Инь и Ян клана Яманака

Утро было тяжелым из-за больной головы. Кое-как поднялся с кровати и попытался раскрыть свои закрытые глаза. Было так тяжело, что пришлось пальцами помогать. Когда открыл глаза, то понял что не дома. «Так… Я же был дома и пил с отцом и его друзьями». — Кхм… — мысленно зову Исобу и осматриваюсь, где я вообще. «Определенно детский алкоголизм до добра не доводит…», — Наваки звучал так, будто бы был с бодуна. Хотя, если так подумать, они кажется вместе со мной пьянеют. «Ох… Ку-ку-… арх… даже смеяться тяжело… Кху… Я не пьянел лет тридцать пять… сорок?», — протянул Орочимару. «Где мы?», — спросил Курама. «Кто-то что-то помнит?», — спросил Кага. «Я конечно ничего не помню, но… чтобы биджу нажрался… Это сильно! Молодец Инон-кун, ты мне нравишься с каждым днем все больше и больше», — сказал черепаха. Во-первых — я в лесу на дереве. Во-вторых — я в одних шортах и сандалиях. — Пф… Надо идти домой, — сказал я, а затем встал на ноги и чуть не навернулся с дерева, — Так… Спокойно. «Не вставай так резко — у меня голова закружилась!», — закричал Кьюби. «Не ори… башка и так болит…», — простонал Наваки. — Надо завязывать с подростковым алкоголизмом. Пф… Повспоминаем что было? — встал на ноги и через минуту-две спустился вниз. А затем примерно понял, что я в Лесу Смерти. Только, вот странное ощущение, будто бы что-то рядом есть такое духовное. «Я тоже это ощущаю. Будто бы что-то смертельное», — сказал Исобу. «Ку-ку-ку… Интересно. Давай посмотрим что там», — произнес Орочимару. «Ох! Йо! Я вспомнил!», — заорал Наваки и тут я схватился за голову. Больше была не боль, а будто бы резко давление в башке выкрутили. «Тише…», — попросил черепаха. — Так что мы делали? — спросил я, потирая голову. Сенджу Наваки — FLASHBACK: Ты сидел с отцом и его друзьями. В начале все шло спокойно. Вы ели бекон Акимичи. «Да! Вспомнил. Это теперь мое любимое блюдо», — прокомментировал Исобу. «Черепаха, дай расскажу, а потом вставляй свои пять рё». В общем вы пили и тут пьяный вдрызг отец задает тебе вопрос: — Сынок, а сколько у тебя девушек и с кем ты уже переспал… ик? Папе… интересно! — твой отец был даже не вдрызг, он был уже в состоянии почти мордой в пол. А потом ты немного пьяный ответил: — Значит так… я трахнул Темари-тян… — на что твой отец тут же ответил. — Да, об этом уже вся дере… ик… знает… — Ага… Давай, как мужик мужику, мы никоооому не скажем! — сказал Чоуза. — Ну… еще Рин-тяяяян… Она забралась ко мне ночью и сделала минет, а потом я трахал ее до пяти утра в своей комнате в тихую… — Шикаку сразу что-то вычеркнул из своего блокнотика. — А еще кого? — спросил Чоуза бухая из горла, ну а ты… — Я вы*бал Мио и Кёко! — и ударил по столу по совету Исобу. — Шо?! Двух сразу? — спросил удивленно твой отец. — Неее… — протянул ты. — Ну, сначала-то кого?! — спросил с интересом Шикаку, пытаясь сидеть ровно с открытым блокнотом. — Ах… — отпил из горла, вытер рот, — Так их было… три… — ты опять ударил по столу без совета черепахи. «Ох б******», — выдал черепаха. «А они чего?», — поинтересовался Кага. — А кто третий? — удивленно спросили все трое. — Мамочка… — и тут у тебя щечки порозовели от алкоголя. Мужики наклонились, чтобы посмотреть тебе в лицо поближе, а ты добавил, — Наша Хокаге… она милашка… Она добрая, а еще… ик… а еще, она шотаконщица, — мужики глянули друг на друга. — Че?! Ты серьезно?! — удивленно спросили Ино-Шика-Чо. — Да… У нее самый большой размер… — ты показал его руками, — а… еще между ними мягко, — твои собутыльники о чем-то замечтались и захихикали, вытирая слюни. «Цунаде нас убьет…», — прошептал Орочимару. «Так это еще не все!». — Так это еще не все… — мужики обратили внимание на тебя снова, а Шикаку записал еще пару пунктов в свой блокнот вместо того, чтобы вычеркнуть. — Недавно, я трахнул Йондаймё Хокаге!.. Минато-тян такая милашка, — тут у них челюсти чуть ли не отвисли. — Сынок?! Ты что… би?! — спросил папа, схватившись за сердце. — Что?! Нет… Никогда… Я люблю сиськи и женские попки… Я же говорю… Минато милашка! — из-за того, что Исобу нажрался поток чакры хлынул тебе в голову. А, потом наш Инон еще выпил. — А это как?! — спросил удивленно Чоуза, догоняя все беконом. Ну, а Инон честный малый… выдал все от начала боя и до момента изнасилования! «Ох б*я…», — произнесли все, кроме меня. «Главное, что я был честным», — прокомментировал Инон. А потом ты еще вызвал Орочимару и заставлял его показывать трюки. — Сидеть! — Змеиный Саннин сел и по лицу было видно, что его гордость страдала, — Лапу! — подал лапу, — Хороший мальчик. Вот тебе бекон, — а потом Змеиный Саннин сидел в углу и проклиная весь этот бренный мир пожирал бекон. «Арх… А это только первый день… мать его…», — шептал Орочимару. Еще вы надели дурацкие колпаки и начали пить бронепоезд по предложению Исобу. Вы налили десяток рюмок каждого из различных алкогольных напитков повышая градус. Ебух и все в отключке, кроме тебя, все из-за чакры Исобу и Кьюби. Но, потом заходит твоя мама с криком: — Алкоголики! — Наш Инон дергается, складывает печать и сваливает в шуншине. А потом пьяный по крышам убегает из дома, потому что в этот момент все мы: «НАМ ПИЗ*ЕЦ!», — вопили мы все в твоей голове, потому что и так были бухенькие. Орочимару даже с испуга обратно в твой мир вернулся, перед этим бахнув пару шотов для храбрости, а потом вырубился во внутреннем мире. «Я уже деградирую с вами…», — бурчал саннин. «Зато весело!», — сказали Исобу. «Согласен с черепахой», — даже Кьюби согласился. А потом мы прибежали в лес. Мы встали перед озером и ты начал раздеваться, потому что Исобу надоумил тебя на мысль о необходимости воды земноводным — «ЧЕРЕПАХА ДОЛЖНА ДОБРАТЬСЯ ДО ВОДЫ!». Ну, а потом, нам стало скучно и Курама предложил вызвать Шинигами! «А вы что?», — с подозрением спросил Инон. «Сказали вызывай, весело же», — тут наш хранитель хлопнул себя по лицу. «А что дальше?», — спросил он. «А хер его знает», — ответили все. POV. Яманака Инон. Я решил все-таки проверить, что там за духовная сила такая бродит. Мы дошли за пару минут до туда и увидели… «А они что тут забыли?», — спросили абсолютно все, смотря на избитых шиноби Облака. — Иноооон! Вот ты где, наконец-то мы нашли тебя, мы так переживали! — обрадовалась Цунаде, что приземлилась рядом с парочкой АНБУ. «Как долго меня не было?». — Приветствую Хокаге-сама! — поклонился ей. — Не за чем, ох… Ты все-таки поймал сбежавших, мы так и не успели их допросить, — сказала Цунаде, а я глянул на трех побитых шиноби. Я даже узнал их — Самуи, Омои и Каруи. Я же смотрел еще на то, как оказывается парочка моих демонов гуляли здесь на свободе. А не, не парочка — их тут десятка три. А еще, судя по тому, что во рту у связанной Самуи мои трусы, а Каруи связана моим ремнем, а Омои головой вбит в ствол дерева башкой, здесь было весело. Схватился за голову, ибо ничего не помнил. — Инончик, ты в порядке? — спросила очень обеспокоенно Хокаге, а я посмотрел на нее. Исобу был ниже травы вместе с Курамой. Сейчас нам палиться вообще нельзя. — Ага… Ам… Как-то так вышло, я гулял ночью, — сказал я со своим обычным лицом и голосом. — Ох, ты такой милый. Всегда на страже деревни, — Цунаде чмокнула меня в лоб. Югао и другие АНБУ смотрели на это без какой-либо видимой реакции. В Конохе уже прошел слушок, что Цунаде моя приемная бабушка. «Эх…», — тяжело все выдохнули, ибо вроде бы пронесло, но тут с меня спадают шорты, а Цунаде резко их натягивает, чтобы я не блистал своим задом. «Думаю благодарить за такое не надо», — подумал я, а Югао вернула мой ремень. Застегнул его на поясе, а затем отправился домой с Цунаде за ручку. Таким образом я вернулся домой после бодуна. Мой отец выглядел побитым, а еще он не может вспомнить, что вчера было. Я даже бочком подошел к Шикаку, когда его жена орала на него, чтобы подтереть память самому злопамятному. А Цунаде хвалила меня, моя мама из-за этого даже перестала терроризировать отца. Поэтому у меня было алиби того, что я был занят. «Это везение?», — спросил Орочимару. «У нас всегда так. На нас никто накричать не может. У Инона иммунитет к неприятностям от родных и близких. Ты просто посмотри на него», — выдал голые факты Наваки. «Мэ…», — протянул саннин. — Цунаде-сама, вы так любите Инона, вы ему как любимая бабушка, — сказала моя мама, а у Великой Неудачницы не было даже намека на гнев. «Ку-ку-ку… так, стоп… А где стандартная реакция Сенджу-старшей, когда указывают на ее возраст?». — Ох, он просто нуждается в заботе и опеке, — начала разговор Цунаде, а я пошел в душ. Отмылся и привел себя в порядок. Оделся, а затем посмотрел на календарь… двадцать третье сентября и тут понял одну вещь. У нас с Ино день рождения же. «Ох! Братан! Надо искать подарок!», — воскликнул Исобу. — Инон! Тебя Ино ждет, она в саду. У нее плохое настроение! — я тут же побежал к сестре. Пробежал полкилометра зеленого заповедника Яманака и взобрался на холм, где стояла вековая сакура. — Ино? — увидел сестренку, она сидела под деревом и как-то грустила. — Ох! Братик… привет. Тебя мама послала? — она вытерла слезы, а я тут же сел перед ней на колени. «Ей грустно… а, я не знаю почему. Исобу помоги…». «Нет. Это твой рут с сестренкой», — демоны замолчали, а Орочимару кажется получил по роже ото всех подряд, чтобы заткнулся. — Да, ничего такого. Просто… Не знаю, вроде бы у нас день рождения, но я не чувствую радости, братик… — она вытерла свои влажные глаза, а затем улыбнулась, но это была фальшивая улыбка, — Пройдет. Уверена… — Ино… Не знаю, что говорить, но хочу сказать тебе кое-что… — она немного удивилась и мы взялись за руки. Всегда, когда ей страшно, она брала меня за руки, я даже не помню когда такое было в последний раз. Она ждала моего ответа и прикусила нижнюю губу, — Я люблю тебя, Ино. Как сестру, девушку, женщину и мою инь. А еще, я боюсь за тебя… — Бо… Боишься? — спросила она очень удивленно, а я закивал, а затем заплакал. Я не мог сдерживаться. «Исобу?». «Не мы…», — ответили они. — Я пришел по зову твоей души. Потому что ты моя инь и я… Боюсь… Потерять… Тебя… Снова… — сжал зубы и понял что засиял белой чакрой вокруг себя, а Ино черной. Мы сидели друг напротив друг на коленях. — Я тоже боюсь тебя потерять, — она заплакала и улыбнулась как в старые времена. Так ярко, так искренне, а я же тяжело улыбнулся. В это раз по-настоящему. — Знаешь, я также понял, что провожу слишком мало времени с тобой… Вру и недоговариваю, потому что мне страшно тебя обидеть, но и страшно врать, потому что ты узнаешь… Я не понимаю, что мне тебе говорить иногда, когда любить, когда отпускать, когда звать и когда расходиться. Потому что больно из-за меня… Тебе холодно из-за меня, всем холодно, кто ощущает это… Ты не привыкла к этому холоду, он сводит тебя с ума, ты перестаешь искренне улыбаться, радоваться и наслаждаться жизнью… — я стиснул зубы и помотал головой, — Я не знаю как поступить и ты тоже… Мы оба похожи тем, что не понимаем как любить, хоть мы всегда были вместе. — Да… Ты прав. Я иногда не понимаю, что дать тебе, когда отстать, когда прийти, когда обнять. Ты такой странный, но любимый. Больше, чем просто брат и возлюбленный, вторая половинка, которая бесит иногда, но злиться нельзя, но и часто приносит такую радость, какую не смог бы доставить никто другой. А знаешь что самое главное, Инон? — спросила она у меня. — Что же? — Мы оба пустые по отдельности, — она улыбнулась и чакра вокруг нас стала объединяться в иньетон, — Я всегда думала, что я отличаюсь от тебя… Но, нет… — тут она улыбнулась в тридцать два зуба. — Аа? Я не понимаю. Ты же эмоциональная в отличии от меня? — спросил я у нее. Она прижалась ко мне и чакра вокруг нас стала еще сильнее. — Нет, дурачок. Я люблю, все что любишь ты, а ты любишь все, что люблю я. Я поняла это, когда увидела Сакона и Укона. Они друг без друга не жильцы и мы тоже. У нас разные тела, но иногда кажется, что одна душа, — чакра уже покрывала нас плотным слоем. Но, мы вдвоем игнорировали это. — Инь и ян, две половинки одного целого? — спросил я, потому что Ино часто так говорила. — Да, только так… Откройся мне братик, я хочу знать все. Твою боль, печаль и обиду, а также любовь, дружбу и радость, — Ино закрыла глаза и я сделал также. Мы соприкоснулись лбами и вдвоем будто бы пересматривали всю нашу жизнь. Вот я и Ино родились, вот я плачу. Вот мы, когда я начал ползать раньше нее. Вот мы тянемся друг к другу. Вот мы спим вместе… Каждым эмоциональным мгновением нашей жизни мы делились друг с другом. Я плакал, когда смотрел, как Ино страдала без меня. А Ино дрожала от всех ужасов, что творились со мной. А вот счастье, когда мы снова вместе и боль, когда снова раздельно. Я понял одно, ей всю жизнь было также холодно и одиноко как и мне. Ино страдает без меня, каждый день, ее жизнь больше похожа на марионетку, что сделана намного качественнее чем я. Будто бы у нее не сломан заводной ключик, и каждый раз она же крутит его, чтобы смеяться и испытывать эмоции, но это все фальшь, невозможность справиться с одиночеством и холодом. Мы оба начали дрожать, замерзали будто бы котята. Я понимал, что оказывается никогда не знал сестру, с которой столько лет жил. Оказывается эмоции делают ей настолько больно от того, что мы не можем быть рядом. На виду у всех она такая веселая и добрая, но в душе такая же темная и холодная как я. Насколько же мы похожи, близнецы Яманака. На сколько же мы одиноки друг без друга. Ино видела, как я заполнял пустоту при помощи других и оказывается, она тоже чувствовала тепло от моих воспоминаний. Она тихо хихикала над встречей с Темари. Тяжело дышала, когда я вспоминал ночь с Рин. Горела от стыда из-за отношений с Хокаге. Ошарашена от отношений с Минато. Жалела Анко. Сжимала зубы, когда я злился на Сакона и Укона. Недоумевала от давнего поступка Саске, когда он хотел все закончить. Радовалась за достижения Наруто. «Это мои эмоции и они твои, а твои эмоции мои», — сказал я Ино. «Я не чувствую пустоты. Будто бы наконец появилось то, чем я смогла ее заполнить. Твоей душой, братик». Мы еще долго так сидели, дождь пошел, а мы продолжали сидеть в одной позе и греться, делясь воспоминаниями длиною в нашу жизнь. О каждой секунде радости и горя. Когда мы раскрыли глаза, то свечение очага иньетона било выше десяти метров. Наши руки были в крови — мы друг другу изодрали их ногтями, а ноги затекли. А над нами был огромный дух Шинигами. Мы подняли головы на него, его руки были у наших животов, но мы не ощущали страха. А наоборот, что-то родное, сначала была легкая боль, а потом все вернулось в норму. «Стоп?! Почему я в двух местах сразу?! Почему моя инь сила ушла в Ино?!», — закричал Исобу. «Ох! А тут тоже просторно! Привет Янсобу!» «Как ты меня назвал гаденыш?!», — кричал Янсобу? «Да, забей. Я Иньсобу! А ты Янсобу! Супер Извращенные Ниндзя Черепахи в деле! В два раза больше извращений!», — тут Ино удивленно сказала: — Я ощущаю внутри себя что-то… особое… — Ох… Черепаха Извращенец, что дает дельные советы, — Ино кивнула, потому что она знает по воспоминаниям Исобу. «Ну и какого хрена я в девчонке?», — спросил Курама. «Так ты Инь часть. Теперь сестра более ИМБА чем брат! Но вдвоем, я даже не представляю на что они способны! Хотя стоп, почему я вижу Иньсобу и Янсобу в душе Инона?» — спросил Наваки. Мы с Ино вошли во внутренний мир. Биджу стало немного больше. Черепаху поделило. Я осознал, что генерация инь идет только от сестры, но я стал генерировать много ян. — Удивительно, — сказал Орочимару, — Вы вдвоем действительно теперь одна душа. Иньсобу теперь живет в Ино, а Янсобу в Иноне. Вы разделились на инь и ян, а вместе вы образуете иньетон. — Ух… Я столько чакры никогда не ощущала, — сказала Ино очень удивленно. — А ну, черепахи, попробуйте, — сказал Курама с интересом. Мы открыли глаза и вернулись в реальный мир. Ино была покрыта темно-синей чакрой Иньсобу и позади нее было сразу три хвоста. Я же покрылся светло-синей чакрой Янсобу. «Ух! Это сильно!», — кричал Наваки. «Определенно», — ответил Орочимару, — «Вы слились в одну душу. Поздравляю. Теперь мы души, запертые не просто в Иноне, а еще и в Ино. Не знаю, как это работает, но время покажет», — саннин был даже доволен. — Это что получается, братик? Я теперь тоже джинчурики? — спросила удивленно Ино. — Ага. Ты теперь джинчурики треххвостого и девятихвостого… Потому что у меня была только инь часть Кьюби. Через какое-то время мы поняли, что наши запасы чакры делятся на двоих, а когда мы начали расходиться, то нам начало становиться холодно и одиноко, из-за чего на пятидесяти метрах мы начали бежать обратно к друг другу. Только так зона обыденного комфорта вернулась. Вдобавок, сколько бы мы не отходили мы слышим друг друга и можем призывать наших духов. «Теперь мы друг от друга точно не отойдем», — сказала Ино со смешком. «Ага», — у меня эмоции пропали, потому что инь чакра была вся у сестры. — Не грусти братик, — тут она ткнула мне в лоб пальцем и я улыбнулся. «Ох, а она молодец», — сказал Иньсобу. «А то, наша школа!», — кричал Янсобу. «Супер Извращенные Ниндзя Черепашки!», — кричали черепахи, Ино захихикала, а я тяжело вздохнул. Но, я не ощущал больше тяжелой пустоты, теперь только отсутствие эмоций. «Я рад за вас!», — Наваки аж плакал, — «Как же я рад!». «Наваки-кун, не плачь!», — выдавила Ино и призывала его из мира духов, а затем обняла. — Мой отото! — сказала Ино. — Я вообще-то старше тебя! — ответил он вытирая глаза. — Ооо… Инон, обними своего отото, — я просто подошел и погладил его по голове. — Мф! Ками помилуй! Как же вы оба дополняете друг друга! Я так счастлив! — Наваки аж завизжал от счастья. — Хе-хе… Милашка отото… — Ино была счастлива. Я почему-то перестал улыбаться как идиот от ее эмоций. — Вот вы где! А мы вас ищем. Пойдемте! Тортик уже готов! — радостно произнесла Рин, а моя сестра посмотрела на Рин. — Ох, Рин. Красавица наша, подойди ко мне, — Рин удивленно посмотрела на рыдающего Наваки, а затем на меня и Ино. Рин подошла, а затем моя сестра схватила ее за талию и прошептала, — Боже, Рин-тян, ты просто такая прелесть. Мы с братиком тебя так любим, — Нохара удивилась, а потом ее поцеловала в засос моя сестра. Наваки на это действо рот раскрыл. Орочимару откашлялся. «ОУ МАЙ!!!», — вопили черепашки в своем репертуаре. Рин посмотрела на меня, я же встал между Ино и ней. Ино засасывала Нохару, а мне было хорошо. Ощущал пополнение инь чакры, а Ино ян. Я схватил обоих за попки, а потом прижал к себе из-за чего они разорвали поцелуй. Рин даже отдышаться не успела, как ее поцеловал я. У ученицы Намикадзе даже взгляд помутнел от наслаждения из-за водной чакры Исобу. Моя сестренка пошленько улыбалась и прикрыла свои губы ручкой. Нохара стала задыхаться и я разорвал поцелуй. Но, моя нетерпеливая сестра схватила меня за воротник футболки и поцеловала, так грязно и мокро. В ее поцелуе была такая страсть, что от увиденного Наваки рассеялся, черепахи пошло хихикали, а демоны выдали коронное: «ОУ… МАЙ!» Через минуту мы прекратили и сестра сказала: — Хм… Братик, я уверена, что это твой лучший поцелуй в твоей жизни… — чуть ли не пропела. — Ино… тян? Что это было? Инон-кун? — спросила Рин-тян прикрывая лицо руками, но смотря сквозь пальцы. — Страсть Яманака, — ответили мы с сестрой синхронно, — Теперь мы будем любить тебя вдвоем. — В два раза больше Инона… хе-хе-хе… — Рин вытерла рот, ей определенно нравились такие перспективы. — Ладно, пойдемте. Там у нас день рождения как бы, — напомнил я всем пока Ино лапала ученицу Четвертого Хокаге. — Ох, пойдем! Там же все девочки наши будут! — радостно вопила Ино и побежала вперед. Она смеялась и от нее прямо-таки веяло чистейшей радостью. А у меня на лице вечный покерфейс. — Все хорошо, Инон-кун? — спросила Рин-тян, а я кивнул. — Я вышел на рут с сестренкой. Теперь мы намного больше, чем просто брат и сестра. Мы одно целое, теперь тебя любит не только Инон но и Ино. «ОУ… МАЙ! Мы увидели рут с сестренкой! Теперь мы СУПЕР СЧАСТЛИВЫЕ ИЗВРАЩЕННЫЕ ЧЕРЕПАХИ НИНДЗЯ!», — вопили черепашки в нашем внутреннем мире. — Ох… — ее аж в жар бросило и она начала отмахиваться ладошкой, — Как же… звучит… — Рин, счастье Ино — это мое счастье. Я любил тебя и теперь она любит тебя. Так что, теперь все будет куда более странно, — сказал я со своим покерфейсом, а Рин только радовалась. — Покажешь? — спросила она, а я кое-как допер, что она хочет увидеть ту самую бездну, которая теперь перестала существовать. Собрал печати и Рин резко удивилась, а потом улыбнулась и заплакала, — Инооон! Иноооо! Я так рада! Ах-ха-ха! — Ино подбежала к Нохара и схватила ее за руки. — Мы все счастливы! Хи-хи-хи! Я люблю тебя, Рин-тян! — шатенка смутилась, а потом отвела от нее взгляд, робко улыбнулась и ответила: — Я тебя тоже люблю, Ино-тян! — когда Рин засияла своей коронной улыбкой, у моей сестры чуть кровь носом не пошла. — Рин-тян такая милашка! — восхищенно выдала моя сестра, сжимая кулачки перед грудью. «Еще какая!» — согласились демоны. «Теперь моя жизнь определенно не останется прежней. Но уверен, что к лучшему».