Не зли режиссёра!

Кузнецов и Горчилин могли бы назвать свои отношения заклятой дружбой. На работе оба мило улыбались друг другу, но каждый оглядывался на успехи другого – как бы второй не переплюнул. Савва Савельев был старше обоих парней, они считали его другом и в чём-то даже наставником, а он тайно мечтал трахнуть обоих. Так они и дружили. Ситуацию перевернули съёмки в фильме «Кислота». Бывшие всегда на равных, Кузнецов и Горчилин оказались в роли начальника и подчинённого – режиссёра и простого актёра. Савельеву досталась самая сложная и противоречивая роль – бисексуального Василиска, но играл он отлично, во всём подчиняясь Горчилину – впрочем, что сложного в том, чтобы командовать влюблённым мужчиной. Кузнецов же страшно выпендривался. Он никак не мог принять тот факт, что коллега по театру теперь ему не просто приятель, а начальство – опаздывал на съёмки, приходил нетрезвым, забывал текст, а, когда Горчилин указывал ему на ошибки, огрызался в ответ, как будто специально пытаясь довести этого красивого высокого блондина до белого каления. Кузнецов порой строил из себя настоящего гопника – у него были несколько неправильные черты лица, что придавало красивой злости его виду, но это шло ему только на экране, где не было видно его роста, а в реальной жизни этот невысокий худощавый шатен даже не пытался компенсировать свой образ нежным взглядом красивых больших голубых глаз, стараясь смотреть на окружающих борзо и слегка надменно. Савельев наблюдал за их конфликтами и представлял их в одной постели. Дошло до того, что они подрались, и Горчилин получил фингал. Коренной москвич из интеллигентной семьи был не в состоянии отбить атаку провинциального гопника Кузнецова. Савва принёс холодную пивную бутылку и приложил к лицу блондина. Саша взял бутылку, откупорил её и выпил, продолжая чертыхаться, кроя матом Кузнецова, уже рядом не присутствовавшего. Савва начал разминать ему плечи. Оглядевшись вокруг и убедившись, что никто не видит их, он украдкой поцеловал Горчилина в шею. Блондин откинул голову, подставляясь под поцелуй и недовольно прошептал: «О неет, опять ты лезешь...» У него всегда так было – его тело говорило «да», но он сам кричал, что нет. Отсосать у Савельева он в последнее время не отказывался, а вот уломать на анальный секс его пока не получалось. Но у него всё было впереди. – Блядь, Савва, выеби этого Кузнецова уже, а от меня отстань! – произнёс он, вырываясь, но так, чтобы Савельеву было только удобней его обнимать. – А что, это мысль – подумал Савельев. Александр Кузнецов пришёл на локейшн, который, по сюжету, был квартирой Василиска. – Мы что, одни, я не понял, – сказал он Савельеву и Горчилину, с насмешкой взирая на последнего. – Да, сегодня просто порепетируем, – отозвался Горчилин, с обидой смотря на него. Фингал под глазом был замазан тональным кремом, но, всё равно, проглядывал – Для начала, давай помиримся с тобой. Я не злопамятный. Решил вот внести небольшие изменения в сюжет. В той сцене, где Василиск, который, по сюжету гей и к тебе пристаёт, а ты в ответ бьёшь ему морду. Лучше будет, если он сначала привяжет тебя к кровати. – К этой? – Кузнецов кивнул в сторону аккуратно заправленной двуспальной кровати с изголовьем из металлических прутьев, на вид словно вышедшей из эротических фантазий Василиска. – Да, к этой, – отозвался с деловым видом Горчилин – приляг пока на неё, я погляжу, подходит ли она тебе по размеру. – Ебать, ты конченый, – ответил с усмешкой Кузнецов, ложась на кровать. Кровать ему отлично подходила, он был мелкий – Как тебе только в голову приходит эта хренота. Как ложиться-то? Жопой вверх? – Да, ложись на живот пока, – отозвался Горчилин. – Может, лучше сделать так, будто он спал, а Василиск пришёл к нему ночью? – подал голос Савва, который до этого тихо курил в углу – Но тогда он должен быть раздет. – Да, Саш, разденься! – До трусов раздеваться, или их тоже снимать? – спросил Кузнецов, угорая над ситуацией, но действительно разделся до трусов Kalvin Klein, красиво облегавших его попку – А почему я лежу на животе? Я обычно на спине сплю. – Ну, он, типа, предложил сделать тебе массаж. – А я что, согласился? – Нет, и он привязал тебя. – Чем, верёвками? – Не совсем. Савва, который подкрался тихо, как тигр, готовящийся к прыжку, вдруг вынырнул из-за спины Кузнецова и пристегнул его руки наручниками к кровати. Пока актёр соображал, что вообще происходит, ноги его тоже оказались пристёгнуты. – Эй, ребят, что-то это не прикольно как-то! – произнёс Кузнецов – Может, лучше без наручников? – Нет, в наручниках лучше, – ответил Савва. Он примостился сзади и порвал трусики на девственной попке Кузнецова. – Савва, ты чё творишь? Отъебись! – выкрикнул Кузнецов. Савва прижался к нему и укусил за плечико, засунул руки под него и провёл пальцами по соскам, нежно их пощипывая – Это чё, тоже по сценарию? – Просто расслабься... – прошептал Савва. Он смазал руку в перчатке лубрикантом и нежно ввёл палец в попку Кузнецову. До Саши очень медленно дошло, что он попал. – Ааа! Суки! Отпустите меня! – он начал отчаянно вырываться, Савельев закрыл ему рот свободной рукой, Саша укусил её. Горчилин поставил камеру на штативе прямо перед кроватью. – Так, Кузнецов, я здесь режиссёр! И только от меня зависит, будет ли это просто репетиция или съёмка клубнички, которая сегодня же разлетится по сториз всех соцсетей! – Да их заблокируют на хуй, ваши сториз! – проорал в ответ Кузнецов. – Прежде чем их заблокируют, все наши коллеги успеют их записать, и после этого тебя будут приглашать сниматься только в хардкор-порно. Кузнецов обмяк на кровати. Он не хотел ебаться ни с Савельевым, ни с Горчилиным, но ещё меньше хотел стать звездой гей-порнухи. В конце концов, у Василиска явно был опыт, может быть, он окажется нежным. – Хорошо, пидорасы... – ответил Саша. Он стонал, ощущая внутри пальцы Саввы – Только убери камеру! Поставь её вон туда, подальше! Полотенцем её каким-нибудь зазанавесь! И свет выключи! – Покомандуй тут мне ещё, сука! – ответил Горчилин, но убрал камеру и приглушил свет, после чего подошёл к Кузнецову спереди и расстегнул ширинку. Он начал надрачивать себе перед лицом у Кузнецова. – Нет! Убери его! Убери! – заорал опять Кузнецов – Я его тебе щас откушу, на хуй! Стоя за металлической решёткой изголовья кровати, Горчилин молча зацепил Кузнецову на голову расширитель для рта и засунул свой член ему прямо в глотку. Наконец-то, этот придурок использовал свой рот по назначению. Он взял в руки голову Кузнецова и стал ритмично насаживать на свой член. Савва достал флакончик с попперсом и поднёс к лицу Кузнецова, притянув того сзади за шею. Шатен почувствовал, что у него кружится голова, а всё тело расслабляется. После чего он ощутил в себе член Савельева, который въехал в него на всю длину. Он закричал от боли, но Горчилин снова заткнул ему рот своим членом. Они двигались ритмично, Савва стонал ему на ушко. Саша почувствовал внутри себя приятные ощущения – это член проезжал по простате. У него тоже начал вставать. Савва нащупал рукой его эрекцию. – Ах, ты мой сладкий! – прошептал Савва, зажав его член рукой. Саша толкался ему в руку. Рука стала мокрой от смазки. Саша стал подмахивать ему, задрав попку и насаживаясь на член. – Поцелуешь меня? – спросил Савва – Он снял со рта Кузнецова расширитель. Саша страстно ответил на его поцелуй, посасывая его язычок. – Нравится? – спросил Савва. – Савва... Я скоро кончу... – прошептал Саша. – Эй, верните, как было! Я тоже хочу кончить, вообще-то! – капризно произнёс Горчилин – И надень ему обратно расширитель, а то, он грозился, что укусит! – Не надо, не надевай! Я хочу его засасывать губами, так тебе будет приятней... – ответил шатен – Он уже забыл обо всех конфликтах с коллегами и хотел доставить удовольствие всем присутствующим. Горчилин поддался искушению и доверил свой член его нежным губам, которыми Саша плотно обхватил ствол и стал делать ныряющие вращательные движения головой, стараясь взять глубже. Горчилин не знал, где он так научился, видимо, практика, всё же, была, но так, действительно, оказалось приятней. Он почувствовал, как изнутри накатывает горячая волна и излился в рот своему ненавистному Кузнецову, которого в этот момент обожал больше жизни. Шатен выплюнул сперму, а потом, упал щекой на подушку, толкаясь в руку Василиска, и подмахивая ему, после чего его скрутила судорога оргазма. Савва достал член и кончил сверху на его задранную попку. Он без сил упал Саше на спину. – Всё? Ты доволен? Может, отпустишь меня? – произнёс Кузнецов в подушку. – А ты меня не убьёшь? – Убью, но не сейчас. Сейчас у меня сил нет. Савва расстегнул наручники и прилёг рядом с Сашей, обнимая его. Ему так понравился секс, что на него накатила волна романтики и сентиментальности. – Прости меня, солнышко, – прошептал он, целуя сашины щёки и плечи – Но я так давно люблю тебя! Я просто не устоял! Ты такой дерзкий, такой борзый и нежный одновременно. Я был готов пойти на преступление ради секса с тобой! Даже на убийство! – Убей лучше Горчилина, – ответил Кузнецов. – Зачем меня убивать, я же хороший! – отозвался Горчилин, ложась рядом и ластясь, словно кот. Он тоже был в таком восторге от оральных способностей Кузнецова, что простил ему все фингалы наперёд – Давайте, выпьем винчика! Горчилин разлил бутылку вина по бокалам. Они выпили всю, потом обнаружили вторую и, им стало совсем хорошо. – Саша, а почему ты не глотаешь? – спросил Горчилин. – Ты куришь, а у курящих сперма горькая, – ответил Кузнецов. Уже не имело смысла скрывать свои познания. – Ммм... Какой ты опытный... – промурлыкал Горчилин, потеревшись своими тонким носом о его курносый. Он лёг сверху, целуя Сашу в шею и плечи, дразня языком его соски – А вот я неопытный. Я тебя так и не трахнул! – Он был пьян, и у него снова стоял. – Да отъебись, Горчилин, что ты за маньяк! – отозвался Саша. Он вырывался, но вполсилы, у него тоже стоял. – Ну, я же вижу, ты хочешь! – Не хочу я, отстань! – Нет, хочешь! – Да не хочу я! – ломаясь так, Кузнецов царапал попку Горчилина ногтями и тёрся членом об его член. Савва жалел, что не включил камеру. Это было уже не порно, это было настоящее искусство. Саша Горчилин смазал свой член лубрикантом и засунул Кузнецову, который лежал на спине. Саша расслабленно принял его, отвечая на поцелуй и обнимая руками его спину. Блондин заскользил внутри него, кусая его мочки ушей и шепча ему на ушко разные пошлости. – Будешь теперь всегда послушным со мной? – Ааа... да... – Я здесь режиссёр? – Да, я тебе подчиняюсь. – Будешь сосать у меня, когда я захочу? – Да, когда захочешь. – И давать себя ебать? – Саш, подрочи мне, пожалуйста... – Нет, научись кончать от моего члена. – Блять... Саша... отпусти мои руки... – Нет – Саша, я хочу кончить... – Будешь кончать, когда я разрешу! Но плохой мальчик кончил без разрешения и без рук. Он выгнулся в спине и залил себе живот. В голове его промелькнуло, что не зря он злил режиссёра, раз получил взамен такие классные оргазмы. Режиссёр достал из него свой член и накончал ему на лицо и на грудь. – В глаза не попал? – спросил Савва, протягивая салфетку. – Да вроде нет, – ответил Кузнецов – А ты что не присоединился? – Я записывал, но не на камеру, в блокнот, слэш про вас писал. – Так вот, кто пишет про нас слэш, ах ты, зараза! Больше Горчилин и Кузнецов не ссорились на съёмочной площадке.