Пособие для Оливии: как выйти из френдзоны

      Пасмурная погода. Серые и тяжёлые тучи гуляли по небу; казалось, что вот-вот и хлынет дождь. Холодок проходил по телу людей. Некоторых согревало чувство любви и душевного тепла, ощущение наполненности и искренности. Это не про всех. Максим ускоренным шагом шёл к любимому кафе, но на сердце был тяжелый осадок и груз; ничего не грело его разбитое сердце и не проходило теплых мурашек, которые бы согревали в этот тяжёлый для него момент. Уже была видна вывеска «PINCH!», руки задрожали, а глаза забегали, осматривая улицу. — Это оно, — сглотнув ком в горле, сказал шатен, сгибая пальцы и явно волнуясь перед предстоящим шагом внутрь, — давай Макс, ты сможешь, это просто...       Коснувшись дрожащей рукой дверной ручки, в голову парня начали поступать самые плохие мысли, которые вытолкнули весь позитив, которого, кстати говоря, на тот момент было очень мало.       Войдя, он осмотрел свое любимое заведение и вдохнул запах зерненного кофе, что так ненавидел, но в тоже время безумно обожал. Прикрыв глаза, он мысленно начал успокаивать себя, и в ту же минуту собрался, открыл глаза и устремил взор вправо, надеясь увидеть за столом свою черноволосую подругу.       Мило поздоровавшись с официанткой, он прошёл дальше и увидел знакомую особу, повернутую к нему спиной. Только было непонятно, почему же вдруг у Лив стали прямые волосы, а рубашка была в грубую клетку.       Наплевав, он широко улыбнулся и поспешил к ней, обходя многочисленные столики. Положив руку на плечо, парень, с дрожью и радостью в голосе, произнес: — Я знал, что ты придёшь!       Через секунду девушка повернулась, однако лица со своей подругой были далеко не схожи. Он округлил глаза и замер, быстро отдернув свою руку от неё. Блогер покраснел, и в ту же секунду, запинаясь, проговорил: — И-из-винит-те...       Сразу было понятно, что данной особе было, мягко говоря, плевать на пришедшего паренька, и она тут же отвернулась, продолжив пить свой бодрящий кофе.       Улыбка пропала, а взгляд, казалось, стал стеклянным, и из глаз потекут слезы от наступившей боли. Он так надеялся, так надеялся увидеть её! Ведь, спустя столько времени, успел сильно соскучиться...       Успел соскучиться по её шуткам, крикам, дракам, а что ещё больнее — по улыбке, которая дарила Брайну незабываемые ощущения и бабочки в животе.       Опустив голову, он поспешил покинуть кафе, как вдруг, из самого дальнего угла заведения, доносится голос. Родной и до ужаса хриплый голос: — Я вообще-то здесь, придурок.       Остановившись, он нахмурил брови и, как ошпаренный, развернулся, осматриваясь, думая, что ему послышалось. — Да здесь я, слепой что-ли? Голову поверни!       Услышав ещё пару фраз, он заулыбался, как самый счастливый человек на свете, а затем повернул голову в левую сторону, увидев ту самую Оливию.       Скажем так, выглядела она, далеко не так, как Брайн видел её в последний раз — повсюду были синяки, мешки под глазами, кое-какие царапины, а что самое ужасное — был собачий браслет, от которого блогер пришёл в ужас ещё тогда, когда он встретил её в переулке.       Макс помотал головой и не поверил своим глазам, что черноволосая здесь. Она пришла. Подойдя к ней, он сел напротив и продолжил улыбаться, как сумасшедший.       Встретившись взглядами, Оливия старалась не показывать свою искреннюю улыбку, при виде счастливого парня. Они не виделись больше года, а смотрят друг на друга, как будто прошла вечность. — П-привет, — робко начал тот, понимая, что хочет очень сильно обнять свою давнюю подругу и никуда не отпускать. — Виделись, — с подступившим комом в горле прошептала Ливия, скрещивая руки на груди, — ты так давно не смотрел на меня, что уже забыл, как я выгляжу, и пристаёшь к другим? «Тебя невозможно забыть» — говорит в уме парень, чувствуя в её хриплом голосе обиду и боль. — Я соскучился, — тихо произносит тот, осматривая её ровные черты лица и локоны чёрных волос, что покрывали её плечи. — А я н-нет, — в грубой форме сказала черноволосая, мысленно выругавшись за то, что голос выдавал её настоящее желание, — значит год ты не звонил, не писал, а тут раз, и соскучился!       Нет ничего больнее для Брайна, как слышать то, что его подруга говорит эти слова, почти плача. Девушка сдерживает слезы, глотает тяжёлый ком, робко вздыхает и прикрывает глаза, качая головой. — Что тебе от меня нужно?... — Лив, ты нужна мне.       Девушка прикусывает губу и опускает голову, жмуря глаза. Открыв, одна слеза мигом скатилась по щеке, делая взгляд мутным, рассеянным и стеклянным. — Ты же всегда говорил обратное, так чего пришёл?! — закричав практически на всю кофейню, говорила Лив, снова смотря на Брайна. — Мы же не нужны тебе! — Нужны! — прикрикнул Макс, сразу замолчав, ведь, в заведении они не одни, и все официанты, в том числе и посетители, смотрели на них странным взглядом.       Минутная тишина. Самая мучительная и долгая, что казалось, она начала резать уши, слыша при этом всхлипы Оли, которая давно была на пределе от всех этих эмоций. — Б-Ботан ушёл, сказав, что у него теперь другая жизнь и ему мы больше не н-нужны, — он закусил губу и невнятно хмыкнул, практически закрывая лицо руками. — В-вы мне тоже, б-больше не нужны, — говорит Оливия и, вытирая слезы, поспешно встала, — прощай.       Она быстро уходит, и Брайну понадобилась всего секунда для того, чтобы понять — она уходит, видимо, навсегда.

Он не позволит ей уйти вновь

— Оливия...       Парень мигом встаёт и быстрым шагом идёт за ней, догоняя, хватаясь за её запястье. Она, остановившись, нехотя повернула голову, красными от слез глазами прожигая парня. — Останься, дай мне шанс.       Миг и по его руке пробежал ток, заставив отдернуть руку, как можно быстрее. Невнятно прошипев, блогер и не заметил: девушка скрючивалась от боли и жмурила свои красивые глазки, пытаясь не показывать того, что её руку скоро парализует окончательно. — Л-лив, — парень протянул руку к ней. — Да пошёл ты! — Стар выбежала из кофейни.       Максим, быстро взяв куртку, выбежал за ней, чуть ли не потеряв её из виду. Черноволосая бежала по переулку, затем свернула за угол во двор мрачного дома, который напоминал колодец. Не выжидая чуда или магии, Тарасенко рванул за черноволосой.       Оказавшись в этом самом "колодце", парень увидел Оливию, лежащую на асфальте и сжатую в комочек. От этой картины, Макс чуть ли дар речи не потерял, ему было так страшно и больно от того, что ему пришлось увидеть. Его любимой подруге плохо — он не может этого допустить. — Оливия! — Брайн сел коленками на дорогу и нежно, стараясь оказать максимальную заботу и любовь, поднимал кудряшку. — Тихо-тихо, я здесь, потерпи.       Макс положил её голову на своё плечо, тем самым Лив почти лежала, подрагивая и скрючиваясь от боли на нём. Он решительно и не думая о боли, которая вот-вот и пройдет вновь по его рукам и телу, схватился за браслет, тихо проскулив и сморщив лицо от колких ощущений, и начал рвать его. Да, по рукам проходили разряды тока, которые способны делать очень больно, но дать Ливии свободу - важнее. Скручивая и растягивая пальцами тугую металическую проволку, находящуюся под резиновым чехлом, Мапс смог расширить браслет до такой степени, что он с легкостью снял его с руки Ливи, откинув шокер далеко в кустарник.       Стар с облегчением выдохнула и провела по руке, где остался красный след от собачьего браслета. — Мфх, боже, — она сладостно вдохнула воздуха, — как же хорошо.       Оли взглянула на шатена, убедившись, что и её друг остался живым после этого. — Макс, ты как? — Всё хорошо, главное, что ты теперь свободна, и..       Лив нахмурилась, чуть улыбнувшись, совсем слегка: уголком губ. — Что и, кретин? — посмеявшись, сказала Стар.       Максиму было не до смеха, но улыбка на его лице, наконец, проявилась, как и легкое ощущение маленького счастья, увидя, что Оливия улыбнулась, даже посмеялась, хоть и незаметно. — Возвращайся. Давай жить как раньше, — шепотом и ближе к её уху, вновь повторил шатен.       Лив отвела взгляд, явно задумавшись, бегая глазами по дому, где обитала целый год. Сомнения в её голове начали стремительно исчезать - на место приходили теплые воспоминания и приятные мурашки того, что может быть дальше. — Тарасенко.       Макс посмотрел на неё, уже боясь ответа, который может сейчас прозвучать. — Я даю тебе последний шанс.       Максим улыбнулся и положил щеку на её макушку. — Эй, что за нежности, придурок! — Лив засмеялась и отпрянула от блогера.       Пара громко захохотала. Парень встал первый и подал руку лучшей подруге.       В парке было нелюдно. Друзья шли по аллее, иногда вспоминая о том, что было раньше, что в планах, да и о том, что происходило за весь этот год.       Иногда было грустно, но чаще смешно. — Блин и я её помню, интересно, где она.. — речь Оливии прервалась от того, что она увидела впереди. — Что ты здесь делаешь, псина блохастая?! Где твой браслет?! — кричала хозяйка квартиры и до не давних пор, хозяйка Оливии.       Пара заступорилась и не могла подобрать нужных слов. — Надежда Петровна, я всё объясню, я..       Макс закатил глаза и ахнул. — Что тут объяснять, Лив, — он взглянул на полную женщину в легкой сорочке и куртке, — Вы права не имеете держать у себя девушку, не давать ей спать и заставлять работать! Так еще и этот собачий браслет, вы совсем чокнутая!       Черноволосая волнительно следила за конфликтом, всё ближе и ближе пристраиваясь к Максиму. — Я вызову полицию и у вас будут огромные проблемы - бежать вам некуда.       Все замолчали.       Брайн вспешке начал набирать номер полиции, объясняя им всю ситуацию; Лив следила за своей бывшей хозяйкой, обводя её взглядом победительницы. — Что, Оливия, защитника себе нашла? — наглым голосом и взглядом твердила Надежда Петровна. — А где раньше то он был? Ты меня так умоля-яла, чтобы я приютила тебя, кормила, — протянула. — Пасть закрой, — хмуро и четко произнесла Стар, уже ничего не опасаясь, — это была не жизнь, да и до приюта даже не дотягивает, а еда у вас — полное дерьмо!       Хозяйка хотела уже рвануть к кудряшке, но Мапс загородил подругу собой и грозно взглянул в её глаза. — Не трогайте её, не то я или полиция вас тронет.       Лив гордо посмотрела на Брайна, а затем на хозяйку. — Съела! — она поставила ладони на бока и скорчила довольную гриммасу. В этот момент подъехала машина полиции, оттуда вышли двое крепких мужчин в форме. — Здравствуйте, я полковник Королёв, а это сержант Мельников, мы приехали на вызов с жалобой от Тарасенко Максима Сергеевича. — Да, здравствуйте, эта женщина, — он указал на неё ладонью, — взяла в рабство м-мою.. — он взглянул на Лив, взглядом, которого ещё сама девушка от шатена ни разу не видела, — п-подругу.       Полицейские кивнули и посадили, взяв под руки, Надежду Петровну, в машину. Макса и Лив посадили во второй автомобиль; они поехали в участок.       Всю дорогу между друзьями была какая-то невидимая нить или искра, их взгляды иногда пересекались, а после они быстро отворачивались и смотрели в окна, размышляя об этом безумном дне.       Мужчины проводили троих в здание отделения полиции, но хозяйку всего этого беспорядка повели в другое место, а Оливия и Брайн направились писать заявление.       После того, как захлопнулась дверь в кабинет - они сели, сложив руки на столе. — То есть, вы хотите сказать, что в две тысячи двадцатом году, вы — Оливия Стар, — посмотрев на бедную и уже замученную этими путешествиями за день, девушку, — попали в рабство? — Офицер, мы вам это уже сто раз сказали, — уныло и скованно говорила Лив, — меня били, оскорбляли, не давали спать, только по вторникам если, еда была отвратительная! Так еще и поводок этот! Я что, собака что ли! — встав из-за стола, крикнула Стар хриплым, но и слегка писклявым голосом. — Лив, браслет, а не поводок.. — не менее устало промямлил Мапс. — Помолчи!       Офицер зашелестел бумажками и положил перед ними форму для заполнения учёта. — Только для начала покажите нам место удара, а потом пишите. — Ч-что? Н-нет я не буду раздеваться п-при, — она обернулась и посмотрела на парня, — нём!       Макс усмехнулся и закатил свои карие глаза, сложив руки у груди. — Бросьте, это лишнее, просто покажите и всё, нам надо знать, что все это правда, чтобы взять с Вишневской Надежды Петровны штраф и посадить за решётку.       Лив угрюмо вдохнула и посмотрела на довольного Макса, который лыбился во все тридцать два зуба. — Не пялься, извращенец, — прошептав последнее, сказала Оли и повернулась к блогеру спиной.       Лив осторожно начала растёгивать рубашку. Пальцы слегка дрожали и потели. До этого, черноволосую без рубашки никто не видел; особенно, делать это перед самым старым и лучшим другом, не самое лёгкое испытание.       Сняв рубашку, Оливия отложила её на стул и повернулась лицом к офицеру и боком к шатену.       По лицу девушки было видно — ей не комфортно, но увидев Лив без клетчатой рубашки, которая уже чуть ли не порвалась, Максим и не понял, чего она так боится. Метким взглядом, Брайн оценил её тело: грудь Оливии была примерно второго размера, идеальной формы, от сердцебиения и учащённого дыхания она вздымалась и потревожила фантазию блогера тем, что он думал, какая Стар доска, а тут — идеальная и красивая фигура. Девушка была очень привлекательной и обворожительной. Но что было не самым лучшим - синяк по середине груди. Что насторожило парня и не заставило улыбаться. Синяк был тёмным и красноватым, с лёгкими багровыми пятнами, царапинками, которые по виду были кровящимися. — О боже, вам нужна срочная помощь врача, — ошарашился он и посмотрел в коридор через стеклянную дверь, — одевайтесь, а потом прямо по коридору и направо, там кабинет врача, затем вернётесь и оформим заявление. Максим Сергеевич, вы... — Я пойду с ней. — Хорошо, мы ждём вас, — полицейский опустил глаза в бумажки и продолжил их медленно перебирать.       Быстро одевшись, пара вышла из кабинета и направилась к медицинскому пункту. Оливия и Брайн молчали, не произнося ни слова, как будто сказать друг другу нечего, но внутри у двоих было не спокойно, и они до жути вымотались.       Дойдя до кабинета мед.сестры, Оливию тут же осмотрели и приложили холодный лёд ко всем повреждённым местам. Девушка шипела, ёрзала, айкала и ахала, поскольку это было неприятно. — Сидите тут, молодые люди, я сейчас принесу шприцы, они в другом кабинете. Нам нужно поставить два укола.       Стройная женщина вышла, оставляя двоих наедине. Ливия, в тот момент, опять была раздета, и в этот раз без джинс. Она, тяжело дыша, сильно шипела, поглядывая на красную руку, в которой находился пакет со льдом. — Ч-чёрт, — говорит сквозь стиснутые зубы та, — р-рука.       После того, как по ней проходил сильный ток, она болела до ужаса, но ей приходилось терпеть. — Давай я подержу, — тихо сказал Брайн, не поворачивая голову на грудь Оливии, где как раз был приложен лёд. — Только не смотри! — она отдала ему пакет со льдом и свободно положила руку, расслабляясь.       Вновь приложив на больное место лёд, Макс заметил, что девушка закрыла глаза и чуть ли не начала засыпать. Он, конечно, смотрел на неё, но не похотливым или извращенским взглядом — а с глубоким сожалением. — Мне жаль тебя, — сказал он, смотря на её ноги и живот. — Жаль ему, — саркастично передразнивает она его, фыркая. — П-прости.       Оливия ничего не ответила, поскольку в тот момент пришла медсестра и поставила Ливи два укола в вены. Она их с детства не любила, поэтому Брайн говорил ей какие-то приятные слова и поглаживал по голове, от чего порой улыбалась сама черноволосая, тихо мурлыча, как кошка.

***

      Отпустили их лишь через четыре часа, когда на улице уже стемнело и загорелись фанари. Через несколько дней состоится суд, в котором слова Брайна и Оливии должны были содействовать против Надежды Петровны.       Выйдя из участка, они выдохнули свежий воздух и направились в сторону дома Максима. Глаза Ливии слипались — она до ужаса хотела спать, пить и есть — хотела нормальной жизни, и наконец, блогер её забрал. — Спасибо.       Парень повернулся к Оливии и озадаченно поднял одну бровь, не ожидая такого от Оливии. Не став с ней переговариваться, Брайн ласково, с нежностью ответил: — Не за что. Я теперь всегда буду рядом.       Медленно взяв её за руку и чуть сжав, пара продолжила идти через свой любимый парк, в котором гуляли ровно год назад...