Он любил ее. И только ее.

Данте никогда не задумывался, за что он ее любит. С момента появления Петти в его агентстве семь лет спустя, он принял для себя как факт свою любовь к ней. Он любил ее глаза и улыбку, волосы и черты лица. Ему нравился ее голос. Он был влюблен в мельчайшие жесты, принадлежащие только ей. Данте сводила с ума ее, такая хрупкая, фигурка. Хотя все в Петти казалось ему обычным, тем, что есть во многих девушках, но за все это он любил только ее. При этом Данте абсолютно не понимал, почему именно она?! Разве мало красивых девушек с такими же голубыми глазами, но не с таким скверным характером?! Особенно часто он над этим задумывался, когда Петти приходила к нему, не для того, чтобы навести порядок в его агентстве, а для того, чтобы он сам навел порядок в своей жизни и в голове, в частности. Читать нравоучения она, похоже, любила. Да и признаться, выполняла это на совесть, но даже в эти моменты он любил ее не меньше. Лоуэлл-младшая могла влипать в такие передряги, что Данте и не снились. И делала это часто и, казалось, с удовольствием. Но даже тогда, когда ему приходилось спасать ее и себя за одно, он любил ее не меньше. И хотя еще больше не понимал, почему именно она?! Почему он не мог влюбиться в девушку, которая не являлась центром притяжения неприятностей? Почему она?! Этот вопрос крутился у него в голове и, когда Петти объединялась с Леди и Триш в коалицию и объявляла Данте войну, нацеленную на возвращение долгов. Если сопротивляться давлению охотниц он еще мог, то когда их сторону занимала и Петти... Это было выше его сил. Но все вопросы автоматически забывались, когда девушка сама наводила порядок и в его агентстве, и его голове, и в его жизни. Или когда она наконец оказывалась в безопасности. Беззащитная в безопасности, по крайней мере, пока что в безопасности. Все вопросы отпадали, когда после возвращения денег, она вместо покупки себе новой одежды, заказывала пиццу и мороженное. Все вопросы сходили на нет, когда она его целовала. Когда в его руках оказывалось все, что ему было так дорого. Данте любил ее. И только ее. Потому что таких больше нет!