Кривое зеркало

— Я давно хотел тебя спросить кое о чем, — начал Геллерт, отставив в сторону изящную чашку с чаем. — Можно? — Да, конечно. — Альбус кивнул. Он не хотел думать о том, зачем опять, в который уже раз, согласился на встречу и неестественно светское чаепитие в очередной красиво обставленной квартире. Они ничего не изменят, эти встречи, не изменят и не исправят. Будет только хуже: пару недель Альбус будет терзать себя бестолковыми фантазиями о том, что Геллерт еще может измениться, замереть на самом краю пропасти и не упасть в нее. Правда состояла в том, что Геллерт уже упал, и чтобы вытащить его, пришлось бы самому сигануть в эту пропасть. Альбус больше не мог позволить себе подобную слабость. — Однажды ты рассказал про зачарованное зеркало, что хранится в этом вашем Хогвартсе, — проговорил тем временем Геллерт. — Интереснейший артефакт! Зеркало, которое показывает не отражение, а желания того, кто в него смотрится. Откровенно говоря, все эти годы оно не дает мне покоя, — он сделал паузу. — Ты уже знаешь, что я спрошу, правда? Ни за что не поверю, что ты удержался от искушения посмотреться в него. — Разумеется, я не удержался, — признал Альбус. — Но мой ответ тебя разочарует, он чрезвычайно скучен. В этом зеркале я вижу носки. Отличные теплые шерстяные носки. С узором в виде оленей, если тебя интересуют детали. Геллерт недоуменно посмотрел на него — и фыркнул. — Какие, к черту, носки, Альбус! Мне-то мог бы и не лгать. Хочешь, скажу, что ты видишь на самом деле? Мне всегда отлично давалось Прорицание, хотя в этом случае можно обойтись исключительно логическими доводами. Альбус ничего не ответил, и Геллерт продолжил: — Я думаю, на самом деле ты видишь меня, уж прости за нескромность. Меня и себя самого, в том мире, где мы победили, — он улыбнулся, широко и радостно, как в юности. — Потому что что бы ты ни говорил, я знаю: ты все еще жалеешь об этом. Жалеешь о том, что ты не на моей стороне. Альбус отвел взгляд. Пожалуй, сегодня и в самом деле не стоило приходить. — Ты прав, я вижу тебя, — коротко бросил он. — Нас. Геллерт торжествующим жестом скрестил руки на груди и спросил: — И кто из нас Министр Магии? — Никто. — Альбус блекло улыбнулся. — Но иногда ты преподаешь в Хогвартсе и всех раздражаешь. Всех, кроме меня, разумеется, но иногда и меня тоже. Иногда читаешь мне вслух по вечерам. Иногда мы с тобой спорим, и я всегда ловлю себя на том, что никто и никогда не понимал меня так, как ты. Иногда мы такие же, как в юности, и кажется, что ничего плохого с нами никогда не случится. А, однажды ты подарил мне носки на Рождество. Те самые, с оленями. На лице Геллерта мелькнула брезгливая ухмылка, которой Альбус нисколько не поверил. Он слишком хорошо знал, в каких ситуация Геллерт изображал высокомерие и пренебрежение. Это неизменно случалось, когда тот чувствовал себя сбитым с толку и боялся выглядеть уязвимо. — Ну, знаешь ли, это даже как-то обидно! Я бы подарил тебе чего-нибудь поинтереснее, чем носки, — процедил Геллерт. — Жаль. — Альбус коротко вздохнул. — Я бы оценил, Геллерт. Правда, носки — это отличный подарок. Он повертел в руках чашку с недопитым чаем и сказал: — Пожалуй, мне пора. Хватит на сегодня. Геллерт не стал уговаривать его остаться. Перед тем, как воспользоваться портключом, Альбус все же сказал: — Я не жалею, что не на твоей стороне. Я жалею, что ты не на моей. Геллерт раздраженно дернул плечом и произнес с нескрываемой горечью. — Когда-то у нас была одна сторона. Что мне сделать, чтобы ты это увидел? Подарить носки? Альбус мог бы сказать, что этой одной стороны больше нет, и случившееся ничем не исправить, но вместо этого сказал совсем другое: — Носки — это отличный подарок, — и поскорее активировал портключ, чтобы не слышать ответ.