Лартайя

"На губах можно остаться кем угодно. Некоторые остаются улыбкой, кто-то сладостью, мёдом. Кто-то грустью. Ты для меня остался лартайей. Этим удивительным фруктом. Таким же кисло-сладким, как и наша с тобою любовь. Сейчас она только горькая, как кожура. Поверь, Арден, мне не жаль. Мне просто горько. До боли горько. Эта горечь съедает меня, убивает. Ти говорил, что это ошибка, что ты не мог так поступить. Я тоже не верила, пока не увидела тебя воочию. Ты не мог... Ты не мог покинуть меня... Я так думала, пока не увидела погасшие изумрудные глаза. В них не было ничего того, что я видела раньше. В них не отражалась ласка, не было тепла. Они были устремлены в вечность. Вечность, где меня нет. Лартайя... удивительный фрукт, не находишь? Это был фрукт нашей любви. Душистый, сладкий и одновременно с этим с лёгкой кислинкой, которая придавала какую-то неожиданность, свежесть. Лартайя - навсегда только твой фрукт. С Тиану меня связывает море. Бескрайнее, свежее и свободное, как он сам. С тобой - душистая мякоть и кисло-сладкий поцелуй. А ещё снег. Как я теперь смогу смотреть на него? Когда ты не стоишь рядом и не смеёшься, глядя на мой красный от мороза нос? Странно, в такой момент я вспоминаю про нос, который тебя смешил. Лартайя... я помню. Помню вкус нашей любви. Помню, как на каждый твой День Рождения покупала фруктовый торт. С... да, с ней, лартайей. Нам сложно было это перенести. Очень сложно. Сейчас, когда прошёл уже год, мне всё равно ещё больно. Я убила того орка, который посмел сделать это. Но что толку, разве это может хоть чуточку восполнить ту утрату, что постигла нас всех? Я помню... помню вкус лартайи на твоих губах..." Бель оторвалась от прощального письма ему, перечитав его в который раз. По её лицу снова лились слёзы. Сердце стучало гулко, словно свободолюбивая пташка, которую заперли в клетке. В ушах шумело. Боль накрывала волной, не позволяя думать, мыслить, даже шевелиться было больно. Горько. Горечь наполняет мысли, сдавливает дыхание, душит и жжёт грудь. Она скручивает, заставляя слёзы не усыхать ни на миг, а лицо искажаться в гримасе отчаяния. Горечь... даже сладость лартайи её не перебивает. Горечь преследует везде, нигде не оставляя, везде ступая безмолвной тенью. Нигде нельзя её забыть, никакой приём не может разрушить её или заставить отступить. Стоит взглянуть на праздничный стол - и лицо сковывает маска. Маска, которую нельзя снять перед гостями, ведь там, на столе грибы... или лартайя... Дверь распахнулась резко, не церемонясь, врываясь в чёрный мир вспышкой молнии. - Бель! Бель, мы смогли! - радостный голос Тиану заставляет боль и горечь утихнуть, отпустить, отползти, как отползает змея, чтобы позже напасть и убить окончательно, безжалостно. "Что смогли?" - безразличная, полная тоски и почти утихнувшей боли мысль проскальзывает и тут же исчезает. Астер поворачивается и застывает. На неё насмешливо смотрят изумрудные глаза, полные любви, нежности и теплоты. - У тебя на губах лартайя. Дашь попробовать?