***
За всеми этими революционными перестановками я не забывала и о своих прямых обязанностях. Читала лекции студентам, наслаждаясь обожающими взглядами парней постарше. Как говорил с усмешкой Том: «Теперь История Магии — самый любимый предмет у парней всех факультетов». Ладно, любуйтесь на меня, пока я добрая и без хвоста. Профессор Бинс был очень стар. Уж не знаю, сколько лет ему было в каноне, но в реальности он выглядел старше Диппета, рождённого в далёком семнадцатом веке. Сдаётся мне, что некоторые гоблинские войны он застал лично — не зря же так на них зациклился, став призраком. Теперь же Бинс редко бывал на занятиях, почти полностью переложив их на мои хрупкие плечи. Сам же появлялся только во время зачётов да на экзамены обещал прийти. Профессор всеми мыслями был в своём летнем домике на побережье, где, как он говорил: «Нет никаких милейших любимых студентов, хоть я и желаю им счастья на много веков вперёд». В общем и в целом я была довольна своим новым положением. Студенты молча внимали (слишком шумных ждали розги, которые Диппет и не думал отменять). Том занимался факультетом, на котором его теперь приняли как настоящего лидера, а не назначенного старосту-выскочку. Почти перед экзаменами Антон передал мне письмо от своего отца. Господин Долохов-старший кратко благодарил меня и сообщал, что известный мне маг был повержен в схватке и заключён в тюрьму для скорейшего суда. Свой артефакт он поломал в той же битве (или кто-то его уничтожил, так и слышалось между сухих строк). Я была счастлива, как африканский слон на водопое. Дамблдор ходил чернее тучи. Мы ждали каникул, чтобы наконец навестить родню с обеих сторон. *** Местечко Литтл-Хэнглтон мало чем отличалось от нашей Оттери-Сент-Кэчпоул. Те же дома, разбросанные поодаль друг от друга. Одна центральная улочка с лавками и пабом под оптимистичным названием «Висельник». Дом сквайров Риддлов на холме, который был виден всем издалека. Лачугу Гонтов искать не пришлось. Босоногий мальчишка за пару мелких монет проводил нас с Томом до границы их земель. «Дальше я не пойду, мэм, — пропищал ребёнок. — Старый Марволо жуть как орёт и ругается. Может, и вы не ходили бы. Вдруг он драться будет!» Мы с Томом только угрюмо переглянулись. Я-то хоть примерно знала, что нас ожидает, а вот мой воспитанник явно сожалел о том, что вообще решил познакомиться с «любимой роднёй». «Слушай, малой, план меняется, — тут же решила я. — Сначала я перекинусь, а уж потом пойдём знакомиться с твоим дедом. Пусть только вякнет, я его быстро окаменю или сожру». Том заметно расслабился. Да уж, бедному парню и не на кого надеяться, кроме змеи-переростка. Что за грёбаная жизнь. Я удалилась в лесок, где скинула одежду и перетекла в родную хвостатую ипостась. С каждым разом процесс становился всё более будничным и быстрым. Да и маловатое человеческое тело уже не так «натирало» мою огромную ментальную сущность. Том пришёл по моему зову, аккуратно сложил мои вещи в сумку, и мы поползли. Вернее, он-то пошёл, а я поползла. У покосившейся лачуги мы остановились. Том собрался с духом и решительно постучал в дверь. Через пару минут она отворилась, и на пороге замер старик. Его несомненно аристократическую «красоту» портили выпученные глаза и распахнутый рот. Ещё бы! Не каждый день на твоём пороге возникает симпатичный парень, похожий на твоего врага-соседа, с ручным василиском размера пять-тысяч-икс-эль. — Добрый день, мистер Гонт, — вежливо поздоровался мой воспитанный подельник. — Меня зовут Том Марволо Риддл, я сын вашей дочери Меропы. — Где она похоронена? — хрипло спросил старик. — В Лондоне, сэр, на кладбище того же приюта, где родила меня, и где я жил до прошлого года. — А это? — Это василиск Салазара Слизерина, — представил меня скромный отрок. — Она со мной. Угу. Типа, написал краской на Великой Китайской стене: «Здесь был Вася, и он был не один». А то с первого взгляда непонятно, что мы припёрлись в гости к дедушке вместе. — Так ты… так он… так вы… — не мог подобрать правильные слова для вопросов великий потомок Основателя. — Да, мы с ней вместе во всех смыслах, — с нажимом произнёс Том, а я удивлённо уставилась на него. Это что ещё за заявочки? Меня там, между прочим, достойные артефакторы охмуряют. Ещё лет пять — и за руки возьмёмся, а на десятилетний юбилей меня в щёку поцелуют. Но решила с этим нахалом разобраться потом, дома. Нечего устраивать эль-скандаль при посторонних. — Угу, я с ним, — пробурчала я и насладилась видом падающего в обморок сильного и мужественного гордого аристократа-волшебника, главы древнейшего и благороднейшего рода Гонт. Фу-у-ух… утомилась… В общем, дальнейшее знакомство пришлось отложить до возвращения духа дедули в его же бренное тело. Я даже с азартом ожидала: вдруг в него какой-нибудь попаданец залетит! Но Марволо оказался крепким. Разогнал всех кандидатов от своей вакантной тушки и очнулся буквально через пару минут. — Мой внук, великий продолжатель крови Слизерина, — моментально сориентировался и подмазался к отпрыску пронырливый и корыстный дед. — Я знал, я надеялся, что ты поднимешь величие Гонтов на достойное место! Мы с Томом снова переглянулись. «Он головой ударился», — беззвучно проартикулировал мне напарник. Я только кивнула в ответ. Точно, ударился и кукухой поехал. В общем, мы молчали и внимали всему тому бреду о величии и подобной чуши. Том морщился, видно, вспоминал свои подобные мысли. Я ехидно скалилась во всю пасть. Смотри, мой мальчик, вот кем ты можешь оказаться, если будешь долго пыжиться над родословной и прочей… дребеденью. Наконец Марволо утих. Видно, батарейка села. Я тут же взяла дальнейший план в свои руки, дав обретённым родственникам мотивирующего пинка в нужном направлении. В течение дня мы переделали кучу дел. Тома признали законным наследником на алтаре рода, который находился в руинах неподалёку от лачуги. Перстенёк с гербом дед надевал на палец новоявленного внука с такой гордостью, будто сам его родил и воспитал. Далее наша парочка сразу же отправилась в министерство, где в отделе семейной регистрации оформили родство по закону. У моего мальчика сменилось имя и на руках оказался очередной документ, где он значился как Томас Марволо Гонт-Риддл. А ещё, по поручению деда, он был признан наследником всех несметных богатств семьи, как то: большой надел земли, где и находилась лачуга и те самые развалины родового дома. Ничего, моему мальчику в будущем всё пригодится. Морфина, который сейчас сидел в Азкабане, из числа наследников вычеркнули задолго до нашего визита. Он был, мягко говоря, недееспособен. Попросту: Морфин даже по-человечески не умел говорить, да и сбои генетики были буквально налицо. После того, как дед с внуком вернулись обратно, мы отправились домой, решив отложить свидание с Риддлами. Мой мальчик ужасно устал и переволновался, пока я спала на тёплой лужайке за алтарём. Я перекинулась в том же лесочке, оделась, и мы аппарировали прямо к себе домой. Дилли, который теперь не отлипал от меня и считал себя моим личным эльфом, приготовил нам гору еды. Он с радостным писком принялся «комфортить» хозяина Тома. Помог принять ванну, напоил тонизирующим зельем, накрыл на стол, разжёг камин и испарился. Мы же набросились на еду. После вкуснейшего пирога с ягодами и взбитыми сливками я наконец-то почувствовала сытость и устало и очень некультурно откинулась на спинку кресла. Но один вопрос надо было решить не отходя от кассы, несмотря на то, что у меня закрывались глаза. — Так что это за заявочки, мелкий? — спросила я у Тома, который тут же напряжённо уставился в огонь. — Ты у меня спросил? Что значит «мы вместе во всех смыслах»? Я что-то не припомню никаких обсуждений и предложений. — А что тут непонятно? — твёрдо сказал Том, а я удивилась тому, как взросло он стал выглядеть и держаться. Словно ему не семнадцать лет, а все пятьдесят. — Я тебя никому не отдам! Пусть этот хрен белобрысый даже не раскатывает губы и руки свои к тебе не тянет! Ты моя, я всё про тебя знаю, а ты про меня! Я уже взрослый, и пусть я пока живу за твой счёт, но скоро я выучусь и всё сделаю по правилам! — По каким ещё правилам? — поразилась я его запальчивости. Вот уж тихушник, ходил, улыбался, а сам уже планы на всю жизнь построил. Причём и на свою, и на мою. — Буду приглашать тебя на свидания, дарить цветы и подарки! В театр вместе сходим, и в кино, когда война закончится! И кольцо куплю, самое красивое! — перечислил Том весь набор молодого ухажёра. — Ладно, ладно, малыш, не волнуйся, я тебя поняла. Я внимательно смотрела на моего кого? Уж точно не воспитанника, для этого я была слишком молода в прежней жизни. Тем более что он очень серьёзный и самостоятельный для своего возраста; даже для этого времени, когда мужчины становились кормильцами и главами семей очень рано. Да и что скрывать, Том уже красавчик, а когда ещё немного заматереет, станет вообще супербрутальным самцом. Ладно, пока он повзрослеет, я смогу… — Даже не думай! — взвился парень, словно прочтя мои мысли. А может, и вправду прочёл, он же в каноне был сильнейшим легилиментом. Или это просто лицо у меня такое выразительное. — Я не позволю ни одному козлу быть с тобой, пока я буду расти до твоего уровня! — До какого ещё уровня? — я привычно взлохматила его причёску, а Том поймал мою руку и поцеловал ладонь. — Просто расти, я подожду, ладно уж, уговорил, — проворчала я, наслаждаясь нехитрой лаской. — Как только окончу школу, мы заключим помолвку, а потом поженимся, — тут же стал ставить условия новоявленный интриган. — Всё равно ты лучше меня мужа не найдёшь. Я понимающий, меня не пугает твой второй облик, я люблю тебя, я готов слушать твои ужасные песнопения… — Вообще-то, в любви надо признаваться отдельным предложением. А не упоминать о ней вскользь, как о пункте из списка своих достоинств. Какой же ты у меня дуб из самого сердца Запретного леса. — Во-о-от… и шутки я твои понимаю, и дурацкие комплименты умею делать, помнишь, как я сказал, что ты самый толстый в мире василиск? — Да уж, малыш, подозреваю, что романтики у нас с тобой будет через край, — усмехнулась я, вовсе не чувствуя себя разочарованной. — Зато я буду тебя ценить не оттого, что ты склад дорогих ингредиентов, а потому, что ты самое близкое мне существо. — Ладно, прогиб засчитан, — рассмеялась я и обняла парня, который тут же уткнулся носом в мою макушку. Это когда это он так вымахал? Вроде недавно я впервые перекинулась в человека и была на ладонь выше него. А теперь я свободно сижу у него на коленях, слыша, как он вдыхает запах моих волос и чувствуя его горячие большие ладони на своей спине. Чего? А на колени я к нему когда залезла? Да ещё и так активно ёрзаю, что у парня явный дискомфорт в штанах! — Вася, мне надо отлучиться, — еле пробормотал мой девственник-единорог. — Я это… мне это… Да поняла я про «это», ладно, иди уже на свободу, болезный, ванная у тебя отдельная, так что можно не стесняться. Том неловко уковылял на второй этаж, а я развалилась в кресле и рассмеялась. Вот же какой он внезапный товарищ — настоящий мужик! Всё сам порешал, поставил в известность слабую меня и сбежал! Ну ладно, время у нас ещё есть, седьмой курс впереди, до помолвки целый год… Я улыбалась, глядя в пляшущие огоньки пламени. Жизнь — такая непредсказуемая штука, интересно, куда ещё она меня занесёт?***
Теперь мой мальчик, что называется, дорвался до сладкого. Не-не, никакого разврата до восемнадцати лет, а до них ещё полгода. Просто Том теперь не скрывал от меня своих желаний и чувств. Он оказался очень тактилен и старался постоянно дотронуться до меня. После особо активных «дотрагиваний» парень сбегал в свою ванну, шипя что-то явно нецензурное на парселтанге. Так что я придумывала нам развлечения, чтобы не скатиться в пучину похоти (я) и разврата (Том). Одним прекрасным днём я решила, что мой мальчик достаточно оправился от встречи с дедом Марволо, так что можно отправиться к Риддлам. Том немного поворчал, что они ему ни на что не сдались, но всё же согласился, что этот гештальт надо закрыть. Прекрасным августовским утром мы отправились в дом сквайров Риддлов на холме около деревушки Литтл-Хэнглтон. Шли мы пешком от лесочка на земле Гонтов, болтая на ходу и строя планы на следующий год. Том собирал мне цветы на обочине просёлочной дороги, а я плела из них кривоватый венок. Я Василиса, а не Марья-Искусница! Неожиданно позади нас раздался звук сигнала автомобиля. Том потянул меня за руку, и мы замерли, стоя в невысокой траве. Машина проехала мимо, но вдруг резко остановилась, взвизгнув тормозами. Водительская дверь открылась, и из неё вышел красивый высокий мужчина. Так вот как будет выглядеть мой малыш, когда повзрослеет! Я даже восхитилась своей прозорливостью: какого самца я себе отхватила! Том, увидев, как я перевожу взгляд с незнакомца (папаши) на него и обратно, тихонько зарычал и сжал мою ладонь. Том-средний медленно приблизился к нам, неверяще вглядываясь в лицо сына. Ну да, я его даже понимаю, увидеть свою молодую копию — это вам не книззл начихал. — Приветствую вас, мистер Риддл, — довольно прохладно поздоровался Том (тьфу бля, слишком много тёзок в одном месте, там же ещё дед есть с таким же оригинальным именем). — Вы… вы кто? — растерянно спросил Том-средний. — Я-то? — невесело усмехнулся мой малыш. — Я ваш сын от Меропы Гонт, помните беременную жену, которую вы бросили в Лондоне без единого пенни в кармане? — Я… она… я не хотел… меня околдовали… — просипел мужчина и дёрнул узел галстука, словно тот его душил. — Отличная причина, мистер Риддл, — зло усмехнулся Том. — Это показывает вас как ревностного христианина, который готов уничтожать ведьм любым путём. А то, что вы заделали ей ребёнка, так это пустяк, не стоящий сожаления. У вас, такого достойного джентльмена, непременно будет законный отпрыск от приличной и набожной дамы. — Я оставил ей деньги, — хрипло пробормотал мужчина. — Ей бы хватило на обратный билет. Просто я не мог находиться с ней рядом после того, как узнал, что она меня приворожила. — Повторюсь, мистер Риддл, вы повели себя весьма достойно. И то, что беременная девушка не могла вернуться в родной дом без мужа и с пузом, нисколько не очерняет вас. Браво, сэр, я так горжусь нашим родством, но всё же надеюсь, что не стану в будущем таким же ублюдком. Хотя… о чём это я… Я и есть ублюдок, не признанный отцом… — Ты… Как тебя зовут? — Томас Марволо Гонт-Риддл его зовут, милейший, — вмешалась я, видя, что мой малыш на пределе и вот-вот выкинет или стихийный выброс, или по-простому начистит морду своему папаше. — А вы, мисс? — А она моя будущая невеста, — прорычал мой Томми и задвинул меня за спину. — И нечего на неё пялиться, она тоже ведьма. Гляди, снова попадёшь под чары приворота, несчастный и обиженный маменькин сынок. — Я… Мы можем… Мы начали не так, Том. Может быть, мы все успокоимся и сможем спокойно поговорить? — Том-средний действительно выглядел растерянным и пристыженным. — Я не такой урод, как ты наверняка считаешь. Хотя… — Мы вернёмся к разговору потом, если Том захочет, — ответила я, пресекая новый виток конфликта. — Малыш, давай мы отправимся домой. День только начинается, можно другими делами заняться. — Нет, я хочу завершить всю эту историю сегодня. Не намерен тянуть единорога за вымя, — упрямо заявил Том (мать моя магия, сколько же тут Томов!). В дом на холме мы отправились пешком. Том-папаша отправился вперёд, чтобы предупредить Тома-деда и бабушку, которую, к счастью, звали просто Адель. Я мягко поглаживала пальцы своего воинственного жениха и молчала. У дверей нас ждала взволнованная пожилая пара. Сухонькая дама с элегантной причёской всплеснула руками и расплакалась, а высокий джентльмен с седой шевелюрой и бакенбардами стиснул набалдашник трости так, что побелели костяшки. — Том, тебя же так зовут? — произнёс он ровным тоном, хотя лицо выражало нешуточное волнение — Томас Марволо Гонт-Риддл, — вежливо поклонился им внук. — Гонт… Так старик Марволо тебя признал? — немного удивился дед. — Он не знал обо мне, но на днях я его навестил, и он тут же с радостью признал меня наследником рода, — скромно опустил подробности нашего эпического визита мой мальчик. — Хм… Он несколько грубо высказывался по поводу своей дочери, которая убежала с нашим непутёвым сыном. Впрочем, давайте войдём в дом и там спокойно познакомимся и поговорим. Нас пригласили в гостиную, где уже ожидал Том-средний (нет слов на эту убогую фантазию или на родовые заморочки называть всех одинаковыми именами). Так вот. Расселись мы по уютным диванам и продолжили наш познавательный разговор. Бабушка всплакнула, дед воинственно поглядывал на сына; тот молча сидел, потупив глаза, как нашкодивший щенок. Оказалось, что этот герой-любовник не сообщил родителям о беременности Меропы. Вначале он истерил в лучших традициях романтичных барышень, что, дескать, его опоили, соблазнили, совратили и попользовали. Потом замкнулся в себе и начал со вкусом депрессировать, видно, страдал об утерянной девичьей чести. Его лечили у врачей, возили на воды и всячески утирали сопли. Про его похитительницу-развратительницу никто даже и не вспоминал, узнав из ругани Гонтов, что она умерла. Так что появление симпатичного взрослого внука, который к тому же выглядел очень самостоятельным и умным, в отличие от своего малахольного отца, очень взбодрило стариков. Тому предложили тут же переехать в дом на холме, содержание, обучение и прочие плюшки состоятельного наследника почтенной семьи эсквайров. Мой мальчик взял время на раздумья, пообещав навестить дедушку с бабушкой ещё раз до начала учебного года. О своей волшебной составляющей он пока не говорил, рассудив, что для первой встречи информации было предостаточно. На отца он демонстративно не обращал внимания; да тот и сам молча сидел в своём кресле, слушал, но не вмешивался в беседу. Видно, предвкушал трёпку от любящих родителей, которых его поведение поразило до глубины души. Одно дело — расстаться с девушкой, которую то ли сам соблазнил, то ли его соблазнили. И совсем другой поворот, если бросил беременную женщину на последних месяцах срока одну в незнакомом месте. Тома-среднего ожидал скандал.***
Дома Томми долго вздыхал и бродил по комнатам с видом несчастного потерянного ребёнка, залипая взглядом на разной мелочёвке. Наконец мне это надоело, и я устроила сеанс обнимашкотерапии. Чтобы он не перерос в купание под холодной водой, заставила парня перекинуться в анимагическую форму. Довольно крупный серый полосатый кот забрался ко мне на колени и начал басовито мурчать под моими руками. Я чесала ему за ушками, ворошила светлый мех на пузе, поглаживала шею и рассказывала, какой он у меня красивый и пушистый, как я люблю его и насколько привязалась за это время. Том довольно потягивался, подставлял под почесушки разные части тела, а потом наконец уснул, свернувшись тёплым клубком и уткнувшись носом в мою ладонь. Мой бедный малыш, столько же всего на него навалилось за последнее время. Впрочем, и до моего появления его жизнь пахла вовсе не розами и ванильными плюшками. Но я действительно была рада, что смогла изменить его судьбу. Душа его осталась целой, хоть я и не верила во все эти сказки о куче крестражей. Семьи его признали. Деньги у нас есть, а если надо будет больше, сдам дополнительно анализов в гоблинскую поликлинику. Ничего, мой мальчик, всё будет хорошо. Я хоть и не сказочный кот-в-сапогах, но намного лучше. Я не только людоеда сожру, я любого твоего врага тут же окаменю и его статую подарю тебе для коллекции. Вот такой я полезный василиск.