***
Бэкхён намотал уже наверно с десяток километров по пляжу, шагая то к кромке леса, то возвращаясь к воде, которая пенилась и вздымалась высокими волнами, с шипением отступала назад лишь для того, чтобы кинуться на берег с новой силой. Парень ежеминутно оглядывался на темные заросли тропической растительности. Чондэ ушел еще утром, а сейчас солнце уже вплотную приблизилось к горизонту, окрашивая сумерки своим золотым светом. Бэкхён, проклиная свою богатую фантазию, представлял, по меньшей мере, десятый вариант развития событий, которые могли произойти с Чондэ после того, как он зашел в лес. Среди них было нападение тигра (кто знает, какие хищники могут тут водиться) и падение с обрыва, где внизу непременно глубокая река с огромными камнями, а еще он мог просто заблудиться и сейчас мог сидеть где-то, изнемогая от жажды и голода. Бэкхён резко остановился. А вдруг его поймали местные дикари себе на ужин! Он снова бросил полный отчаяния взгляд на темнеющий лес. Бэкхён страшно волновался и поминутно порывался пойти на его поиски, но понимал, что с его фобией он не пройдет и ста метров как его опять остановит какая-нибудь жаба, или какая другая тварь. Своя беспомощность страшно раздражала, от бессилия на глаза наворачивались слезы. Сумерки сгущались. Простое волнение уступило место липкому страху, жуткому ощущению, что он останется один, что еще немного, и он окажется в полной темноте. Совсем один. На которого из леса будут смотреть хищные глаза, а с моря пробирать ледяной ветер. Собравшись с силами, тяжело вздохнув, он отправился за дровами. Он должен развести огонь, чтобы защититься от зверей и не замерзнуть до смерти ночью. Честно, от мысли, что ночь ему придется провести одному, на окутанном тьмой пляже, бросало в холодный пот, но, если Чондэ вернется, его непременно должен ждать горящий костер, перед которым он сможет отдохнуть. Может быть даже, свет костра поможет ему выйти из чащи, если он заплутал. Бэкхён должен сделать всё, что в его силах, чтобы помочь другу. Парень не стал заходить далеко, а собирал ветки по самой кромке, внимательно озираясь по сторонам. Когда он развел огонь, на берег уже опустилась кромешная тьма. Темнота была такой густой и непроглядной что, казалось, стоит протянуть руку и ее можно будет потрогать. Бэкхён, подрагивая всем телом, сидел перед костром и не отрывая взгляда смотрел на языки пламени. Взгляд то и дело пытался скользнуть в сторону деревьев, но Бэкхён всеми силами старался туда не смотреть. В свете костра, в его ярких бликах, каждая ветка, каждый куст и дерево казались страшными чудовищами, смотрящими на него своими огненными глазами. Казалось, еще чуть-чуть и один из них, осмелившись, выпрыгнет из чащи и нападёт на него. Вдруг со стороны леса раздался трест ломающейся ветки, Бэкхён вжал голову в плечи, зажмуриваясь до белых кругов перед глазами. Пальцы больно сжали коленки, на которых лежали. Парень ждал, что сейчас на него нападут. — И ты меня даже встретишь? — раздался знакомый игривый голос за спиной Бэка. Бэкхён даже не сразу понял, что к нему обращаются, мозг, казалось, разучился расшифровывать человеческую речь, выдавая сбой программы. Слова звонко стучали в опустевшей черепной коробке, словно монетки в свинье-копилке. Через пару секунд после того, как звон стих, а сердца достиг знакомый мягкий урчащий голос, Бэкхён, как подстреленный, подскочил на ноги, одновременно разворачиваясь, отчего его резко повело, и парень едва удержался на ногах. А уже в следующее мгновение он несся со всех ног к «потеряшке». — Я уже думал, что ты не вернешься. Думал, ты бросил меня здесь одного. Ты же знаешь, что я даже спать один здесь боюсь и все равно бросил! — обхватив парня сильными объятиями, причитал он, уткнувшись шмыгающим носом в шею Чондэ. Тот с улыбкой, понимающе обнял Бэка за плечи, давая выговориться. А тот всё хныкал, поминутно наклоняясь и вытирая лицо о футболку на плече Чондэ. — Эй! Ты меня всего намочил! И как я буду спать в мокрой футболке, — с излишне нравоучительным тоном отчитал парня, стукнув по плечу, — и я же вернулся, ты радоваться должен. Чондэ отстранился, придержав парня за плечи, заглянул в заплаканные глаза и улыбнулся, словно кот, щурящийся от мартовского солнца. Он аккуратно провел тыльной стороной по щекам парня, утирая скатывающиеся слезинки. — И, если бы не ты, возможно, я не смог бы вернуться. Поймав на себе удивленный взгляд из-под намокших ресниц, Чондэ мягко рассмеялся. — Похоже, я слишком поздно двинулся обратно, я петлял в темноте, не уверенный в каком направлении идти. Если бы не свет от огня… Да и… Если честно мне нравится, что ты боишься спать один даже несмотря на то, что твои конечности, которые ты все время на меня складываешь, совсем не лёгкие. Чондэ смущенно опустил глаза, рассматривая песок под ногами. А после тяжелого молчания, которое, казалось, длилось целую вечность, тишину разорвал громкий плач и, снова окропляющие шею и плечи парня, слезы и сопли, сопровождающиеся громкими рыданиями. — Что?! Что?! Я хотел сказать, ты ж мне как брат родной! С тобой так весело и уютно, и легко. — Чондэ удивленно выпучил глаза, не понимая причину новой истерики. От чего рыдания стали громче ещё на несколько ступеней?.. Позже от души прорыдавшийся, всё ещё вздрагивающий Бэкхён, сидел в сторонке и искоса, тайком поглядывал на Чондэ, который присел у костра и принялся рыться в сумке, с которой ходил в лес. — Оказывается, совсем недалеко отсюда есть ручей, вода там очень чистая и такая освежающая. — Мурлыкал тот, доставая из сумки наполненную пластиковую бутылку, которую он специально прихватил утром. — А еще, — расплывшись в довольной, горделивой улыбке, он запустил руку в сумку, — а еще мне удалось поймать кролика! Хотя похоже его уже кто-то пытался поймать до меня, судя по тому, что одна лапка у него была сломана и он не мог нормально убежать. Странно, выглядело так, словно он повредил ее, вырываясь из капкана или другой ловушки. На последних словах, которые Чондэ произнес полушепотом, Бэк перестал притворяться, что он на него не смотрит и выпучил испуганные глаза, подползая ближе. — Человек?! — Не знаю. Но откуда человек на этом острове. Только если… — он замолчал и посмотрел на Бэкхёна. — Еще выживший?! — Не знаю. Но я думаю, нам стоит осмотреть правую часть берега. Мы ведь так туда и не сходили. Слева никаких следов не было, но мы не должны терять надежды. Бэкхён посмотрел в глаза Чондэ, которые тот быстро опустил, снова начиная рыться в сумке и вынимая оттуда еще какие-то фрукты и несколько грибов. Он хотел понять верит ли сам парень своим словам, верит ли что есть еще те, кто смог спастись, верит ли, что им самим удастся спастись. От этих мыслей опять навалилась тоска и он, подвинувшись вплотную к Чондэ, положил голову ему на плечо. — Ааайш! — пискнул, отрываясь от плеча и потирая ухо, — Мокро же! Чондэ громко рассмеялся, стягивая намокшую одежду и кинув ее на песок перед костром. — А кто об меня свои сопли вытирал?! — Не сопли, а слезы! И вообще я просто обрадовался, потому что даже не надеялся, что такой непутевый добытчик, сможет хотя бы просто в целости и сохранности вернуться к нашему лагерю. Ты ж такой городской. Да ты же даже муху убить не сможешь! А в лесу… О! В лесу! Ты хоть представляешь, как сориентироваться и определить, где юг, а где север. А съедобные и ядовитые ягоды! М? Знаешь?! — читал лекцию по выживанию в джунглях, ведь тактика «лучшая защита — это нападение» всегда была его любимой. На что ему прямо к носу поднесли, держа за задние лапы, кролика, с мордочки которого стекла и капнула на песок капля крови. — Эй! Эй! Эй! Убери это от меня! Боже как ты мог! Как ты мог убить это милое, пушистое создание, а вдруг у него есть семья, любимая крольчиха и маленькие крольчатки! — запричитал Бэкхён, на ходу меняя стратегию, он ладошкой прикрыл рот, словно опять готовясь заплакать. В это время Чондэ отвернувшись от причитающей особы, принялся разделывать кролика и, уже снимая шкурку, глянул на Бэка. — Я правильно понимаю, что есть ты его не будешь, когда я сейчас пожарю его на костре? Бэкхён заерзал, пытаясь придумать, как бы получить мяско так, чтобы не пришлось больше оправдываться и выяснять кто прав. Он снова принялся тыкать палочкой песок и исподтишка наблюдать, как Чондэ уже нанизывал тушку на палку и устанавливал ее над огнем. Когда Чондэ тоже уселся, поглядывая на самодельный вертел с добычей, Бэкхён, почувствовав первый легкий аромат поджаривающегося мяса, решил, что ничего не остаётся, придется использовать всё своё «детское очарование», как он это называл. Ещё никто не устоял перед его эгё. Сжав кулачки, надув губки и начиная мило сопеть, он настраивая нужную волну, медленно подполз к мужчине. Он тихонько ткнул пальчиком в руку парня, выпятив нижнюю губу и активно захлопав ресничками. К нему повернулись, устремив на него непонимающий взгляд с удивленно приподнятыми бровями. Бэкхён мысленно тяжело вздохнул и понял, что отступать уже глупо и нужно продолжать. Приняв то же выражение лица, он вернул палец к чужой руке и принялся водить по ней, словно вырисовывая какие-то узоры, постепенно поднимаясь выше к плечу. Он снова поднял глаза, чтобы продемонстрировать всё своё обаяние. На него в упор смотрели темные, серьезные глаза мужчины, извечная полуулыбка скрылась, оставаясь лишь в уголках его губ. Бэкхён смутился и опустил взгляд. Он нервно сглотнул, когда глаза остановились на обнаженной груди, цепляясь за темные бусины сосков на бледной коже. Бэкхён отдернул руку, словно только сейчас вспоминая, что сам вынудил парня раздеться. Взгляд по-прежнему не мог оторваться от спортивной подтянутой груди, в голове вместе с сердцем пульсировало непреодолимое желание лизнуть этот сосок, припасть к нему губами. Бэкхён облизал губы и закусил нижнюю. Испугавшись своих мыслей, он снова поднял взгляд на лицо парня, его собственная мысль пугала, но мысль что Чондэ прочтет его мысли пугала еще больше. Что Чондэ узнает про его неподобающие желания и разозлится, прогонит. Шумно сглотнув, он посмотрел в глаза, которые, кажется, даже не моргали, в тени от костра они были похожи на две черные бездны, и было совершенно непонятно, о чем думает их хозяин. Бэкхён замер. Он не хотел разрывать этот контакт, ему казалось, что эти глаза, смотревшие прямо в него что-то хотят сказать, словно они что-то говорят, но он не может расслышать. А потом Бэкхён почувствовал чужую ладонь на своей щеке, а через мгновение чужие губы на своих. Губы невесомо соприкасались, неуверенно, словно в первый раз, словно ожидая, что их оттолкнут. Замерли. Время остановилось. А потом, прервав прикосновение, Чондэ отстранился, снова посмотрел в глаза. Не увидев в глазах Бёна отвращения или злости, он снова припал к губам парня, но уже с нажимом, прося ответить. Губы Бэкхёна, дрогнув, приоткрылись, выпуская едва уловимый выдох. По телу Чондэ пробежали мурашки и, забыв все свои терзания по поводу того, что перед ним ведь мужчина, он жадно обхватил губы парня, которые подрагивали под его прикосновениями. Он почувствовал, как эти нежные дрожащие губы нерешительно и немного застенчиво, но отвечают на его поцелуй. Теряясь от счастливого осознания этого факта, он начал грубо, собственнически целовать эти податливые губы, сминая то одну то другую, то прикусывая ее зубами, а после, словно в извинение, зализывая укус языком. Обвив талию парня, Чондэ повалил его на спину, прижимая своим телом к песку. Пальцы Бэкхёна, которые до этого игрались с его рукой, сейчас сжимали его плечо, притягивая к себе словно желая удержать, удовольствие от чужих ласк. Чондэ продолжая целовать, опустил руку и огладил бока парня, снова ощущая под футболкой ребра, которые сейчас ходили ходуном от тяжелого дыхания. Чондэ запустил руку под ткань, желая почувствовать эту фарфоровую кожу на ощупь. Он скользнул рукой вдоль всего тела и остановился на выпирающей тазовой косточке, погладил ее большим пальцем. В ответ парень тихо простонал в поцелуй. Чондэ словно пробило током, он почувствовал, что его тело реагирует на эти сладкие стоны вполне определенным образом, и похоже его, тело, совсем не беспокоит тот факт, что эти стоны издает лежащий под ним парень, а не девушка. Но как же так??? Собрав все силы, он разорвал поцелуй. Тяжело дыша, он заглянул в чёрные омуты глаз, в которых плескалось нескрываемое желание, чуть ниже и тут припухшие красные губы, которые парень нетерпеливо покусывал. Чондэ почувствовал, как нестерпимо захотелось снова их поцеловать. Борясь с этим желанием, он тяжело простонал, отворачиваясь от этой соблазнительной картины и садясь рядом. Бэкхён непонимающе посмотрел на него и тоже резко сел, пряча в ладонях смущенное лицо. — Прости… Я… Я не знаю… Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, это от того, что мы на этом чёртовом острове и непонятно, что дальше. Прости. Ещё немного и я… Мы же парни и я… — Ты… Ты мне нравишься. Бэкхён запнулся и, зажмурившись, выдохнул фразу, которую обещал больше никому не говорить. Чондэ повернулся к нему не в состоянии что-то сказать. — Да! Да, я не правильный. Урод, который не должен жить в этом обществе. Омерзительная ошибка природы, которая дала сбой. Нечто, которому нет места среди нормальных людей, который не достоин любви. Но я тоже хочу быть любимым, я тоже хочу, чтобы меня за руку держал любимый человек! — Бэкхён резко отдернул руки. Голос сорвался на крик, а из глаз покатились слезы. Голос с каждой фразой дрожал все сильней, переходя на сиплый шепот. Он посмотрел на парня напротив, предполагая увидеть на его лице раздражение или отвращение, но вместо этого на него смотрели печальные, полные слез, глаза, из которых по щеке поблескивала дорожка. Растерявшись от этого, последнюю фразу он произнес на одном дыхании, практически одними губами. Чондэ наклонился, схватив парня за плечи, притянул к себе. Он с силой сжал того в объятиях чувствуя, как Бэкхён нервно всхлипывает в его руках. Он сжимал его все крепче словно свою самую дорогую драгоценность. — Прости, — тихо прошептал, не ослабляя хватки. — И, пожалуйста, больше никогда не говори такого. Не хочу, чтобы ты оскорблял себя, не хочу, чтобы ты оскорблял парня, который мне нравится. Моего первого парня, если позволишь. Чондэ почувствовал, как краснеет весь от пальчиков ног до макушки, он подумал, что если б волосы могли, то даже они бы покраснели. И еще сильнее прижался к парню, чтобы тот этого не заметил. Неловкое молчание затянулось. Чондэ слушал бешено бьющееся сердце Бэкхёна, которое, кажется, ударялось о его собственную грудь, а Бэкхён теребили пальцами футболку, не зная, куда себя деть от смущения. — Он горит! — пискнул Бён. — Кто? — тихо на ухо проурчал Ким. — Кролик! Атмосфера резко изменилась. Чондэ, чертыхаясь, пытался спасти мясо. Бэкхён весело шутил. В общем все как всегда. После ужина неловкость между парнями снова начала набирать обороты. В процессе реанимации ужина было совсем не до выстраивания отношений. Да и поглощая, впервые за долгое время, горячее свежее мясо парни сосредоточенно наслаждались едой, лишь изредка отрываясь от куска, чтобы в сотый раз повторить как это божественно вкусно. Когда с едой же было покончено, воцарилась мертвая тишина. В этой тишине, кажется, можно было услышать, как бешено работают шестеренки в головах этих двоих. Мысли неслись со скоростью света, не задерживаясь и никак не желая облачаться в человеческую речь. — Кхм… А ты когда это понял? Ну, что тебе парни больше нравятся? — прочистив горло, первым заговорил Ким. — Если ты не хочешь, конечно, мы можем про это не говорить, — поспешил поправиться парень, он помахал рукой перед лицом Бэкхёна, словно сказал что-то незначительное. — Все нормально, хотя это, и правда, не самые приятные воспоминания. Чондэ мысленно врезал себе, вспоминая его слезы ранее. Навряд ли это счастливая история. — В старшей школе. Мы учились в одном классе и дружили еще с начальной школы. Мы всегда были очень близки, и я думал, что так и должно быть между лучшими друзьями, но со временем он, да и другие друзья начали заглядываться на девушек. К старшей школе он вытянулся, стал высоким привлекательным парнем и вокруг нас всегда крутились толпы девчонок. Даже ко мне подлизывались, пытаясь с ним сблизиться. — Бэкхён горько улыбнулся. — Тогда я заметил, что девушки у меня вообще интереса не вызывают. Нет, я и раньше это замечал, но я думал просто что… ну может не та, или рано еще… Но в тоже время я стал часто замечать, что ловлю любой момент чтобы коснуться его, таял когда он, как ни в чем не бывало, сгребал в объятия… Потом была ревность к девушкам, которых Пак менял как перчатки. Каждую ночь я топил её в своих слезах, проклиная, что я не такой как все. А потом, решился. Боясь, что больше его не увижу. Во время выпускного я признался. Кажется, я никогда не забуду тот взгляд, полный отвращения и злобы. Никогда не слышал от него даже в адрес врагов столько грубых и грязных оскорблений. А потом он пошел и рассказал всем. До сих пор помню их пошлые шуточки в спину и смех со всех сторон. Не помню, как вернулся домой. Закрылся в своей комнате и плакал. Долго. Очень долго. Бэкхён говорил тихо, словно боясь снова расплакаться. Он сглатывал подступающие слезы, после каждой фразы собираясь с силами, чтобы продолжить. У Чондэ сердце разрывалось слушать, через какую боль ему пришлось пройти. Он подвинулся и взял слегка подрагивающие руки в свои и погладил, сжимая тонкие пальцы. — Прости. Я, наверное, сказал не то… — Перестань. Я рад, что смог этим с кем-то поделиться. — Кхм… А я… Я встречался с девушками. Не, за мной, конечно, девушки не бегали табунами, как за твоим другом. Но это впервые. Я даже не знаю… Позаботишься обо мне хёёён… — протянул, хитро растягивая губы в улыбке Чондэ. Бэкхён почувствовал, как кровь приливает к лицу, да еще и Чондэ не переставая лыбился, смотря на это. Вспомнив, что лучшая защита — это нападение, Бэкхён с силой треснул того по плечу, решив, что этого как-то маловато, подключил ноги, подпнув пару раз его под зад. — Эй! Ты чего такое говоришь то! Развратник! — заржал, падая на песок. — Между прочим, я, как все парни, смотрел на девушек. — Ложась рядом на бок и опершись на локоть, проурчал. — А ты! Ты меня тут соблазнил! На этом необитаемом острове! — он кивнул головой куда-то в сторону леса, — Так что ты сейчас обязан взять за это ответственность. — Я?! Это ж ты целоваться полез! — Ну, ты тоже не особо сопротивлялся… — подвигаясь ближе к парню, хмыкнул Чондэ. — А мы можем это не обсуждать?! — М?! Конечно. Тогда чем займемся? — выдохнул тихим шепотом, демонстративно пошло улыбнувшись и дернув бровью. — О, Боги, — вздохнул Бен, пытаясь откатиться подальше, но его поймали, прижав спиной к себе и уткнувшись ему в макушку.Глава 3. Ты в ответе за тех кого совратил.
29 апреля 2020 г. в 21:57
Проснулся Чондэ, почувствовав копошение за спиной. Он открыл глаза. Перед ним был пустынный пляж и бирюзовая гладь океана. Едва разлепив глаза, он пробежался взглядом по песку разыскивая второго парня, но того нигде не было. На попытки думать мозг отозвался воспоминанием, что его разбудило. Он тихонько перевернулся на другой бок, чтобы осмотреть пляж с другой стороны.
— Я тебя разбудил?
На него в упор смотрели чёрные, в которых лишь в лучах солнца едва читались очертания зрачка, слегка прищуренные в улыбке, глаза.
— Прости. Я, правда, пытался незаметно перевернуться. А то я уже давно проснулся, а лежать на одном боку очень тяжело. Мне кажется, я себе весь бок отлежал. — Причитал парень, демонстрируя на своем лице всю глубину пережитых мучений.
— Все в порядке. Это я что-то совсем разоспался. Давно нужно было уже встать.
— А кстати, да. Ты сегодня долго спал, а вид такой… — парень ладошкой помахал перед лицом напротив, сморщив носик. — Как будто у тебя хронический дедлайн с побочным недосыпом. — Описал темные круги под глазами и припухшие веки, громко рассмеявшись от своей шутки.
Чондэ вымучено улыбнулся веселящемуся парню. Он, пыхтя и кряхтя поднялся на ноги. Тело ныло от жесткой постели, и дополнительная ноша сверху не способствовала комфорту.
— Айгу, айгу, айгу… — едва переставляя ноги, потянулся, прогибаясь и чувствуя, как в спине что-то хрустнуло.
— Эй! Из нас ты младше так почему ты причитаешь как престарелая тетушка. — Рассмеялся Бэкхён.
— Почему тетушка-то?! В конце концов мог бы сказать как дедушка, я ж мужчина. — Собравшись, он выпрямился, демонстрируя гордую осанку. — Да, мужчина. Нет! Мужик! Настоящий мужик! Сейчас вот умоюсь и пойду на охоту! — Вздернув подбородок и ткнув указательным пальцем куда-то в небо, кивнул неопровержимости высказанной мысли и поплелся, по-прежнему едва переставляя ноги, к морю.
Сидящий на песке Бэкхён залился смехом, периодически то падая на спину, перекатываясь с боку на бок то снова поднимаясь. Едва он начал успокаиваться, умывшийся Чондэ подошел обратно и парня пробрал новый приступ смеха.
— Настоящий мужик… пхаха. охотиться…пхаха… охотиться-то голыми руками будешь? — еле закончил вопрос.
— Почему голыми руками! У меня нож есть! Большой! — развел руки демонстрируя размер орудия, стараясь придать побольше внушительности своим словам. На что парень напротив не прекращал ржать.
— А потом этим ножом разделаешь добычу и съешь сырое мясо! — изображая «настоящего мужика» низким голосом выдал Бэкхён и снова завалился на бок от смеха.
Чондэ уже тоже едва сдерживал смех, а пародия на него же самого была последней каплей.
— Зачем же сырое?! А ты нашто? — засмеялся, согнувшись чуть ли не вдвое, топая ножками и хлопая себя по бедру.
Когда оба успокоились, они оба сидели по-турецки на песке, Чондэ вытирал выступившие слезы, Бэкхён тяжело выдохнул и посмотрел на друга.
— А почему это ты охотишься, а я домохозяйка? — с серьезным видом задал вопрос.
Чондэ резко вспомнил прошлую ночь, вспомнил свои мысли и чувства. Он почувствовал, как к лицу прилила кровь, чувствуя, как краснеет, словно его застукали за этими неподобающими мыслями. В ответ на вопрос он лишь опустил глаза и, вскочив на ноги, быстрым шагом направился к их провианту.
— Это еще что такое! — взвизгнул Бэк, тоже подскакивая на ноги и кидаясь за Чондэ, — Ты, что это, меня игнорируешь? Я ж вопрос задал! Эй, настоящий мужик, ты куда подорвался-то, как олень подстреленный?
— Надо поесть. Ты же наверно голодный. И вообще! Ты есть нормально можешь? Того и гляди в голодный обморок хряпнешься! Кости, вон, со всех сторон торчат! — быстро решил перейти в нападение на догнавшего его парня. В доказательство резко ткнув того пальцем куда-то под ребра.
Бэкхён охнув согнулся, пытаясь вдохнуть.
— Больно? Прости! Я не нарочно, — испугавшись, склонился к парню, — Бэки прости — жалобно выдохнул, сгребая его в объятия.
Бэкхён растерянно смотрел в пустоту, когда его с такой силой сжали в объятиях, что он чуть снова не закашлялся. Чондэ переступал с ноги на ногу, продолжая сжимать его, словно боясь, что если отпустить, то его будут отчитывать уже за три его ошибки. Бэкхён попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на мужчину, но все что он смог увидеть это маленькое аккуратное ухо и загорелая шея, на которой, привлекая взгляд, выделялась темная родинка. Чондэ был так близко, что Бэкхёну, казалось, что он может почувствовать запах его кожи. Расслабившись, Бэкхён легонько обнял парня за талию и глубоко вдохнул, закрывая глаза. Запах чужого тела, щекоча нос, разносил по телу тепло.
В отличие от Чондэ, Бэкхён давно знал о своей слабости к собственному полу. Наверно поэтому его так зацепила шутка про перспективу сделать из него хранительницу очага. Он понял свои необычные пристрастия, будучи ещё подростком, и за все эти годы понял одну важную вещь.
«Если ты не такой как все, лучше это скрывать, так тебе не сделают больно» — эту истину он осознал рано, ещё когда учился в школе.
Тогда он пообещал себе, что никогда больше не признается в своей симпатии парню.
Отстранившись, Бэкхён посмотрел в глаза Чондэ, который жалостливо свел брови и немного склонил голову, словно пёс, напроказничавший и ожидающий наказания. Бён мягко улыбнулся и, развернувшись, быстрым шагом направился к морю, на ходу стягивая футболку, всем видом демонстрируя, что не желает дальнейшего продолжения разборок, и в знак окончания спора собирается заняться водными процедурами.