В постели с мечтой

Я проснулась от какого-то неприятного, настырного жужжания, раздававшегося в полной тишине. Может это у меня в голове гудит? Я поморщилась, потому что голова моя была явно не в порядке. Виски словно сжимали тисками, а по затылку расползалась ноющая боль. И все же никакого жужжания у меня в голове не было. Этот звук раздавался словно издалека. Я попыталась приподняться, но чья-то рука придавила меня к кровати. А где я вообще нахожусь? Стоило мне напрячь память, сцены вчерашней ночи ворвались в мое сознание яркими вспышками: коктейли за барной стойкой, танцы, Сара, Роб, секс, секс, опять секс… О, Господи! Это опять этот противный звук. Я осторожно выскользнула из-под руки Роба, и тут же услышала его недовольное ворчание. Я оглядела комнату. Вот бы точнее вспомнить, что здесь вчера произошло? Последнее, что я помню достаточно отчетливо, это наш разговор с Сарой в туалете. Дальше все как в тумане. Да что это жужжит?! Телефон! Я попыталась найти свой рюкзак. Он валялся на полу, прямо у двери, рядом с сумочкой Сары. И звук исходил из той стороны. На цыпочках я пересекла комнату, подхватив на ходу свою блузку и, натянув ее, присела на корточки, пытаясь дрожащими руками достать телефон. Когда я все же достала его, он уже не жужжал. Я проверила непринятые звонки. Пять непринятых от Питера. Я встала и огляделась в поисках остальной своей одежды. Но мой взгляд тут же наткнулся на огромную кровать. Роб спал на спине, обхватив мою подушку рукой. Рядом с ним лежала Сара. Рука ее по-свойски обнимала его за поясницу, а одна нога была закинута на его ногу. Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять нарастающее внутри меня раздражение, и заставила себя отвернуться. Наша одежда была разбросана по всей комнате, но к моему счастью я быстро отыскала свои вещи, наскоро оделась и, натянув капюшон на растрепанные волосы, выскользнула из комнаты. Я должна как можно скорее убраться отсюда, чтобы не встречаться ни с Робом, ни с Сарой. Не то, чтобы мне было очень стыдно за наше поведение, но внутри все как-то неприятно сжималось от осознания того, что Роб занимался этим не только со мной. Но почему-то тогда, когда я подглядывала за ними, я злилась намного сильнее. Хотя тогда вообще не имела на это никакого права. Возможно, меня успокаивало то, что ночью он уделял мне столько же внимания, сколько и ей, может даже больше. Это был мой первый опыт секса втроем, но я хотела это попробовать, не буду врать. Возможно, не с Робом и не сейчас. Незаметно для себя я оказалась на улице. Перед домом все еще было полно машин. Вероятно, многие гости остались ночевать здесь. Быстрыми шагами я прошла по аллее, выложенной белой плиткой, и вышла за ворота. Мне повезло. Неторопливо приближалось такси. Я остановила машину, подняв руку, уселась на заднее сиденье и назвала водителю адрес. Когда машина поехала, я достала телефон и набрала Питера. — Кайла, прости, я знаю, что рано, и выходной, — затараторил Питер после первого же гудка. — Но мне нужна твоя помощь. — Подожди, Питер, — пробормотала я, почти ничего не поняв из его слов. — Я вчера немного хм… Можно я перезвоню тебе где-то через пол часа? — Конечно. Звони, как придешь в себя. Я слышал вы вчера поехали на вечеринку? — Было дело… — Давай, выпей кофейку и звони, как сможешь думать, — он засмеялся и отключил телефон. Я все еще сжимала в руке телефон, но мыслями была далеко от Питера и всего, что должно быть для меня самым главным сейчас. Я думала о Робе, о том, что он будет чувствовать сегодня, когда проснется. Что он будет чувствовать? Могу поклясться, что ему понравилось. Но что теперь он будет думать обо мне? Возможно, я теперь буду выглядеть в его глазах, как развратница. Я усмехнулась. Это недалеко от истины. Учитывая наш с Сарой танец, когда все вокруг наблюдали за нами и мне это нравилось. Я понимаю, что в большей степени в этом виноват алкоголь. Но я вчера была настолько свободной от всех комплексов и правил, словно переступила какую-то черту, которая сдерживала меня все это время. Ведь даже с Робом я постоянно ощущала себя как-то скованно. Весь этот безудержный секс был для меня чем-то диким, и мне казалось, что я делаю что-то неправильно. Но теперь внутри меня что-то щелкнуло. Я больше не чувствую себя шлюхой, которая готова на любое безумство ради него. Но меня волнует одно, что он будет думать обо мне теперь, когда я вела себя настолько вызывающе вчера? Ведь как ни крути, но именно мы с Сарой были инициаторами этого разврата. Я вспомнила лицо Роба в тот момент, когда мы медленно шли к кровати. Он не верил своему счастью, а я чувствовала такое наслаждение при мысли, насколько велико будет его удовлетворение. Мои размышления прервал голос водителя: — Приехали, мисс. То, с каким нетерпением он это сказал, ясно дало мне понять, что мы стоим возле гостинице уже какое-то время. Но я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила это. Я расплатилась за поездку и поднялась в свой номер. Душ привел меня в чувство, и я позвонила Питеру. Он попросил меня приехать на площадку, чтобы подготовится к завтрашнему фотосету. День обещал быть жарким. Потому я натянула свой любимый сарафан, длинный, до середины щиколотки, но легкий. Уже через двадцать минут я была на площадке. Мы с Питером стояли возле кофейного аппарата, и он объяснял мне, почему выдернул в мой законный выходной, первый за всю изнуряющую неделю. — Я сначала думал взять кого-нибудь другого, но потом подумал, у тебя ведь есть опыт спонтанной съемки. А завтра мне нужен будет именно такой оператор. — А какого плана материал надо будет снять? — поинтересовалась я, отхлебывая горячий кофе. — Надо будет снять весь процесс фотосета, — пояснил он. — Как работает Кейтлин, как проходит сама съемка. Мы все время снимаем такие дополнительные материалы для документальных фильмов обо всем съемочной процессе. — А какая камера? — поинтересовалась я. — Пойдем, — ответил Питер и жестом позвал меня за собой. Уже через несколько минут я восхищенно осматривала зверя, с которым мне придется работать завтра. Это не камера. Это — мечта, которая мне и не снилась во время работы на студии. Там у меня был старый добрый Panasonic, приобретенный еще года четыре назад. Но сейчас передо мной была Sony последней модели. Я провела кончиками пальцев по прохладной гладкой поверхности, представляя, что смогу сделать с этой малышкой завтра, когда буду снимать Роба во время фотосета. Для меня это будет совершенно новый опыт. О, я использую завтрашний день на полную. В том числе и в свою пользу. Наглым образом я скопирую себе весь отснятый мной материал, чтобы потом смонтировать небольшой фильм о Робе. Только для себя. Я загорелась идеей украсть эту частичку его жизни, один день, который будет со мной навсегда. — Нравится? — спросил Питер, усмехаясь. — Еще бы! — воскликнула я. — Это не камера, это монстр! Он засмеялся, понимая меня, как оператора. — Так вот, я дернул тебя сегодня, чтобы у тебя было время освоиться с… этим монстром. Можешь сегодня поснимать, поэкспериментировать. Посмотри, что может эта малышка, чтобы завтра ты понимала, как с ней работать. — А что здесь снимать? — разочарованно я обвела взглядом совершенно пустую площадку. Питер засмеялся, видя мою растерянность. — Да, тут действительно нечего снимать… сегодня. Я вздохнула, представляя, как просижу весь день с инструкцией, тренируясь на пустой площадке. Но у Питера были другие планы на этот счет. — Я взял на себя смелость вызвать Тони, он скоро приедет. Берите камеру и езжайте в город, попробуй поснимать натуру, потренируйся на Тони снимать объект. В общем, до вечера камера твоя. Там запас часов на пять съемки. И запасной аккумулятор. К вечеру привезешь. Я буду тут, скорее всего. Мои глаза загорелись от нетерпения испытать это чудо в деле. — Хорошо! — в голосе отразилась вся сила моих чувств, и Питер снова засмеялся. Я положила камеру в кофр, повесила на плечо сумку с запасными кассетами и аккумуляторами и направилась к машине. Как раз в тот момент, когда я аккуратно складывала аппаратуру на заднем сиденье, на парковку подъехал Тони. Он вышел из машины и сразу подошел ко мне. Питер уже объяснил ему, что к чему, и Тони был готов ехать прямо в эту минуту. — Готова? — спросил он. — Может, поедем на моей машине? — Давай, — обрадовалась я. — Попробую снять из окна, в движении. Тони достал из моей машины сумку и перенес в свою. Я села на пассажирское сиденье, вытащила камеру из кофра и принялась изучать панель управления. — Куда едем? — спросил Тони. — Все равно, — ответила я, махнув рукой, все еще изучая камеру. *** «Я умер и оказался в раю!» — это была первая мысль, когда я попытался открыть глаза. Я попытался перевернуться, но чья-то рука помешала мне, прижимая к кровати. Я повернул голову и увидел перед собой спящую Сару. «Черт!» — пронеслось у меня. Я тут же вспомнил прошедшую ночь во всех развратных подробностях. Эти две ведьмы лишили меня способности думать своими откровенными ласками. Это был первый в моей жизни секс, выходящий за общепринятые рамки. Хотя не буду скрывать, я мечтал об это. И эти гурии показали мне «небо в алмазах». Это была самая классная ночь в моей небедной сексуальной жизни. Я все-таки приподнялся, аккуратно отодвинув руку Сары, и оглядел комнату. Кайлы не было. Какая-то смутная тревога сжала сердце. Я поднялся, оделся, с трудом отыскав все предметы своей одежды. Когда я уже собирался выскользнуть из комнаты, услышал сонный голос Сары: — Решил сбежать не попрощавшись? Это неприлично, Паттинсон. Я повернулся к ней и усмехнулся. — Я не первый. Твоя партнерша сделала это первой. — Но я-то еще здесь? — соблазнительно прошептала Сара. — Что ты делаешь? — удивленно спросил я, подозревая, что она со мной заигрывает. — А на что это похоже? — томно спросила она, нежно поправляя волосы. Я приподнял брови, подошел к постели и, завалившись рядом, спросил: — Детка, ты пытаешься меня соблазнить? — А у меня получится? Меня насмешили ее попытки, и я сказал: — Слушай, мы слишком одинаковые для того, чтобы быть вместе. Не думаешь? — Блин, Паттинсон! — воскликнула она и стукнула меня кулачком в плечо. — Вечно ты все испоганишь! — Ха… — только и смог ответить я. — Ну вот почему ты не можешь быть, как все нормальные мужики? — Это как? — Чтобы переспать с тобой и забыть! Я широко раскрыл глаза от растерянности. — Ты о чем? — О том, что тебя невозможно забыть, раз попробовав. Теперь в ее голосе сквозило неприкрытое желание. — Так это была твоя идея? Вчера? Я так и думал, — догадка поразила меня словно раскат грома. Да, как я не понял, Кайла не могла о таком даже помыслить. — Да, предложила я, и она согласилась. Тебе ведь понравилось… — скорее утверждая, сказала Сара. — И как она пошла на эту провокацию? — словно не слыша ее, пробормотал я. — Что ты имеешь в виду? — Ну, знаешь, девушки обычно имеют странную привычку ревновать… — Ревновать? А с чего бы ей ревновать? — То есть как с чего? Я думал, что наши отношения уже ни для кого не секрет. — Отношения? — воскликнула Сара, засмеявшись. — С каких это пор обычный трах называется отношениями? Меня покоробило от этой фразы. Я нахмурился. — Это она так сказал? Обычный трах? — Ну, немного мягче, конечно, но смысл был именно такой. — Значит, обычный трах! — я вскочил и ринулся к выходу. — Эй, ты куда? — Объяснить разницу… — рявкнул я. — Паттинсон! Но я уже вышел из комнаты, хлопнув дверью. В душе бушевали эмоции, готовые разорвать меня. Так значит обычный трах. Ну ладно, я покажу тебе, что такое обычный трах! Я вылетел на улицу и обшарил глазами парковку. Куда запропастился Макс? Через двадцать минут я влетел на второй этаж и застучал кулаком в дверь Кайлы. — Кайла! Открывай! — заорал я, полный решимости показать ей разницу между обычным трахом и тем, что было между нами. И тут меня словно током пронзило. А что между нами? Я уперся кулаками в дверь, задумавшись над своим вопросом. А ведь между нами действительно просто секс. Я ведь сам именно так и думаю. Но черт, почему меня так взбесило, когда я узнал, что Кайла именно так сказала Саре? Я закурил, прислонившись спиной к стене. За дверью по-прежнему было тихо. Выкурив пару сигарет, я пошел к себе в номер, принял душ, переоделся и опять спустился к Кайле. Я постучал, но мне опять никто не открыл. Тревога снова начала змеей заползать мне в душу. А что, если она?.. Даже думать не хочу об этом. О чем? Что она исчезнет из моей жизни? Но рано или поздно это случится. Закончатся съемки Космополиса, и мы пойдем разными дорогами. Но почему мне становится так грустно при одной мысли, что я больше не увижу ее? Глупости! Сейчас мной правит уязвленная гордость. Она ушла, пока я спал. Сейчас непонятно где. Кстати, где она? Я вытащил телефон из заднего кармана джинсов и набрал ее номер. За дверью раздался пронзительный звонок. Она в номере? Я как ненормальный застучал в дверь, но лишь через некоторое время понял, что, скорее всего, она просто забыла телефон. Я последний раз стукнул в дверь и ткнулся в нее лбом. Где она может быть? На съемочной площадке? Вряд ли, сегодня у всех выходной. Но может… Я покопался в списке исходящих звонков в поисках номера Питера. Вот он. — Да, — услышал я голос Питера. — Питер, это Роб. Ты случайно не знаешь, где Кайла? Он ответил не сразу. — Привет, Роб. Что-то случилось? — Мне надо найти ее, — быстро ответил я, сдерживая ярость и нетерпение. — Ну я точно не знаю, — пробормотал Питер. — Они с Тони поехали… — С Тони? — закричал я. — Твою мать! Я швырнул телефон, и он разлетелся, ударившись об стену. У меня сейчас было такое желание разнести к чертям собачьим всю эту чертову гостиницу! Со всего размаха я ударил кулаком в стену. Черт! Я схватился за запястье. Не хватало еще руку поломать. Я развернулся и резкими шагами пошел к себе, все еще чертыхаясь в полголоса. Да уж, хорошее начало дня. Я налил себе какую-то гадость и залпом выпил целый стакан. Виски обожгло внутренности, но это хоть ненадолго подавило во мне желание задушить Тони, который так и крутится вокруг Кайлы. Где они сейчас? Что делают? Я налил еще и снова залпом осушил стакан. Включив музыкальный центр, я поставил первый попавшийся диск. То, что мне сейчас надо! Я сделал громче, и теперь музыка заглушала гнев, нарастающий во мне. Завалившись на диван, я закрыл глаза. Алкоголь подействовал и я вырубился. Когда я проснулся, на улице уже темнело. Музыка уже не играла. Меня окружала гнетущая тишина. Я хотел посмотреть, сколько времени, но вспомнил, что разбил телефон. Кайла! Я подорвался и чуть ли не бегом кинулся к ее номеру. Возле двери я остановился, пытаясь овладеть собой, и постучал. Ответа не последовало. Я еще раз постучал. Да где она, черт возьми?! Я прислонился спиной к стене и сполз на пол. *** Вернувшись на съемочную площадку, я забрала камеру из машины Тони и сказала: — Спасибо, ты мне сегодня очень помог. Он пожал плечами и смущенно опустил глаза. — Не за что. Мне было приятно провести с тобой день, — но тут он глянул на меня и сказал: — За тобой интересно наблюдать. Когда ты работаешь, ты полностью погружаешься в то, что видишь через объектив. Ты с головой уходишь в мир, который видишь там. Я улыбнулась. — Спасибо. — Еще раз не за что. — Ну что, увидимся завтра? — спросила я после минутного неловкого молчания. — Конечно, — ответил Тони, но потом несмело спросил: — Может, я все-таки отвезу тебя в гостиницу? Я покачала головой. — Нет. Я старалась произнести это как можно тверже, чтобы не давать Тони даже малейшей надежды на какие-либо отношения. Нет, никогда я не смогу быть с ним. Я понимаю, что когда-нибудь мне придется сойтись с кем-нибудь. Но не сейчас, не с Тони. Он мне слишком сильно нравится, чтобы я могла заведомо сделать ему больно. А быть с человеком, к которому не испытываешь ничего, кроме благодарности и чисто дружеской привязанности… Невозможно… — Пойду, найду Питера, — сказала я и, махнув Тони на прощанье, пошла прочь. Съемочную площадку я покидала, когда на улице уже было темно. Питер посмотрел отснятый мной материал, и остался вполне доволен результатом. Он дал мне несколько дельных советов по поводу завтрашних съемок, а когда я уже уходила, он сказал: — Кайла, кстати, я забыл сказать. Утром звонил Роб, спрашивал, где ты. — И что ты сказал? — несмело спросила я. — А я ничего не успел сказать, связь прервалась, и он больше не перезвонил. Он тебе не звонил? Я помотала головой, еще раз попрощалась с Питером, но лишь возле машины меня осенила догадка. Я порылась в рюкзаке и убедилась в том, что действительно забыла телефон в номере. Когда пришла утром, бросила его на тумбочку возле входа и забыла забрать, когда уходила. Да, представляю, какую истерику закатит Роб. Я даже засмеялась, представляя его разъяренное лицо, когда он пытался разыскать меня. Улицы уже пустели, до гостиницы я добралась в считанные минуты. Но лишь увидев Роба, сидящего на полу возле моего номера, я поняла насколько скудны были мои представления о его раздражении. Увидев меня, он вскочил на ноги и кинулся ко мне. — Ты где была! — зарычал он, остановившись прямо передо мной. — Привет, я тоже рада тебя видеть, — с ехидцей сказала я. — Где? — закричал он, нависая надо мной, как ангел мщения. — Не ори на меня! — не выдержала я. «Да что он, в конце концов, себе вообразил? Что может вот так запросто накидываться на меня и требовать отчет?» — Где? — Роб в третий раз повторил свой вопрос. Во мне взыграло непонятное чувство, которое заставило меня нагло посмотреть в его сверкающие от гнева глаза и спокойно сказать: — А тебе какое дело? Я не обязана перед тобой отчитываться. — Обязана! — Нет! — закричала я и ткнула пальцем ему в грудь. — Я не твоя собственность, Паттинсон! Я прошла мимо него, подошла к двери, но тут вздрогнула от его крика: — Не смей уходить, когда я говорю с тобой! Я продолжала возится с замком, не поворачиваясь. Но вдруг услышала за спиной его громкие шаги и, схватив меня за руку, он резко развернул меня к себе. — Ты была с ним? С Тони? — прошипел он сквозь зубы. — Не твое дело, — в том же тоне ответила я. Он злобно ухмыльнулся и оскалился. — Ах да, я забыл. У нас же обычный трах. Я задохнулась от возмущения. Что за выражения? — Да пошел ты… Я хотела зайти в номер, но он словно тисками сжал мою руку и, притянув к себе, впился жесткими губами мне в губы, с силой вталкивая язык мне в рот. Я попыталась вырваться, но он схватил меня железной хваткой и толкнул к стене, припечатав своим телом. Одну мою руку он прижал к стене над головой, а второй уже пытался залезть под юбку, больно впиваясь пальцами мне в ногу. Свободной рукой я попыталась оттолкнуть его, но он схватил меня за запястье и тоже придавил к стене, прижимаясь все сильнее всем телом и пытаясь просунуть ногу между моих ног. Он перехватил мои руку и теперь уже обе мои руки оказались под его ладонью, лишая меня возможности освободиться. Я даже подумать не могла, насколько он сильный, но вырваться я не могла, сколько не пыталась. А он уже задрал мою юбку и одним резки движением рванул трусики. Ткань затрещала и порвалась. Я не ожидала такого натиска и растерялась на мгновение. В этот момент ему таки удалось просунуть колено, заставляя меня раздвинуть ноги. Быстро расстегнув штаны, Роб чуть присел, схватил меня рукой за внутреннюю сторону бедра, не давая сдвинуть ноги, и резким движением вошел в меня. Во мне боролись абсолютно противоречивые чувства: смесь обиды, боли и наслаждения. Он фактически насиловал меня, но возбуждение от того, что сейчас им движет ревность, перекрывало все остальное. Мне не хватало воздуха, потому что его настойчивые губы все еще терзали мой рот, а язык врывался мощными толчками в ритме с его членом. Его пальцы больно впивались мне в бедро, притягивая все ближе с каждым новым толчком. Тут мне показалось, что душа вырвалась наружу. *** Я больше не контролировал себя. Ее слова вышибли из меня весь здравый смысл, несмотря на мои попытки овладеть гневом. Но когда она в очередной раз попыталась уйти, я словно с цепи сорвался. Придавил ее к стене всем телом, и, не обращая внимания на ее отчаянные попытки вырваться, впился в ее губы, чтобы не слышать больше ее голоса, полного недовольства. Я хотел ее, прямо сейчас, прямо здесь. Я должен показать ей, что не позволю так с собой обращаться. Она просто не имеет права. Вокруг меня не осталось ничего, только пелена ярости, которая двигала мной в тот момент, лишая возможности думать. Я зажал обе ее руки в свою ладонь и придавил к стене, у нее над головой. Второй рукой я задрал ее юбку и просто порвал трусики, не в силах больше сдерживать свое желание, разжигаемое гневом и злостью. Раздвинув коленом ее ноги, я схватил ее за бедро и резко вошел в нее. Она всхлипнула, но я уже не обращал на это никакого внимания, продолжая вонзаться в нее резкими движениями, все сильнее вжимая ее тело в стену. Она больше не сопротивлялась, или мне так показалось, но я не остановился, пока не кончил, еще сильнее впиваясь в ее губы. Я замер, тяжело дыша. Я ослабил хватку и ее руки выскользнули из-под моей ладони. Через несколько секунд я, наконец, открыл глаза и посмотрел на нее. Острая боль прошибла меня насквозь. В затуманенных глазах Кайлы стояли слезы. Она моргнула, и с длинных ресниц сорвались прозрачные капли, оставляя на щеках влажные дорожки. — Прости, — прошептал я, нежно целуя влажные щеки и ощущая соленый привкус во рту. — Прости меня. Я подхватил ее на руки и внес в номер, захлопнув дверь ногой. Подойдя к кровати, я аккуратно опустил ее и лег сверху. Она обхватила меня за шею и притянула к себе, касаясь губами моих губ. Я гладил руками ее податливое тело, как будто не было того, что только что произошло. Я раздел ее, покрывая поцелуями все ее тело, заставляя дрожать и стонать от наслаждения. Я накрывал губами ее грудь, чуть прикусывая твердые соски, наслаждаясь тем, как ее тело реагирует на эти прикосновения. Быстро раздевшись, я накрыл ее тело своим и медленно вошел в нее. Я не хотел торопиться. Я хотел быть бесконечно нежным. Я хотел любить ее, долго, вызывая все большую страсть. *** В одну минуту он стал совершенно другим. Как будто и не было той вспышки злости и гнева, поддавшись которой он жестко отымел меня прямо в коридоре, не думая о том, что нас могу застукать. И та смена в его настроении, когда он заметил мои слезы, повергла меня в не меньший шок, чем его ярость. Я больше не владела собой. Я была полностью в его власти. Меня накрывали волны наслаждения с каждым нежным прикосновение, с каждым поцелуем, с каждым дуновением его дыхания на моей пылающей коже. Я по-прежнему была в его власти, как несколько минут назад. Но теперь это была другая власть. Тогда он брал меня силой. Сейчас он брал меня нежностью и лаской. Он нежно касался губами там, где только что впивались его жесткие пальцы. Он ласкал меня там, где только что терзал. Дрожь в теле нарастала, пока я не взорвалась, и перед глазами не рассыпались тысячи звезд. И лишь тогда он вошел в меня, мучительно медленно, поднимая новую волну экстаза из темноты, в которую сам только что погрузил меня. Я обхватила его ногами, позволяя войти как можно глубже, услышав в ответ его стон. Закрыв глаза, я отдавалась наслаждению, вновь охватывавшему меня, пока не услышала его тихий шепот, наполненный страстью: — Посмотри на меня… Я хочу видеть твои глаза… Я подчинилась и, открыв глаза, наткнулась на его требовательный взгляд, но в то же время наполненный нежностью. Экстаз захватил меня, унося в высь, но я приложила все усилия, чтобы не закрыть глаза и видеть его лицо… Я провела кончиками пальцев по скуле, прикоснулась к губам, из которых вырвался стон, когда он достиг пика наслаждения. Но он все еще смотрел на меня, и мне показалось, что в его глазах я увидела всю мощь испытанного им оргазма. И это в тысячи раз усилило мои собственные ощущения. Еще мгновение, и тело его обмякло, накрывая меня всей тяжестью. О большем счастье я не смела и мечтать.