Тайны классиков

      — Всё будет хорошо, Николай Васильевич. — Сестра писателя гладила его по голове, пока тот лежал у неё на плече. Ей было совершено неважно, как это смотрелось со стороны.       — Это… — Продолжила она, достаточно тихим и в то же время мягким голоском.       — Это совершенно нормально, что вы любите Александра. Говорят, скоро… ну как скоро — через две недели, как раз в мае — объявляется бал-маскарад. Вы признаетесь ему в чувствах рано или поздно! Все виноваты эти бабочки в животе. А младшая сестра… сестра выкрикнула это по своей глупости и эмоциональности.       Девушка приподнялась с земли, сначала за ухо заправив локон, а потом отряхивая свое платье. Николай же встал неподалеку от неё, невольно предавшись печали.       — Всё обязательно наладится! — Она подошла к нему, аккуратно доставая платочек из маленького кармашка и вытирая ему слезы, улыбнулась.       — Ну вот, совершенно другое дело! Ой. Подождите минуту. Я за письмом схожу.       Девушка торопясь побежала за письмом. Если прислушаться, то можно было услышать цоканье каблучков. Она поднялась на второй этаж, в свою спальню, сняла подвеску с ключом с лебединой шеи и открыла им плоскую деревянную шкатулочку. Послышался щелчок, и шкатулка в момент открылась. Там лежало три письма о приглашении на бал. Взяв их в нежные ладошки, она вернула все на место и двинулась обратно.       — Как понимаю, теперь нужно обустраивать свое личное пространство в институте благородных девиц. Вы же… Там поселитесь, дорогой братец? — Уже спускаясь по лестнице, сказала она, подавая брату письмо.       — Определенно. — мужчина сказал это как-то поникнув, без эмоционально. Он кивнул, выражая в этом жесте благодарность.       — Я вам очень благодарен. — Гоголь виновато улыбнулся, обнял сестру напоследок и ушёл, направляясь в институт. По крайней мере через часа два начнутся занятия.

***

      Надвигаясь к институту, Гоголь начал задумываться: откуда у сестры может быть ещё одно письмо, когда всем присылали только два — даме и кавалеру. Впрочем, дурные мысли прошли сразу же, как он открыл дверь в учебное заведение. В самом учебном заведении было очень прохладно.       Писатель был назначен адъюнктом по кафедре всеобщей истории. Сам Гоголь знал об этом университете не так много. Пожалуй, первое было то, что в самом университете насчитывалось около 200 благородных девиц от 6 до 18 лет. Второе же, было то, что ученицы делились по возрасту на четыре класса. В первом классе преподавались русский и иностранные языки и арифметика, во втором — география и история, в третьем — словесность, архитектура, музыка, танцы, в четвертом — занятия исключительно практические: воспитанницы по очереди по две вместе занимаются с маленькими девочками, чтобы научиться воспитывать детей; они приучаются также к поддержанию порядка и к домашней экономии.       Учителей и учительниц должно быть в сумме 11-12 человек. Старшая сестра рассказывала, что подъем у учащихся соблюдается в шесть утра, затем занятия в течение восьми часов.       Немного задумавшись, Гоголь бросает свой взор прямо и сразу вздрагивает, увидев перед собой незнакомою женщину, явно пришедшая сюда что бы доброжелательно рассказать и показать всё.       —Бог ты мой! —вскрикивает он, смотря на пухлую даму пожилых лет.       —И вам добрый день, Николай Васильевич. Как могу рассудить, что вы приехали сюда издалёка.       Чувствуйте себя как дома, а я вам покажу что где находится. Саму меня зовут Надежда Петровна, я тут родилась, как и вы.

***

      В Санкт-Петербурге долгое время Гоголь преподавал ученикам на дому. Нашли ему учеников знакомые — поэты Василий Жуковский и Пётр Плетнёв. Николаю Васильевичу в то время было только двадцать два года, и ученики, три мальчика Лонгиновы, сочли его милым и смешным. Самый младший из учеников, Миша, впоследствии стал известным в своё время литератором и оставил о Гоголе воспоминания. «Небольшой рост, худой и искривленный нос, кривые ноги, хохолок волосов на голове, не отличавшейся вообще изяществом прически, отрывистая речь, беспрестанно прерываемая легким носовым звуком, подергивающим лицо, — все это прежде всего бросалось в глаза. Прибавьте к этому костюм, составленный из резких противоположностей щегольства и неряшества, — вот каков был Гоголь в молодости» — так выглядел в глазах учеников молодой учитель.

***

      Спустя несколько минут хождений по институту и иногда заглядывание в кабинеты где проводилось занятие с тем или иным учителем, Николай заметил, что ученицы слишком пугливы, робки, как будто не любимы в данном заведении.