В постели с мечтой

Несколько раз я моргнула, прогоняя сон, и уставилась в белоснежный потолок. Солнце уже вовсю шпарило через тонкие серебристые занавески, пуская солнечных зайчиков через оконное стекло. «Господи!» — пронеслось у меня в голове. — «Опять этот странный сон!» Уже несколько месяцев подряд я вижу один и тот же сон в ночь с субботы на воскресенье. Почему именно в эту ночь? Да потому что это единственная ночь, когда я могу нормально выспаться. Вся остальная неделя у меня забита настолько, что хватает сил доползти до кровати, и как только моя голова касается подушки, я тут же вырубаюсь. Но уже в следующую минуту тишину прорезает пронзительный звонок будильника. И дальше все четко по плану. Душ, без которого я не могу продрать глаза; пробежка вокруг квартала, чтобы привести в порядок тело и мысли; легкий завтрак, полчаса на сборы, и я выбегаю из дома, чтобы вернуться лишь поздно вечером. Первым делом еду на студию отснять утренние новости. Потом с десяти утра до четырех часов дня — занятия в университете. Потом опять студия, вечерние новости. Ну, а потом — как получится: то ли библиотека, то ли какой-нибудь репортаж, а иногда просто просиживаю в монтажной. Доползая до дома около полуночи, я уже не то, что делать, я уже думать не могу. Пять шесть часов на сон и все по новой. Воскресенье — единственный день, когда я могу ничего не делать. Просто валяться в постели до полудня и ни о чем не думать; болтаться по городу с фотоаппаратом в руке. Иногда сажусь в машину и еду за город, чтобы поваляться на берегу небольшого озера в тени раскидистых дубов с книжкой или натянув наушники, погрузиться в волшебный мир музыки. Но вот уже несколько месяцев подряд именно в ту единственную ночь, когда я могу нормально выспаться, мне снится этот странный сон, который приводит меня в замешательство и мешает насладиться свободным легким утром. Я уже знала этот сон наизусть, до самого последнего жеста, до самой последней мысли. Я сижу на операторском кране, который стоит где-то посреди огромной пустой площадки. Передо мной камера и я смотрю в объектив, пытаясь найти объект съемки. Но вокруг нет ничего и никого. Мысль проскакивает в моей голове: что я снимаю? Ответа я не знаю. Меня это немного настораживает, даже пугает. Я настолько привыкла к своей работе, что видеть в кадре пустоту — это нонсенс. Для меня, оператора новостей университета, привычное дело — снимать людей и события. Но только не пустоту, как здесь. Вокруг какой-то шум, но нет ни отчетливых слов, ни отчетливых голосов. Просто какой-то гул, вперемежку с музыкой. А в кадре — огромная асфальтная площадка, отделенная от лазурного неба полосой высоток. Сбоку от камеры ряд грузовиков. И все. Ни единого движения в кадре. Словно кто-то поставил на монитор камеры заставку с фотографией площадки. И вдруг где-то вдалеке объектив улавливает слабое движение. Словно из тумана появляется размытый силуэт. Я всматриваюсь в изображение через объектив, пытаясь отрегулировать резкость, но ничего не получается. Только слабо различимые контуры человеческой фигуры. Подсознательно я понимаю, что это мужчина и меня начинает разбирать любопытство. Мне безумно хочется увидеть его, я начинаю дрожать от нетерпения по мере того, как он подходит ближе. Теперь я уже отчетливо вижу мужскую фигуру в черном костюме, не слишком короткую, но все же истинно мужскую стрижку. Слежу за каждым его движением, наслаждаясь расслабленной походкой. И вот когда, наконец, вместо размытого пятна начинают проявляться черты лица, резкость в объективе резко плывет, как будто кто-то сбил настройки. Пружина, сжимавшаяся внутри меня, словно разрывается на сотни мелких осколков, причиняя невыносимую боль. Все внутри начинает дрожать от неудовлетворения и любопытства. Я отвожу взгляд от монитора камеры, чтобы посмотреть на него не через объектив. Мой взгляд скользит поверх черного блестящего металла камеры, я уже вижу широкую грудь, белоснежный воротник рубашки, безупречно завязанный галстук, загорелую шею, упрямый гладко выбритый подбородок… И просыпаюсь. Я снова прокрутила весь свой сон в мозгу и словно наяву увидела его. Но обида сжимала внутренности, почему я всегда просыпаюсь слишком рано? Мне безумно хочется увидеть его глаза, узнать какого они цвета. Я вообще с ума схожу от мужских глаз. Взгляд — вот первое, на что я обращаю внимание. И если под мужским взглядом у меня начинают подкашиваться ноги, а низ живота начинает ныть, то это первый признак того, что этот мужчина скоро окажется в моей постели. Таких мужчин за мои двадцать два года было всего три. И лишь с одним из них у меня были более или менее длительные отношения. С остальными двумя был просто классный секс. К сожалению, я слишком увлечена любимым делом и у меня просто не хватает времени на личные отношения. Я знаю, что это очень рискованно, так как редко кто может выдержать рядом с собой женщину, которая полностью поглощена работой. Но с самого детства я мечтала снимать и просто не могу отказаться от этого ради кого бы то ни было. Майк выдержал целых восемь месяцев, прежде чем понял, что не готов мириться с таким положением вещей. И вот в один прекрасный день, когда я в очередной раз до полуночи просидела в монтажной, в то время когда он ждал меня с приготовленным ужином, он предложил пожить какое-то время отдельно, проверить чувства. Ну и естественно через неделю я встретила его на улице в компании миленькой рыжеволосой девушки, которую он не представил мне. После того дня я его больше не встречала. Он и был моим первым мужчиной. После него у меня целый год никого не было. Все мое время занимали учеба и работа в студии. Но попав на одну из вечеринок в кампусе, я познакомилась с Джерри. Он был старше, закончил университет пару лет назад. Он не был красавцем, но его темно-карие глаза — это нечто! Я до сих пор не могу без дрожи вспоминать его взгляд. Такое со мной было в первый раз. Я запала на эти глазищи, увидев лишь на мгновение через огромный зал, и не могла сопротивляться, когда он потащил меня в одну из комнат наверху после второго танца. Это был невероятный секс. С Майком такого никогда не было. Мы трахались почти трое суток, лишь иногда вырубаясь от усталости на пару часов. А потом он уехал, и мы больше не встречались. Но я не жалею об этом. Такой опыт должен быть у каждой женщины. И все разговоры о том, что самый крутой секс может быть только между постоянными партнерами — чепуха! Вот такой внезапный, неистовый секс — это совершенно новые и незнакомые ощущения. Когда ты изучаешь, исследуешь партнера, стараешься понять, от чего он сходит с ума, что ему нравится. Это ни с чем не сравнимое удовольствие. Нет, я, конечно, не сторонница свободной любви и всего такого, но и не ханжа. Спонтанный секс — это круто! Именно поэтому я и не задумывалась ни минуты, когда месяцев пять назад встретила еще одного парня. Меня случайно занесло в ночной клуб, подруга решила отметить свое совершеннолетие. После нескольких коктейлей я уже слабо понимала, что делаю. А уж когда выползла танцевать (должна признать, я обожаю это дело, и у меня довольно неплохо получается), мне было абсолютно на все плевать. В ту ночь у меня был самый экстремальный секс. Первый раз я кончила прямо посреди танцпола. Потом он затащил меня в какую-то каморку, где мы постоянно натыкались то на ведра, то на швабры. Но это было просто сногсшибательно. Я потом еще неделю отходила от этого животного траха, просыпаясь по ночам от оргазмов. Но это было давно. Боже, подумать только, почти полгода у меня не было секса. И зачем только я вспомнила об этом именно сейчас. У меня тут же заныло внизу живота. Надо срочно чем-нибудь заняться.