***
— Стерва! Это все из-за тебя! Из-за тебя я не могу быть счастливым! Ты со своим ебучим сыном испортила мне жизнь! — Д'Арби снова бил свою жену. В соседней комнате 8-летний Рохан забился в угол и пытался закрыть уши руками, чтобы не слышать душераздирающие крики, которая издавала его мама из-за отца. Он всегда так делал, когда его отец снова давал своему бесконечному гневу выплескиваться наружу. Рохан просто хотел спрятаться от этого, но он не понимал как, поэтому ему приходилось забиваться в самый дальний и темный угол комнаты, чтобы хоть как-то уйти от этого кошмара. Он был похож на маленького котенка, который бродил сутками по темным улицам, и над которым постоянно издевались прохожие, закидывая камнями в след. Поэтому он боялся каждого шороха и каждого мимо проходящего человека, даже если тот подходил к нему с добрыми намерениями. Конечно, мальчик пытался защищать свою маму, но когда он это делал, то его отец, казалось, набирался еще большей злостью, поэтому Рохан решил, что лучший выход из этой ситуации - сидеть и ждать, когда этот кошмар закончится. В квартире повисла секундная тишина. Она была такой долгой, томительной и пугающей, что внутри мальчика все сжалось. Он резко услышал звук разбивающегося стекла, послышавшейся из соседней комнаты. Буквально через несколько секунд пронеслись очень звонкие крики мамы, которые вонзились в уши маленького Рохана, словно самые острые иглы. Она кричала так сильно, как никогда раньше. Секундный и пронзающий крик резко прекратился, оставив за собой лишь такое же пугающее эхо. В квартире стало очень тихо. Нет. Рохан отказывался в это верить. Его ноги, согнутые в колени, начали трястись. Почему-то сейчас дыхание мальчика сжалось в груди, не давая сделать вдох. Мальчик боялся неизвестности. Боялся того, что его опасения могут подтвердиться. Боялся, что этот самый страшный монстр, которого он нехотя называл «отец», сделал что-то с его мамой. Когда все плохие мысли пронеслись в этой детской голове, мальчик все же переборол себя и попытался встать, чтобы проверить что же все-таки произошло. Пожалуйста. Скажите, что это лишь страшный сон, который сейчас прервется, а когда Рохан снова проснется, то в его дом снова станет светить утреннее солнце, и будет легкий щебет весенних птиц. Только не это. Когда Рохан вошел в комнату, то не мог поверить своим глазам. Он не мог поверить в то, что произошло: его мама лежала в луже крови, а его отец стоял с разбитой стеклянной бутылкой в руках. Мальчик смотрел на все это и осознавал, что вся его жизнь кончена. Его тошнило. Тошнило не от того, что он увидел, а от какого-то ужасного чувства, которое наполняло все тело. Казалось, что все внутренности сейчас выйдут наружу. На его лице выступил пот, ноги тряслись так, что хотелось упасть, но, благодаря какой-то неизвестной для него силе, он продолжал стоять. Ком в горле был настолько большим, что он даже не мог закричать. Он не мог кричать от горя и грусти, что долгие годы копились у него на душе. Мама для него была всем: она всегда защищала его от рукоприкладства отца, она всегда старалась ему покупать хоть что-то, чему он будет рад, она всегда его легонько обнимала, когда мальчик плакал и хотел убежать из этого ада, ведь он жил только благодаря ей и ее светлой улыбке, которую она всегда натягивала, даже если была очень сильно вымотана. Она всегда хотела, чтобы ее сын был по-настоящему счастлив, и она делала для этого все, что только могла. Но теперь все светлые надежды разрушились, не оставляя за собой и следа. Та самая темная комната, которая находилась внутри Рохана, стала еще мрачнее. Она была чернее, чем самая темная краска. Рохан поднял голову и посмотрел на отца: его взгляд был убийственный. Он был похож на зверя, который наконец поймал свою добычу, но не был удовлетворен лишь ей. Теренс сверкнул своим хищным взглядом на Рохана, и у того от страха сжались зрачки. — Хочешь мне что-то сказать? — тон отца пронзил мальчика настолько, что его тряска даже на секунду прекратилась, а по тело пробежала холодная дрожь. — Ты... Ты просто нелюдь... — эти безумно тихие слова сами вырвались из уст Рохана. А после... Он почувствовал ужасную боль в области головы, от которой хотелось избавиться как можно быстрее. Рохан слегка приоткрыл глаза и увидел лампу, которая раздражающе светила прямо на него холодным светом. Пройдясь глазами по помещению, Рохан увидел капельницу. Взглядом он проследил куда ведет эта трубка и понял, что она проходит прямо в его вену. Его охватило какое-то некомфорное чувство, ведь он даже не понимал, что за вещество сейчас попадает в его слабый и неокрепший организм. Чтобы немного отвлечься от этих мыслей, Рохан решил лучше изучить помещение, в котором он находился, но, похоже, это было ошибкой... В темном углу, куда не попадал свет больничной лампы, стоял его отец. В палате было ужасно темно, и лишь эта лампочка, висевшая над мальчиком, давала какое-то освещение. — Это все из-за тебя. Из-за тебя. Все это случилось по твоей вине, Рохан. Если бы ты не родился, то все было прекрасно. Ты виноват в том, что твоя мать мертва, — темный силуэт Д'Арби начал потихоньку приближаться к мальчику. Рохана охватила паника. Он не знал куда ему бежать. Все тело было парализовано, попытавшись поднять хоть палец, он понял, что это бесполезно. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Ему хотелось попросту закричать от страха, который сжимал все внутри, но даже это у него не получалось. Мальчик чувствовал тяжелое дыхание Теренса на своем теле. Теперь он видел своего отца. Видел, что он стоял с той самой разбитой бутылкой в руках, с наполненной в глазах ненавистью. В голове Рохана пронесся крик матери, который он слышал тогда. Он хотел кричать, хотел выть от горя. — Лучше бы ты не рождался... —Д'Арби посмотрел на него убийственным взглядом. Казалось, что его зрачки светились, как красные фонари. Он замахнулся на мальчика бутылкой, по которой все еще стекала свежая алая кровь.***
— Нет! — Рохан проснулся в своей комнате. Он был весь мокрый из-за паники, которая охватила его во время этого ужасного сна. По щеке бежали ручьи слез, не давая мангаке нормально видеть из-за раздражающей пелены. Попытавшись вытереть свежие слезы, он вскочил со своей кровати и пытался разобраться, где же все-таки находится реальность, а где сон. Парень не понимал, что произошло. Этот сон был таким реальным... Такое действительно происходило с ним? Рохан не помнил ничего из своего детства. Он мог лишь слабо помнить период от десяти лет, а то, что происходило до этого, он совсем не знал. — Учитывая, насколько эти ощущения были реальны, то... — он на минуту прервался, пытаясь пощупать затылок. На самом деле, сколько Рохан себя помнил, то шрам на его голове был с ним всегда. Он не знал, откуда эта рана вообще взялась, но это его не особо волновало, поэтому он даже не стал разбираться в чем причина ее появления и просто решил закрыть ее повязкой, которую в итоге стал всегда носить и покупать новые, чтобы ни у кого не возникало вопросов по поводу этой «раны». Но сейчас... По какому-то рефлексу Рохан решил все же проверить этот огромный шрам, ведь у него было такое чувство, что он получил его как раз благодаря тому случаю во сне, хоть это и звучало бредово. Но тут он резко отдернул руку, даже не успев к нему прикоснуться. Мангака вдруг резко осознал, что до этого сна происходили еще какие-то события. Он пытался сложить в своей голове то, что же все-таки происходило, и почему он вообще оказался в постели. — Джоске! Чертов школьник! — точно! Именно из-за него мангака отключился в прошлый раз. Он посмотрел в зеркало, которое находились недалеко от кровати, — Этот кретин вылечил меня...***
— Джоске! Успокойся, ты сейчас весь дом в пыль превратишь! — голос Коичи помог отвлечь Джоске от некого транса. Юноша держал в руках очень тяжелый стол, поэтому когда он все же вернулся в реальность, то чуть не упал вместе с ним. — Ха? Что произошло? — Джоске оглядывал комнату, пытаясь понять, где он вообще находится, — Эта чертова темнота, Окуясу, открой наконец эти дурацкие жалюзи! Окуясу всегда был довольно неуклюжим, поэтому вместо того, чтобы спокойно их открыть, он просто случайно оторвал их от стены, сделав удивленное лицо. — Окуясу! Ты что творишь?! — Коичи не особо понравилось это, поэтому он стал читать лекцию, что портить чужие вещи не очень хорошо. Забавно, что такие же слова он не сказал Джоске. Кстати о нем... Пока те двое спорили, парень заметил чей-то затылок. «А это еще кто?», — Джоске приблизился к незнакомцу, и только когда он подошел ближе, то до него дошло, что это и есть тот сумасшедший мангака. — Хей, ребят, быстрее помогите мне поднять шкаф! Он придавил этого... — на этой фразе Джоске прервался. Он даже не знал его имени, и он прекрасно понимал, что этот парень тот еще ублюдок, раз сделал такие вещи с его друзьями. Но что-то внутри Джоске тянуло к нему, и поэтому он собирался помочь. Хотя, это было некое чувство вины перед мангакой, ведь он только что разнес почти что всю его студию. Трое ребят подняли тот тяжелый шкаф. Ну как трое... Коичи стоял рядом и оказывал моральную поддержку, ведь таких физических данных, как у Окуясу и Джоске у него не было. — А с остальным что делать? — Окуясу осмотрел комнату и понял, что весь этот бардак им будет очень нелегко убрать, — Предлагаю оставить все, как есть! — он взял свой школьный портфель, постучав по нему, чтобы избавиться от пыли, и пошел к выходу комнаты. — Окуясу... — Коичи очень злобно посмотрел на него, — Ты понимаешь, что мы должны хотя бы помочь Джоске с этим. — Все в порядке, ребят. Думаю, я справлюсь, — Джоске сидел рядом с мангакой и, пройдясь по комнате взглядом, пытался оценить всю тяжесть предстоящей работы, — Мой Crazy Diamond сможет починить это. Так что вы можете идти. Если что, то я вас догоню. — Ты уверен? — Коичи немного сомневался, ведь он не знал правильно ли оставлять друга. Но он понимал, что с другой стороны они с Окуясу будут только мешаться. Парень увидел одобрительные и уверенные кивки Джоске, — Что же, хорошо. Тогда мы пойдем. Если что, обязательно нам звони! — Удачи, братан! — Окуясу помахал рукой, закрывая за собой дверь. Джоске пялился на затылок художника: «Такой большой шрам...», — подумал про себя школьник и легонько прошёлся рукой по этому следу, оставленный непонятно из-за чего. Спустя некоторое время юноша все же решил перевернуть мангаку на спину, чтобы хотя бы посмотреть в каком плачевном состоянии его тело. Джоске решил положить его на свои колени, чтобы ему было легче восставить весь этот «бардак» на лице мангаки. Когда он увидел сколько крови этого бедного парня лилось по всей площади его тела, то ему стало стыдно, и он незамедлительно использовал свой станд. Что-то в голове Джоске щелкнуло. Почему-то сердце стало очень громким, перебивая звук неровного дыхания юноши. Он приблизился к лицу парня еще больше. Мангака действительно был довольно красив: длинные ресницы, бледное лицо, на котором четко были видны скулы, волшебного цвета волосы, которые словно светились на солнце разными красками, а также прекрасные тонкие губы, которые по цвету были похожи на самый спелый и идеальный персик. Сейчас эта картина, когда этот парень мирно спал у Джоске на коленях, действительно заставляла сердце школьника биться чаще. Придя в себя, Джоске все же решил уложить художника в кровать. Он взял парня на руки и пошел искать его комнату. Школьник точно не знал, где она находится, поэтому открывал двери наугад. Юноша уже успел открыть практически все двери на втором этаже, кроме последних двух. И зачем этому мангаке вообще нужен такой огромный дом? Открыв предпоследнюю дверь, Джоске увидел огромную двухместную кровать и сразу понял, что это как раз та самая комната, на поиски которой он уже потратил довольно много времени. Комната была довольно странной: кровать занимала почти что все место, а рядом с ней стояла тумбочка с зеркалом, на которой лежала дорогая косметика. Ну, наверное дорогая. Школьник ведь в этом совсем не разбирался, но он понимал, что такой человек, как этот художник, вряд ли будет носить на себе дешевые вещи. С другой стороны от кровати стоял какой-то маленький белый столик с таким же по размеру книжным черным шкафом. Интерьер смотрелся довольно стильно, что было неудивительно. Джоске уже чуть было подумал, что зашел в комнату какой-то девушки, но когда он посмотрел на парня, которого он нес на руках, школьник немного усмехнулся. Уложив мангаку на одну половину кровати, Джоске присел рядом и почему-то не хотел уходить. Он заметил, что парня стало немного трясти. Страшный сон? Вполне вероятно. Школьник накрыл мангаку одеялом и уже хотел встать, чтобы немного прибраться в его студии, но как только он развернулся спиной, то почувствовал, что его кто-то взял за жакет. Когда он повернулся, то понял, что это была рука художника. Джоске услышал, что он говорил что-то себе под нос пока спал. Рука этого парня жутко тряслась, а по лицу стекали капли пота. — Мама... — тон мангаки был таким тоскливым, что Джоске казалось, будто это скулит маленький щенок. Что же ему там такое ужасное снится, что он сейчас в таком состоянии? Школьник стал думать, что ему вообще делать с этим. Лечь рядом с ним? Это будет как-то неправильно. Он даже имени его не знает. Тогда просто оставить его так? Тоже плохая идея, ведь чувство совести у школьника все-таки присутствовало, и ему было его жалко оставлять его вот в таком состоянии. Джоске решил сесть рядом с ним и легонько погладить его по голове. Волосы парня были такие мягкие и шелковистые... Эта идея была действительно дурацкой, но он продолжал так делать до тех пор, пока дыхание мангаки снова не пришло в норму. Что же, это действительно сработало... Убедившись, что этот сумасшедший художник немного успокоился, школьник все же решил оставить его и пойти немного прибраться. Там он проторчал два часа. Восстанавливать предметы довольно утомительная способность, ведь она поедает все силы. Радостный, что он все же смог привести в порядок студию, школьник решил заглянуть в пекарню, которая находилась совсем недалеко от дома мангаки. Джоске хотел немного побаловать себя, ведь он сделал действительно тяжелую работу.***
— Ха? Какого черта? Почему вся моя студия целая? — Рохан немного потупил взгляд в пустоту. Теперь он еще больше запутался, что все-таки тогда произошло, — Гх... Тупой Хигашиката! Неужели это он постарался? — Рохан уже устал с этим разбираться и ломать себе мозг, пытаясь что-то вспомнить и понять причину появления такого сна. Он решил сходить в пекарню, что находилась рядом с его домом. Художник всегда ненавидел сладкое, но почему-то именно сейчас ему очень захотелось съесть какую-то булку и выпить крепкий кофе. Он взял с собой осеннее бежевое пальто и накинул на себя шарф с красной клеткой. Рохан зашел в пекарню, в которой отдавал запах очень вкусной выпечки. Недаром все люди так любят сюда заходить, поэтому в любое время суток тут всегда было много народу. Когда Рохан прошел немного дальше от выхода, чтобы посмотреть вывеску с меню, то среди других посетителей он увидел до боли знакомый помпадур. Рядом с этим парнем сидело еще два совершенно незнакомых мужчины. «Только не это...», — подумал про себя художник и уже разворачивался к выходу, как вдруг услышал, что его кто-то позвал за спиной. — Хей! — Джоске выбежал из-за стола и схватил мангаку за плечо, — Простите за сегодняшнее, э... — он положил другую руку за голову, не зная, как обратиться к этому человеку. — Рохан... Рохан Кишибе, — мангака даже не собирался разворачиваться и смотреть на Джоске. Почему-то он боялся на него взглянуть, то ли из-за странного волнения, то ли из-за непонятного чувства вины, которое Рохан старался всеми силами подавить в себе, ведь он никогда не бывает виноват! Хотя, какой смысл вообще уделять ему свое внимание, если этот тупой школьник даже не знает кто он такой? — Очень приятно, Рохан-сенсей, — Джоске скорчил очень детскую улыбку и потер затылок, — Вам уже легче? А то сегодня вы что-то кричали во сне... Рохан резко напрягся. И с каких пор кому-то интересно его самочувствие? Бесит. Этот глупый мальчишка будет еще делать вид, что ему не наплевать на его состояние? Рохан попытался убрать тяжелую руку школьника, которая наглым образом расположилась на его плече. — Послушай, Хигашиката... — мангака все еще стоял к нему спиной, — Я благодарен тебе, что ты привел в порядок мою студию, но больше иметь дела я с тобой не хочу. А теперь, если ты позволишь... — он все же решил повернуться и посмотреть на юношу напоследок. Когда Рохан его увидел, то замер на какое-то время. Эти прекрасные пухлые губы, аккуратный нос, мужественный подбородок, а самое главное - пышные ресницы, которые подчеркивали его глаза. Глаза... Какие они знакомые. Рохан был готов поклясться, что видел их где-то раньше. Такие чистые синие глаза очень тяжело забыть. На лице мангаки выступил легкий румянец. — Рохан-сенсей?... — Джоске было довольно неловко, что этот парень на него так бесцеремонно пялился, но ничего поделать с этим не мог. — Ха? — мангака удивленно посмотрел на него. Рохан уже успел забыть про вежливость. Ему хотелось рассмотреть лицо этого красивого парня еще больше. Когда он все-таки пришел в себя, то быстро спрятал лицо за шарфом, который зачем-то взял с собой и обвязал вокруг себя. Художнику стало немного неловко, поэтому он отвел взгляд в сторону, все еще прикрываясь шарфом. Он уже не помнил, что хотел сказать этому наглому школьнику, — В общем, я пошел домой. А тебе же советую к нему вообще не приближаться, — тон Рохана был довольно злым и строгим. Он развернулся и пошел к выходу очень быстрым шагом. Джоске лишь промолчал, и ему осталось только провожать взглядом этого женственного мангаку. Его не покидало чувство, что он уже где-то его видел. Но где? Он вернулся за стол, за которым сидел раньше и с какой-то грустью начал тыкать ложкой в кусок шоколадного торта. — Хм? Не знал, что ты общаешься с такими известными личностями... — рыжеволосый мужчина, который сидел за тем же столом, что и Джоске, отпил немного кофе и поставил его на белую тарелку. Он увидел, что школьник стал каким-то подавленным. — Так что у вас там случилось? — Гх... — тон Джоске заметно изменился и стал более грубым. — Этот мангака... Ведет себя так высокомерно, будто бы он король здесь! Сразу видно, что он избалованный ублюдок! — бедный шоколадный кусок торта страдал еще больше, ведь весь гнев Джоске выплескивал на него, продолжая тыкать ложкой еще сильнее, — Но... — он затих на какое-то время, — Меня не может покинуть чувство, что я с ним уже где-то пересекался... — эту фразу он сказал довольно тихо и неуверенно. — Он довольно известный, так что, может, ты видел его в каких-то передачах, — мужчина с большой и вьющейся челкой уже успел допить свой вечерний кофе. — Если честно, я даже удивлен, что он переехал в Морио. — Нориаки... — в их с Джоске разговор встрял Джотаро. Его тон заметно стал серьезнее, — Этот мангака тебе никого не напоминает? — он кинул напряженный взгляд на Какеина из-под своей белой кепки. — Хм? — мужчина удивленно посмотрел на него. — Что ты имеешь в виду? — Ладно. Не важно. Похоже, просто показалось, — Джотаро тяжело вздохнул и бросил взгляд на свои часы. Было довольно поздно, так что он уже стал собирать свои вещи, — Нориаки, нам уже пора. — Ох, да. Нам уже надо идти... — Какеин взял свое белое пальто, висевшее на стуле, и вместе с Джотаро направился к выходу, — Джоске, ты тоже долго не сиди, а то мама будет переживать, — на этой фразе мужчина бросил мимолетную улыбку. — Да знаю я! Пх... — Джоске облокотил свою голову на руку и положил ложку рядом с кусочком торта, который уже стал какой-то жертвой, — До свидания, Какеин-сан, Джотаро-сан, — он помахал им рукой в след. Джоске посидел в тишине еще минут пять и потупил взгляд, прокручивая в голове все сегодняшние события. От своих мыслей его отвлек громкий стук часов, которые висели посреди пекарни. Они всегда были такими шумными? Посмотрев на время, он понял, что было действительно довольно поздно, так что он взял с собой кусок недоеденного торта и вышел из заведения.***
Рохан вернулся домой, так и не поужинав. Он повесил свое пальто и шарф, который сегодня, можно сказать, спас его. — Чертов Джоске... Из-за него я даже поесть спокойно не могу, — Рохан пошел на кухню и достал свою любимую лапшу быстрого приготовления. «Любимая» она не потому, что вкусная, а потому, что ее можно было очень быстро приготовить, что является большим плюсом для мангаки. На самом деле Рохан ненавидел полуфабрикаты. Он больше предпочитал домашнюю еду, но сам готовить он не умел, поэтому приходилось есть то, что не совсем по вкусу. Быстро перекусив, Рохан бросил пустую упаковку от лапши в мусор и решил пойти в студию, чтобы немного поработать. Когда он зашел и сел за стол, то увидел какой-то лист. На нем было пару капель крови, но Рохана привлекла одна надпись, которую невозможно было прочитать. — Черт... Да что тут написано? — мангака пытался понять слово, которое было написано очень кривым почерком. Кто и в каком состоянии вообще писал это? Он переворачивал лист и смотрел на него под разными углами, но все равно не мог ничего разобрать, — Ладно. Похоже, что это я просто расписывал ручку... — он смял и выкинул этот лист в мусорку. Был уже поздний вечер, так что Рохан включил свою лампу и стал рисовать то, что придет ему на ум. Работать сейчас вообще не хотелось. Спустя некоторое время на листе бумаги красовались, нарисованные разными техниками, глаза того самого школьника. Мангака посмотрел на лист и только сейчас понял, что он нарисовал десятки вариантов глаз, но до сих пор не мог передать их действительную красоту. — Гх... Черт... — его немного разозлило, что вместо работы он делает какую-то бессмыслицу, но после в его голову опять стали лезть левые мысли, — Где... Где я видел их... Это точно были они, я уверен в этом! — он схватился за голову одной рукой и стал прокручивал сегодняшний инцидент. От этих размышлений парня прервал звонок в дверь. Кому он мог понадобиться в такое время? Рохан неохотно спустился с лестницы и открыл парадную дверь. Перед ним стоял мужчина стройного телосложения и был того же роста, что и он. На мужчине было белое пальто, надетое поверх темно-зеленого свитера, также в глаза бросились длинные, заплетенные в хвост, рыжие волосы со странной въющейся челкой, висящей перед его лицом. Кстати о лице... На узких глазах были какие-то странные, но довольно эстетичные шрамы, которые прятались за прозрачными очками, которые, скорее всего, были для зрения. Кажется, это был тот самый мужчина, что сидел за столом вместе с Джоске. — Здравствуйте. Я могу чем-то помочь? — тон Рохана был очень неуверенным. Он не знал, что от него вообще хочет этот мужчина в такой поздний час. — Здравствуй. Я - Какеин Нориаки. Наслышан о твоем творчестве, но пришел я немного по другому делу. Могу я зайти в дом? — манера речи Какеина как всегда была доброй и располагающей к себе. Он кинул небольшую ухмылку в сторону Рохана и уже хотел пройти в дом. — Зайти? — художник все еще стоял за дверью и не желал пускать того, в ком он не уверен. — Конечно. Но сначала... Heaven's Do-... — его речь оборвалась, и он почувствовал, что что-то ползает по нему. Мангаке стало дико некомфортно, но пока он об этом думал, то не успел заметить, что в его рот пробрались какие-то щупальцы, из-за чего он не мог произнести ни слова. Внезапно он почувствовал, что эти щупальцы полностью смогли обвить его тело до кончиков пальцев. Теперь он был полностью безоружный. — Рохан, знаешь ли, не особо приятно, когда тот, к кому ты пришел, хочет применить на тебе станд... — злая ухмылка Какеина блеснула в темноте, которая после поглотила Рохана полностью. Последнее, что он успел заметить - мрачный и темный силуэт гостя, который сзади освещался уличным фонарем.