После полуночи

— Ирина Юрьевна, а вы знаете, что выглядеть так, как вы — нелегально? — В каком смысле, Агата? Вы о чём? — Красивая вы сегодня очень. — Да бросьте! — Ирина отодвинулась от рабочего стола и еле заметно улыбнулась. — На мне обычное платье. — Обычно вы в костюмах. — Это повседневное платье, синее… — Синий цвет — мой любимый. — Да? — Ирина раскрыла перед собой толстую записную книжку и надела очки. — Не замечала на вас синего. — Не обязательно присваивать то, что любишь, не правда ли? — Правда, Агата, правда. Совсем забыла вам сказать — вчера я нашла любопытную переписку. — На сайте? — Да. Не помню сейчас дословно, но один из собеседников Неждановой выражал желание встретиться с ней наедине. — А что, возможен был иной формат? — В том-то и дело! Писал про какую-то женщину, которая ему не понравилась. Но встречаться с ним Аня желанием не горела. — Значит, периодически Нежданова ходила на встречи не одна? — Получается, что так. — Да-а-а, — выдохнула Агата, — Сколько же ты загадок оставила после себя, Аня! Вы говорили про её блокнот, где он? — Здесь. Приложен к личному делу. Но кроме депрессивных рассуждений и известных цитат там ничего нет, Агата. Я относила профессионалу… — Дайте посмотреть, пожалуйста. — Берите. Агата подошла к Ирине близко. Настолько близко, что Ирина ощутила знакомый аромат духов. Стройные ноги были обтянуты чёрным капроном. Сегодня Агата снова оделась во всё чёрное. — Я только полистаю, не переживайте. Ого, да она очень неплохо рисовала! — Да, но там в основном цветы и кошки… — Не только! — Агата вернулась на своё место. — Берёзы… Похоже на кладбище. — Я видела. Возможно, у Ани была депрессия. К сожалению, делу это никак не поможет. — Почему же? Здесь что-то было нарисовано и стёрто по меньшей мере несколько раз. Агата взяла в руки карандаш и принялась активно штриховать. — Что вы делаете? — Пытаюсь вернуть рисунок к жизни. Хотите сказать, вам незнаком такой приём? Ирина Юрьевна вышла из-за стола. — Видите? На тёмном фоне видны светлые линии. Нужно включить лампу. Хотя лично мне всё и так понятно. Здесь женский силуэт. — Вы уверены? — Посмотрите сами. — Мало ли кого она рисовала. Здесь много таких стёртых рисунков. — Ирина Юрьевна внимательно пролистывала блокнот. — Вернитесь на предыдущую страницу, Ирина Юрьевна. Там портрет женщины. Вам не кажется, что она похожа на Романовскую? — Разве что очень отдалённо… — По-моему, здесь всё предельно ясно. Думаю, на встречи с Аней ходила именно она. — Это всего лишь ваша фантазия, Агата, никаких подтверждающих фактов у нас нет. — Но что мешает вызвать её на допрос ещё раз? Вы реально думаете, что она училась у Ани музыке? Ирина Юрьевна, это смешно, прищурьте мозг… — Так, во-первых, выбирайте выражения! Во-вторых, я почти уверена, что она не придёт. — Тогда поехали сами. Прямо сейчас. Вести машину Ирине Юрьевне отчего-то было волнительно. Пейзаж за окном постоянно варьировался — многоэтажки сменялись жилыми секторами и наоборот… — Далеко забралась Элла Эдуардовна… — впервые за долгие сорок минут нарушила тишину Агата. — Это точно. Она живёт в дорогом районе. По крайней мере, раньше там была очень дорогая земля. — У неё муж — какая-то шишка? — Бывший муж. Они в разводе. — Кстати, вам не показался странным тот парень? — Какой? Брат Романовской? — Да. Я уверена, что не брат он ей. — Мне тоже так кажется. — Но зачем она соврала? — Возможно, стесняется того факта, что спит с молодым… — Но это же такая глупость! Ирина затормозила около уже знакомого коттеджа. — Вот вы бы стеснялись, Ирина Юрьевна? Если бы спали с молодым… — Не знаю, не доводилось. Выходите из машины, мы приехали. Романовская открыла не сразу. Ирина моментально отметила неважный вид женщины. — Простите, мы вас разбудили? — показала она документы. — Не нужно никаких корок, я вас прекрасно помню. Мне казалось, мы обо всем переговорили. — Возникли новые детали, — неожиданно вмешалась Агата. — Позволите войти в дом? — Чего ради? У меня не прибрано, да и вообще — я занята. Я никого не ждала. — Заняты чем, если не секрет? — Работой. Что вам нужно? Волосы Романовской были растрёпаны. Под глазами лежали синяки. Ирина ясно чувствовала запах алкоголя. — Понимаете, Элла Эдуардовна… Собственно, я перейду сразу к главному. Ирина удивлялась тому, как смело держится Агата. Она вдруг вспомнила себя в годы учёбы. Вспомнила, как вечно всего боялась. Как при первых допросах свидетелей у неё заплетался язык и выскакивали из головы все нужные мысли… — Вы знали, что ваша учительница по музыке была проституткой? — Простите, что? — Проституткой, — повторила Агата. — Периодически на встречи она ходила с какой-то женщиной… — Я ничего не понимаю! Что вы хотите? — Блокнот Ани переполнен вашими портретами. — И что? При чём тут я? Возможно, девчонка была в меня влюблена, поэтому и рисовала. — Хотите сказать, вы не ходили с ней на встречи? — Я? Никогда! Что вы ерунду всякую болтаете? Какие встречи? Вы на меня посмотрите! Я разве похожа на проститутку? Ирина Юрьевна с Агатой переглянулись. — Оставьте меня, ради Бога! Я очень устала. — Нам придётся вызвать вас на официальный допрос. — Делайте что хотите. А сейчас уходите. Романовская с силой захлопнула дверь. — Пьёт? — Несомненно. — Мне кажется, Ирина Юрьевна, что-то здесь нечисто. Видок у неё, конечно… — Вызовем официально. — Не холодно вам? Я могу включить обогрев. — Включите, если можете. — Агата стащила с себя шапку. — Новый год не за горами. Кстати, у вас планы на вечер не поменялись? — Я всё помню и от слов своих никогда не отказываюсь. — Признаться честно, я была очень удивлена, когда получила сообщение. Даже и не думала, что вы согласитесь. — Мне просто скучно, Агата. Да и ведь у нас что-то вроде спора? Не люблю проигрывать. — Понятно. За вами заехать вечером? — Что уж я, по-вашему, дороги не найду? Встретимся на месте. — Хорошо. В помещении громко играла музыка. Было много людей — преимущественно молодёжь. Ирина нашла Агату не сразу. Агата сидела за забронированным столиком недалеко от бара. — Давно вы тут? — Недавно пришла. Присаживайтесь. Заказать вам что-нибудь? Агата была красива. Впрочем, как и всегда. Волосы лежали на плечах волнами. Макияж — более яркий, чем обычно. Джинсы и простая толстовка молодили Агату по меньшей мере лет на пять. Ирина долго выбирала, в чём идти. Никогда она ещё не была в тематических клубах, понятий о местных законах не имела. В итоге выбор пал на строгие чёрные брюки и свитер. Чем скромнее — тем лучше. — Не хотите потанцевать? — кивнула Ирина на скачущих рядом парней, допивая свой коктейль. Один из парней положил ладонь на зад другому, целуя его в ухо. Ирина поспешила отвести глаза. — Я одна не танцую. А вы, как я вижу, не собираетесь. — Не сегодня. Я очень устала. — Ещё бы. Вы каждому убийству так себя посвящаете? — Не поняла вас. Агата допила свой второй напиток и отставила бокал. — Вы будто живёте этим делом, Ирина Юрьевна. Почему оно для вас так важно? У вас есть личная выгода? Простите, если лезу не в своё дело. Щёки Агаты были красными. Зрачки немного расширенными. Ирина позвала официантку и повторила заказ. — Я могу рассказать вам, если действительно интересно… Агата кивнула. — Моя племянница Полина учится в одном классе с Неждановой. Училась… Они много лет были близкими подругами. — Вот как? — Агата широко раскрыла глаза. — Простите, я не знала… — К сожалению, это ещё не всё. Официантка принесла бокал, Ирина сразу же сделала большой глоток. — Света, принеси и мне добавки, пожалуйста! — Вы здесь всех знаете, Агата? — Я тут довольно частый гость. — Ясно. — Ирина повторила глоток. — Семнадцать лет назад у меня родилась дочь. — У вас есть дочь? Я думала, только сын. — Была. Прожила она недолго — всего несколько месяцев. Выпала из окна. Муж… Бывший муж не уследил. Меня не было дома. А он напился со своими дружками и оставил окно открытым. Злата была на столе… Простите, Агата, мне сложно об этом говорить. — Я всё понимаю, вы можете не продолжать. — Нет, я хочу продолжить. — Ирина снова сделала глоток. — Она выпала из окна. Лежала под домом на снегу несколько часов, пока её не заметил кто-то из соседей. Было уже слишком поздно. Да и шестой этаж сделал своё дело. — Мне очень жаль, Ирина Юрьевна. Я ничего этого не знала… На глазах Агаты собирались слёзы. — Несколько лет у меня была депрессия — не хотелось ровным счётом ничего. Не хотелось жить, хотя у меня был маленький сын. С мужем мы сразу развелись, я не могла даже видеть его. Если бы он только закрыл окно… До сих пор не могу простить ему, а ведь прошло столько лет. Когда я увидела мёртвую Аню… Я вспомнила свою Злату. Ей сейчас могло бы быть семнадцать. Она тоже была бы светленькая. Не знаю, как так получилось, но я будто представила, что Нежданова — моя дочь. Это ведь могло бы произойти с любой девочкой… И с моей, доживи она до семнадцати. Я дала себе слово, что найду убийцу. — Вы сильный человек, Ирина Юрьевна. Я знаю, что это такое — терять родных. У меня умерла мама. Мне было тогда четыре… — Как умерла? От чего? — Рак крови. Ничего нельзя было сделать. Меня воспитывали сначала бабушка с тётей, потом мачеха. Знаете, иногда мне кажется, что я почти забыла её. С каждым годом воспоминаний всё меньше и меньше. Помню её руки и улыбку. Голос уже давно растворился в тумане прошедших лет. Я так боюсь забыть её окончательно, вы бы только знали… — Ничего не бойтесь. Близкие люди всегда с нами — вот здесь, — Ирина легко дотронулась ладонью до грудной клетки Агаты. — Она всегда будет с вами. Иначе быть не может. По щеке Агаты прокатилась крупная слеза. — Простите. Я уже изрядно пьяна, поэтому и болтаю много. Обычно я никогда и никому об этом не рассказываю. Только не на трезвую голову. Мало кто знает, что я росла без матери. — Не извиняйтесь. Говорите все, что хотите… — По поводу того глупого случая в машине… Мы расстались с той девушкой. Уже давно. Ничего не подумайте, у нас нет ничего общего. Она действительно приезжала, чтоб вернуть мне некоторые документы. Я не знаю, зачем поцеловала её. Всё давно кончено. — Почему я должна что-то подумать? Я уже давно забыла тот случай. — Знаете, — Агата снова придвинула к себе бокал, — мне всерьёз нравится один человек. Сильно нравится. — Так в чем же дело? Почему вы не вместе… с ней? — Я боюсь. — Чего? — Боюсь всё испортить. Даже то, чего нет. — Рискните, Агата. Жизнь — это риск. Для чего тогда жить? — Давайте тогда за это и выпьем. — С удовольствием. — Ирина поставила локоть на стол, рядом с локтем Агаты. Агата улыбнулась. — Ирина Юрьевна, после брудершафта обычно целуются. — Мы можем поцеловаться в щёчку. — Тогда за вас. — За меня не нужно. Давайте за всё хорошее. — Вместо поцелуя в щёку мне хотелось бы вас обнять. Можно? — Можно, почему нет? — Ирина усмехнулась, допивая остаток своего напитка. — Подвигайтесь ближе. Агата оказалась слишком близко. Непозволительно близко. И снова — знакомый аромат духов. Биение сердца. Ирине было сложно разобрать, бьётся настолько сильно её сердце или Агаты. Она чувствовала на своём лице мягкие волосы девушки. Хотелось вдохнуть их запах со всей возможной силы. Ирина ощутила слезу на своей щеке, только вот глаза её были сухими. Значит, плакала Агата. — Спасибо. — За что? — Ни за что. Просто так. Агата медленно отстранилась. — У вас так громко бьётся сердце… — У вас тоже. Надо же, смотрите, какая очередь возле уборной… — Если вам нужно — имеет смысл занять. Такая очередь будет еще долго. Кто-то в туалете колется. — Колется? — Ну, или нюхает. — Здесь такое бывает? — Конечно! Как и во всех клубах. Вас это удивляет? — Если так — нужно срочно вызвать полицию! Ирина поспешно расстегнула молнию своей сумки и достала удостоверение. — Что вы делаете? Не вздумайте! — Я сама решу, что мне делать, хорошо? — Вы распугаете всех посетителей своей коркой! Зачем всем знать, что вы мент? Не вмешивайтесь, прошу вас! — Не ведите себя как маленькая, Агата. Вам это не к лицу. Между прочим, вы тоже мент. К моему большому сожалению. — Знаете что? Это уже слишком! Агата резко схватила свою сумку и выбежала из-за стола. Ирина, было, хотела её догнать, но тоненькая фигурка скрылась далеко в дверях.