Ненавидящая тьма

Едва парные мечи просвистели над моим ухом, едва стрела пронзила мой бок, едва треснул мой щит от удара двуручного молота, как я увидела лик Шилен, которая, мягко улыбаясь, протянула мне руку, зазывая в Царство Смерти. Раздери меня Валакас, нет! Не погибну! Чтобы меня, в какой-то жалкой подворотне, черт возьми, Храмовницу Шилен, убили какие-то выродки? Но меч уже скользнул в высокую траву из моей руки, а глаза мои закрывались. Губы из последних сил читали заклинание защиты, но я попросту не успевала проговорить его до конца. Гладиатор схватил меня за волосы и тряхнул, от чего я вскрикнула. Глядя на меня свысока, он надменно спросил: — Ну что? Где хваленая сила Ночных Волков? Это все, на что ты способна? Грош цена таким воинам как ты, шлюха. Но конкретно за твою голову наш лидер здорово нам заплатит. А за погнутые мечи ты сейчас рассчитаешься со мной… Подонок… Ублюдки… Попадитесь мне только… Внезапно обжигающий жар окутал его тело, а меня отбросило силой взрыва. Глаза заслепило, я ударилась спиной о стену и упала лицом в траву. Черт… Как я еще в сознании… Краем уха я слышала звон магии, крики и вопли: — Лови его! Да стреляй! Что ты стоишь? Он же… Черт! Бежим! Послышался звон, спустя долю секунды прогремел взрыв, и мертвенная тишина расстелилась надо мной. Неужели их убили? Или они просто успели скрыться? — Ох, черт подери… — раздался рядом со мной незнакомый голос, — Как же они потрепали тебя… Ты жива? Изящные ладони в кожаных перчатках перевернули меня на спину и я, едва открыв глаза, увидела над собой камаэля, который хмуро осматривал меня. На его плече была эмблема клана Крыльев Тьмы — тех, о ком перешептывались в ужасе из-за того, что они после битв забирали души побежденных и тем самым наращивали свою мощь день ото дня. Они приходили, убивали всех, кого видели, собирали жатву душ с поля битвы и уходили, не говоря ни слова. Я смотрела в его невероятно страшные, глубоко-фиолетовые глаза, лицо словно затянутое какой-то пеленой, и не могла пошевелиться. Что он здесь делает? Пришел и мою душу забрать? Лучше бы к Шилен отправилась… — Ты слышишь меня? — тем временем встревоженный камаэль пытался достучаться до моего оцепеневшего от ужаса сознания, — ты сильно ранена, но я могу тебя вылечить. Встать сможешь? Лучше бы я тебе, черт подери, не кивнула, и не позволила себе уйти с тобой в твой клан-холл в Гиране. Чертов выродок Тьмы, почему ты тогда явился мне? — Меня зовут Гассиль, — твой голос огнем проникал в мой разум, выжигая твой образ в моей памяти. Я не назвала тебе тогда свое имя — не смогла. Ночи я прометалась в страшной лихорадке, ты порхал надо мной, как встревоженный орел над птенцом. Мои раны все время открывались, ты раз за разом пытался остановить кровотечение, и раз за разом я с криками подрывалась на постели, а ты вновь мчался ко мне с повязками. Какого ты Валакаса помогаешь мне? Бросил бы меня там, что тебе дело до какой-то темной эльфийки! Но нет. Моего пылающего лба касалась холодная, мокрая ткань, и ты укладывал меня на постель, придерживая за плечи. Ты отчаянно тянул меня из Царства Смерти, не зная ни моего имени, не зная моего голоса, почти не видя моих глаз. Спустя лишь несколько дней я смогла прийти в себя окончательно. Первой мыслью было сбежать, но я не смогла. Я села на постели, вся перебинтованная, завернувшись в мягкое одеяло из меха и стала ждать. Ты явился спустя какой-то лишь час и, увидев, что я уже в сознании, облегченно вздохнул и, закрыв дверь, приблизился: — Тебе уже лучше, я рад это видеть. Тогда, в предсмертном состоянии, я толком не могла расслышать всех особенностей твоего голоса, но сейчас меня пробрало до самых костей. Низкий, бархатистый, зловещий, кошмарный… Я совершенно не понимала, чего ждать от такого, как ты. Ты пугал меня. Ты был ужасен тем, что неизвестен мне, непонятен. — Ты вообще говоришь? — ты смотрел на меня уже слегка встревоженно. Я еле как смогла разлепить пересохшие губы и выдавить из себя более-менее спокойное: — Да. — Ты под стать своему клану, — усмехнулся ты, рассматривая меня, — как волчица, такая же недоверчивая. Ты голодна? Я кивнула, внутри себя стараясь не заорать от ужаса. От тебя несло таким холодом и тьмой, что даже мне, темной эльфийке, было жутко от этого. Ты кормил меня. Выхаживал. А я все думала о том дне, когда смогу уйти от тебя своими ногами. Ты не рассчитывал на благодарность. А я и не думала благодарить, за эти дни больше не сказав тебе ни слова. Ушла я спустя еще три дня. Когда тебя не было, я быстро собрала все свои вещи, забрала свой треснувший щит, окровавленный меч и стремительно ушла в остывающий вечер. Ночные Волки, конечно же, хватились меня и искали везде. Когда я сама явилась к нашему лидеру, он бросился ко мне, засыпая вопросами. Но у меня язык не повернулся сказать, что попала в передрягу с нашими врагами и потерпела поражение. Я просто сказала, что ушла охотиться слишком далеко, чтобы услышать хоть чей-то зов. Не смогла я сказать, что почти умерла. Что меня спасал камаэль. Из того клана, который никогда на нас после этого не нападал. А во время осады нашего замка, когда Крылья Тьмы внезапно явились на поле боя и принялись помогать нам, я, сражаясь едва ли не плечом к плечу с тобой, чувствовала твой взгляд и слышала твой бархатистый смех. Но сделала вид, что не заметила. Не смогла я прогнать тебя, когда ты явился ко мне ночью в покои. Лишь ты остался праздновать с нашим кланом победу. И Ночные Волки, хоть и не понимая, какого черта вы здесь забыли, все же были благодарны за помощь и радушно приняли тебя. И теперь ты стоял надо мной, бросая на меня мрачную тень и улыбался. Но ты явно не хотел напугать меня. Коснувшись моих губ, ты прошептал прямо в них: — Может, ты теперь скажешь мне свое имя? Ненавижу. — Анри. В свете луны перья отражали свет и сверкали, словно лезвия. И они мягко касались моего тела. Резали, не оставляя следов. А тьма, твоя страшная тьма, с каждым поцелуем проникала в мою душу, приживалась там и разгоралась пламенем. Я шептала твое имя. Из глаз текли слезы. — Гассиль… Я ни разу не сказала то, что хотела сказать. Я настолько боялась тебя, что мне хотелось умолять тебя оставить меня в живых. Но я ни разу этого не сказала. И ты убил меня. Испепелил. Забрал мою душу. Моя жизнь оборвалась с последним твоим поцелуем. Ты ушел, стоило мне уснуть. Твой клан собрался на очередную жатву душ. Проснувшись, я узнала, что клан Люксир, тех, кто тогда напал на меня, был беспощадно вырезан в принадлежащем ему замке Аден. Не пожалели даже женщин. На белоснежной стене тронного зала кровью были написаны слова: «Ваши головы ничего не стоят.» Прошло немало времени с тех пор. Крылья Тьмы все реже были на слуху, вы ушли в тень, не являлись на битвы, и только слухи ходили о том, что вы улетели на Остров Душ и остались там. Обитатели континента еще долго обсуждали ваше убийство целого клана, но постепенно и эти разговоры забылись. Вскоре в Адене обосновался дружественный нашему клан Адских Гончих, а мы из Глудио перебрались в Орен. Все затихло. И только я каждую ночь стояла на балконе замка, глядя вдаль. Ждала ли я тебя? Ждала ли я этого страха, от которого подкашивались ноги? От которого мутнело в глазах, к горлу подступала тошнота, а сердце заходилось в панике? Определенно нет. В один из дней я решила отправиться на помощь Адским Гончим в битве с другим кланом у Логова Антараса. У них тоже были камаэли, но от них у меня совсем не было такого страха. Тем более, они были какими-то смешными и неловкими. Девчонка с арбалетом слишком близко подпустила к себе кинжальщика, из-за чего очень быстро поймала рваную рану и отлетела к целителям, один из высоких ее собратьев бросился отомстить за подругу с рапирой, и тоже был ранен. Совсем не такой, как ты. Безрассудный, глупый… Я защищала одного из Кардиналов, отбиваясь вместе с лидером Гончих, Анарром, Храмовником Евы, от тех, кто пытался на него напасть. Периодически я поглядывала по сторонам. Дурное предчувстие не давало мне покоя. — Анри! — крикнул мне Анарр, — у входа посмотри, я видел там какую-то возню, еще не хватало, чтобы нам сейчас тут кто-то помешал, только все действия скоординировали! — Поняла! — ответила я и, добив отвратительную визжащую эльфийку, бросилась к тому месту, где по словам эльфа, была возня. Когда я пришла, там уже было тихо, и вдалеке лишь мелькали плащи убегавших людей. Возле отвесной стены в луже крови лежал мужчина, а на нем какая-то окровавленная тряпка. Подойдя вплотную, я присела и убрала с лица неизвестного налипшие на лоб светлые волосы. Шилен… Ты решила надо мной поиздеваться? Гассиль. Ты… Твое лицо было таким… Необычным. Я помнила его хмурым, обеспокоенным, улыбающимся мне, но не таким… Какая-то странная решительность. Ты словно смеялся в лицо смерти. Такой же страшный. Такой же жуткий. И… мертвый. Я посмотрела на тело и увидела торчащий из груди меч. Кровь все еще пробивалась из раны, пачкая светлую ткань доспехов. Я коснулась твоей крови и вдруг какое-то странное сияние охватило мою ладонь. А твои пальцы охватили мои… — Гассиль… Что мне делать? — я непроизвольно задала этот вопрос, хоть и понимала, что ты вряд ли в состоянии ответить. Ты открыл глаза, из последних сил глядя на меня. Знакомый страх пронзил тело, но я так давно его ждала, что даже обрадовалась. — Моя милая волчица… — по губам прочла я. Подскочив, я бросилась обратно, крича на ходу: — Срочно целителя сюда! Ко мне сорвался растрепанный мальчишка, который как раз до этого занимался ранеными пернатыми. Мы бросились обратно к тебе, но когда я вновь схватила твою ладонь, она бессильно обвисла в моей руке. Не успела… А ведь ты что-то хотел мне сказать, правда, Гассиль? Грудь словно сдавило стальным обручем, и я изо всех сил закусила нижнюю губу, чтобы не взреветь. — Я могу попробовать воскресить его, — неуверенно протянул Кардинал, но я лишь отмахнулась от него, дрожащей рукой взявшись за рукоять меча, торчащего из твоей груди. Кровь брызгами окропила песок, когда я резко выдернула его и с ненавистью посмотрела в свое отражение на окровавленном клинке. Опустив голову, я увидела, что же было той окровавленной тряпкой, которая сейчас лежала, прикрывая твою руку. Твое крыло. Порезанное, испещренное ранами, перья в многих местах были вырваны и валялись вокруг. Что за чудовища сделали такое с тобой? — Анри! — ко мне подбежал кинжальщик из Гончих, — что у тебя тут… оу… — осекся он, увидев Гассиля, — это же… Я резко поднялась и вызвала своего фенрира. Взвалив на него тело, я запрыгнула в седло и молча умчалась в том направлении, куда убежали убийцы. Я не видела следов — глаза застилали непрошенные слезы. Я была в бешенстве от отчаяния и горя. Почему я, черт подери, допустила это? Почему я подпустила этот страх к сердцу настолько близко? Ты безвольно болтался позади меня на фенрире, рискуя вот-вот упасть. Я поняла, что не смогу догнать тех, кто убил тебя и, остановив волка, спешилась. Он недоверчиво и боязливо зарычал, когда я перетянула тебя вперед и села позади, чтобы держать тебя в сидячем положении. Ему не нравилось, что его белоснежную шерсть заливает кровью, но что я могла поделать? Я галопом помчалась в город. На воротах Гирана стражники, увидев меня с мертвецом в седле, в ужасе отшатнулись, не посмев даже остановить. Я влетела на главную площадь, забитую торговцами и увидела девушку-камаэль с эмблемой клана Крыльев Тьмы, которая направлялась в сторону клан-холла. Я медленно подьехала к ней: — У меня тут для вас неприятная новость. Обернувшись и увидев перед собой злобно рычащего фенрира с мертвецом на спине, она на мгновение оцепенела. — Гассиль… Нет! — она бросилась к тебе, пытаясь стянуть со зверя, но волк зарычал так громко, что на звук обернулась парочка торговцев позади нас. Я придержала тебя за плечо, непроизвольно прижав к себе. Камаэль отшатнулась, глядя на меня больными глазами: — Это ты его убила? — Не говори чепуху, — я скривилась, — я обнаружила его у Логова Антараса. Его убили вот этим мечом, — вытащив клинок из боковых ножен, я показала его девушке, — я знаю, что вы можете как-то почувствовать частицу души его обладателя. Скажешь что-нибудь? Она осторожно взяла оружие и, положив одну ладонь на лезвие, а второй взявшись за рукоять, закрыла глаза. Я же в это время старалась сохранить самообладание. Вы все в этом клане такие… жуткие? Меня коробило от самого факта, что я спокойно разговариваю с одной из твоего народа. Твое лицо уже совсем побелело и приобрело какой-то странный фиолетовый оттенок, словно тебя душили перед смертью. Розовые тени у глаз потемнели, а длинные, тонкие косички распустились из хвоста по твоим плечам. Я коснулась их пальцами. На удивление, волосы были мягкими, словно шелк. — Человек, — вдруг заговорила камаэль, не открывая глаз, — он… он был не один. Их было двое… Ну да, двое и убегали от места, где я нашла тебя. — Конкретнее можешь? — Не торопи меня, — голос девушки хлестнул таким холодом, что я решила заткнуться и не спорить, — это Рыцарь Ада. О, уже намного лучше. Рыцарей Ада на континенте было относительно немного, не каждый человек мог осмелиться связаться с силой тьмы во благо богини и вечно терпеть противостояние благородства и жажды убийств в себе. Я знала лишь нескольких таких. — Я могу найти обладателя этой ауры и помочь отомстить за Гассиля, — сказала камаэль, — но ты должна… — Тебе я ничего не должна, крылатая. Я должна лишь Гассилю за то, что он некогда спас мою шкуру. Фиолетовые глаза девушки вдруг перестали быть такими колючими: — Значит, это ты — Анри? Рада наконец увидеться с тобой, меня зовут Каира. Гассиль рассказывал о тебе. Он говорил, что у тебя уникальная по силе душа. — Что это значит? — напряглась я. — Он не сказал точно. Но он частенько говорил о том, что нам нельзя собирать души на битвах с Ночными Волками, а после и вовсе запретил нападать на вас. — Запретил? — я нахмурилась, — так он — лидер ваш? — А ты не знала? — удивилась Каира, на что я неопределенно пожала плечами, — Он… был нашим лидером. Ты отдашь мне тело? Я должна рассказать об этом братьям и сестрам. — Вы…? — у меня глаза на лоб полезли, — Так вы не просто… Вы и правда клан, не просто сборище крылатых… — А ты думала, что мы сильны просто так, потому что можем? — Я вообще ничего не думала, я ничерта не знаю ни о вас, ни о Гассиле. Но я не отдам его тебе. Я сама расскажу твоим, что нашла его, и что намерена отомстить самостоятельно. Этот гад спас мою шкуру, растерзал мою «уникальную» душу, и я не намерена его смерть опустить так просто. Каира понимающе улыбнулась: — Да, Гассиль — тот еще ловелас. Я пропустила эти слова мимо ушей. — Веди меня к вашим, — я вновь придержала тело, прижав к себе. Нащупав пальцами рану в груди, я непроизвольно поморщилась, ощутив, как кровь пропитала ткань перчатки. Я шла за одной из твоих сестер и лихорадочно размышляла, кто бы мог быть твоим убийцей. Вы слишком многих атаковали, слишком многие могли желать мести, и столь подло напасть. Тем более люди. Подлость и коварство у них в крови. Каира открыла передо мной дверь и я, пригнувшись, прямо на волке, вошла в холл, где сидело множество камаэлей — Крыльев Тьмы. Они не шелохнулись, увидев тело, но в глазах у всех отразилась немая печаль. — Говори, Анри, — Каира отошла к стене и, сложив руки на груди, оперлась плечом об косяк. Я даже немного растерялась под десятком взглядов: — А что говорить? Я нашла Гассиля у Логова Антараса убитым. В груди торчал меч, который я сейчас держу в руке. Мои целители не успели спасти его. Мы с Каирой уже определили, что убийца был Рыцарем Ада. У вас есть мысли, кому вы настолько нелюбимы? Из тени в стене отошел высокий камаэль и приблизился ко мне, сжав твою руку: — Мы нелюбимы всем континентом. Мой брат особенно, так как всегда был во главе всех наших битв. Скажи мне, темная, почему ты оказалась там на момент его убийства? — его темно-лиловые глаза бесстрастно скользнули по моему лицу. — Там шла битва Адских Гончих с их врагами, а мой клан с ними в альянсе. Они попросили помочь. Анарр увидел у входа в пещеру потасовку, попросил проверить, что там происходит. Я пошла, и, собственно обнаружила Гассиля у стены в луже крови, — мой голос не дрогнул. Я постепенно привыкала к этой тьме в душе каждого камаэля, но все еще не понимала, что за ней есть, и от этого страх только усиливался, — Я пришла сказать, что я отомщу за Гассиля. И вовсе не ради вас. — Я не понимаю, почему он так выделял тебя среди других темных! — вдруг заявила сидевшая у камина девушка с причудливой закрученной прической, — ты ведь самая обычная темная эльфийка! Что он в тебе такого нашел? Ничем не примечательная внешность, еще и доспехи какие-то… — Заткнись, Гаттот, — резко оборвала ее Каира, — еще хоть слово! Гаттот демонстративно фыркнула и отвернулась. Все еще стоящий возле меня мужчина вздохнул и покачал головой: — Прости ее. Она всем сердцем любила Гассиля. Он нашел ее совсем крохой и воспитал в ней воина… — Меня не волнуют ваши грустные истории. Я пришла лишь для того, чтобы сообщить, что Гассиль мертв, и что я проведу его погребение и отомщу за его смерть. — Да что ты возомнила о себе? — взорвалась Гаттот, подлетев ко мне, но после предупредительного рыка фенрира, сделала шаг назад, — он наш лидер, он камаэль, и он должен быть погребен по нашим правилам! А ты всего лишь жалкая… — Заткни пасть! — не выдержал мужчина, — если Гассиль любил ее, то мы должны прислушаться к ней! Но не до конца, — последнее он сказал уже мне, — мы поможем тебе похоронить его. Он предупреждал, что ты крайне недружелюбна, поэтому мы… — Предупреждал?! Он что, знал, что я заявлюсь к вам?! — А вот теперь даже я не уверена в том, что понимаю суть происходящего, — тихо проговорила Каира, — Энрик, что он говорил тебе? Камаэль опустил взгляд: — Вчера вечером он мне сказал о том, что собирается вытащить из убежища двух выживших членов Люксира. Мы в Адене убили не всех. Он собирался их выманить и убить. Я не знал, куда, и он сам слабо представлял себе всю эту авантюру. Я хотел ему помочь, но он сказал, что справится сам… — Он знал, что Анри будет помогать Адским Гончим у Логова Антараса. Он выманил их туда, зная, что она узнает о потасовке, найдет его… — рассуждала Каира, но я ее уже не слышала. Кровавая пелена затянула мир передо мной в инфернальный кошмар воспоминаний. Я вспомнила… Ах ты чертов ублюдок… Теперь я знала, кого мне нужно искать. — Энрик, — мой голос звучал глухо, но камаэль меня услышал и вопросительно взглянул на меня, — я знаю, кого мне искать. Но мне нужно подготовиться. — Я помогу тебе всем, чем смогу, — камаэль склонил голову, прижав к груди кулак. Я осторожно передала ему тело и спешилась сама: — Мне нужны доспехи. На время. После возвращения я верну их. Камаэль растерянно взглянул на меня: — Но у нас… — Есть у нас доспех для тебя, темная, — внезапно сказала Гаттот, — если ты и правда была любима Гассилем, то я не могу перечить его воле, и не помочь тебе. Мне плевать, как ты относишься к нему, к нам, в принципе. Но если ты хочешь отомстить — я помогу тебе тоже. Иди за мной. Красивейший доспех Элегии, который предоставила мне девушка, сидел на мне, как влитой. Я ощутила такой прилив злости и силы, что камаэль, увидев мои глаза, бледно улыбнулась: — Теперь я поняла, что он нашел в тебе… Я не понимала, что ты во мне нашел, но если ты ценой своей жизни дал мне шанс поквитаться с теми крысами, что напали на меня, то я просто обязана его использовать. Иначе твоя смерть будет напрасной. Я ненавижу быть обязанной кому-то. Особенно такому выродку, как ты, Гассиль. Любил ли ты меня, как утверждают эти пернатые? Не знаю, и знать не хочу. Проведя со тобой всего одну ночь, я поняла, что ты явно что-то посеял во мне. Частичку своего хаоса ли, или любовь, которая дралась теперь со страхом и ненавистью к тебе подобным — не знаю. Отправляясь в путь под взгляды камаэлей, провожавших меня, я не ощущала ни воодушевления от предстоящей мести, ни ужаса. Я мчалась вперед, ослепленная ненавистью. Почему моя рука светилась, когда я коснулась твоей крови? Ты что-то пробудил этим во мне. Почему я смогла спокойно говорить с подобными тебе? Было ли это знаком, что ты, черт подери, вплавился в мое сердце настолько, что я перестала воспринимать тебя, как нечто чужое? И почему я до сих пор говорю с тобой и задаю вопросы, зная, что не получу ответов на них? Меч в моей руке колол меня чужой аурой и подпитывал яростью. — Анри! — меня настиг зов нашего лидера, — где ты?! Ты пропала с битвы, не сказав ничего Анарру, он переживает! — Пусть не беспокоится. Я нашла лидера Крыльев Тьмы мертвым. — Крыльев Тьмы?! Но какое тебе… — Я расскажу тебе все, если вернусь. Не ищите меня, не зовите меня. Если я не вернусь — дайте об этом знать камаэлю по имени Энрик. Прощай, Лойран. — Анри!.. Я прервала мысленную связь и закрылась. Не хочу, чтобы вы знали, что происходит. Вас это не касается. Впереди меня ждал путь ненависти и мести. Я смотрела только вперед. Ненавижу себя. За то, что я пошла на поводу у того, кого совершенно не знала. Кто был мне чужим. Кто спас мою шкуру, по неизвестной мне причине. Благородство ли? Или же ты был гоним куда более темными желаниями? Неважно. Совершенно. Закатное небо постепенно окрашивалось в жуткие смеси кроваво-алого и темно-фиолетового. И Око Шилен, хищно глядя, провожало меня в мой последний поединок. Я готова.