Цветок глицинии.

      Ушедших навсегда уже не вернуть, верно? Верно... Каждый уходит, каждый когда-нибудь уйдёт... Навсегда. Из этой жизни.       Живым же лишь остаётся либо жить дальше, живя за всех ушедших, либо погрязнуть в пучине отчаяния. И пойти вслед за ушедшими...       Шинобу выбрала для себя первый вариант. Хоть потеря сестры и было огромным ударом для на тот момент ещё юной девушки, но она решила жить дальше. Надев хаори сестры и продолжив её дело - истребление демонов. Она до последнего вздоха верила в то, что демоны несчастны и достойны сочувствия. Как глупо...       Демоны - отвратительные, мерзкие существа, достойные лишь смерти. Желательно, медленной и мучительной. И она могла подарить такую смерть. С улыбкой на губах, с безразличием во взгляде. Даже небольшое количество яда из цветка глицинии было смертельным для многих демонов. Но только не для него.       Шинобу нравилось, правда нравилось смотреть на эти красивые цветы и на то, как яд из них разъедает демонов изнутри, даря мучительную смерть. Но, увы, с недавних пор девушка уже успела возненавидеть эти цветы. Всё из-за него. Он виноват во всех несчастьях и страданиях Шинобу. Он должен умереть.       Доума - один из высших демонов, один из демонов двенадцати лун. Вторая луна... Довольно высокая должность. И, несомненно, огромная сила. Сила, которая позволила лишить жизни сестру Шинобу. Отвратительно. Безнадёжно. Похоже на кошмар...       Шинобу резко вскакивает на кровати, принимая сидячее положение и заходясь в жутком приступе кашля. Ужасно.       На простыни падают и мягко оседают окровавленные цветки той самой ненавистной глицинии. Доума... Этот демон медленно убивал Шинобу изнутри, не сделав при этом совершенно ничего.       В поместье бабочки всегда приносили раненных, даже особо тяжело раненных, и каждого выхаживали, каждый возвращался в строй. Но, увы, это не не такая болезнь, от которой можно было бы легко избавиться...       Ханахаки - болезнь неразделённой любви, при которой в лёгких прорастают различные цветы. Следует медленная и мучительная смерть, если болеющий ханахаки человек не признается в чувствах и не получит согласие. Если же чувства не будут взаимны, носитель болезни умрёт от разрыва лёгких. Цветы попросту начнут прорастать с огромной скоростью, разрывая плоть и ломая кости.

***

- Если нам придётся сражаться против высшей луны, то меня должны будут поглотить. - Шинобу измученно улыбается, стараясь сдерживать новые и новые позывы кашля. Времени слишком мало, но всё слишком вовремя. Её последний бой должен будет закончится победой её товарищей. Она уверена в победе. - Но почему это должна быть ты? Я тоже могу быть на твоём месте! - Канао искренне не понимает, почему жертвовать нужно именно Шинобу, почему не она? Почему не кто-нибудь другой? Почему... - Не выйдет. Чтобы всё получилось, нужно как минимум на протяжении года принимать яд глицинии постоянно. Сейчас концентрация яда в моей крови равняется тридцати семи килограммам. Канао, тебе тебе я могу доверить это. Обещай, что никто не узнает об этом. - Да, Шинобу...

***

      Конец боя предрешён... Сила Доумы слишком огромна для того, чтобы его победил мечник, который даже не может отсечь голову демону. Яды, яды... Больше ничего. Ах, да. Ничего, кроме огромной концентрации цветка глицинии в крови. Из-за продолжительной жизни с цветами в лёгких.       Жить, улыбаясь и скрывая боль, скрывая злость и раздражение. Скрывая любовь к ненавистному существу. Скрывая всё за маской доброжелательности ко всему сущему. Отвратительно.       Шинобу улыбается последний раз, как всегда вымученно, но на этот раз искренне. Жизнь в глазах медленно потухает, душа выскальзывает из тела. Но главное то, что она сможет помочь победить... Цветы в лёгких позволят распространить яд по всему телу демона, медленно убивая.       Её любовь померкнет вместе с ней, сгорая изнутри.