***
В следующий раз подобное дерьмо приключилось совсем уж неожиданно. Карапузы по случайности довели до больнички какого-то мексикашку, оказавшегося в итоге жутко важным для Пирсона информатором. Естественно, дело не обошлось без приезда Рэймонда и его нотаций. Увещевания, что этот косоглазый Хуан отхватил от Прайм Тайма по шарам не за траву, а за хамство, помогали слабо. Рэймонд только сильнее раздражался и постукивал пальцами по кобуре под пальто, чередуя это действие с прикосновением к дужке очков. — Надеюсь, подобное не повторится. — Я не знаю всех ваших засланных казачков, Рэй. Не могу пообещать, что следующий зарвавшийся придурок не уедет на скорой раньше, чем я узнаю, что он от Микки. Рэймонд посмотрел ему в глаза, слегка искривив губы. Сделал такое лицо, будто кто-то встал ему на туфли своими грязными кроссовками. Тренер неосознанно оглядел свои ноги, но грязи не нашел. Потом снова спросил: — Что-то не так? — Полный порядок. Думаю, мы поняли друг друга. Хорошего дня, Тренер. — И тебе не хворать, Рэй. Закрыв вечером зал, Тренер подумал, что его очень раздражает это Смитовское «полный порядок». Нихера никакого порядка не было. Это было видно по дрожащим у пистолета пальцам, по поджатым губам, по ледяным серым глазам. У Рэймонда явно были проблемы с самоконтролем. Он успешно сдерживался, конечно. Но при каждой неурядице заводился до предела, балансируя на грани срыва в отупляющую ярость, красным маревом застилавшую глаза. И не дай Бог кому-то было дотронуться до него в этот момент. Тренер видел много ему подобных. Знал, как с ними работать. Только вот его подопечными были гопники с района, безотцовщина и различные обозленные брошенки. Не было в этом списке нервозных гангстеров под сорок. Не было и быть не могло. До одного момента.***
Черт знает, как так вышло. Просто в один момент их побега Тренер оказался с Рэймондом в узком тупике между домами. Придурки с пистолетами потеряли их из виду ещё квартал назад, зато Банни как раз нашёл их в прицеле. Погоня кончилась, не особо и начавшись. Тренеру даже не за что было предъявить Рэймонду претензий. Сам виноват, что попал не в то время не в то место. Было жарко, в крови все ещё циркулировал адреналин, и было ещё с десяток других отмазок, чтобы объяснить то, что произошло в том тупике. Тренер поцеловал Рэймонда. В какой-то момент поднял на него взгляд, увидел резко вздымающуюся грудь, облизывающий губы язык и блестящие глаза, и переклинило; решил, что стоит попробовать. Если нет, так нет, они просто больше не встретятся, как и договаривались поначалу. А если да… Тут Тренер не придумал пока. Не до того было. Поцелуй вышел странным, но очень ярким, запоминающимся. Ошалевший Смит не сразу сообразил, что происходит, а потому даже приоткрыл рот, чтобы, наверное, что-то сказать, Тренер это воспринял как зеленый свет, чтобы действовать активнее, и руками полез под пальто. Зато когда Рэй сообразил, что именно с ним делали, то тут же отпихнул Тренера от себя и для верности крепко вмазал ему в челюсть с правой. Да так и замер у стены, сжав ствол пистолета до побелевших костяшек. И снова начал моргать. Медленно и с силой закрывать глаза. Тренер схватился за пострадавшую скулу, сплюнул на асфальт, языком проверил, не выпали ли у него зубы, сам себе кивнул и спросил: — Порядок? — Полный.***
Следующий месяц они провели раздельно. Как и договаривались, Рэймонд больше не покушался на добропорядочность Карапузов. Тренер ему тоже не звонил. Ни по каким вопросам. Потому что понимал, что нет у него в действительности никаких деловых вопросов к этому человеку. И не было никогда. И не будет. А звонить психованному гангстеру с предложением выпить чаю было бы ужасно тупо. Опрометчиво, как сказал бы Рэй. — Блядь. В тренерской, на маленьком косоногом столике неожиданно оказался футляр для очков. Красивый, дорогой. Явно не Тренера. — Да быть не может. Повертев футляр в руках, Тренер тяжело выдохнул, уселся на диван и пришел к неутешительному выводу, что это все же вещица Рэймонда. Довольно нужная, по оценкам Тренера, кстати, вещица. Кому, как не ему, это знать. Тогда какого хрена она делает здесь? Почему Рэймонд не вернулся за ней, если забыл тут? И как вообще он мог бы забыть здесь футляр, если ни разу при Тренере его не доставал, да и в тренерской бывать не любил? — Бредятина. — фыркнул Тренер, ближе рассмотрев витиеватые буквы на внутренней стороне футляра. В другой руке он раскручивал телефон, придерживая за кнопки. Рэй ответил после третьего гудка.***
Целовать кого-то с бородой определенно не было пределом мечтаний Тренера. Это даже никогда не было в его списке вещей, которые нужно успеть сделать до смерти. Но целовать Рэймонда ему нравилось. Даже несмотря на жутко колкую светлую копну, которую Карапузы пару раз называли лопатой. На этот раз Рэй поцеловал его сам. Сразу, как взял в руки протянутый через порог футляр. Дернул за спортивку на себя и вцепился в губы. Как будто сожрать хотел. А стоило Тренеру в ответ положить ладонь ему на бок, как Смит тут же отскочил от него, привычным движением потянувшись к кобуре, которой на нем не было. И опять принялся моргать. Медленно. — Что-то не так? — спросил Тренер, уже зная, какой получит ответ. — Все не так, Колин. Или не зная.***
Развести Рэймонда на разговор о его проблемах было пиздец как сложно. Только для того, чтобы он признался, что имеет проблемы с нервами, Тренеру пришлось трижды увернуться от удара в нос и ещё дважды закатить глаза на раздраженный бубнеж о том, что «ничего он не нервный». Нервозность, само собой, была обусловлена работой и личной жизнью. Вернее, ее отсутствием. И именно ее отсутствие убило в Смите адекватную реакцию на касания другого человека. Любое посягательство на свое тело от кого-то сопоставимого с ним по размерам он рефлекторно воспринимал, как агрессивное и несущее травму. Травмы он не любил. Касания, как следствие, тоже. На то, чтобы он не отдергивал руку, если Тренер ее касался, у них ушла неделя. Через две недели, подвозивший Тренера к залу Рэймонд сам сжал его ладонь, потянувшуюся к бардачку за бутылкой воды. Смотрел он при этом четко на дорогу, никак лицом не показывая, что что-то изменилось. Но Тренер все же улыбнулся себе под нос и так и оставил собственную руку в плену чужой.***
Следующим этапом стояли объятия. Это было ужасно. Потому что объятия Рэймонд воспринимал не иначе, как захват с целью ограничения его движения. И не дай Бог было обнять его со спины, когда он сидел за столом — это расценивалось как прелюдия к удушающему, а то и как попытка свернуть ему шею. Впрочем, получить от него «черт, прости, я не хотел» после того, как оказался перекинут через голову на барбекю тоже было не так плохо. Рэймонд редко извинялся, а спина болела не так и долго. Прошло ещё две недели, прежде чем в один из спокойных вечеров без Микки, погонь и бюрократии, сидя на диване перед плазмой Рэймонд позволил приобнять себя одной рукой и даже не поморщился. Через час он уже спал у Тренера на плече, хотя тот думал, что до такого им удастся дойти ещё не скоро.***
Они решили взять небольшой перерыв, чтобы закрепить то, что уже получалось. Тренер был убежден, что стоит радоваться малому. Однако не на шутку разогнавшийся и ободренный своими успехами Рэймонд был явно другого мнения. И потому, когда он напал на Тренера из-за угла в своей гостиной, последнему оставалось только замереть и подчиниться, чтобы поглядеть, как далеко может зайти Смит, если его не спугнуть неосторожным касанием. В ходе эксперимента выяснилось, что зайти он может достаточно далеко, но не захочет, потому что бревно в виде любовника его тоже не устраивает. Ровно как и Тренер, посягающий на его личное пространство. Что за личное пространство, когда разговор о сексе, Тренер не понял. Зато уверился в том, что если они не решат вопрос в ближайшее время, а Рэймонд продолжит свои попытки-провокации, которые больше бесят, чем помогают, то он просто сдохнет от спермотоксикоза. А это совсем не солидно для его лет.***
Рэймонд его хотел. Это было видно по взгляду. Он, конечно, умел контролировать свое лицо и все такое, когда это было нужно. Но стоило ему слегка отпустить себя, как Тренер тут же лопатками чувствовал масляный взор, идя к рингу, или настороженный и взволнованный, если вдруг он попадал в переделку из-за Смита. И много ещё каких. Потому что глаза у Рэя были удивительно разные в зависимости от ситуации. И выдавали все его чувства с головой, стоило разобраться, что именно в них надо искать. Тренер разобрался. На самом деле, потрахаться они могли уже не раз и не два. И даже без всех этих «приручений», как однажды обозвал это Рэймонд. Все их проблемы были довольно прозаичны. И главной было то, что если близкий контакт женщины Смит воспринял бы в целом нормально, то мужчине, который вполне может нанести ему серьезный вред, он довериться не мог от слова совсем. Тренеру, конечно, было бы достаточно не делать ничего, что могло быть воспринято враждебно, чтобы оказаться в одной постели как можно скорее. Но это, опять же, упиралось в пункт о том, что Рэй не бобер и не спит с брёвнами. Да и воспитание самого Тренера не позволило бы ему заставлять выкладываться партнёра, а самому отлеживать задницу под ним. Некрасиво это как-то. Так что в списке множества маленьких шажков к победе в голове Тренера самой жирной точкой под тремя восклицательными знаками было заняться с Рэем сексом так, чтобы он его не убил в процессе за лишнее слово или излишне сильно сжатые в порыве страсти пальцы. Учитывая темпы прогресса, дойти до жирной точки они должны были к Рождеству.***
Рэймонд явно вертел все планы Тренера на вполне конкретном месте. График с прогнозами прогресса игнорировался им по полной. Причем не в какую-то конкретную сторону. Он то делал невероятные успехи, то резко давал заднюю, как, например, после предложение сыграть в игру на доверие пару дней назад. Тренер не напирал, всеми силами показывая, что он поддержка и опора, а не замаскированный маньяк, ждущий, когда можно будет всадить нож в спину потерявшего бдительность Рэя. Но все же это бесило. — Хорошо. Если не хочешь сам, то давай начнем с меня, ладно? Рэймонд сидел на диване, сложив руки на груди и скептически изогнув бровь. Весь его вид кричал о том, как сильно он недоволен, что согласился попробовать эту хрень на доверие немного позже. Позже наступило, но Рэймонд не был готов. Он вообще рассчитывал, что Тренер забудет об этом, и они уже попробуют, блядь, оказаться в одной постели. — Давай, встань здесь. Вот так. А теперь я встану к тебе спиной и буду падать назад. И ты поймаешь меня. И чем позже ты это сделаешь, тем лучше. — Разве я не должен наоборот поймать тебя сразу? — Нет. Потому что смысл в том, чтобы я до последнего момента был уверен в том, что ты поймаешь меня. Даже у самого пола, когда у меня уже не будет никакой возможности устоять на ногах. — Ладно, я понял. Тренер, как и сказал, встал к Смиту спиной на расстоянии немного меньшем, чем его рост, расставил руки немного в стороны, сделал несколько вздохов, закрыл глаза, а после отклонился назад, начав падать. Сильные руки схватили его через несколько секунд, не дав даже дойти до угла градусов в сорок. — Рановато. — Я не уверен, что успею ниже. — А я уверен, что успеешь. Если я тебе верю, неужели ты не можешь поверить сам в себя? — спросил Тренер, вновь вставая в исходную позицию. — Давай ещё раз. В ответ на его затылок посмотрели недовольные серые глаза. Рэй согласно угукнул. Тренер снова начал падать. На этот раз его действительно поймали довольно низко. И это было хорошо. Он открыл глаза, все ещё лёжа на чужих руках, и посмотрел наверх в лицо сосредоточенного Рэймонда. — Видишь? Было не так уж трудно. Потому что я просто падал. По понятной траектории. А ты был готов меня поймать. — он поднялся на ноги, одернув футболку. — Хочешь попробовать сам? — Разве я могу отказаться? — Можешь. — Я согласен. Ближе к часу ночи Рэймонд успешно падает до угла в шестьдесят, прежде чем начинает искать опору.***
Не то чтобы Тренер презирал Британию или что-то в этом роде. Он все же жил здесь многие годы. Здесь ему было довольно хорошо. Тут он, например, встретил англичашку Рэя и по уши в нем увяз. Но все же определенные вещи с Родины его не отпускали. Одной из таких были праздники. — Как ты это назвал? — Самайн. Сбор урожая, все дела. Я в курсе, что вам тут ближе Хэллоуин, да. Но нет, это не одно и то же. — Но… — Это разные вещи, Рэй! — Хорошо. Хорошо, как скажешь. — Рэймонд примирительно вскинул ладони вверх, мягко улыбнувшись Тренеру, судорожно размахивающему руками, дабы усилить эмоциональность своего рассказа. — Значит, Самайн. Завтра. Ладно. И чего ты хочешь от меня, рассказывая об этом? — У нас с ребятами принято праздновать его вместе. И я хотел бы пригласить и тебя тоже в этом году. Ты, само собой, можешь отказаться… — Я приду. — слишком быстро ответил Смит. Он и сам не понял, почему. Однако, если подумать, он видел, как этот странный праздник был важен для Тренера. И знал, что тот, что бы он ни говорил, очень хотел, чтобы он пошел с ним. Карапузы были его семьёй. И он хотел показать, что и Рэй может стать ее частью. Сдуреть. Кто-то предлагал Рэймонду стать его семьёй. И не был при этом психом. — О, здорово. Да, это отлично. Спасибо, Рэй. — он улыбнулся и подошел ближе, тут же усевшись рядом на диван, по привычке закинув руку на плечи Смита. Эта привычка нравилась им обоим. Впрочем, им нравились все прикосновения друг к другу, кроме тех, за которыми следовал удар и извинения от Рэймонда. Тренер что-то активно печатал в групповом чате с Карапузами, высунув кончик языка и сдвинув брови, показывая таким образом, насколько он сосредоточен на своём несомненно важном деле. Рэю это казалось скучным. Ему вообще казалось, что все вокруг стало таким излишне домашним и мягким, что он вскоре задохнётся от эфемерного плюша, будто витающего в воздухе, стоило Тренеру оказаться поблизости. Нет, он был счастлив. Правда. Ужасно давно ему не было так хорошо рядом с кем-то. Но «хорошо» было недостаточно. Хотелось «великолепно» и «потрясающе». И он чувствовал, что может этого добиться. Все внутри него трепетало в предвкушении, тряслось и обрывалось от осознания собственной смелости. И наглости, которой в нем хватило на то, чтобы в момент особенно активного стука по кнопкам приложиться губами к жилке на чужой шее и ощутить, как пульс сбился к чертям удара на два точно. Стук по кнопкам прекратился, в гостиной повисла тишина, разбавленная только длинным тяжёлым выдохом. Тренер замер каменным изваянием. Опьяненный своей решимостью Рэймонд провел губами выше, жарко выдохнул в ухо, ухмыльнулся и легко прикусил мочку, тут же принявшись ее посасывать. — Рэй? — спросил Тренер низким, враз севшим голосом, вкладывая в имя все свои опасения, все свое желание и в то же время готовность прямо сейчас остановиться и ждать ещё, сколько потребуется. Рэй ждать не хотел.***
Как они вообще умудрились подняться в спальню, Тренер не помнил. Только какие-то урывки, где Рэймонд вжимает его в стену на лестнице и громко мурлычет в шею. От одного этого он уже готов был кончить. После стольких-то месяцев упертого воздержания рядом с офигенным горячим мужиком, который был бы совсем не против, если бы прикосновения к нему не влекли за собой переломы и возможную смерть. Тренер однозначно заслужил награду за свое терпение. Но нельзя было забывать о том, что на первом месте были чувства Рэя. Его комфорт, его доверие. Рэймонд оказался обнаженным очень быстро. И так же скоро — распластанным под Тренером. И стоило этому произойти, стоило Тренеру с нажимом провести раскрытой ладонью от груди к паху Рэя, тот замер. Все его тело напряглось как перед прыжком. — Что-то не так? И никаких «полный порядок». Говори. Увидев, что ситуация сложилась не в их пользу, Тренер предпринял стратегически верное на его взгляд решение — поменял их с Рэем местами, оказавшись под ним, опустив руки на кровать. — Что ты делаешь? — Ты сам прекрасно понимаешь. Так будет проще. Во мне не будет угрозы, если снизу буду я. Согласен? — Что.? Я… Нет. Нет, я не согласен, мать твою. — Рэй договаривал предложение довольно громко, его голос почти полностью лишился тех соблазнительных кошачьих ноток. Он слез с Тренера и сел на край кровати, сгорбившись и запустив пальцы в волосы. — В чем дело, Рэй? Разве ты не хотел бы трахнуть меня? — Боже, дело не в этом! Это… Черт возьми… — во взгляде, устремленном на себя, Тренер увидел нечто новое и очень цепляющее. Прямо за душу цепляющее. Глаза Рэймонда были наполнены сожалением и злостью. Он был разочарован в себе. — Тогда в чем? Расскажи мне, давай. И мы вместе придумаем, как решить проблему. — Я хочу тебе доверять, Колин. — резко бросил Рэй, повернувшись всем корпусом обратно к Тренеру, успевшему только приподняться на локтях. — Хочу трогать тебя и хочу, чтобы ты мог трогать меня. В любой момент. Как угодно. И я хочу заняться сексом с тобой прямо сейчас. Хочу, чтобы ты мог позволить себе сделать все, что хочешь, со мной. Но я всё ещё слишком дефектный, чтобы… — Заткнись, Рэй. Рэймонд озадаченно поднял взгляд на прервавшего его Тренера и хотел было возмутиться, что тот мешает ему изливать душу, но по немигающим направленным на него карим глазами понял, что самое время и ему послушать умных, взрослых, а главное уравновешенных людей. — Серьезно, Рэй? Дефектный? Ты, блядь, кто, бракованный китайский болванчик? Дефектный, блядь. Это же надо было придумать. Пиздец. Чтобы я больше не слышал такого дерьма. А теперь выслушай меня. Внимательно. Все то, что я тебе скажу. Рэймонд хотел подтвердить, что будет слушать, но в итоге нашел в себе силы только на вялый кивок. Тренера его молчание явно остудило. — Я не хотел на тебя кричать. Меня просто бесит ситуация. И нет, ты в ней не виноват. Просто какая-то блядина, очевидно, сказала тебе однажды что-то о… дефектности, как ты изволил, блядь, выразиться. Мы не будем обсуждать это сейчас, но я послушаю эту историю, когда ты будешь готов ее рассказать. Так вот, о чем я. Мы упёрлись в то, что я тебя раздражаю. Не спорь, пожалуйста, о формулировках. Как могу, так сейчас и изъясняюсь, ты все равно понимаешь, о чем я. В активной позиции я тебя напрягаю. По крайней мере пока что. Поэтому я не вижу никакой проблемы побыть мне снизу первое время, пока ты не привыкнешь. Мы все равно не обговаривали очередность или что-то вроде. Да и опыт у нас, думаю, примерно одинаков, то есть скуден, а то и отсутствует. Что ж, я повторяю свой вопрос. В чем дело, Рэй? Тренер был для него блядским святым в тот момент. Никто за всю жизнь Рэймонда так не выпрыгивал из штанов, чтобы ему угодить. Поправочка: никто не делал этого настолько искренне. Под дулом пистолета-то каждый был готов едва ли не на все, лишь бы сохранить свои мозги в черепушке. Тренер был другим. И этим подкупал. — Рэй? — Что? Тренер усмехнулся и вытянул вперёд руки, кивнув головой в свою сторону. Рэймонд понял его правильно и тут же оказался в теплых успокаивающих объятиях. — Мы можем ничего не делать сегодня. Просто ляжем спать. Все хорошо, Рэй. — говорил Тренер ему в макушку, пальцами выводя узоры между чужих лопаток. У Рэя в горле стоял комок обиды и злости. На самого себя.***
Проснулся Тренер в крайне интересном положении. Во-первых, ощущения подсказывали, что одежды на нем меньше, чем было, когда он засыпал, прижав к себе хмурого Рэймонда. Во-вторых, самого Рэймонда под боком не было. И это при том, что постель была его и даже Микки Пирсон не такой тиран, чтобы дергать сотрудников в четыре утра. Что-то было нечисто и требовало разбирательств. Натянув первые попавшиеся штаны, оказавшиеся теми самыми «кошмарно клетчатыми, как раз в твоём стиле», о которых однажды долго распинался Рэй, Тренер вышел из спальни и двинулся в кухню. Они со Смитом часто встречались там, когда не спалось обоим. Впрочем, в последнее время сон у них обоих был хорошим. Или Тренеру так казалось. Рэймонд обнаружился на террасе. Стоял, оперевшись об ограждение, и смотрел куда-то в черноту лужайки. На нем был любимый кардиган нараспашку прямо на голое тело и домашние штаны, разумеется, не «ужасной клетчатой расцветки», к которой имел слабость Тренер. Учитывая, что завтра наступит ноябрь, одет Рэймонд был совсем не по погоде. Он крупно вздрогнул, когда Тренер прижался к нему сзади, обхватив руками поперек живота. — Ты замёрзнешь. — Чья бы корова мычала. — отбил Тренер, тепло выдыхнув в холодный загривок, тут же покрывшийся табуном мурашек. Рэймонд тихо усмехнулся и неспешно развернулся в объятиях, чуть отпрянув назад, чтобы заиметь спасительные тридцать сантиметров, позволявшие ему не звереть от присутствия Тренера. — О чем думаешь? Рэймонд только фыркнул себе под нос и взглянул в глаза напротив этими своими тающими ледниками. Тренер был его личным проклятым глобальным потеплением. — Чай? — Не откажусь. В гостиной было намного теплее. Тренер сунул Рэю чашку в руку, как только чай достиг той степени черноты, которую так любил Смит. Ужасная неразборчивость в чае. А ещё англичанин. И плевать, что стереотипы. Тренер же терпел подколки о лепреконах. — Поделишься? — Нет. Тренер предпочел сесть напротив собеседника. Сейчас Рэю не нужен был близкий контакт, его напряжённые плечи говорили об этом яснее всяких слов. Он сидел в углу, непривычно сгорбленный, будто согнувшийся под грузом собственных мыслей, грел ледяные пальцы о стенки обжигающе горячей чашки чая и смотрел на свои голые ступни, как будто видел их впервые. — Рэй. — Что? Гляделки с Рэймондом — дохлый номер. Тренер это знал, однако каждый раз пытался. И проигрывал. Но пытаться не переставал. Будто бы показывал, мол, гляди, я даже тут руки не опускаю, не надейся, что с тобой будет иначе. Он надеялся, что Рэй понимает его намек. — Я так не могу. Чувствую себя неполноценным. Как будто хочу открыть дверь, а руки, чтобы дёрнуть за ручку, у меня и нет — оторвало. Чашка звонко встала на журнальный столик, Рэймонд упёрся локтями в колени, спрятал лицо в ладонях, пальцами сжав волосы у линии роста. Длинно выдохнул, стараясь успокоить себя, как учил Тренер. — Посмотри на меня. Давай, Рэй, посмотри на меня. Я серьезно. Смит убрал руки, вперившись в заметно приблизившееся лицо напротив усталыми глазами. Он был разбит. Супер-гангстер, с которого все местные хулиганы кипятком ссались, был сейчас как резко протрезвевшая девственница, струсившая отдаться в подсобке на выпускном вечере. Разбит и расстроен. Тренер вдруг подумал, что не смог бы отказать ему ни в чем. Не после того, как Рэй тут с полгода перед ним душу выворачивал. — Поднимайся. Пошли. Давай же, Рэй, шевелись.***
— Все будет хорошо. Ты же веришь мне? — Тебе — да. А за себя я бы не поручился. — Тогда верь мне. Этого достаточно. — Тебе не нужно… — Тебе нужно. Так что заткнись и делай все, что хочешь. Обещаю, все будет в порядке. Тренер лежал перед ним такой… открытый и расслабленный, что раздражаться Рэймонда не тянуло. Внутренний псих чувствовал себя королем положения и не видел угроз. В общем-то, в этом и заключался этот идиотский план. — Скажи мне, если что-то… — Иисусе, делай уже хоть что-то, пока я здесь от старости не умер. Рэймонду осталось только рассмеяться и скользнуть тёплыми ладонями вверх по напрягшемуся прессу. Все его внимание сосредоточилось на ссадинах вдоль ребер, на темных волосках меж тазовых костей, на резко вздымавшейся груди и дрожащем при сглатывании кадыке. Пальцы прошлись от пупка до ямки между ключиц, вспорхнули на шею и слегка сжали, нащупав пульс, тут же вновь ослабили хватку и повторили путь в обратной последовательности. Сверху раздалось неразборчивое хмыканье. Медленно дурея от затеи Рэй наклонился, прикоснувшись губами к чужой ключице. На пробу прикусил тонкую кожу и сразу же прошёлся по пострадавшему месту языком. Тело под ним заерзало и прерывисто выдохнуло. Хороший знак. Укусы перешли на шею и местечко за ухом, где зубы Рэймонда встретились с дужкой раздражавших его очков. Ну правда, кто в этом веке ещё будет носить эту отвратительную оправу? К тому же имея такие умопомрачительные глаза. Только этот идиот в спортивках. Сняв очки с чужого лица, Рэймонд замер, разглядывая Тренера без этого кошмара моды. Без них он однозначно выглядел моложе на пару лет. Не то чтобы в них он выглядел на шестьдесят, но факт был занимательным. Стоило Тренеру облизать сухие губы, как Рэя повело. Не особенно церемонясь, он наклонился и прижался своим ртом к чужому, беспрепятственно скользнув внутрь языком. Оторвался он, лишь когда о его бедро потерлись ощутимым возбуждением. Стоило признать, план Тренера работал. Он был примитивен, оскорбителен для нежной натуры Рэймонда, но вместе с тем до смешного правилен, продуман и выполним. Всего-то и нужно было, чтобы Тренер оказался привязан брючным ремнем к решетке кровати. И все, псих внутри Рэя тут же, радостно потирая ладошки, согласился на все, едва поняв, что его никто не тронет, даже если захочет. Сам Рэй для приличия поупирался минут двадцать, но в итоге не устоял. Желание оказалось сильнее его полудохлых моральных устоев. Глупо отказываться, когда тебе так откровенно кто-то предлагает себя. Наверное, его стон оказался для Рэя слишком неожиданным. Иначе Тренер не смог бы объяснить тот всполох самого ада внутри всегда холодных глаз, которые порой казались ему похожими на небо перед грозой. Такое опасно притягательное. Рэймонд сидел на нем верхом в одних очках и явно был доволен своим положением, хотя и боролся с той своей половиной, которая считала все это дурацкой затеей, в результате которой пострадает, конечно, глупый Тренер. Он упирался руками в его бедра, большими пальцами оттягивая резинку домашних штанов. За линзами, в том облачном небе бесновались самые настоящие черти. — Нравлюсь? — ухмыльнулся Тренер, приподняв голову, чтобы встретиться с Рэймондом глазами. Он хотел смутить его, знал, что не сумеет, но все равно очень хотел. Может быть, что-то в его взгляде позволило Рэю догадаться о его желании. А может он даже умудрился сказать это вслух. Это было неважно. Совершенно неважно. Потому что в следующий момент светлые, пушистые ресницы Рэя опустились, затрепетав, со лба исчезла морщинка, а уголки губ чуть заметно поползли вверх. Не будь он таким накаченным бородатым гангстером, Тренеру показалось бы, что он совращал чертового семинариста. Зрелище было удивительным и неожиданным до того, что он даже пропустил момент, когда светловолосая голова резко переместилась гораздо ниже, а по рёбрам вдруг проскользило что-то горячее и влажное. Иисусе, Рэймонд его вылизывал. Вот прямо этим самым языком, который он регулярно обжигал кофе. И, черт побери, это было охренительно до звёзд под веками и до поджатых пальцев ног, до сбитого дыхания и стойки на пятках и лопатках, лишь бы подольше ощущать чужое дыхание на своей коже. Блядский Рэймонд с ним играл. И не то чтобы не оставлял шансов на победу, он даже правила ему не озвучил. Он будто бы перестал быть тем вечно напряжённым и собранным Смитом, который знал семнадцать способов убить человека ложкой, и стал совершенно новым, жадным и ярким Рэем. И у Тренера не находилось слов, чтобы описать, насколько он был в восторге от этой перемены. Насколько важно было ему знать, что Рэй ему сейчас доверяет. Пусть даже для этого ему пришлось пристегнуть самого себя к изголовью. За своими глубокими мыслями о светлом будущем Тренер пропустил все самое интересное. А стоило ему прищуриться, чтобы все же понять, что делал этот обольстительный слегка размытый англичашка на нем, как зрение пригрозило пропасть насовсем, оставив ему взамен на всю жизнь лишь одну картинку. Картинку растягивающего себя Рэймонда Смита с закушенной губой и закрытыми глазами. Слух Тренеру, кажется, тоже отказывал, потому что кроме глухих низких стонов сквозь зубы он не слышал ничего во всем блядском мире. — Красивый… Рэймонд замер на секунду, приоткрыв мутные глаза, облизал пересохшие губы, а после, явно проанализировав услышанное, громко и протяжно застонал, заставив Тренера инстинктивно дернуться в свою сторону. Застёжка на ремне тихо щёлкнула, сломавшись, и Тренеру, успевшему понять, чем все может кончиться, если он опустит руки, пришла здравая мысль оставить их, где были, удерживая ремень пальцами. Рэймонд, на свое счастье увлеченный самим собой, ничего не заметил. В спальне было жарко, едва ли не душно. Зелёные хлопковые простыни не дарили никакой свежести или прохлады, они только мешались в ногах, почти раздражали. Но Тренеру было не до них. Какой придурок вообще обратил бы внимание на простыни, когда с ним в постели такой охеренный мужик. Тренер себя придурком не считал. До этой ночи — нет. Стоило Рэю разобраться с презервативами, как что-то пошло не так. Поначалу он медленно и аккуратно насаживался на чужой член, со свистом выдыхая сквозь зубы, а потом как-то неловко дернулся, упал, опустившись сразу до конца. И не вскрикнул, не заругался, просто замер каменным изваянием. И вся дымка из его глаз исчезла, и мышцы вновь были напряжены как обычно, и выражение лица не сулило ничего хорошего. Руки Тренера, точно как и сам Рэй, замерли на его талии, удерживая. Это было тупо и опрометчиво. И за это он мог справедливо получить в зубы. Но это был чистый рефлекс. Рэй мог причинить себе боль, вот Тренер и дернулся его подхватить, совсем забыв, что ему ни за что нельзя было показывать свободные руки. Вечер перестал быть томным. — Рэй. Тихо, все в порядке. Ремень просто порвался. Давно было пора его сменить. Я не хотел причинять тебе вреда. Сейчас я возьму твой ремень и ещё раз… — Нет, — Рэймонд снова дернулся и тихо зашипел себе под нос, вновь замирая. Тренер же, охваченный жаром чужого тела, контролировал себя хуже, чем обычно, и потому опять на рефлексах чуть сжал пальцы. Рэймонд смотрел на него очень странным взглядом. — Не надо. — Хочешь остановиться? — Нет. Я… Я хочу сделать все правильно… Я… мне нужно…— Рэймонд казался взволнованным и даже немного напуганным, чего за ним никогда не водилось. Он будто бы ждал подтверждения, что его желание было взаимным, что оно было нормальным. — Хорошо. Это хорошо, Рэй. Мы попробуем, ладно? Скажи, как только тебе станет… неспокойно. Тренер ослабил хватку и очень медленно повел ладонями вверх по бокам, не отрывая глаз от лица Рэя, следя за его эмоциями. Дойдя до груди, Тренер прошёлся подушечками пальцев по соскам, проследил линии пресса, спустился вниз, к паху. Рэй закрыл глаза, дышать стал глубже. Либо он пытался успокоить себя, либо заново возбуждался. Тренер надеялся на второй вариант, обхватывая его член ладонью. Изумлённо распахнутые серые глаза давали ему надежду, что все получится. — Говори со мной, а? Скажи, что мне сделать. Я буду делать все, что ты скажешь. Все под твоим контролем, Рэй. Все зависит только от твоих решений, слышишь? — Тренеру пришлось сесть, чтобы получилось шептать. Почему-то сейчас казалось важным делать все спокойно, говорить тихо. Не столько из-за опасения за собственное достоинство, сколько из-за волнения, что Рэй снова от него закроется. Причем ещё больше, чем было вначале. Нельзя было потерять его доверие. Не теперь. Заметно было, как Рэй внутренне боролся со своими заскоками. Как поджимал губы, когда хотел застонать, как впивался ногтями в широкие ладони, злясь на себя же. Тренеру оставалось только гладить его и ждать, когда его психованный любовник договорится со своими поехавшими мозгами и сделает хоть что-то, что сдвинуло бы их с мертвой точки. Неподвижно сидеть с членом в чужой заднице было не так приятно, как могло бы показаться со стороны. — Поцелуй меня. — сказал Рэймонд с закрытыми глазами, все ещё сжимая простынь в кулаках. Тренер послушно подался вперёд, аккуратно прислонившись к чужим губам своими, выдохнул в приоткрывшийся рот и толкнулся внутрь языком. Все так же медленно провел вдоль зубов, едва задев язык Рэя, и тут же всем телом уловил его дрожь, отстраняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. Среди грозовых облаков не плясали черти, не было там ни ада, ни огня, а только небо перед дождем. Влажные, расстроенные глаза очень усталого Рэймонда говорили за него лучше любых слов. — Ты хочешь прекратить. — Не хочу. — Но и продолжить не сможешь. Ответа предсказуемо не последовало. Рэй тяжело поднялся с постели, поморщился и быстро вышел из спальни, не одеваясь. Через несколько минут снизу послышался звон, а после удар. Тренер посчитал разумным дать Рэймонду время наедине с собой, а сам отправился в душ, надеясь навести порядок хотя бы в своей голове. Нужно было как-то доказать Рэю, что рядом с Тренером он не уязвим. И при этом не выставить его бородатой девицей в беде, которую будет защищать рыцарь в белых кедах. Задачка как была сложной, так и осталась. А может и стала ещё хуже.***
— Нам нужно поговорить. — во время очередного ужина в тишине заявил Рэй, резко бросив приборы на тарелку. Он часто моргал, что выдавало его волнение и подступающую по всем фронтам злость. Вопрос лишь в том, на кого он злился сейчас. — Конечно, давай поговорим. Я слушаю. — Я… Я знаю, как со мной сложно. Знаю, что это полный пиздец, когда приходится бегать вокруг сорокалетнего кретина с бубном, лишь бы не получить в морду за касание рукой. Я все это знаю. И потому предлагаю… Я думаю… Нам стоит разойтись, Колин. Взгляд у Рэймонда прямой, сосредоточенный. И вместе с тем ужасно беспокойный. Как будто он говорил что-то, что в корне противоречило его желаниям. В общем-то, Тренер был уверен, что так оно и было. — А я думаю, что ты идиот, Рэй. — Прости? — Не смотри на меня, как баран на новые ворота. Что слышал. Серьезно решил, что я убегу, потому что ты мне не даешь? — Тренера такая концепция выбесила ужасно. Он, значит, думает, что делать, а этот недоумок пижонский его сплавить решил, дабы торжественно похерить все, чего они добились за пол года. Отличная идея. — Нахер я тебе сдался, а? Чего ты хочешь? — вспылил и Рэймонд тоже. Ему много не надо было, а тут такая благодатная почва из нервозности. — Отношений? Какие со мной отношения? Я же гребаный гангстер. Травку курю, пропадаю черт знает где на неопределенный срок, людей убиваю. Я тебя убить могу, понимаешь ты? — в порыве доказать свою правоту он схватил Тренера за шею, только наметив, что мог бы сдавить пальцы, но не делая этого. Сам Тренер не шелохнулся даже, хмыкнул только как-то непривычно резко, снял и сложил очки на кухонном столе, стянул куртку, оставшись в футболке. Рэй все ещё держал руку на его горле, когда он заговорил: — Так убей меня. — Что? — Ты сказал, что можешь меня убить. Все мои танцы с бубнами были лишь потому, что ты был уверен, что в приступе ярости сможешь меня убить. Так сделай это, раз можешь. — Я не хочу. — Или не можешь? — провокация была худшей из возможных тактик, но других вариантов у Тренера не осталось. Только блядская шоковая терапия, которую он ненавидел всей душой. Сегодня он либо поможет Рэю, либо уничтожит все, что росло между ними все эти месяцы. — Чего ты добиваешься? — Просто хочу проверить. — Тренер перехватил руку Рэймонда за запястье, удерживая его ладонь на своей шее. А сам тем временем потянулся к его рубашке свободной рукой. — Убей меня, если сможешь. А не сможешь, я буду прав. — О чем ты говоришь? — Ты трус, Рэй. Ты не боишься покалечить меня, ты боишься, что это я сделаю тебе больно. Просто сожми пальцы, если я не прав. А пока заткнись и не мешай мне. Наверное, он что-то сломал в мозгах Смита. Иначе не получалось объяснить, почему тот стоял, широко раскрыв глаза и не мог выдавить ни слова из приоткрытого рта. Однако Тренера это уже не волновало, заминка была ему на руку — он ухватился за ремень его брюк и принялся ловко расправляться с пуговицами и молнией, полностью игнорируя сверлящий его взгляд и дрожащие на шее пальцы. Назад дороги не было. Решил — делай до конца. Он и делал. Приспустил дорогущие брендовые брюки Рэя до уровня колен и провел раскрытой ладонью по его паху, сосредоточенно рассматривая тазовые косточки и светлые, может даже золотистые волоски на лобке. Отпустив запястье Рэймонда, Тренер уже в две руки стянул к брюкам и белье, мешающее его планам. Рэй глухо замычал, когда чужие пальцы сомкнулись на его члене, тут же отодвинув крайнюю плоть, шершавыми подушечками зацепив чувствительную головку. Тренер надрачивал ему вдумчиво и с силой, как сам Рэй никогда не делал. Это одновременно будоражило и бесило. Он, Рэймонд Смит, стоял в своей кухне со спущенными штанами и не имел контроля даже над собственным членом, что уж говорить о ситуации. Впору бы хвататься за пистолет, а он мог хватать только воздух вдруг пересохшим губами. Вокруг будто бы пахло кровью, было жарко, а над Тренером красной лампочкой мигало предупреждение об опасности. Но Рэю отчего-то было ужасно похер на все это. Пусть даже сам ад разверзся бы прямо в его гостиной, но он предпочел бы быть здесь, в руках человека, который, наверное, второй за всю жизнь, после Микки, кому Рэй рискнул бы довериться. От кого с улыбкой бы принял нож в спину и кому уж точно никогда бы не сжал пальцы на горле. Рэй оторвал ладонь от чужой шеи, переложив ее на плечо. Поймал все же взгляд карих глаз Тренера. Увидел нечто, с чем не сталкивался, и это подкосило его окончательно. Он буквально бросился вперёд, впечатав Тренера в кухонный стол, прижался всем телом, превратив клокочущую внутри ярость от уязвимого положения в несдерживаемую похоть. Он целовал его, кусая за губы, едва ли не трахая чужой рот в попытке выразить столько внезапно атаковавших его чувств. И был уверен, что на этот раз у них получится. У него получится. Потому что рядом был человек, не считавший его дефектным. Человек, который, черт подери, прямо сейчас хотел выебать его на кухонном столе. И кто такой Рэй, чтобы отказывать шикарному мужику, во взгляде которого он увидел блядскую, едва ли не сказочную для своего мира любовь.