май

      май 1976 На небе ни одного облака, первые тёплые лучи яркого солнца наконец-то нормально согревают землю. В этот по-летнему жаркий день беззаботным школьникам Сентфора ничего не хочется делать, кроме как выбежать на улицу к друзьям и знакомым и вместе отправляться гулять, например, к лесному озеру. Аарон, как по закону подлости, снова остался один и единственное, чем он может себя занять, так это бродить по улицам, закидывая в каждые встречные кусты камни или стеклянные бутылки, валяющиеся буквально на каждом шагу, ну или же всё-таки прибиться к кому нибудь такому же одинокому, как и он в данный момент. Он плетётся по одной из пустынных улиц Сентфора, медленно, потому что торопиться то всё равно некуда. Из подворотни выруливает знакомая фигура сверстника в новенькой джинсовой куртке. Аарон сразу подбегает к другу и кидается ему на спину. — Глазам не верю, Вишня! Ты вернулся! Наконец-то! — Аарон прижимает парня к себе настолько сильно, что в одно мгновение даже слышит скрип в его позвоночнике. — Твою мать! — от неожиданности выкрикивает Вишня, не на шутку испугавшись, а потом, когда приходит осознание, чьи руки крепко сцепились на его животе, он сразу успокаивается, — Меня не было неделю… — Я так соскучился, ты не представляешь! — буквально ему в ухо громко визжит Аарон, не собираясь ослаблять хватку. — Да отпусти меня, дурак! Мы же стоим посреди дороги! Аарон всё же расцепляет руки. Когда Вишня поворачивается к нему лицом, то в ту же секунду снова оказывается зажатым в объятия старого друга. По пыльной дороге, по которой отчётливо раздаётся стук тяжёлых ботинок Аарона, они идут в сторону окраин, к лесу. Аарон всё не может отцепиться от бедного Вишни. Только приехал домой, как на тебе — снова этот прилипала не отпускает его ни на минуту. Только вот, никогда он и не был против того, чтобы ходить вместе с ним везде, где только можно. Он до жути иногда надоедает, но и время без него тянется невыносимо медленно, и занять себя нечем, да и в принципе, они стали как одно целое, потому и без него Вишня чувствует себя каким-то разбитым, будто у него отобрали какую-то мелкую, но важную деталь, без которой он не сможет долго существовать. Есть одно очень излюбленное ими место, находящееся совсем неглубоко в лесу. Парни выходят на поляну, уже согретую весенним солнцем, но всё ещё не обросшую свежей зелёной травой. Аарон падает на спину, нарочно схватив под локоть друга, следом за ним увалившегося рядом, громко проматерившегося под своё неуклюжее падение. А небо чистое-чистое, глубокое-глубокое. В памяти всплывают единичные жаркие июльские деньки прошлого лета с прогулками с утра до поздней ночи, купанием в озере, обгоревшими носами и разбитыми лбами за очередь на импровизированный пирс, чтобы прыгнуть с него в воду. — Я так хотел домой, ты не представляешь! — наконец обрывает тишину Вишня, перед этим усевшись, прижав к себе колени и обхватив их руками. — Настолько скучно было или тётя вас просто ненавидит? — усмехается Аарон, всё ещё не отрывая взгляда от небесной синевы. — А чем заняться, скажи? Туда не ходите, это не трогайте, весь день дома. Итану нормально было, он у нас с кошками бездомным разговаривал — картины им показывал. Аарон смеётся и перекатывается ближе к Вишне. Нечаянно царапает лоб об металлическую пуговицу на его куртке и немного отодвигается обратно. — Неудачник! — усмехается Вишня, пока Аарон немного потирает царапину рукавом рубашки. — Поговори мне ещё тут! — наигранно буркает на него Аарон и садится, подогнув под себя одну ногу, одну лишь немного присогнув в колене. — Кстати, чего нового в школе? Я как всегда всё пропустил, да? — Вишня немного поворачивается, чтобы видеть друга не боковым зрением. — И кто из нас неудачник? — Вишня не сразу понимает, а когда до него доходит, то Аарон заливается смехом и получает от него лёгкий толчок рукой в плечо. — Ладно, ладно, только не бей! Вчера у нас… — он ненадолго замолкает, поразмыслив, но затем продолжает, — Роберт подрался с Джеймсом и мне даже досталось немного, а позавчера какого-то типа избили старшеклассники, а в воскресенье… — Ты и не знаешь, кого побили? Ты сломался что ли? — Да я… Никто не знает, кого. Вишня видит что-то недосказанное, но решает не спрашивать, в надежде, что Аарон всё-таки сам скажет, ведь видно, что он знает. — Больше ничего? — спрашивает он тише, чем обычно — это получается случайно. — Ничего. А где ты куртку взял? Мне вряд ли такую купят, конечно… — Подарили, очевидно. Почему-то возникает неловкое молчание, всегда давящее на нервы сильнее, чем что-либо ещё. Аарон двигается ближе и кладёт голову на плечо другу, а тот лишь сдерживает все силы, чтоб не дёрнуться. — Убери голову, ради своего же блага! — Или? — Аарон продолжает внаглую лежать на его плече. Вишня уже специально немного ведёт плечом, от чего раздаётся неприятный треск его костей. — Понял! — Аарон резко убирает голову, — Больше так не буду делать! — Вот именно! Не проходит секунды, как они снова лежат на траве, только теперь ближе друг к другу, намного. Аарон очень сильно прижимает того к себе, немного неудобно так лежать, но он не хочет отпускать. Просто сказать — сложно, легче просто сделать что-то. Просто сказать сложнее. Ещё ближе, его губы на его щеке, в нескольких миллиметрах от его губ. Быть друг для друга всем, быть один целым. Не думая, что будет потом, например, через год. Потеряют связь, а об этом чёртовом моменте и забудут, а если не забудут, то обсуждать точно не будут, если когда-нибудь встретятся снова. Может быть, это майское солнце так действует…