Герой

Он никогда не был особо эмоционален. Даже в постели, сколько бы многие не были уверены в обратном. Он лежал достаточно спокойно, тихо, почти никогда не пытался ухватиться за меня руками; ему не нужны были пылкость и страсть. Ему был нужен лишь секс. Он его и получал. Он слегка подрагивал, тихо поскуливал, если было особо приятно, прикусывал согнутые костлявые пальцы, прикрывая глаза. Это всё слегка напыщенно, томно, словно и не он вовсе сейчас лежит передо мной. Подо мной, прошу простить. А мне вроде бы как и неловко, в тишине-то. Непривычно. Немного неожиданно и ново. Сколько слов на букву «н», вы только посмотрите. И все они всё равно не могут описать сложившуюся ситуацию достаточно полно. А я до сих пор не совсем понимаю, почему и как. Вроде бы и хорошо. Вроде бы уже и голова чуток кружится. А всё равно как-то не так. Не нормально оно. Повторюсь, непривычно. Всё началось глупо. Всё началось с моих глупых королевских забав. Очень глупых королевских забав. -Хватит душить ребёнка, - Скуало перелистывает страницу чего-то-там. Декоративная подушка слишком хороша в роли перекрывателя воздуха. Мне даже останавливаться не хочется. -«Ребёнок» напросился сам. Фран наугад взмахивает рукой и мастерски оцарапывает мою щёку ногтями. Вдобавок пытается пнуть. -Бел, он дёргается уже достаточно отчаянно, чтобы отпустить. Но я продолжаю. Надавливаю сильнее, почти разрывая ткань цветной наволочки, стараясь выбить последний глоток воздуха из его лёгких. И вроде бы ёрзанья становятся слабее и слабее. Слабее и слабее. Слабее и слабее. Когда жертва почти придушена, я всё-таки убираю подушку. Лицо красное, доступ к кислороду открыт, а вновь поступающий свежий прекрасный воздух нещадно скребёт горло, лёгкие, бронхи и прочее. Я бы рад полоснуть ему ножом по шее, но как раз в прошлую мою такую выходку наши идиотские забавы прекратились. Детство кончилось вместе с хлестающей кровью из его шеи, вместе с бурым потоком изо рта и носа. Он не сразу спохватился, впервые в жизни растерялся. Ладони никак не помогали остановить кровотечение, а ковёр под ногами уже был достаточно запятнан, чтобы нам навешали люлей. Мне в первую очередь. За неосторожность и как старшему. Ну и просто так. Кому-то же в любом случае надо ататашек надавать. Именно в тот самый момент до меня дошло, что в моих играх живых всё-таки двое. Не иллюзия. Наверное, всё-таки к лучшему, что Луссурия был не на миссии. Лягушка уже была без сознания, она уже была на самом краю пропасти. Однако Луссурия всё щебетал о каком-то сладком итальяшке из спортивного зала. Приторно-сладком итальяшке из спортивного зала. Пока глотка Франа продолжала извергать кровищу, я слегонца призадумался. Почему? Стоит задать вопрос конкретнее, мне кажется. Почему не иллюзия? Я всегда был уверен, что со мной в мои дебильные игры играть не станет никто. Ни в здравом, ни в каком-либо другом уме. Мало того, что он соглашался чуть ли не добровольно служить подушечкой для иголок и живой мишенью, так ещё и самолично падал к королевским ногам. Но мой короткий поток мыслей прервал всё тот же Луссурия, говоря, что, мол, его курица в коробке, несомненно, хороша, но переливание крови не помешает. -Окей. Хорошо. А что я ещё должен был ответить? Я должен был орать и бесноваться? Ну, кстати, как вариант. Я же на тот момент ещё не знал, что припашут к этой работёнке меня. Чью же кровь нужно перелить Жабе? Ах да, Бельфегор, мне кажется, ты всегда мечтал стать донором крови. Тебе так не кажется? Мне срать. Я заставлю лечь тебя на стол и делать так, как скажу я. -Окей. Хотите сказать, что мне стоило развернуться и уйти? Да, это было бы правильным решением. Я вёл себя излишне отрешённо и не сразу понял, что у какой-то вшивой тарахтелки о вечном сейчас по венам побежит моя кровь. Я резко выдёргиваю иглу из вены. -Бел? Я ловлю на себе непонимающие взгляды. -Не ему. -Ты отказываешься? -Нет, собираюсь лично ему пакет со своей кровью вручить, ши-ши. И Луссурию прорывает. Он орёт, его павлин мечется, Жаба в сознание не приходит, а капли крови на полу размазываются под моими ботфортами. -Ложись немедленно обратно! Я не думаю, что ты хочешь, чтобы босс обо всём узнал. Я, не отрываясь, смотрю на красное месиво под ногами: -Патлатый идиот всё равно докопается до истины и всё расскажет. И вообще, почему именно я? -Потому что у вас группа крови идентичная. Ложись. Приходится лечь. -Какая романтика, мать вашу. Одна группа крови. Ничего слаще не видал. Кожу вновь холодит вата со спиртом, вену вновь пронзает игла. Какая мерзость. Какой ужас. Кошмар. Самое драгоценное в этой жизни приходится разделить хрен знает с кем. С Жабой. -Он тебе ещё спасибо потом скажет, - ворковал довольный Луссурия. Если бы. Если бы оно было так, я бы даже порадовался. Я бы пользовался им в своих целях, сколько душе угодно. Но нет. Эта гадюка и здесь нашла выход из положения. Нож почти выскальзывает из руки. -Неужели позволите пролиться своей крови? Она же теперь у нас одна на двоих, семпай. И взгляд такой колкий. Словно так сейчас и заорёт: «Подъёбано!». -Вы же такой необаятельный и неповторимый местный супергерой. Позволили выжить холопу, как Вы говорите, - Фран чуть наклоняет голову вправо, отчего отросшие волосы касаются плеч. – Вы же не позволите себе такую роскошь. Не так ли? А то же это какое расточительство – собственной кровью направо и налево торговать. Ладонь с силой сжимает нож. Я чувствую, как по руке к локтю стремятся маленькие капли. -Не переусердствуйте, - кивает на мои руки. – У нас задание завтра утром. А потом уходит, кинув через плечо «мой герой». Мигом позднее ножами испорчено всё в радиусе трёх метров. Ненавижу. И это стало его основным козырем. Чуть что он сразу мне напоминал, что половина моего награбленного золота теперь у него. Теперь он тоже «в доле». Теперь перечить я не мог. Теперь я мог душить, бить и издеваться всяческими другими способами, но не резать. Теперь нельзя. В какой-то момент он обнаглел настолько, что спозаранку ворвался в мои покои. Точнее, тихо зашёл и начал тихо буянить, но не суть. Он начал требовать с меня мою корону. Я просыпаюсь непонятно от чего. Лягушка уже забралась на кровать с ногами и тянет тощие ручонки к моей голове. -Что это ты делаешь? А, Жаба? -Хочу взять Вашу корону. Она Вам уже ни к чему, павший принц. В тот день Вы пали даже ниже, чем на самое дно. Я бью его по лицу. Кулаком бью. Спросонья выходит не слишком сильно, но вполне достаточно, чтобы вставить на место мозги мелкому засранцу. Шапка спадает. Ибо нехуй. -Ши-ши-ши, советую тебе следить за языком. Теперь губа треснула, и из неё идёт кровь. А тёмные брови лишь на миллиметр сдвинулись к переносице. -Тебе стоит понять, что вечно твоими играми я обмазываться не собираюсь. У меня есть свои, причём куда интереснее. Он скидывает плащ на пол и с вызовом смотрит сквозь чёлку: -Тогда начинай. Но я не думал, что он сможет меня обыграть. Тишиной. Очередное глупое королевское поражение. Ещё одно. Был ли этот инфантильный зародыш глуп настолько, насколько глупым его считал я? Совершенно, абсолютно не был. Он мог бы обвести меня вокруг пальца в любой момент, когда ему этого захотелось бы, а этот дурак играл по правилам. Слишком честно. А это не по моей части. Я не мог закричать, судорожно сжимая в руках простыню, я не знаю, что мне мешало разорвать тишину, поглотившую комнату. Она как будто витала в воздухе, ложась тонким слоем пыли на предметы вокруг. В моей игре было слишком много чужих правил. Я умел получать от этого процесса некое эстетическое удовольствие, в отличие от него. Раз за разом он приходил, чтобы поязвить, оказаться полупридушенным и в который раз обесчещенным. Но Франа вполне всё устраивало. Наверное. Я уже лежал рядом, уставший, в то время как он садился и заканчивал свои мозолистые делишки под одеялом сам. Выглядело всё довольно обречённо. Особенно, когда он закуривал. -Если Вы не против, я залезу обратно в себя ненадолго. -Ты, по-моему, и не вылезал. В ответ молчание. А часы на тумбе уже показывают семь утра.