Мираж

— Знаешь, о чем я думаю, глядя на них? — вполголоса спросил Крис, разглядывая веселую компанию молодых немцев, нахально распивающих пиво прямо в вагоне поезда метро, болтающихся на поручнях, а по временам и танцующих под особо заводные мелодии из мобильников. Остальные пассажиры к такому поведению относились вполне благожелательно, ведь они были в поезде линии U1 — самой тусовочной линии берлинского метро. В ее поездах люди ехали отдыхать на озера, и поэтому были снисходительны и расслаблены в преддверии развлечений вдали от городской суеты. Нил и Крис в этом смысле ничем не отличались от немцев — они тоже ехали отдохнуть на озеро, и тоже были настроены весьма благодушно — позади осталась напряженная сессия в студии, и у них были выходные. — Вспоминаешь молодость? — попробовал угадать Нил. И попал в точку — хотя это было не трудно. Все вспоминают свою молодость, глядя на веселящуюся молодежь. Крис кивнул с довольным видом. Он всегда радовался, когда Нилу удавалось угадать его мысли — так меньше нужно было объяснять. Он даже считал успехи Нила в этом направлении своей личной заслугой — словно специально давал ему уроки телепатии, а не так уж получилось само собой из-за их многолетней близости. — Именно! Когда я жил в Илинге, и мы всей компанией ездили зайцами в центр. И тоже пили пиво в метро. Мне даже кажется… ну, знаешь… Крис умолк, и бросил стыдливый вопросительный взгляд на Нила, как бы говоря — «может, снова угадаешь, а то мне неловко об этом говорить?» — Не знаю, — Нил решительно отверг его поползновения. — Что? Крис замялся. — Помнишь песню про призрак себя? Ну, где тебя преследует твой призрак из прошлого? Нил закрыл лицо рукой. Ему стало слегка не по себе. Конечно, он помнил эту песню о том, как он вел гетеросексуальную жизнь до встречи с Крисом. Она до сих пор вызывала у него смущение. — Ну и? — глухо спросил он. А Крис, увидев такую реакцию, разумеется, сразу воспрял духом. Собственно, отчасти на то и был расчет — так легче было его разговорить. Крис всегда чувствовал себя увереннее, вызвав у кого-то замешательство. Особенно у Нила. Так было с самого начала. — Ну и вот, — повеселевшим тоном продолжил он, прикоснувшись плечом к плечу Нила, — у меня то же самое. — Что? Тебя тоже преследует твоя гетеросексуальная версия из прошлого? — Нил так удивился, что отнял руку ото лба, и потрясенно уставился на Криса. Для Криса инстинкт и интуиция всегда были неразделимы, и никогда не воевали между собой. А ориентацию он считал смешным и неточным ярлыком. И поэтому мысль, что Криса могло преследовать прошлое, да еще такого рода, казалась странной и маловероятной. Откуда бы взяться подобным комплексам у Криса? То есть, конечно же, у него были комплексы, и порой очень забавные, но совсем-совсем другие. Он хмыкнул и заерзал под взглядом Нила. — Кхм. Ну, если не заострять внимание именно на гетеросексуальности, или вообще на всех этих сложностях с сексом. Просто, когда я смотрю на таких вот парней как бы боковым зрением — я словно вижу среди них себя. Ну знаешь, такого, каким я был в двадцать лет — в кожаной фуражке, веселого и нахального. Нил перевел взгляд на юнцов. Им было лет по восемнадцать-двадцать. Одни из них, пользуясь отсутствием контролера, сидели на спинках сидений, и раскачивались на поручнях, быстро и резко произнося что-то смешливое звонкими юными голосами под музыку, доносящуюся из их смартфонов, другие культурно сидели, как положено, и глубокомысленно пили пиво. Они были разными, Если не вглядываться, и вообразить вместо смартфонов бумбокс, то вполне можно представить среди них того Криса, с которым он познакомился в магазине синтезаторов. И еще кое-кого. — Да… — Что — да? — Я сейчас тоже представил кое-что. — Что? — Крис угадывать даже не пытался. Как он сам говорил в свое оправдание, мысли Нила слишком витиеваты и затейливы, чтобы их можно было угадать, в то время, как его, Криса — просты и прямолинейны, как дротик, летящий в мишень. Нил уклонился от ответа, предусмотрительно сжав ладонь Криса в своей: — Потом скажу. — Ах ты обломщик! — Крис шлепнул его колену свободной рукой. — Я же сгорю от любопытства. Я ему, понимаешь ли, рассказываю сокровенный секрет, а он… а ты… — Ну это просто фантазия. Слушай, а ты замечал, что тут атмосфера, как в Лондоне тридцать-сорок лет назад? Ну вот кто сейчас осмелится выпивать в лондонском метро? Все стали такие дисциплинированные. — Вот чем Берлин похож на тогдашний Лондон. Мне потому и показалось… слушай, не уводи разговор в сторону, колись д’вай, чо за фантазия? Чот порочное и развратное? Выклад’вай д’вай! — со смешком пробормотал Крис, и его ланкаширский акцент усилился от сдерживаемого веселья, скрадывая звуки, и делая речь плавнее, и чуточку невнятней. Щекочущая ласка его акцента и голоса всегда пленительно действовала на Нила. — Ладно. Но на самом деле ничего такого, — Нил наклонился поближе, и прошептал ему на ухо, продолжая сжимать теплую худую ладонь, — я вот представил — а что, если бы наши с тобой призраки из прошлого не изменились? Что, если бы мы познакомились тогда, когда я еще встречался с Полин — а потом разошлись бы, и продолжили вести привычную жизнь? — И что тогда было бы? — ровным тоном спросил Крис. Он не любил такое представлять. — Я бы все время скучал по тебе, и ты бы мерещился мне повсюду. Я бы пытался представить, как сложилась твоя жизнь. Мечтал бы о тебе, как об ускользающем мираже… — И запомнил бы меня молодым и крутым, — грустно произнес Крис. — А сейчас я старый и страшный. — И вовсе ты не страшный. Не страшнее меня. А встретить старость вместе — разве это страшно? Крис глубоко вздохнул. — Вовсе нет. Совсем наоборот. Вот за это я и не люблю такие фантазии. Я бы стал тогда посредственным архитектором, снимал бы квартиру и был бы по горло в кредитах. К счастью, миражи — всего лишь миражи. — А я бы до сих пор тосковал по твоим прикосновениям, — тихо промолвил Нил. Крис исподтишка огляделся, чтобы убедиться, что на них никто не обращает внимания, и не подслушивает, и прошептал: — Ну сейчас тебе это точно не грозит. Вот погоди, только приедем домой, и у тебя не будет повода для тоски. Нилу стало жарко, и он пристально посмотрел в карие глаза опытного соблазнителя взглядом не менее соблазнительным. — Обещаешь? Крис еле заметно кивнул, и уголки его губ тронула улыбка. — А впрочем, к чему ждать до дома? На природе много укромных местечек. — А ведь из этого может получиться неплохая песня, — задумчиво произнес Нил, и на миг зажмурился, когда поезд выскочил на поверхность, и окна залил яркий солнечный свет летнего дня в пригороде. — Из чего? Из отрыва на природе? — Крис дразняще поиграл бровями. В глазах его — от солнца или от чего-то другого — вспыхнули яркие искорки. Лицо озарилось ослепительной лукавой улыбкой. Нил, не сумев удержать возвышенно-задумчивого вида, ответил ему улыбкой, как отвечал всегда — вольно или невольно. Счастливые люди подумал он. Какое счастье, что мы — не миражи друг для друга. — Или две хороших песни.