Озёра

В ту ночь узрел во сне, как трескаются лица, И как из мглы озер глядят мильоны глаз. Тот сонм погибших вод теперь мне часто снится, И рев слепых Богов плетет чумной рассказ. Но алча утешенья, вступлю я в омут хладный, Чтоб в бездне растворясь, впустить в себя злой Дух; Он, позабыв о снах, стал до стенаний жадный, А ко святым мольбам остался так же глух. За Ним спущусь на дно, к толпе Богов ослепших, И средь осколков лиц найду, что поострей, Чтоб в царстве злых озёр, во мраке тьмы кромешной, Мне Боги спели вновь о дне своих смертей. Изранив руки в кровь стеклом безликих судеб, Лишу Владык озёр ослепших скверных глаз, В надежде Дух призвать, моля его о чуде: Сплести средь тел Богов уродливый рассказ. Пусть Дух, что полон скверны, поет чумную песню, Пусть пьет вино хмельное из бледных черепов, Пусть станет еще злей, порочней и бесчестней, Себя же коронуя венцом погибших вод! Тогда впущу я в сердце яд сладостных напевов И стану Духу злому сосудом и дворцом, Чтоб Он, срываясь в крик, одолеваясь гневом, Стал для конца времен безжалостным Творцом. В ту ночь узрел во сне, как трескаются лица, И как на дно озёр Злой Дух к себе зовёт… Увы, но то лишь сон, что больше не приснится, Ведь умер я давно во тьме Священных вод.