***
Теперь нашим «маленьким мальчикам» шестнадцать лет. Они вместе ходят в одну и ту же школу, только вот, с классом не повезло, они оказались в разных. Но это не мешало маленьким друзьям общаться в школе во время перемены. Случилось так, что когда Чараске на пару шагов отошёл от школы, как его нагнали кучка хулиганов, незнакомых ему. Он не успел определить, из старших ли они классов, или параллельных, как ему с колена дали под дых, от чего паренёк грохнулся. Чара окутал страх, так как он знал, что не сможет от них отбиться. А мало ли, что может случиться. Вдруг до смерти забьют, утащат в какой-нибудь лес. И никто не найдёт гниющий, в лесной глуши, одинокий труп юного Учихи. А вдруг затащат в тёмный переулок и изнасилуют. К чертям сломают психику слабого Учихи, сломают его жизнь. Вскоре стало не до раздумий, так как Чар получил от одного из хулиганов ногой в нос. В ответ послышался неприятный хруст, а потом потекла свежая, тёплая кровь, с громким звоном падая на землю. Господи! Господи, только бы не сломали! Пожалуйста, отстаньте! К чёрту Чар вам сдался? От безысходности и еле сдерживая подступающие слёзы, юный Учиха как можно громче закричал. — Менма! Менма, прошу тебя, помоги! Названный не заставил себя ждать, он как зверь напрыгнул на этих парней, хорошенько врезав каждому, для профилактики. «Что моё — то защищаю» — читалось на лице Узумаки. И теперь, когда рядом никого, кроме Менмы, не оказалось, Чар позволил себе заплакать, позволил вырваться этой боли наружу. Голубоглазый паренёк, посмотрел на спасённого, но плачущего Учиху, и, ничего не говоря, взял того на руки, и только собрался отнести в медпункт, как Чар отказался. Он не успел бы успокоиться, поэтому не позволил Узумаки отнести его куда-либо. Кроме дома своего друга. Ничего не оставалось делать, как послушать этого глупого брюнета. Через часик, Чараске уже сидел на кровати Менмы, пока второй обрабатывал тому раны, клеил пластырь, а потом целовал. Чертова привычка, и никак не избавиться, ведь этот придурок постоянно попадёт в какую-нибудь передрягу. — Менма, — прохрипел Чар, прям влюблённо глядя на своего спасителя. — М? — Тут болит, — ни капли не смущаясь, Учиха провёл ладошкой по своей промежности. — Врёшь. — Не вру! Потянувшись к лицу юного Учихи, Менма вгляделся в его глаза. — Если ты мне врёшь я… — Если я вру, ты сделаешь со мной всё что захочешь, — прикрывая свои тёмные глаза, Чар мгновенно сократил расстояние между их губами, одаряя Менму недолгим, нежным поцелуем. Ухмыльнувшись, Узумаки отстранился от сладких губ Чара, и встал перед тем на колени, раздвигая тому ножки. Пододвинувшись чуть поближе, голубоглазый стащил с сидящего штаны, только штаны, а после, через ткань боксёр, стал целовать член Чараске. От такого сидящего покрыло мурашками, тот попытался хоть как-нибудь ускорить это, и попытался стащить с себя боксёры, после чего получил по рукам. — Терпи, Чараске, терпи! — довольно промурчал Узумаки, наблюдая за эмоциями юного Учихи. Это так прекрасно выглядит. Это красное, как помидор, лицо, прикусанная от нетерпения нижняя губа, бегающий взгляд по комнате. Кто же знал, что Учиха может быть настолько милым? — Чааар, если хочешь ускорить это, надо хорошенько попросить! — ухмыляясь, сказал Менма, замечая, как лицо сидящего покраснело сильнее, хотя куда уж больше. А чтобы тому снесло голову, Узумаки, всё так же, сквозь ткань боксёр, провёл языком уже по выпирающему бугорочку, заслышав в ответ судорожный вздох. — Менма! Менма, пожалуйста! — Дааа, Чараске? — издевался названный, фалангой пальца зацепляя резинку боксёр и слегка стягивая. — Не мучай. Не мучай меня, Менма, прошу тебя! На это Узумаки ничего не ответил, но принял эту просьбу, выпуская член юного Учихи из плена в виде ткани. В тот же момент коснувшись тёплого органа губами. Целуя его и иногда высовывая язычок, дабы облизнуться, но будто бы невзначай проводя им по головке. «Хоть бы не поджать ноги, хоть бы не поджать ноги!» — это единственное о чём мог думать Чараске, ибо ему было чертовски стыдно и приятно. А наблюдение за действиями Узумаки всё больше возбуждало. Поэтому, всё, что мог сделать юный Учиха, так это положить руку на голову Менмы и наслаждённо постанывать.***
Раздался громкий шлепок, который тут же этом разнёсся по всей комнате. Сейчас нашим мальчикам девятнадцать лет. И, похоже, что-то случилось между ними. Прямо сейчас Менма стукнул Чара о стену, одной рукой держа за шею и поднимая над полом. — Вот так ты значит, да? — чуть ли не прорычал Узумаки. В глазах юного Учихи читается испуг. Он не может дышать, но пелена слёз уже накрыла глаза, а сдерживать это было невозможно. — Ме.. Менма, подожди, — из последних сил сказал Чараске, срываясь на плачь. Он плакал, нет, он разрыдался так, как никогда раньше себе не позволял. Даже если и знал, что его слёзы — одна из слабостей Менмы, истерил он только из-за страха. Конечно же, это подействовало, и Узумаки отпустил юного Учиху, вздыхая, а потом целуя. Сначала в щёку, в которую недавно бил, а потом в шею. — Я не буду извиняться, — уже спокойно сказал голубоглазый. — Я не буду извиняться. Ты не мой. Судорожно вздыхая, Чар бросился в объятия Менмы, и говоря: — Я буду плакать до того момента, пока ты не поймёшь, что я всегда был твоим. — Ты не дождёшься моих извинений, Чар, не дождёшься, — фыркая, протянул Узумаки. — Не твоих извинений, так тебя, — вытерев слёзы и отстранившись, юный Учиха улыбнулся. — Я хочу тебя. — А не многого ли ты хочешь, Чараске? — Дай подумать. — Не дам. Оскалившись, Менма грубо впился в губы юного Учихи, показывая, что он всё ещё обижен. Но этот чёртов черноглазый придурок заставил Узумаки успокоиться, лёгко поглаживая его по голове и перебирая в пальцах локоны. В миг, поцелуй стал мягким и нежным, хотя Учиху всё ещё хотелось заживо похоронить. Подхватив свою, да-да, свою пассию на руки, Менма потащил того в свою комнату, разрывая поцелуй и кидая того на кровать. — Раздевайся. — Не подгоняй меня! — Раздевайся, иначе сам себя растягивать будешь! — Пф, мне будто сложно! Усевшись на коленях и элегантно немного выгнув спинку, Чар, с серьезным видом, стал стягивать с себя одежду. Но так как медлить не хотелось, одежда уже через минуту полетела на пол. — Менма, — теперь уже смущённо заговорил Учиха. — М? — У тебя есть..? — Ищи. Недовольно фыркая, Чараске повернулся к Менме спиной, поискав тюбик смазки под подушкой, а потом и в ящичке, в одном из них находя его. Но случилось так, что он выпустил смазку из рук, что с громким звуком укатилась под кровать. Ничего не осталось как нагнуться и пытаться дотянуться до тюбика. Менма всё это время наблюдал за юным Учихой, а как только паренёк нагнулся, то получил смачный шлепок по оголённой жопе. В миг, Чар пискнул, запрыгивая обратно на кровать, зато с тюбиком в руках. — Ну давай, сладкий, я жду. — прям таки промурлыкал Узумаки. Чараске перевернулся на живот, поджимая ножки и выпячивая зад, после чего, нанёс на два пальца обильное количесто смазки. Прикусывая губу, Учиха ввёл в себя сразу оба пальчика, чего же медлить? На это Менма лишь хмыкнул, подсаживаясь ближе к Чару. Узумаки заранее разделся, чтобы потом не заставлять ждать свою пассию, и навис над ним. — Ты такой милый, Чар. Не хочешь заниматься таким почаще? — издеваясь, шептал Менма прям на ухо Учихе, заставляя того покрыться мурашками. — Вытаскивай. Чараске послушно вытащил из себя пальцы, но сразу же сжал в руках края подушки, ожидая почувствовать боль. Узумаки провёл пальцами по позвоночнику нижнего, но потом, не желая медлить, вошёл в податливое тело юного Учихи, на что в ответ получил жалобный вскрик. Пришлось подождать пару минут, прежде чем Чараске толкнётся бёдрами, таким образом давая понять, что он готов. Повторять это действие не пришлось, так как Менма сразу же сорвался на быстрый темп, так и желая выбить из рта юного Учихи как можно больше пошлых стонов. Что, конечно же и случилось. Чар не чувствовал боли, только наслаждение, которого ему чертовски не хватало. Выгибал спину как кошка, толкаясь бедрами навстречу движениям Менмы, дабы усилить контакт. Узумаки не сдержался и сам стал постанывать в один голос с Учихой. Но чувствуя скорую развязку, сжал в руке, стоящий колом, и желающий внимания, член нижнего, двигая ею в такт своим движениям. После пары минут, Менма сбился с темпа, что послужило началу рваным и грубым толчкам. Не успел Чараске окончательно расслабиться, как подступил оргазм. С громким стоном, Учиха кончил в руку голубоглазого и обмяк. — Менмааа.. — хрипло протянул юный Учиха. — Потерпи ещё, — огрызнулся Узумаки, втрахивая нижнего в кровать, но вскоре кончая, перед этим, успев выйти из того. Шлёпнувшись рядом с обессиленным Чараске, Менма «нехотя» обнял того, нежно целуя в лоб. — Менма, я люблю тебя, — после этих слов, юный Учиха заснул.