Рождественская сказка

Маленький провинциальный городок окутывала холодная зимняя ночь. Неистово бушевал мороз, снег валил беспрерывно, нагромождая дороги чудовищных размеров сугробами. Но столь суровая погода не могла напугать или испортить настроение горожан, ведь что такое мороз, в сравнении с приближающимся Рождеством Христовым? Да, эта ночь была именно сочельником. Повсюду витала атмосфера великого праздника, зелёные ёлки в маленьких квартирках пестрели красивыми украшениями, столы ломились от изумительных яств, источающих неземные ароматы, мамы/папы/дети/бабушки/дедушки – все собирались вместе шумными счастливыми компаниями, чтобы провести эту волшебную ночь в праздновании. Всё просто шептало, говорило, кричало о чудесном и волшебном! Наверное, во всём городе был лишь один человек, который не разделял общего праздничного настроения. Платон Земцов, врач-гинеколог, скромно отбывал ночное дежурство в областной больнице. Ночь выдалась спокойной (ещё не родившиеся малыши, похоже, очень хотели отпраздновать Рождество в кругу семьи, потому не спешили покидать животы своих мам), и Земцов в компании на половину разгаданного кроссворда наслаждался любимым монгольским чаем, чей запах доводил коллег мужчины до иступления. «Кем приходится девочка Маша президенту в одноимённом комедийном фильме? Шесть букв, первая «В», последняя «А». Этот вопрос заставил Платона задуматься. «Да уж, комедия», - хмыкнул мужчина. «Уж чего не смотрю, того не смотрю». Решив отложить разгадку этого вопроса на потом, Земцов принялся дальше штурмовать головоломку. Выстроив цепочку из последующих правильных ответов, мужчина разгадал и первый вопрос. Выяснилось, что выше упомянутая Маша приходится президенту внучкой, не больше и не меньше. «Надо же?» - удивлённо подумал Платон. «Всё до банальности просто». Дальше в голову доктора закралась мысль, удивившая его самого. «А вот интересно: какая у меня может быть внучка?» Почему-то перед мысленным взором отчётливо вставал образ десятилетней девочки со светлыми волосами и невероятно красивыми голубыми глазами. Эта чудная малышка должна была бы подбежать к дедушке и, с любопытством заглядывая ему в лицо, спросить: «Деда, Деда, а как вы с бабушкой познакомились?» Платон бы, рассмеявшись, ответил ей, окунаясь мыслями в светлое прошлое. Позже старшая девочка, подросток четырнадцати лет, мечтательно закатывая глаза, задала бы ещё более интересный вопрос: «Дедушка, а как вы с бабушкой полюбили друг друга?» «Господи, что за сентиментальный бред лезет в голову взрослому мужику?» - в раздражении подумал Платон. «Какие внучки? Какая бабушка?» «А действительно, какая?» - Земцов рассеяно уставился в окно, на разыгравшуюся за ним метель. «Да-а-а, не завидую я тому бедняге, которому не повезло оказаться на улице в такую вьюгу», - мрачно подумал Земцов, глядя на снежные хлопья, что бесконечным потоком летели на землю, ведомые сильным ветром. Лирические размышления Земцова прервал звук открывающейся двери. В ординаторскую, потирая закоченевшие от холода руки, вошла Елизавета Филатова. - И что вас привело в больницу этой праздничной ночью? – флегматично спросил Земцов, глядя на Филатову, разматывающую перекрутившийся шарф. - Не поверите, закон вселенской подлости! – стараясь не стучать зубами от пробирающего её до костей холода, сказала женщина. – Сегодняшний день наглядно продемонстрировал мне, что такое не везёт и как с этим бороться! – угрюмо продолжила бедняжка. – Я забыла ключи от дома на работе, машина заглохла у самого моего подъезда, так что возвращаться за ними пришлось уже пешком. - И как же? - Что, простите? – удивилась Лиза странному вопросу Земцова. - Бороться как, спрашиваю! – глаза мужчины лукаво блеснули. – Ну, что такое не везёт, я уже понял, а как бороться собираетесь? – терпеливо разъяснял врач. - Земцов, вы издеваетесь! – больше наигранно, нежели раздражённо, сказала Лиза. - Не издеваюсь, просто хочу поднять вам настроение. - Так я, вроде, и не говорила, что оно испортилось. У меня всё замечательно! – в голосе женщины послышалась вычурная бодрость. - Врёте, - безапелляционно заявил Платон. - И как вы догадались? – Филатова уже даже не хотела спорить, её просто мучило пресловутое женское любопытство. - Интуиция, - лаконично ответил Платон, улыбнувшись одними лишь глазами. Филатова как-то странно передёрнула плечами и, схватив со стола чашку с недопитым Платоном чаем, сделала большой глоток. «Надо же, даже не поморщилась!» - в недоумении подумал доктор. - Очень вкусный чай! – закатила глаза Лиза, отпивая одним махом полкружки. – Извините, Платон Ильич, я же у вас даже не спросила прежде, чем покуситься на ваш напиток богов! – передавая мужчине опустевший сосуд, ехидно улыбнулась Лиза. Земцов хотел ответить колкостью, но при соприкосновении их пальцев он почувствовал, насколько холодны руки Филатовой, потому, просто поставил чашку на стол и, повинуясь внезапно накатившему покровительственному инстинкту, накрыл женщину, которая уже успела обосноваться на диване, тёплым шерстяным пледом. - Спасибо тебе, - прошептала Лиза, как-то непроизвольно перейдя на «ты». - Согрелась хоть немного? – руки Платона обняли женщину поверх одеяла. - Ага, - кивнула она головой, укладывая ту на плечо сидящего рядом мужчины. - Почему домой не вернулась? – поинтересовался через какое-то время Земцов. – Тебя, наверное, ждут там. - Та не ждёт никто! Валери с няней уехала на все праздники к отцу в Леон. Больше тишина не нарушалась. Двое просто сидели, обнявшись, накрытые одним пледом. - Полночь… - прошептала Лиза. - Полночь… - эхом отозвался Платон. - А ты веришь в бога? – шёпотом спросила Филатова. - Знаешь, этот вопрос заставляет задуматься, но… Да, верю! – убеждённо произнёс мужчина, обнимая хрупкие плечи собеседницы. – А ты? - Я тоже верю. - Ну, тогда… С праздником тебя, с Рождеством Христовым! – сказали два голоса одновременно, и два лица потянулись навстречу, две пары губ нашли друг друга… Слова, мысли – всё было лишним в этот момент, ни что не имело значения… Люди праздновали рождения Иисуса, но у этих двоих был свой персональный праздник, своя рождественская сказка: зарождалась их любовь… Тридцать пять лет спустя. Маленький провинциальный городок окутывала холодная зимняя ночь. Неистово бушевал мороз, снег валил беспрерывно, нагромождая дороги чудовищных размеров сугробами. Но столь суровая погода не могла напугать или испортить настроение горожан, ведь что такое мороз, в сравнении с приближающимся Рождеством Христовым? Да, эта ночь была именно сочельником. Повсюду витала атмосфера великого праздника, зелёные ёлки в маленьких квартирках пестрели красивыми украшениями, столы ломились от изумительных яств, источающих неземные ароматы, мамы/папы/дети/бабушки/дедушки – все собирались вместе шумными счастливыми компаниями, чтобы провести эту волшебную ночь в праздновании. Всё просто шептало, говорило, кричало о чудесном и волшебном!.. Наверное, во всём городе, да и во всём мире, было не сыскать счастливее человека, чем Платон Земцов, по крайней мере, он сам так думал. Благообразный старец удобно откинулся в кресле с новомодной головоломкой в одной руке и чашкой чая, любовь к которому приводила в недоумение всех родственников мужчины, в другой. - Деда, деда! – к Земцову подбежала десятилетняя внучка, светловолосая девочка с очень красивыми, как у бабушки, голубыми глазами. - Что хочет маленькая почемучка? – сдвинув на переносице очки, спросил Платон. - Хочу узнать: а как вы с бабушкой познакомились? - О-о-о, - протянул мужчина, погружаясь в то прошлое, тридцать пять лет назад. – Твоя бабушка руководила больницей, а я пришёл устраиваться к ней на работу. - Понятно! – махнула рукой малышка. - Дедушка, а как вы полюбили друг друга? – в комнату вошла старшая внучка Земцова, мечтательный подросток четырнадцати лет. - Ты помнишь? – Платон перехватил взгляд зашедшей следом супруги. - Помню ли я? – голос Лизы излучал безграничную любовь к супругу, не погасшую даже спустя долгие годы счастливой семейной жизни. - Все за стол! Полночь на подходе! – донёсся из кухни голос Иры, дочери Платона и Лизы. «Ура-а-а!!! Ура-а-а!!! Ура-а-а-а-а-а!!!» - Земцовы поднимали бокалы, громко поздравляя друг друга с Рождеством Христовым. А Платон и Лиза просто молча смотрели друг на друга, вспоминая что-то очень личное, родное… Их ждали ещё долгие годы счастья!..