в чаще леса

однажды слепой не просыпается. его маленькое тельце лежит на мягкой постели, и сфинкс боится признаться себе, что эта постель станет ему тюрьмой. он в зыбучих песках, не вытащить, если сам пострадавший руки не протягивает, а (не) слепой свои руки держит согнутыми на груди. русалка стоит за спиной, сжимая ладонь, стараясь не заплакать, а все равно слезы падают на цветочное платье. - что с ним? – спрашивает сфинкс. врач смотрит из-под очков с плесневевшей жалостью. и сфинксу тошно, потому что он знает ответ, он знает, что слова, как улей ос засели в гортани у доктора, и готовы вот-вот ужалить, в своем поддельном сочувствии – сфинкс закрывает глаза и ждет. - его организм в полном порядке, - говорит доктор и морщится. – я не знаю, что с ним. зато сфинкс, кажется, знает. молча кивает, так и не проводив гостя, садится на стул рядом с кроватью и всматривается в бледные губы, покрытые болячками. еще тогда, приняв подарок табаки, сфинкс понимал, что такое может произойти. знал, но все равно пошел на это. слепой спит. совершенно крохотный в этой огромной комнате, он кажется лишним. его маленькие ладошки с ссадинами так удобно устраиваются в протезах сфинкса. и совершенно не греют. - где ты бродишь, мой мальчик, - шепчет сфинкс, поглаживая чистые черные пряди. – ты опоздаешь на ужин. русалка сдерживает рыдания, закрыв ладонью накрашенные в нежно-розовый цвет губы, запачкав себе пальцы. она хочет подойти к мужу, нежно его обнять, пообещать, что все будет хорошо, они обязательно справятся, найдут самых лучших врачей и вернут слепого (она так и не привыкла звать это крохотное существо как-нибудь по-другому, как и сфинкс не привык к своему новому имени. они так и решили звать друг друга по кличкам данным домом внутри семьи). у сфинкса спина сгорблена, но не дрожит от глухих рыданий. словно позвоночник объят камнем вместо плоти. и страшно притронуться. поэтому пальцы свои ломает в запрете. слепой не просыпается и на утро. и на следующий день. и на следующий. проходят недели, а он становится с каждым днем тоньше. сфинкс знает – ради слепого нужно прыгнуть, но он со вкусом обычных будней в наружности позабыл каково это сделать этот страшный шаг в пасть неизведанному. каждое утро он говорит маленькому слепому – - я найду тебя и отведу домой. и каждой ночью бродит по чужим снам, рассматривая надписи на стенах, не находя ни одной подсказки, где бы могла быть маленькая фигурка. дом стоит на том же месте, что стоял и раньше. иногда он разрушен, иногда он совершенно новый, чистый, словно его вот-вот достроили. а иногда он, как из полузабытых кошмаров, раскрывает пасть и ждет, когда кузнечик запрыгнет в нее. в такие моменты у него нет протезов, в такие моменты у него нет шрамов и волосы густые-густые. в такие моменты он верит, что должен шагнуть вперед. и он шагает. бродя по коридорам, вслушиваясь в дыхание стен, он находит сокровенные мысли маленьких оборванцев, прикасается фантомными пальцами, проверяя каждую трещинку, вдруг слепой туда угодил, и не может выбраться оттуда. слепого нет в трещинах, нет и в крысиных дырах, нет и в разбросанной штукатурке. он даже залезает на чердак, чувствуя кожей, как поет песнь паучиха. она поет, что в лесу, в самой чаще, сидит русалка и ждет, когда в ее сети попадутся маленькие мальчики. сфинкс знает – ему придется взобраться выше крыши дома, выше ласточек, выше облаков. туда, откуда он старался сбежать, туда, куда всегда стремился его старый друг. сфинкс встает с пола и вдруг резко падает – теплые нежные касания к плечу возвращают его назад. русалка сидит на коленях рядом с кроватью, рядом со стулом, на котором сидит сфинкс. сидит и нежно целует протезы. - пожалуйста, не падай, - шепчет она колени. – только не ты. сфинксу нечего ответить. он знает законы, а также знает, что русалка очень любит истории, но никогда в них не верит. ее длинные густые волосы, словно сети, поймали его несчастную потрепанную душонку, а после взрастили в ней любовь. сфинкс никогда не сможет отблагодарить русалку, но также он хочет повторить это с душой слепого. маленького слепого, не знающего ничего кроме темноты, горшков и болезненных тычков в ребра. - останься со мной, - плачет русалка. сфинкс не может пообещать, что вернется, но не может пообещать, что останется. он сам никогда не заслуживал ни любви ни ласки, а это крошечное существо заслуживало всего мира. когда-то давно его миром был дядька, который своей добротой ловил детские души, сейчас его миром был калека, не способный удержать. что можно удержать этими граблями? - прости, - говорит сфинкс. – и спасибо. русалка сдается. обнимает его крепко-крепко и целует в висок. - я люблю тебя. - знаю. закрывает глаза и прыгает в чащу леса. лес пахнет сыростью, землей и елью. именно этот запах всегда притаскивал его близкий друг. он путался в его грязных сальных волосах, пробирался под ногти, пятнами оставался на длинных рукавах, в царапинах на шее засыхал коркой. в лесу было темно. если поднять голову, все равно не увидишь даже крошечного намека на света. но благодаря светлячкам можно было разглядеть дорогу. огромные мухоморы, муравейники, всматривающиеся в темноту совы, ветви, ветви, ветви – лес отличался от кошмара из детства, но был намного страшнее наяву, ведь именно он забрал часть его сердца. в памяти искажается кафе, разбитые кулаки и просьба остаться. сфинкс и сам потерял счет времени, когда непрерывно шел вперед и звал. на зов никто не отвечал. стало не по себе. были видны разрытые норы кротов и мышей. через еще пару часов сфинкс услышал пение. голос принадлежал русалке. его уютной и нежной русалке. она пела ему также, когда он из-за кошмаров не мог уснуть. она пела и слепому, когда он пытался в приступе исцарапать себе глаза. ласковый и убаюкивающий – сфинкс шел, словно привороженный. и вышел к озеру. на самом берегу сидела русалка. ее длинные волосы он узнает из тысячи. она давно не вплетала в них цветы и различные побрякушки. но сейчас в них были и ветви и разные украшения, так похожие на чьи-то кости, кажется, каких-то птиц, потому что они были крохотными, и цветы, что переливались на солнце. удивительно, - подумал сфинкс, - солнце ни разу не выглядывало, а здесь освещало всю местность. - останься со мной, - пела русалка. сфинкс не видел ее лица. - останься, - голос из нежного стал грубее, таким же полуслышимым, как из прошлого, далекого прошлого. – сфинкс. и она обернулась. на сфинкса смотрело его прошлое. в пустых глазницах была пустота. рот искривленный, покрытый болячками и перепачканный кровью. бледное, серое, грязное, шрамы вокруг глаз, словно глазные яблоки вырвали. зубы заточены и готовы проткнуть даже железо. приглядевшись он увидел, что вместо солнечного света горел огонь вокруг, поэтому было ужасно жарко. а рядом лежали кучками кости. и неясно, животных ли или человечьи. да откуда здесь люди, - подумалось сфинксу. а после ужаснувшись, старался увидеть маленький детский череп, но нигде его не было. - где он? – задает вопрос сфинкс. русалка продолжает петь: «останься со мной, останься со мной, останься» а после начинает ползти. быстро, стремительно, волоча свой хвост и путаясь в волосах. сфинкс не может пошевелится, только смотреть. расстояние сокращается, запах гниения и стухшей плоти становится ближе. раз – она тянет свои длинные пальцы. два – из ее рта вырывается булькающий звук. три – она обхватывает ноги сфинкса хвостом и роняет его на сырую землю. - ты оставил меня, - язык обводит подбородок, слизывая пот. – оставил меня, оставил меня, оставил. сфинкс говорит: «нет» - ты оставил меня. сфинкс говорит: «да» - ты оставил сфинкс смотрит в пустоту и чувствует, как правда сдавливает грудь. из пустых глазниц стекает кровь. сфинкс закрывает глаза – сейчас все закончится, все закончится, все за – рядом послышалось рычание. и огромное нечеловеческое тело вдруг резко прекратило сдавливать в землю. слышится борьба. и снова голос русалки, молящий ее спасти. голос маленького слепого. сфинкс сильнее зажмуривается. сдавленный крик. а когда сфинкс открыл глаза, то увидел верхушки деревьев и небо. чистое без единого пятнышка. русалка, кажется, нырнула в озеро, а после озеро исчезло. повернув голову в право, сфинкс наткнулся на волчий взгляд. и протянул свою железяку, чтобы коснуться, наверное, мягкой шерсти. шестилапый уткнулся в протез и принюхался к испачканным грязью, потом и слезами щекам. а после слезал все. - слепой, - прошептал в шерсть сфинкс. – ты помнишь меня? шестилапый посмотрел на него – и сфинксу показалось, что осознанно – и развернулся, чтобы уйти. нет, нет, только не сейчас, когда я нашел тебя, я ведь только нашел тебя, после стольких лет кошмаров, после стольких лет, прошу, останься, останься, останься. - останься со мной, сфинкс. - я не могу. - пожалуйста, верни мне его. верни его. шестилапый остановился. сфинкс пополз к нему. его ноги были сломаны, когда русалка сжала своим длинным мощным хвостом. но только сейчас это ощущалось так сильно, что больно было сделать еще одну попытку приблизиться. - я знаю, что виноват, я знаю, что мне не стоило его вырывать из истории, но прошу, прошу, прошу, прошу, верни мне его, - а после тихо, едва шевеля губами. – мне не хватает тебя, слепой. дай мне хотя бы его. и тянуть руку, чтобы прикоснуться к шерсти. а она вдруг резко начинает слезать вместе с кожей. железяка касается обнаженной плоти, красной, склизкой, мышцы и вены, все переплетается между собой. и после даже эта плоть медленно гниет и падает кусками рядом с протезами сфинкса. и внутри шестилапого сфинкс увидел своего маленького слепого, всего перемазанного в крови, с ветвями в волосах, с грязью под ногтями. господи, - думает сфинкс, - я нашел тебя. - я нашел тебя, - слепой тянет руки на голос, как новорожденный. – нашел. они закрывают глаза и больше не – просыпаются.