов он бы вполне мог не ломать собственную жизнь. Почему-то делать правильный выбор было всегда сложнее - и даже последствия оказывались болезненными. Когда Дио воткнул в него кусок своей плоти, было совсем не больно - но после того, как Джотаро его выдернул, несмотря на все старания миссис Куджо, голова раскалывалась несколько дней. Когда Дио говорил ему тем нежным голосом “Какеин-кун, давай немного поиграем?” - он испытывал счастье и удовольствие, которое ему точно не смог бы подарить никто, кроме первого станд юзера, повстречавшегося на его пути, и первого, кто предложил быть его другом - тем хуже было осознать впоследствии, что Дио был прекрасен ровно настолько, насколько отвратительным было все, что он делал. Решиться атаковать его первому тоже было довольно легко - а потом… Какеин вернулся на диван и сел, морщась от боли при напряжении некоторых мышц. - Я могу ходить, могу есть, мой член работает - чего мне еще желать? Я обычный человек. Такой же, как все. Мне ничего не нужно. Произнести вслух “мой Иерофант” оказалось невозможным. Джотаро долго сидел молча, потом поднялся и произнес: - Я рад, что у тебя все в порядке. Джотаро плохо спал ночью - хоть какая-то привычка, которая сохранялась, не смотря ни на что. Жалость к себе сменялась презрением, презрение - ненавистью, на жалости круг замыкался, и от его крутого вращения почти кружилась голова. Он знал, что поступил с Какеином нечестно - с самого начала. Он знал, что все это его вина. Побег был первым, что пришло ему на ум. Сбежать, не оглядываясь, спрятаться, позволить кому-то другому разбираться со всем, что он сам все равно не может исправить. Все было совсем безнадежно, но Джотаро держался из последних сил. Но Какеин - упрямый сукин сын - цеплялся за жизнь крепче, чем Джотаро бы когда-либо стал. Когда стало ясно, что все не так ужасно - плохо, но при удачном стечении обстоятельств поправимо - он убедил себя, что это не побег, что он просто отступает, освобождая пострадавшего от него Какеина от необходимости видеть его лицо, когда тот придет в себя. Это правда казалось лучшим вариантом - он продолжит жить дальше, забьет чувство вины и утраты чем-то, или кем-то, в перспективе, может быть, кем-то еще - и у Какеина будет возможность сделать то же самое. План казался хорошим, все должны были остаться в выигрыше. Отчасти так и случилось, - и спустя несколько лет Джотаро, несмотря на россыпь шрамов и иногда ноющую при смене погоды спину, вспоминал их крестовый поход как наполовину выдуманное нелепое приключение - что-то вроде тех сказок про всесильных людей из колонн и волшебный камень, которыми его когда-то развлекал Джозеф. Джотаро изменился. Стар Платинум поменял цвета. Способностью останавливать время он не пользовался за ненадобностью. Какеину стоило сделать то же самое. Он продвинулся гораздо дальше - порвал со всеми контакты, как будто просто вырезал эпизод из памяти. Со всеми - кроме Джотаро, которому периодически писал обезличенные письма, словно через силу поддерживал единственную нить, которая вела в прошлое, от которого он отказался. Джотаро этого не понимал - но, по крайней мере, Какеин, в отличие от него самого, не использовал других людей, чтобы заглушить собственную боль. Выходило, что Джотаро страдал из-за своего же эгоизма, а Какеин расплачивался за его ошибки. Все эти безнадежные страдания уже утомили его до предела - но проспал он все равно только пару беспокойных часов. Утром снова болели суставы - Какеин вспоминал слова своего физиотерапевта о том, что “боль - твоя подруга”, которые тот выдавал за свои. Нориаки смотрел “Солдат Джейн”, но ничего не говорил. Пока Какеин был в душе, некстати отключился бойлер - естественно, полотенце было в шкафчике, и он жутко замерз. Можно было бы призвать станд, чтобы достать полотенце по-быстрому, но от одной этой мысли Какеину стало еще холоднее. И с чего это вообще пришло ему в голову? Дурацкий Куджо. Именно обладание стандом стало причиной того, что Какеин попался в отвратительные сети Дио. Дело было даже не в его тупой теории о мистическом притяжении одних “одаренных” людей к другим - из-за своего “зеленого приятеля” Какеин был везде изгоем, сколько себя помнил. Еще до того, как он стал прилично осознавать себя и ознакомился с понятиями “расстройство” и “ненормальный”, Какеин четко понимал, что он - другой. Все вокруг как будто комфортно существовали в этом мире, сконструированном специально для них, люди были понятны друг другу, будто им с рождения вкладывали какие-то инструкции - но малыш Какеин был не таким, будто его поместили сюда случайно, и он изо всех сил старался вписаться, тщательно оберегая свою тайну. На этом и сыграл Дио, безошибочно распознав его слабую точку. Дио предложил ему то, что сам называл дружбой - для Какеина это значило намного больше. Стать полноправной частью чего-то - Какеину было плевать, чего именно. Быть сопричастным. Быть услышанным. То, что Дио ему предложил, он поначалу называл дружбой. Кажется, о дружбе Дио не имел никакого понятия - но Какеин о ней знал еще меньше. Он был зол на Дио - злился до сих пор, хотя от него не осталось даже пыли, и злиться было бессмысленно, а иногда казалось, что это чувство искусственное, как и многие, которые он выращивал в себе годами, - и все ради того, чтобы простить самого себя. Бесспорно, Дио был беспринципным чудовищем - и пусть он всегда гордо заявлял, что всегда оставляет человеку выбор, чаще всего это был выбор при заведомо проигрышных вариантах. Или ты сделаешь, что я хочу - или с тобой сделают что-то ужасное, все честно. Драма была в том, что Какеин делал выбор еще до того, как ему предоставляли варианты - и всегда в пользу Дио. Абдул говорил, что таково свойство бутона плоти Дио - заставлять носителя принимать его желания за свои. Что-то в этом было - небольшой якорь, которым можно хотя бы попытаться зацепиться за свою невиновность. Пусть даже когда Дио был в особом настроении и откровенно хотел слышать чужие крики, желал, чтобы его умоляли остановиться - Какеин все равно вопреки здравому смыслу просил еще и еще. Пусть ненависть к Джотаро появилась в нем подозрительно беспричинно, он руководствовался не только этим - до того самого момента, как он оказался в доме Куджо, он повторял про себя обещание Дио - “сделай, что я прошу, и возвращайся ко мне навсегда”. Если бы не его врожденный дефект - у него были бы хорошие отношения с семьей, нормальные друзья, Дио бы им не заинтересовался. Ничего этого бы не было. Куджо явился, когда он пытался согреться кружкой горячей воды - после утренней порции лекарств так тошнило, что о кофе не было и речи. - Что случилось? - Какеин устало опустился на диван. - Я думал, вчера мы все обсудили. - Почему ты не перестал мне писать? - без намеков начал Джотаро. Какеин удивленно моргнул и строго посмотрел на старого приятеля. - Не понимаю, каких объяснений ты ждешь. - Ты же этого хотел? - Куджо охватил жестом интерьер его скромного жилья. - Нормальная жизнь. Обычная. Как будто ничего не было. - Что ты имеешь ввиду? - тихо уточнил Какеин и нахмурился. Вместо ответа Джотаро призвал Стар Платинум. Какеин испытал секунду настоящего шока - во-первых, станд Джотаро выглядел совсем не так, как он помнил. Во-вторых, он этого просто не ожидал. В третьих… - Джотаро! - Не отворачивайся. - Убери его, Джотаро, - процедил Какеин, упорно отказываясь смотреть. - Ответь мне, почему ты продолжал писать? Ты ведь продолжал на что-то надеяться? На что? - Надеялся, что так смогу держать тебя на расстоянии, - со злостью ответил Какеин. - В последний раз, когда мы оказались вместе, я чуть не умер. Полная тишина заставила Нориаки запоздало подумать о своих словах. - Ты прав. Прости. - Джотаро… Повернувшись к нему, Какеин обнаружил, что станда больше нигде нет, а сам Куджо уже стоит почти у выхода. - Джотаро, подожди, - Какеин вскочил с дивана и подбежал к крошечной прихожей - такие трюки все еще давались ему с трудом, и пришлось неловко хвататься за стену. - Я не это имел ввиду! - Нет, ты прав. Я думал только о себе. Не стоило мне приходить. Какеин смотрел на Джотаро у самого выхода и чувствовал себя, как когда-то - всего одно поспешное решение - и жизнь делится на кое-как сносное до и ужасающее после. Второй раз Какеин этого допустить не хотел. - Джотаро! - Нориаки успел схватить его за рукав. - Я не виню тебя, никогда не винил. Это правда. Это все я - я был слабым, я поддался - и поплатился за это. Какие бы ни были последствия, я знаю, что поступил правильно. Если бы мне пришлось туда вернуться - я бы сделал тоже самое. Просто не обнадеживал бы себя, что все будет хорошо… Джотаро взял его за руку и посмотрел в глаза очень внимательно. - Ничего не будет хорошо. “Все хорошо” - это глупость, которую нам втирают с самого детства, чтобы мы не сдались в начале пути, - Джотаро вдруг сделал шаг к нему навстречу, обнял - и Какеин почувствовал, что ему больше не тяжело стоять. - Все будет плохо, Какеин. Совсем хуево - иначе, похоже, не бывает. Но если ты не стал выкидывать меня из своей жизни намеренно - просто представь… Нам вполне может быть плохо вместе. Какеин вцепился в Джотаро и зажмурился до боли в глазах - наверное, так нельзя было делать после его травмы, но сейчас его волновали другие вещи. Много лет он считал свои чувства к Джотаро глупой зависимостью, от которой боялся избавиться и жалел, что ее нельзя просто выдернуть из головы - и теперь ему наконец выпал шанс. Снова выбор - отступить или рискнуть - но теперь Джотаро честно озвучил ему варианты. Ничего никогда не будет хорошо - но у него появился шанс затянуть Джотаро из его несчастной жизни в свою. - Джотаро. Он даже ничего не почувствовал - точнее, почувствовал, что Джотаро обнимает его еще крепче, и еще что-то непонятное и незначительное, но знакомое. Только открыв глаза, когда под веками уже начали плавать бесформенные пятна, Какеин увидел, как поверх его рук струится зеленоватая ребристая лента.