Наркотик

После стадии психической начинается вторая стадия наркотической зависимости — физическая. Теперь только при наличии наркотика человек чувствует себя комфортно. Он словно сходит с ума, если не получит столь необходимую ему дозу. Наркотик полностью поглощает его и подчиняет себе поведение. Доза каждый раз увеличивается и к прежней уже невозможно вернуться. Это точка невозврата, после которой ты больше не сможешь выбраться из паутины, в которую тебя затягивает твой наркотик. Состояние опасное, но лишь пребывая в нём можно достигнуть высшего уровня удовольствия. Ведь всегда хочется испытать сладость именно запретного плода, не так ли? Начало осознания того, что зависимость продвинулась дальше, положил, как ни странно, конец очередной съёмочной недели. Серию благополучно выпустили в эфир (благо, никаких происшествий не было и группа успела уложиться в срок), а значит, можно было спокойно приступать к работе над следующей серией, по сути, новым этапом в жизни персонажей, так как к касту присоединился новый актёр и, соответственно, в сюжетной канве появился новый герой, существенно изменяющий ход событий сериала. Так, по крайней мере, сообщил актёрской команде режиссёр перед выдачей сценария. По его словам, особые изменения должны были произойти в сюжетной линии героев Дианы и Милоша, и если сначала они считали это просто преувеличением, то первые строки мелко напечатаного текста, который выдали им лично в руки, сразу же убедил их в обратном. Как оказалось, в самом начале серии главному герою Павлу снится сон с героиней Пожарской — Дашей. По задумке сценаристов, именно здесь воплощается самая сокровенная мечта сербского Казановы: неприступная горничная, ранее игнорировавшая все его подкаты, теперь сама соблазняет его. И Диана отнеслась бы к этому с полным спокойствием, если бы не одно "но", привнесённое в обычный сценарий тем же режиссёром: в кадре она должна была предстать в нижнем белье. Конечно, реакция не заставила себя ждать. Шок, охвативший её после такого заявления, — это лишь малая часть спектра эмоций, которые девушка испытала за этот короткий промежуток времени. После выяснения ещё некоторых подробностей касаемо других персонажей сериала, всех наконец отпустили домой на выходные, но к девушке прежнее внутреннее равновесие так и не вернулось. Правда Милош попытался успокоить подругу и даже предложил поговорить с режиссёром насчёт изменения этого момента, дабы не смущать её. Однако Пожарская остановила его одной короткой фразой, являющейся чуть ли не основной заповедью актёра: "Надо так надо". И никаких возражений. Придя домой, первым делом девушка решила принять душ. Всё-таки усталость и пережитое потрясение давали о себе знать. Тёплая вода успокаивала нервы и разум, предоставляя возможность обдумать всё спокойно, без лишних эмоций. Она просто испугалась. Ей ещё никогда не доводилось появляться перед камерой почти что обнажённой, тем более, в таких достаточно откровенных сценах. И дело тут было даже не в том, что подумает о ней муж — Диана давно научилась разделять личное и служебное, также как и усвоила одну непреложную истину: если ты выбрала актёрскую профессию, то будь добра хоть на голове стоять, когда потребуется, не то, что раздеться. Иначе зачем ты тогда здесь? Наверное, эта жёсткая заповедь, оставленная далёкими прародителями театра и кино и оттачиваемая столетиями мэтрами сценического искусства, первоначально была призвана успокаивать служителей Мельпомены и Талии в критических ситуациях, призывая к голосу холодного рассудка, но в случае с Дианой Пожарской она помогала мало. После водных процедур девушка, уже укутанная в полотенце, зашла в спальню и остановилась перед огромным зеркалом. Примерно также, как и её отражение, она должна будет выглядеть во время съёмок первой сцены. Ладно, с этим как-то можно смириться, в конце концов, такой опыт, возможно, пригодится когда-нибудь. Но Диану заботило прежде всего то, что её партнёром станет не кто-нибудь, а именно Милош, её лучший друг. А как иначе, ведь их героев связывает любовная линия. Но когда она начинала думать об этом, по телу проходила странная дрожь. Страх невольно сковал её, ведь до этого они даже не целовались в кадре, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, как это выглядит. Нет, ей, конечно, приходилось целоваться перед камерой и раньше и всё было нормально, не возникало никаких проблем, да и факт того, что с ней будет близкий человек, к которому она привыкла, должен был немного успокоить её. Но тут строгая и отлаженная система самоконтроля Пожарской, видимо, дала сбой именно из-за серба. Перед первым приёмом дозы серьёзного наркотика всегда страшно, ведь после пути назад не будет. Понимала ли она это? Скорее всего, да. Внезапно что-то внутри, в далёких глубинах женской природы, зашевелилось и руки Дианы сами потянулись к полотенцу, дабы стянуть его с тела. Оно было ещё влажным и хранило тепло воды, совсем недавно омывавшей его. Плавные изгибы медленно вырисовались в зеркальном отражении. Холод мгновенно пробрал её и девушка обхватила себя руками, чтобы хоть немного согреться. Наверняка, он будет представлять на её месте Аглаю. Так обычно делают, чтобы было легче с другим человеком, и чтобы потом к нему не возникло никаких претензий: о ревнивом характере своей избранницы Милош неохотно, но всё же иногда упоминал в их разговорах. И опять возникал тот же вопрос: что такого есть у Тарасовой, чего нет у других женщин, всегда окружавших обаятельного серба? Да, она была довольно привлекательной, но этого явно недостаточно, чтобы завлечь мужчину, вокруг которого крутятся десятки, а то и сотни не менее красивых девушек. Может быть, она более страстная? Ему такая под стать, учитывая его взрывной южный характер. Хотя во время нечастых, и как правило, приправленых ядовитыми нотками разговоров между ними Аглая показалась Пожарской скорее холодной и несколько надменной. А разве она, Диана, не красива? Разве в ней нет того огня, который мужчина почти всегда ищет в женщине? Разве она не может разбудить в нём желание, заставить смотреть с вожделением только на неё? В конце концов, и на неё заглядывались видные мужчины, и в своё время девушке удалось похитить сердце собственного мужа Артёма — тоже любимца представительниц прекрасного пола. Однако она хорошо знала Милоша — он отличался от других тем, что был верен в отношениях несмотря ни на что. Плевать. Она сможет соблазнить его по-настоящему, тем более, что их сцена должна выглядеть максимально правдоподобно. Диана гордо вздёрнула подбородок и выпрямилась перед зеркалом, убрав руки прочь. Это будет сложно, поскольку серб — человек достаточно принципиальный, но кто сказал, что это невозможно? Во время стадии физической зависимости наркоман думает только о наркотике и способен на всё, чтобы достать желанную дозу. Привычные нормы морали стираются, и человек уже никогда не будет таким, как прежде. Таким, каким был до познания наркотика. Выходные пролетели быстро и сразу стартовали съёмки новой серии. Весь каст был на месте, как штык, и работа кипела уже вовсю. Готовились снимать первую сцену. Милош и Диана последний раз прогоняли свой текст и внимательно слушали указания режиссёра. Послышались привычные "камера, мотор, начали" и — понеслась. Когда серб просматривал новый сценарий, он тоже испытывал некий шок. Увидеть Пожарскую в таком образе было для него, конечно, в новинку. Но в отличии от своей партнёрши, отнёсся к этому более спокойно. А если быть уж совсем честным, то почувствовал даже какую-то странную... радость, что ли? Ведь всё-таки не каждый день выпадает возможность полюбоваться прелестями её тела. И ещё реже выпадает возможность посмотреть и даже поучаствовать в том, как она будет его соблазнять. Да, он уже не смотрел на неё, как на подругу. И мужчина не может вспомнить, когда именно начал замечать её женскую красоту. Не то, чтобы Милош считал Пожарскую уродиной, вовсе нет. Она, бесспорно, была красивой, просто раньше он не придавал этому особого значения. А теперь ему стало казаться, что даже форма горничной, которую Диана носила практически постоянно во время съёмок, сидит на ней не так, как на той же Саше Кузёнкиной или других актрисах, исполняющих второстепенные роли горничных. Привлекательнее. Особенно будоражил его вырез на груди. Казалось, что у неё он более глубокий, чем у остальных девушек. И порой уж очень хотелось расстегнуть блестящие пуговицы наряда, когда они были очень близко друг к другу, да так, что иногда лишь усилием воли приходилось останавливать руку, норовящую дотянуться до запретной зоны. И сейчас, когда Диана медленно снимает с себя одежду перед ним, он будто входит в наркотический транс. Словно начал смотреть на неё глазами своего героя. Нет, серб, конечно, всегда старался вжиться в роль по-максимуму, но тут ему как будто вставили мозги Паши вместо его собственных — настолько совпадали их мысли в тот момент. Она распустила волосы. Его голодный и жадный взгляд скользнул по телу девушки. Чёрные кружева очень ей идут, ничего не скажешь. Она становится похожей на грациозную кошку, когда начинает также медленно подходить к нему, плавно покачивая бёдрами. Только теперь Милош заметил хищный блеск в её глазах и едва приподнятые в улыбке уголки губ. И уже сложно отличить, играет она, или это всё по-настоящему. Хотя что греха таить, он желал, чтобы правдой оказался второй вариант. За такими мыслями серб и не заметил, как Пожарская повалила его на кровать, мгновенно оказавшись между его ног. Всё шло так, как было задумано, но тут мужчина почувствовал, как её бедра придвинулись к нему ближе. Настолько, что это можно было считать непозволительным для них. "Ди, что ты творишь со мной?" Он уже не мог контролировать невероятное возбуждение, прошедшее в этот момент по его телу подобно разряду тока. И Милош готов был поклястся чем угодно, что она тоже почувствовала это. Тем лучше, пускай знает, до чего довела его. Прильнув к её губам, как и было положено по сценарию, он честно старался сделать поцелуй как можно более невинным — знал, что после такого допросов Аглаи дома ему не избежать. Но Диана будто нарочно дразнила его своим язычком, сводя на нет все его попытки не позволить наркотику овладеть им окончательно. Ох, как же вовремя застряла молния на её бюстгальтере: это несколько отрезвило серба, заставив вспомнить о том, что у него ещё есть слова и что вокруг находятся камеры. А иначе сериалу можно было бы смело присваивать рейтинг 18+. Но, к сожалению, а может, и к счастью для него, всё прекрасное не вечно и после команды "стоп, снято" Пожарская в мгновение ока исчезла из виду, чуть ли не бегом направившись в гримёрку, дабы наконец одеться. Потом режиссёр, подойдя к Милошу, хвалил их обоих, что сцену сняли с первого дубля, что всё получилось даже лучше, чем задумывалось, что между ними прямо искры летали в кадре — настолько правдоподобно всё было сыграно, но тот пропускал его слова мимо ушей. Кроме последнего. Маслов, наверняка, даже не догадывался, что попал прямо в десяточку — между ними в тот момент полыхало самое настоящее пламя, жар которого почувствовали и он, и она. Сколько серб знал Диану, ему всегда хотелось хоть раз прикоснуться к ней не по-дружески. Но Милош даже и мечтать не смел о том, что когда-нибудь ощутит её тело в своих объятиях, её губы на своих губах. И теперь, после того как он едва не взял её прямо там, на той кровати, снова общаться с ней просто как с другом и не вспоминать об этом? Нет, так продолжаться не может. Слишком прочно сегодняшняя картинка засела у него в памяти. Он наконец-то понял, чего ему не хватало всё это время. Наркотик постепенно становился частью его самого и без неё было уже никак. Он больше не мог довольствоваться небольшими дозами, которые ему удавалось получать в виде поцелуев в щёку при приветствии или лёгких объятий. Ему нужна была более серьёзная доза, к принятию которой Милош был готов уже сейчас. Иначе и быть не могло. Диана Пожарская могла по праву гордиться собой: она всё-таки сумела пробить броню неприступного белградского сердцееда. Правда, не намного, но всё же ощутимо. Да, действительно, касания его рук и поцелуй были, по сравнению с тем, как он обращался в кадре с актрисами, играющими роль однодневок его героя, детскими забавами. Однако тонким женским чутьём она чувствовала, что Милош постепенно сдавался под натиском её чар. Что ни говори, а произвести впечатление на мужчину девушка умела в совершенстве. Да и твёрдая плоть внизу живота выдавала его с головой. Именно тогда в голову Дианы, пожалуй, впервые за время их знакомства, полезли далеко не самые невинные мысли. Пусть поцелуй и был наигранным, но испробовать, какие на вкус его губы, чего она не успела за время съёмок сцены, она вдруг возжелала всем своим естеством. Ей безумно захотелось узнать, как он целуется по-настоящему, с той же Аглаей? Девушка знала, что так быть не должно, это неправильно — думать о другом мужчине, когда сама носишь кольцо на безымянном пальце, но как тогда сознанию противостоять влиянию столь сильного наркотика, без которого уже просто невозможно? Ведь несмотря на старания Дианы, раздразнить его настолько, чтобы он поцеловал её так, словно она принадлежит ему, у неё не получилось — серб всё ещё сопротивлялся самому себе. Принципы у Милоша были железными. Однако подходящий случай для второй попытки подвернулся очень скоро: прямо на съёмках следующей, предпоследней серии. Только теперь поцелуй у них, точнее, у их героев, был запланирован в конце и читая текст своей роли, Пожарская больше не испытывала ни шока, ни смущения. Наоборот, всё её нутро затрепетало в предвкушении, и она надеялась, что этот раз будет таким, как ей хочется. И вот они стоят втроём: Милош, Диана и Саша (не считая операторов, осветителей, гримёров и прочего состава съёмочной группы) в уборной люкса, в котором живёт его герой Павлик. По сценарию ему недавно набили морду и теперь героиня Саши — Юля, из-за которой и произошла столь неприятная ситуация, идёт к начальнику извиняться, а героиня Дианы — обрабатывать раны своего ухажёра. Шеф всего этого муравейника под названием "съёмочная площадка", режиссёр Маслов, назидательно-поучительным тоном, как учитель ученикам, объяснял своим подопечным, а конкретно, сербу и "госпоже горничной", тонкости передачи данного момента: — Милош, инициативу тут проявляешь ты. Ты первым должен поцеловать Диану. Сначала один короткий поцелуй, здесь ты, Диана, — он обратился к девушке: — должна оторваться от него. А потом уже такой, как полагается: притягиваешь её за шею и долго, глубоко и так далее. Помните, главное, чтобы всё выглядело максимально убедительно. Не просто лёгкие чмоки-чмоки, как в тот раз, а чтобы так, как в бразильских сериалах, — на этих словах послышался сдавленный смех троицы. — Короче, вы меня поняли. — Конечно, — сказал Милош, пристально глядя на Пожарскую и очень недвусмысленно опуская взгляд на её губы. — Раз долго и глубоко, значит, так и сделаем. Она заметила, как в его глазах мелькнули странные азартные огоньки. Диана знала, что это означает: он что-то задумал. Ещё не мешало бы знать, что именно. Ответ на интересующий её вопрос девушка получила спустя недолгое время. После своих слов и их одновременных улыбок друг другу он медленно потянулся к ней. Всё шло по плану, она оторвалась от него. Далее серб притянул Пожарскую к себе за затылок и снова коснулся её губ своими. Диана приоткрыла уста, чтобы пустить его глубже, но мужчина всё также оставался на начальном уровне. Поцелуй получился каким-то вялым и безвкусным. Видимо, это заметила не только она, а и режиссёр, поскольку съёмка остановилась. Пожарская не понимала, что происходит, почему он всё ещё сопротивляется, ведь даже обстановка располагала к раскрепощённости — ему по роли нужно целовать её как можно более страстно, если уж так не хочет заставлять свою девушку ревновать его. Или Милош Бикович целоваться не умеет? И внезапно она заметила, как он едва заметно ухмыльнулся. Догадка молниеносно пронзила разум. Ах, вот оно что. Решил отыграться за прошлый раз и теперь подразнить её? "Ну ладно, чудо белградское, мы тоже умеем и любим играть. Посмотрим, кто кого", — подумала девушка. После нескольких минут причитаний режиссёр наконец дал команду "заново". Его интересовал именно момент поцелуя, с чего они сразу и начали. Когда Милош примкнул к её губам во второй раз, Диана сделала ответный ход: просто плотно сжала их. И как бы серб не силился, добиться того, чтобы они снова открылись, к глубочайшему сожалению Маслова, не смог. Отпрянув от неё, он удивлённо захлопал глазами: такого поворота мужчина явно не ожидал, на что получил удовлетворённую улыбку "госпожи горничной". Игра без слов — так можно было назвать происходящее между ними. Продолжалась она, как минимум, четыре, если не пять дублей, до тех пор, пока наполненный злостью Маслов уже едва сдерживался от ругательств в их сторону. Полушутливое противостояние двух актёров могло затянуться ещё на некоторое время, если бы не слова режиссёра: — Так, это последний раз. Если не получится, переснимем завтра. И если мы не вложимся в график, то в этом будете виноваты вы. Ясное дело, никто не хотел тратить время на пересъёмку, поскольку это автоматически забирало законный выходной. И наверное, лишь этот аргумент спас ситуацию и дал повод для радости Диане: Милош наконец-то поцеловал её так, как надо. Усилия девушки увенчались успехом — он перестал сопротивляться. Пожарская в долгу не осталась — ответила ему со всем пылом и страстью, на которые только была способна. Серб целовал жадно, собственнически. Она впервые почувствовала, какие же его губы горячие. А ещё терпкие на вкус. В голове затуманилось, а внизу живота как будто запорхали бабочки. Может, это и звучит банально, но только такими словами можно было описать её состояние в тот момент, и то, приблизительно. Ведь в русском словаре пока что не имелось подходящих выражений для точной передачи ощущений, которые испытывала девушка. Он словно проникал внутрь, смешивался с кровью и разносился ею по всему телу, к каждой клеточке. Действовал, как наркотик: опьяняюще, дурманяще, порабощая сознание. Это опять-таки прозвучит банально, но да, ей хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Хотя нет, даже не так. Ей не просто хотелось вечности для этого момента, а чтобы он пошёл дальше, опустился своими губами ниже: на шею, на ключицы... Чтобы хоть раз стал неправильным, наплевал на правила и принципы и позволил себе быть настоящим рядом с ней. В эти минуты Пожарская даже забыла, что их снимают. А после того, как всё закончилось, и он отошёл от неё, её губы ещё горели от его поцелуя — вкус наркотика запоминается надолго. Они оба понимали, что пора переходить на новый уровень, ведь лёгкие наркотики уже не давали той эйфории, которую дают более тяжёлые экземпляры. Оба осознали то, что теперь друг без друга невозможно. Зависимость прогрессировала, и даже её осознание не могло спасти от той паутины, в которую их заманивало желание. Оба нуждались в серьёзной дозе и оставалось лишь вопросом времени, когда они рискнут её получить. Ведь пока не достанешь запретный плод, он не даст тебе покоя, правда?