Несносная служанка

Джозеф наконец закончил с бумажной работой на сегодня и теперь мог выделить минутку на отдых. Он облокотился на спинку стула и расслабился, тяжело вздохнув. Сегодня работы было больше, чем обычно. Как же тяжело было управлять бизнесом, доставшимся ему по наследству от отца. Роджер Депардье владел довольно замысловатым и сложным делом – это поезда, которые доставляли уголь в разные точки страны. Казалось бы, такой бизнес приносит немало дохода, вот только это было не совсем так. Поддерживать его было весьма непросто, нужен был четкий план, который будет учитывать каждую мелочь. Соответственно, это куча бумажной работы. Джозеф практически не вылезает из кабинета, пытаясь сохранить этот бизнес. Он совершенно не понимал, как Роджер находил время и на другие занятия, помимо работы. В дверь вдруг постучали. Ну конечно, только Джозеф начнет отдыхать, как он сразу кому-то нужен. Получив на то разрешение, в кабинет вошла Элис. – Господин, доброго вам вечера! – пропела рыжеволосая. – Ну, как прошло вчерашнее чаепитие? – Ты ведь сама там присутствовала вплоть до того момента, пока они не уехали, – хмыкнул тот. – А я не про это спрашиваю, а про ваши внутренние переживания! – женщина расплылась в улыбке. – Ничего веселого, Элис. Это серьезные вещи. – Вы не расслабляетесь даже во время знакомства с собственной невестой! – А есть причины для этого? Лучше займись делом. Отнеси эти документы, – Джозеф протянул женщине стопку бумаг. – Ну не может быть, чтобы вы совсем-совсем ничего не чувствовали! – Элис машинально взяла документы, но продолжала говорить о своем. Джозеф тяжело вздохнул. Он понял, что от своей секретарши ему никак не отделаться, поэтому все же решил признаться: – Если честно... Я сильно волновался. И сейчас волнуюсь. Они ведь так и не дали внятного ответа. Еще ничего не решено с нашим союзом. – Это абсолютно нормально, господин! Все волнуются, когда это происходит впервые! – Отнеси уже эти бумаги! *** Сегодня снова был ужасно жаркий день. Благо, что Криста работала не во дворе, а в особняке. Здесь было куда прохладнее. Девушка протирала от пыли картины, что были вывешены на стенах вдоль коридора второго этажа. Картин было слишком много, как казалось Кристе, и ей было совершенно непонятно их предназначение. Не только высший свет, но и многие другие люди разных сословий высоко ценили искусство, но служанка совершенно не смыслила в этом, к тому же, она считала, что картины – абсолютно бесполезные вещи, за исключением портретов. Благодаря портретам можно узнать, как выглядел тот или иной человек, а значит, эта вещь еще имела какой-то смысл. Вообще, в доме аристократов много бесполезных вещей, которые они коллекционируют, видимо, из-за одной лишь скуки. Это раздражало Кристу. Разве нельзя заняться чем-то более полезным, нежели танцевать на балах или скупать всевозможное барахло, украшенное блестяшками? Другое дело господин Роджер, он-то таким не занимался. А все эти картины и многие другие "произведения искусства" попросту достались ему по наследству, что-то новое он не приобретал. Вместо всяких увеселительных мероприятий он занимался настоящим делом и много трудился, а что самое главное, от его работы было очень много пользы. Доставка угля – вещь очень важная. Сын Рождера был совершенно другим человеком. Стоило наследству отца перейти к нему, как тут же бизнес пошел крахом, а он сам вечно где-то пропадает. Наверняка он постоянно спит и ленится в своей комнате, а также ездеет на балы и другие разные бесполезные мероприятия вместо того, чтобы работать. А еще он вполне мог проматывать деньги отца в казино. Этому Криста совершенно не удивится. – Ох уж эти аристократы. Все они такие ленивые и праздные... Неужели богатства так портят людей? Нет, тогда я ни за что не хотела бы быть аристократкой, – ворчала Криста, протирая позолоченные рамы картин мокрой тряпкой. – Небольшого домика у берега реки и какого-нибудь минимального достатка вполне хватило бы. – А ты думаешь, что всем аристократам так просто живется? – неожиданно ответили ей. Девушка вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив из рук тряпку. Она обернулась и увидела Джозефа, что стоял неподалеку. Встреча с ним ее совершенно не радовала. И зачем только он пришел?! Как обычно решил поглумиться? – У аристократов много обязанностей, и иногда они даже сложнее, чем обязанности такой служанки, как ты, – произнес Джозеф, хмуро смотря на Кристу. – Если ты чего-то не знаешь, не стоит судить об этом. Криста тяжело вздохнула, с недовольным лицом выслушивая нравоучения молодого господина. Ну да, конечно, у него обязанности намного сложнее. Чтобы кутить днями напролет, нужно очень много сил. Это не так просто, как кажется! Ей было не сколько тяжело работать в этом особняке, сколько тяжело подчиняться этому мальчишке. Вечно он строит из себя невесть что! – Ты меня вообще слушаешь, Криста? – Джозеф недовольно взглянул на девушку, которая старалась его игнорировать. – Несносная служанка. – Несносный господин, – буркнула себе под нос она едва слышно, смотря куда-то в сторону. Вот только, к ее несчастью, юноша обладал хорошим слухом. – Я все слышал! Криста с некоторым опасением взглянула на Джозефа, ожидая, что тот сейчас расплавится от злости, словно лава, а ее отправит в космос. Именно это выражал его взгляд. Но этого все-таки не случилось. Вместо этого он, недовольно нахмурившись, сказал: – После коридора будешь драить кухню. Джозеф решил, что обязательно выгонит эту негодницу, если она вытворит что-то еще. У него кончилось терпение. И плевать на то, что он вряд ли сможет найти ей замену в ближайшее время. Он ушел восвояси, оставив Кристу тихо злиться и проклинать его. – Он сегодня злее обычного, – буркнула себе под нос Криста, продолжив свою работу. – Разумеется, сегодня ведь выяснилось, что брак нашего господина и госпожи Лейденберг невозможен, и теперь наши дела никак не наладятся, разве что только с большим трудом, – вдруг сказал появившийся из-за угла Цезарь. – Да почему вы все ко мне подкрадываетесь?! – пискнула блондинка, подорвавшись на месте от неожиданности. – Я всего лишь проходил мимо, – тот развел руками. Криста хмыкнула, снова став протирать тряпкой рамы картин и задумавшись. – Так брак по расчету у Джозефа не состоялся... Жаль, иначе у него было бы больше денег, чтобы увеличить нам зарплату. – Но тебе бы он ни за что не дал лишних денег. – Даже о хорошем подумать нельзя! – Не думаю, что сейчас время мечтать, потому что нам всем стоит готовиться к худшему. Возможно, мы скоро и вовсе разоримся, – лицо Цезаря приняло серьезный вид, а он сам глядел куда-то в сторону, раздумывая о чем-то. – И откуда такая проблема? – поинтересовалась Криста после недолгой паузы. – Долго объяснять. Если короче, то у нас появилась серьезная конкуренция, и в наших поездах и угле нуждаются все меньше и меньше людей. – Раньше такого не было. После смерти господина Роджера нас будто прокляли. Еще и этот мальчишка... – Он не виноват, – перебил ее придворный. – Господин Джозеф неплохо справляется с делами для своего юного возраста, просто ему не повезло. Наступили не лучшие времена. Когда господин Роджер был жив, всех этих проблем не возникало. – Посмотрим, как он с этой проблемой справится, – хмыкнула Криста. – Если у него это получится даже без богатой невесты, то, думаю, я могла бы даже признать в нем господина. – А вот это уже интересно, – усмехнулся юноша. – Что ж, посмотрим. С этими словами он удалился. *** Глубоким вечером в кабинет Джозефа ворвалась запыхавшаяся Элис. Аристократ тотчас отвлекся от бумаг, вопросительно посмотрев на свою секретаршу. – Почему без стука? Что случилось? – спросил он. – Наши поезда захвачены, – задыхаясь, сказала та. – Что?.. Господин подорвался на месте после этих слов. – Война, которая велась на северо-востоке достигла наших железнодорожных путей, – с ужасом в глазах протараторила Элис. – Если так продолжится, то есть шанс, что враги рано или поздно смогут добраться до особняка! Войска из столицы пытаются сдерживать атаку и держать оборону, но им это дается с большим трудом. Скоро враги прорвутся! – Как же так?.. – Джозеф, помрачнев, опустил голову, некоторое время о чем-то рассуждая, а после поднял на Элис взгляд, полный решимости. – Тогда я тоже отправлюсь на оборону наших земель. Элис, неси мою военную форму и ружье. – Но господин... – уже было хотела возразить та. – Выполняй. Я не пропаду, я ведь уже воевал, – перебил ее господин и взглянул на свою секретаршу несколько иначе, мягче, давая ей понять этим взглядом, что она не должна беспокоиться и что он обязательно вернется живым. Сколько бы Джозеф не уговаривал Элис, она все равно беспокоилась о нем, но приказа она не смела ослушаться. Уже скоро конь Джозефа был запряжен, а сам он был полностью вооружен и готов к сражению. Все это происходило уже ночью, поэтому господина провожала одна лишь Элис. Весь особняк уже спал. Оно и к лучшему. Вскочив на коня, Джозеф сказал Элис последнее: – Присмотри за особняком. Ты за главную. Если вам вдруг будет угрожать опасность, бегите на запад, спрячьтесь в городе. Там вам обязательно помогут. – Господин... – Это не значит, что я умру. Я обязательно выживу. – Будьте осторожны. Джозеф больше не стал ничего говорить, лишь кивнул ей, а после дернул за поводья и его скакун пустился на всех парах в путь. Он все дальше и дальше отдалялся от дома, в котором родился и вырос. Он будто исчезал за его спиной в ночном мраке. Хоть Джозеф и уверил Элис, что он обязательно выживет, он хорошо понимал, что это было сказано лишь для того, чтобы ее успокоить на первое время, ведь он сам не знал точно, сможет ли он вернуться. Но ему не о чем жалеть, если его сестра и слуги останутся в безопасности. Однако все же было больно и страшно от той мысли, что Джозеф в скорейшем времени может расстаться с жизнью. Столько всего еще хотелось успеть... И расставаться с близкими было тяжело. Даже со слугами. В конце концов, все они прислуживали его семье несколько лет, они и сами как часть семьи. Джозеф обычно не показывал этого, но на самом деле каждый прислуга в его особняке ему был по-своему дорог. Он желал защитить каждого из них. Даже несносную Кристу. Всем людям бывает страшно, но важно не это, а то, справится ли со своим страхом человек или нет. И Джозеф обязательно с ним справится. Он был обязан. *** Не так далеко от особняка семьи Депардье, а именно в десятке километров, были расположены железнодорожные пути, по которым доселе ездили поезда, которые принадлежали семье Депардье, и доставляли уголь в разные города и пригороды. У железнодорожных путей было несколько станций, где загружали или разгружали уголь. Одна такая станция располагалась как раз недалеко от особняка. Здесь работали десятки рабочих, которые занимались погрузкой угля. Для них здесь были выстроены небольшие бараки, в которых они жили небольшой промежуток времени, и, закончив свою смену, отправлялись в город. Рядом со станцией также располагался огромный склад, где хранили уголь. Сейчас же станция была в руинах. Все заволокло пламенем. Из-за огромного столба дыма, который окутал все пространство рядом с железной дорогой, было тяжело дышать, а глаза видели что-либо только на расстоянии протянутой руки. Дальше дым был слишком густой. Везение и хорошее зрение – только две эти вещи играли роль в нынешнем сражении. Всюду слышались крики людей, шум выстрелов... Сейчас был рассвет, но солнечный едва ли помогал разглядеть что-либо сквозь густой дым. Один из тех, кто оборонял станцию, отбился от своих соратников и продолжал сражаться уже в одиночку. Однако одному ему приходилось очень непросто, и, в конце концов, его окружили противники – люди, одетые в черную форму и вооруженные длинными винтовками. Они прострелили ему руки так, что он уже не мог держать оружие и уронил свой автомат наземь. Раненный солдат простонал от ужасной пронзительной боли и упал на колени. Он понимал, что это конец. Раненный солдат крепко зажмурился, прощаясь с жизнью. Однако черные солдаты вдруг стали падать один за другим. И тогда раненный солдат смог увидеть своего спасителя – юношу с холодным взглядом голубых глаз, вооруженного ружьем с какой-то надписью, вылитой на стволе. На нем была та же форма, что и у раненного солдата. Когда раненный солдат пригляделся, он увидел, что этот юноша и сам был ранен, его форма была запачкана в крови в нескольких местах, но для него эти раны были словно царапины. Создавалось такое ощущение, стоило лишь на него взглянуть, ведь он крепко стоял на ногах, несмотря на все свои увечья и усталость. Сразу было понятно то, что этот солдат прошел ни одну битву. – Здесь опасно, будь начеку, – сказал Джозеф спасенному солдату. – Спасибо вам... – прохрипел тот, с благодарностью смотря на юношу. – Ты ранен и уже не сможешь держать в руках оружие, поэтому тебе нужно скорее добраться до лекарей, – бросив это напоследок, Джозеф уже было сорвался с места, чтобы побежать помочь остальным своим товарищам, как вдруг его плечо пронзила пуля. Боль сковала его тело, но юноша решительно поднял оружие, чтобы нанести ответный выстрел. Он обернулся в ту сторону, откуда вылетела пуля, ранившая его, и выстрелил, но, кажется, не попал. Впрочем, сам он этого точно не знал. Сквозь этот густой дым ничего не было видно. Враг атаковал его исподтишка, но Джозеф так и не смог определить, откуда. – Беги, солдат!.. – успел крикнуть Джозеф напоследок раненному солдату, и тут же повалился наземь после следующей пули, которая пронзила его бок. В его глазах потемнело, уши заложило. Он приглушенно ощутил, как упал наземь, истекая кровью, а после окончательно отключился.