Интерес

Со временем ко всему привыкаешь. Ко всему, даже к тому, что так сильно ненавидишь. Люди научились приспосабливаться к ситуации, свыкаясь с мыслью, что другое течение дел невозможно. Всегда проще закрывать глаза на раздражающие факторы, не усложняя себе этим жизнь. Хейваджима опровергает мои слова. Он живой пример того, кто нарушает все законы, которым должен подчиняться человек. Просто потому, что он – зверь. Всё так же сильно ненавидящий меня, как и в первый день нашей встречи. Слепо и яро. Как будто оно того стоит, и меня действительно может изменить его ненависть. Сильное, но глупое чувство. Прямо как любовь. Хотя первое мне определённо больше приходится по душе. В любом случае его ненависть мне мешает гораздо меньше, чем приходится по душе и забавит. Он красив в своей слепой ярости. Можно было бы подумать, что он не видит ничего, кроме меня. Мне это льстит. Не может не льстить. Только он упускает одну важную вещь. Наша ненависть давно перестала быть взаимной. Я, как и положено человеку, охладел к этому чувству спустя некоторое время после его зарождения, сменив его на интерес. На стене красовались не меньше пяти аккуратных чёрных точек, а последняя в пачке сигарета боязливо перекатывалась в руках её обладателя, терпеливо ожидая участи своих собратьев. Лёгкие шаги позади медленно подступали, были еле слышимы, но в силу того, что утро раннее, их можно было различить среди пения птиц под окнами и мелкими уличными шумами. Шизуо не спешил оборачиваться, хоть и колкое чувство опасности, подобное звериному инстинкту, подстёгивало его к исполнению этого порыва. Ему были интересны действия информатора, которые сейчас смогли бы ответить на множество вопросов, назревших в блондинистой голове. Изая понял, что его раскрыли, как только перешагнул порог двери, по виду напряжённой и настороженной фигуры Хейваджимы, в любой момент готовой броситься в бой и защищать свою шкуру, но при этом, медленно подкравшись, выдержал долгую паузу, подойдя вплотную, почти утыкаясь носом в чужую шею. - Доброе утро, милый, - Орихара, резко сменив тактику, облокотился на парапет, повернувшись в пол-оборота к Шизуо, улыбаясь на свой обычный манер – хищно, фальшиво и слащаво, чем сразу раскалил блондина. - Как спалось? - Иди в задницу, Изая! - Ах, вчера ты в мою, сегодня я в твою? – Уподобляясь улыбке Чеширского кота, информатор старался задать вопрос абсолютно серьёзным тоном, но нотки смеха в голосе превратили его в нагое издевательство. - Чего ты от меня ожидал, Шизу-тян? Последняя выжившая среди своих никотиновых собратьев сигарета приказала долго жить. Наверное, я должен быть благодарен за то удовольствие, которое он мне доставляет. Я имею в виду не наши спонтанные совокупления. Вся сласть этих отношений в том, чтобы наблюдать за переменами в нём и путаницей в его голове. Иногда, кажется, что я могу задохнуться от восторга. Видимо, он слишком много веса придаёт обычным человеческим потребностям, и оттого на утро у него часто бывает забавное лицо. Будто он пытается разобраться к чему всё это. Я не собираюсь его останавливать в полёте фантазий, это мне только на руку. Ведь, возможно, приложив титанический труд, у меня появится возможность вступить более основательной фигурой в его партию. Руки, которые вечно хранят горький терпкий запах табака, резко вбивают брюнета в бетонную стену. Та, в свою очередь, одаривает уши глухим стуком, а тело колющим холодом. Горячие пальцы, оставляя красные отметины на коже, рваными грубыми движениями перебрались на бледную шею, с силой надавливая, словно в порыве не просто перекрыть доступ кислорода, а одарить напоследок синим ожерельем, которое, вероятно, долго будет красоваться на теле. Узкие ладони моментально налегли сверху, скользя по чужим запястьям, периодически до крови впиваясь в них по-женски острыми ногтями, в попытке освободить путь дыханию, которое чертовски быстро сбилось. - Я вот ожидал завтрак в постель, но так и не дождался, - хрипел Орихара, давясь наигранной удовлетворённостью, когда хватка блондина слегка поутихла, и стала походить на способ удерживания. - А ты, Шизу-тян? - А я всё жду не дождусь, когда же ты сдохнешь. В последний раз неслабо приложив брюнета, Шизуо оставил того спускаться вниз по стене с гудящей, как колокол, головой, а сам, как и всегда, пошёл собирать свои разбросанные во вчерашнем порыве вещи и убираться подальше от прожигающего взгляда информатора. И с каждым разом мой интерес всё увеличивается.