Phyllobates terribilis

      Ия пришла в себя, но не спешила шевелиться. Голова болела нещадно, как будто вместо затылка у неё был ритуальный бубен и какой-то индеец самозабвенно колотил в него, славя своих богов. Она не знала, сколько пролежала так, пока смогла более-менее ясно соображать. Какое-то время в голове кроме яросного "БУМ-БУМ-БУМ" просто ничего не помещалось.       Первой её связной мыслью являлся вопрос: "где я?". Сказать что-то на этот счёт было непросто. Во-первых, потому что отключилась Ия явно в другом месте, а во-вторых, потому что там, где она находилась было темно. Девушка попыталась пошевелиться и поняла, что привязана верёвкой к батарее. Она была холодная, при прикосновении во многих местах шелушилась от ржавчины, но всё же прочно держалась у своей родной стены и на попытки вырваться реагировала только грохотом и обсыпанием трухи. Ия, в конце концов прекратила биться, как выловленная рыбёшка. Силы быстро покинули её.       "Как я вообще могла в такое вляпаться?!"       Ия помнила лес. Спокойный и тихий, пахнущий хвоей. Рыжие стволы сосен и пушистые зелёные лапы, тянущиеся к солнцу, где-то далеко вверху. Ноги проваливаются в мох, прямо-таки утопают в нём и она думает, как приятно было бы лечь на эту мягкую подстилку и пропасть в ней, отдать всю себя этому воздуху, соснам и мху. Лесу. Ия садится, как вдруг боковым зрением улавливает какое-то движение рядом с собой. Быстро обернувшись, она видит Честер.       Девушка одета в длинную чёрную юбку до колен и серую майку, светлые волосы обромляют её худое лицо и спускаются до самых плеч. Чёлка закрывает лоб. Ия в который раз напоминает себе, что надо подарить ей заколку. Ноги, как всегда, босые с кучей браслетов-оберегов. Откуда только она столько берёт? И Ие никогда не понять её страсти ко всякого рода мистике и магическим побрякушкам с письменами. Под второе Честер отводит руки. Видимо, так удобнее.Чего ещё Ие никогда не понять, так это почему её ноги так трудно запихнуть в обувь. Разве что зимой Честер проявляет благоразумие. Героическая заслуга её бабушки. А то ведь полоумная так и ходила бы босиком по снегу.       Подруга плюхается в мох рядом. Смотрит на неё. А в глазах опять эти странные фиолетовые линзы. - Ты чего тут расселась?       Ия недовольно хмурит брови: - Мешаю? - Нет.       Честер ни капельки не смущается и нежелание Ии поддерживать разговор ее, похоже, не волнует. Но и остальные дурацкие вопросы она оставляет при себе, откидывается на спину и растягивается на влажном мху.       Ия следует примеру подруги и с удовольствием наслаждается мягкостью лесной подстилки под лопатками. Она закрывает глаза. Сладкий летний воздух с примесью хвои навевает желание остаться здесь навсегда, лежать так, порости мхом и стать кочкой. Или собраться с силами и тянуться-тянуться-тянуться, в конце концов дотянуться до солнца сквозь чужую хвою и чувствовать, как собственные корни прочно держат тебя на месте. - Ия?       Девушка лениво мычит, частично вернувшись в реальность. - А помнишь, как мы нашли тот заброшенный дом? И готовили там какую-то отраву из старых продуктов?       Ия буквально слышит её улыбку. Она не открывая глаз может вспомнить, когда и как улыбается Честер. Сейчас у той лишь чуть приподняты уголки губ, но от этого черты её лица смягчаются. Представляя себе это, Ия тихонько посмеивается. - Конечно помню. Было весело. Мы там ещё в пруду головастиков ловили, а потом делили на двоих. Мои-то обычно отправлялись в канаву, а у тебя была целая ванна с ними. Ты говорила, они даже превращались в лягушек в ней. - Превращались! - А чем ты их кормила? - Рыбьим кормом. Специально его покупала. И они ели! И превращались в здоровенных лягух, не хуже тех, что выросли в твоей канаве!       Ия снова хихикает. С Честер всегда было как-то легко и хорошо, даже при том, что временами она раздражала, а иногда просто выбешивала. Но тем не менее, как же приятно было сидеть с ней вот так и вспоминать былые деньки!       Внезапно, подруга наваливается на Ию, неистово квакая, и начинает щекотать всё, до чего дотягиваются руки. Та начинает извиваться под ней, нелепо визжа и смеясь. Она вопит "ЧЕСТЕР, ПРЕКРАТИ!", но это не имеет никакого эффекта. Ия пытается отпихнуть мучительницу, но та не поддаётся и тоже пихается, не прекращая при этом экзекуции.       Наконец, Честер устаёт и каким-то непонятным образом оказывается лежащей на своей подруге. Так, что каждая ощущает тёплое дыхание на собственном лице, а кончики носов соприкасаются. Ия опускает взгляд на пухлые красноватые губы и подаётся навстречу.       На этом моменте её начало мутить, а мир вокруг, хоть девушка могла видеть лишь тёмные силуэты, завертелся, от чего комок в горле поднимался всё выше. Ия нагнулась в сторону и рвота с хлюпаньем выходила из неё, из-за приступов дышать становилось сложно. Избавившись от содержимого желудка она отползла подальше, насколько позволяла верёвка, связывавшая руки и, обессилив привалилась к батарее, проваливаясь в темноту.

◇•◇•◇

      Небо над хвойным частоколом светлело и светлело, скоро должно было взойти солнце. Осветить этот мир, этот лес, этот дом. А пока в предрассветных сумерках на подгнившем крыльце сидела девушка в чёрной юбке со светлыми волосами и вдыхала сизый дым от тонкой сигаретки с кнопкой, отдававший мятной свежестью. Левая рука подпирала подбородок и придерживала раковую палочку, а правая поглаживала рукоятку канцелярского ножа. Тонкие пальцы почти любовно касались пластика. Ещё чуть в сторонке от Честер стояла большая стеклянная банка, а в ней флекматично помаргивая чёрными глазками находилась маленькая ярко-жёлтая лягушка.       Прикончив одну сигарету, девушка вытащила из пачки другую. И третью. И четвёртую. Достав пятую и прикурив, убрала руку с ножа и перевела взгляд на банку. - Ты пришла за ней.       Земноводное вновь невозмутимо моргнуло. В этот момент Честер схватила банку и с яростью встряхнула. - Её! Её! Ты забираешь её! Почему?..       Девушка сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки и поставила лягушку на место. Пленница осуждающе квакнула. Честер потушила сигарету. Она помнила, как вчера встретилась с Ией. Всё так хорошо начиналось... и могло бы также хорошо закончиться, если бы не эта скользкая тварь.       Трава шевелится и она выпрыгивает из неё, когда они... и Ия видит её... и Честер тоже... "Я таких раньше не встречала" говорит Ия, а Честер не может ничего сказать, просто не может... и это не за ней. Потому что, если бы за ней, Честер бы знала... подруга приподнимается, она слезает с неё, встаёт рядом, а Ия садится на корточки и смотрит на маленькое влажное жёлтое пятнышко среди зелёной травы. Честер понимает, что не может позволить кому-то занять её место. И плевать, чья это воля. Она оборачивается и идёт к дороге. Возвращается. Ия, похоже, ничего не замечает вокруг себя. Честер замахивается увесистым камнем, лежащим в ладони и со всей силы бьёт им по затылку сидящей перед ней девушки.       От этих воспоминаний её лицо приобрело сложночитаемое выражение. Но не надолго, она быстро взяла себя в руки и оно исчезло. Честер вновь повернулась к лягушке. Она, было, собиралась ещё что-то спросить, даже рот открыла, но из него не вылетело ни звука. Просто в этот момент пришло осознание, что ответа всё равно не будет. "Ладно", подумала девушка. Кулаки сжались и она встала. С ножом, стиснутым в руке. Не произнеся ни слова, Честер взяла банку и направилась в дом.       Шла она осторожно, боясь, что половицы проломятся. Подойдя к комнате, некогда служившей гостиной, девушка остановилась в дверях. Ия лежала облокотившись на батарею, по-видимому без сознания. Её длинные, даже слишком длинные каштановые волосы, заплетённые в некогда ровную косу, растрепались и теперь это больше напоминало облезлый кошачий хвост. Ещё недавно белоснежная майка, была заляпана грязью, как и рваные джинсы, на которых, кажется, прибавилось дыр. Честер смотрела на неё и внутри тонким комариным голоском пискнуло чувство жалости. Она всеми силами старалась противостоять ему и запихнуть поглубже в сознание.       Ты её любила...       Любовь? Какое сильное слово! Девушка скользнула взглядом по упругим мягким грудям с выступающими под тонкой тканью сосками и почувствовала зуд возбуждения между ног. Ия была привлекательной с её пухлыми губами и большими песочного цвета глазами, и этой чёртовой привычкой не носить бюстгальтер. О, нет, она была чертовски горячей! А сейчас - всего лишь беспомощьной куклой. Она пренадлежала Честер.       ...Ия человек, она не может...       О, ещё как может! И что с того, что она заняла её место? Что с того, что она теперь, видители, избранная?! Посмотрите на Его избранницу, которая лежит сейчас, как брошенная половая тряпка! Честер подняла банку, так чтобы лягушка находилась на одном уровне с её лицом. Девушка уже чувствовала, как из вагины течёт склизкая жидкость и трусы становятся мокрыми. Ей нравилось. - Посмотрим, что Он сделает. Пусть поразит меня молнией, или что Он там ещё может. У Него богатый выбор.       Честер поставила банку на пол и направилась к лежащей без сознания Ие. По пути сняла с себя и кинула в сторону нижнее бельё. Она приблизилась вплотную и остановилась. Возбуждение пульсировало, девушка чувствовала, что клитор стал твёрдым сверхчувствительным комком нервных окончаний, а смазка уже стекает по ноге, но тот голос, который она запихнула в самые глубокие недры своего сознания вырвался и отчаянно боролся с этой отдающей безумием похотью. Честер смотрела на желанное тело, но внутри всё кричало:       НЕЛЬЗЯ!       Ведь они были друзьями. Возможно, могли бы быть кем-то ещё. Ия ни в чём не виновата. В конце концов, она действительно ни в чём не виновата. Ну и что? Какое это имеет значение? Здесь и сейчас... лёжа на полусгнившем полу затерявшегося где-то в зелёной чаще дома, она была её, для неё, принадлежала ей. Как она могла вообще хоть кому-то принадлежать?! Но ведь Ему принадлежала... принадлежит...       Честер резко обернулась, словно хищник, уловивший чутким ухом едва различимый шорох. В лужице льющегося из окна сумеречного света стояла банка. Чёрные глазки внимательно, с каким-то ненавязчивым любопытством следили за ней. Честер сжала пластик всё ещё находившегося в руке ножа так, что тот едва не треснул. Возбуждение накатывало, отступало, также, как это делают волны на песчаном пляже, умоляюще, маняще, веселясь и завлекая в свою странную игру. Оно кружило голову. Самые тёмные и заткнутые куда подальше образы начинали высовывать носы из щелей, в которые забились, как крысы высовывают мордочки, пробуя носиками гнилой воздух помойки.       Девушка отложила нож и дрожащими от нахлынувших с новой силой ощущений руками, принялась расстёгивать пуговицу на джинсах Ии. Как раз в тот момент, когда Честер стаскивала их вместе с трусами, девушка издала короткий стон. Она подняла голову и встретилась со взглядом чужих мутных глаз из-под полуопущенных век. Ия, судя по всему, не совсем понимала, что происходит и лишь безвольно смотрела на то, как подруга детства избавляет её от одежды, держа в руках канцелярский нож. Честер пододвинулась ближе и сняла её майку через голову, оставив висеть на связанных руках. Губы Ии шевельнулись, но сил на то, чтобы что-либо сказать не было. А Честер уже сунула руку под юбку и мастурбировала, буквально навалившись на девушку и постанывая. Вдруг она издала тихий звук, напоминавший рык и вцепилась зубами Ие в надплечье. Та как-то сдавленно пискнула, сил на что-то более существенное по-прежнему не было, а привкус крови во рту только сильнее возбуждал Честер. Она укусила ещё, чуть ниже, и ещё. Капельки крови потекли мимо её рта, по ключице и ниже, огибая груди, проскальзывая между ними. Всё, на что была способна Ия - лишь слабо дёргаться и вскрикивать. Честер постановала от удовольствия: теперь это её кукла, развлечение и, о, каким же прекрасным оно было! Иметь власть над живым существом, с которым так приятно поиграть... да что может быть лучше?! Эта мысль заставила уголки губ изогнуться в улыбке, теперь больше напоминающей оскал. В голову вдруг пришла идея, Честер приостановилась и опустила взгляд на нож. Улыбка стала шире. Она отстранилась от Ии и рывком опустила бёдра пленницы ниже, устраиваясь между её ног. Когда Честер втолкнула нож ей во влагалище, Ия изогнулась и громко вскрикнула, но вырваться из крепкой хватки не смогла.       Никто из девушек не мог бы точно сказать, сколько всё это продолжалось. Но в конце концов, Честер почувствовала невероятное облегчение и удовлетворение, которые накатили на неё тёплой волной. А в следующее мгновение по телу прошла неприятная дрожь оргазма. Она остановилась, тяжело дыша, и вынула из Ии нож. От шеи и до плеч той тянулись кровавые укусы. Между ног девушки тоже была кровь после того, как ей внутрь так грубо засунули кусок пластмассы с лезвием. Её лицо было мокрым от слёз. Ия смотрела на человека, которого когда-то считала лучшей подругой и не понимала... - За что?       Честер встретилась с ней глазами. Она услышала, даже при том, что голос пленницы был едва ли громче шёпота. Но не ответила. Вместо этого Честер обернулась. Лягушка всё также мирно сидела в банке, моргая выпученными глазками. Не было похоже, что её хоть как-то задела развернувшаяся здесь сцена. Ничто также не намекало на Его гнев. Просто раннее летнее утро. Будто ничего не произошло...       ...будто Ию и не собирались защищать. Будто на неё всем было всё равно...       Честер вцепилась руками в волосы и сжала их так, что чуть не сняла себе скальп. Потому что эту мысль додумывать нельзя! Потому что это неправда! Она не насильник, она лишь отомстила за себя! Отомстила избранной Им!       ...никакая Ия не избранная.       Честер подняла глаза. Бывшая подруга всё ещё смотрела на неё. Не сводила глаз. И в них, она могла поклястся, что в них была насмешка. После всего, что та пережила... Ия не могла пережить всё это, а потом смеяться, если бы не знала, что что бы Честер ей не сделала, она всё равно победит. И вот она смеётся в голос, ведь Честер такая, такая глупая, Честер возомнила, что может что-то изменить, что Честер способна хоть на что-то в этой жизни! ХА-ХА-ХА!!!       Ия в ужасе наблюдала за ней. Рваное дыхание, а в глазах ярким холодным огоньком сверкал отблеск безумия, от которого сердце сжималось, которое, увидев хоть раз, уже не забудешь. И тут Честер схватилась за нож. Ия вскрикнула и попыталась отпихнуть её, но та, конечно, была сильнее.       Честер оседлала ноги пленницы, чтобы она ничем не могла ей помешать и приставила нож к горлу. Одно быстрое движение и кровавый фонтан брызнул из повреждённых артерий. Ия отчаянно булькнула и прохрипела что-то нечленораздельрое, а затем затихла.       На дом вдруг опустилась мёртвая тишина. Снаружи щебетали птицы, шелестели деревья, но внутри было тихо, как под могильной плитой. Честер медленно встала и развернулась. Лягушка была невозмутима. Она перевела взгляд на свои руки и одежду. Всё было в крови. Она вся была в крови и ничто не могло её отмыть. Честер это знала. Ничто не могло смыть с её рук кровь Ии.       Несколько минут Честер просто стояла, смотря вникуда. В её голове было пусто, мысли жужжали как будто вне разума многотысячным роем и выхватить хоть одну было невозможно, она просто ощущала их отголоски. Сердце отстукивало беспокойный ритм, отдававшийся в уши, руки тряслись. Нож упал на пол. Честер закусила до крови щёку и со стоном опустилась на колени. Ужас парализовал её. Ужас не от того, что она сделала... на самом деле, ей и самой было трудно сказать, чего она так боится. Но Честер трясло, она дышала отрывисто и поверхностно. И тут её взгляд вновь упал на яркое жёлтое пятнышко за стеклом. В этот момент весь мир сжался до этой склизкой кляксы. Ведь это же ясно! Путь к Нему был ясен с самого начала! Ия тут была не при чём, но это и не важно, главное - вот оно, сидит перед ней и ждёт! Пожалуй, даже хорошо, что Ия им не помешает.       Честер на плохо слушавшихся ногах поднялась и неровным шагом подошла к банке. Открыла продырявленную для воздуха крышку и запустила руку внутрь. Лягушка отпрянула, но было поздно. Рука девушки схватила маленькое скольское существо. Затем Честер поднесла её к лицу и запихнула земноводное себе в рот. Маленькое существо тут же начало брыкаться, изо всех сил борясь за свою жизнь, а Честер почувствовала острую боль в щеке, но лягушку не выпустила. Для верности она зажала себе рот руками. Вдруг тело будто взбунтовалось против своей обладательницы. Мышцы начало сводить судорагами, девушка упала и извивалась на полу, словно жарящаяся на адской сковородке грешница. Было ощущение, что она тонет, воздуха не хватало, грудь пронзило болью. Всё это правильно, так должно было быть. Но вдруг, на короткий миг, сознание будто прояснилось и пришёл страх. Страх осознания всего того безумия, в которое превратился последний день её жизни. Пришёл страх. А затем наступила тьма.       В свете утра, проникающего в комнату через большое окно, летала пыль. В доме царила тишина, словно посмертный саван накрывшая два тела, лежавших на прогнивших досках пола. Два тела. Две девушки. Одна могила.       Но вот, мёртвые губы одной из них разошлись в стороны и между ними проскользнуло маленькое существо. Оно шлёпнулось на пол и раздражённо квакнуло. Чуть отпрыгнув от трупа, лягушка остановилась, будто кого-то ждала. Губы шевельнулись вновь и выпустили на свет ещё одно земноводное, такое же жёлтое, как и её предшественница. Та, в свою очередь, снова подала голос, мол, поторопись, дел ещё много. Странная парочка удалилась, оставив остальное червям, да лесным падальщикам.