Больше, чем друг

— Прости, Маринетт, но… — васильковые глаза девушки расширились, а маленькие ладошки, сжатые в кулаки, прижались к тяжело вздымающейся груди, — я люблю другую. Мне жаль. Адриан опустил голову, смотря куда угодно, только не на одноклассницу. Хоть признание и получилось несколько спонтанным и не лишенным заиканий подруги, герой Парижа прекрасно все понял, но соврать ей не смог. — Да…я… — девушка спрятала взгляд и отвернула лицо, по которому прозрачным хрусталем уже скатывались первые слезы, — я…понимаю. Рвано вздохнув, она порывисто развернулась и скрылась за ближайшим поворотом, не заметив обеспокоенного взгляда светло-голубых глаз.

***

Залетев в комнату, Маринетт упала на кровать, сотрясаясь в рыданиях. Вылетевшая из сумочки Тикки пыталась хоть как-то успокоить подопечную, но та лишь уткнулась в подушку, дабы в комнату не поднялись родители. Порывисто сев, девушка начала яростно срывать фотографии «бывшего» возлюбленного, но занеся руку над изображением с недавно состоявшейся фотосессии, Маринетт уткнулась лбом в стену, желая сидеть так всю оставшуюся жизнь. — Маринетт, все хорошо, — где-то рядом успокаивающе щебетала ее квами, — просто успокойся. Может, ты что-то не так поняла? — Тикки, он влюблён в другую, — прошептала Маринетт, тихо всхлипнув. — Значит он тебя и вовсе не заслуживает! — заступилась квами за свою хозяйку, на что та лишь рвано рассмеялась, пытаясь глубоко вздохнуть. «Грудь как тисками сдавили. Спокойно, Маринетт. Дыши. Кто-то должен спасать Париж» — девушка погрузилась в свои мысли, очнувшись лишь от звука хлопнувшего люка. — Тикки? — тихо спросила она, наконец отрываясь от стены, но квами нигде не было. — Маринетт, это я, — послышалось снизу, и девушка широко открыла глаза, надеясь, что это лишь сон. По всей вероятности, кошмарный. — Лука? — спросила девушка, в спешке вытирая слезы, — Что ты тут делаешь? — Я увидел тебя в парке и… — парень тяжело вздохнул, увидев дрогнувшие губы подруги, и решил сменить тему — Может, спустишься? Маринетт обреченно сползла по лестнице кровати, понурив голову, пока Лука пристраивал гитару у кушетки. Девушка не была бы собой, если бы дошла до места назначения без происшествий, и только хорошая реакция музыканта спасла ее от встречи с полом. Поймав подругу под локти, Лука вернул ее в вертикальное положение, но та все продолжала прятать взгляд. — Маринетт, посмотри на меня, — мягко сказал парень, заглядывая ей в лицо, но девушка лишь больше его отвернула. Куффен вздохнул и улыбнулся, смотря на этого ангела. Он поднял одну руку и аккуратно, едва касаясь, прошёлся по шее девушки, приподнимая ее лицо за подбородок. Маринетт вздрогнула, но лишь ближе прижалась к руке парня. — У тебя очень красивые глаза, Маринетт, — прошептал он, погружаясь во взгляд девушки, — Как два глубоких океана, в которых хочется утонуть. Нет нужды их прятать. Ее губы приоткрылись в попытке вымолвить хоть слово, но ни один звук так и не вылетел из уст девушки. Она лишь почувствовала, как знакомый, чуть покалывающий жар приливает к щекам и легкий туман заполняет голову. Не смея отвести взгляд, Маринетт краем глаза заметила, как вторая рука парня тянется к ее лицу. Лука провёл большим пальцем по следам недавно пролитых слез, заведя невидимые прядки за уши девушки. «Такой шершавый» — словно находясь в трансе, подумала Маринетт, — «наверное, из-за гитары». — Он не стоит твоих слез, — серьезно сказал Лука, а затем добавил совсем шепотом, но натренированный ежедневными патрулями слух девушки все равно услышал, — и твоего сердца. Задержав дыхание, она шокировано посмотрела на друга, и слова опять куда-то улетели. «А друг ли?» — поинтересовалось подсознание, не утратившее, в отличие от хозяйки, способности мыслить. — Лука…я… — наконец предприняла она попытку вымолвить хоть что-то, но, встретившись с его мягкой улыбкой, с треском ее провалила. — Присядем? — внезапно спросил он, обернувшись к кушетке, и, взяв онемевшую девушку за руку, подвёл туда. Достав гитару из чехла, Лука опустился рядом, начиная плавно перебирать струны. Маринетт тихо выдохнула, очарованная легкими, как первые снежинки, звуками. Ей хотелось поймать их и рассмотреть поближе. Девушка была уверена, что они бы сияли. — Лука, это волшебно, — прошептала она, боясь нарушить повисшую в воздухе гармонию. Маринетт смущенно взглянула на парня и положила голову на его плечо, стараясь поглотить каждый звук, выливавшийся из-под его длинных пальцев. — Это ты, Маринетт, — улыбнулся Куффен, извлекая последний аккорд, — Ты волшебная. Девушка несмело улыбнулась в ответ, поднимая голову. Взгляды васильков и морских волн встретились, и в воздухе повисло звонкое дребезжание задетой струны. Маринетт казалось, будто она находится в параллельном мире, и пока звучит эта тонкая струна, он существует. Звук все больше отдалялся, и девушка, не желавшая отпускать этот момент, почувствовала мягкое прикосновение к своим губам. Под чарующее эхо, которое звенело в ушах подростков, Маринетт потянулась к парню ближе, ощущая его тёплые шершавые пальцы на затылке, углубляясь в поцелуй. Наконец отстранившись, она неосознанно поднесла пальцы к горящим губам и посмотрела на Луку. Тот лишь нежно притянул ее к себе, наслаждаясь полной гармонией. «Больше, чем друг…» — усмехнулось подсознание, прежде чем тихо уплыть в глубины мыслей девушки, наконец передав ее в надёжные руки.