***
Ты шёл тропой неведомой куда-то вдаль. Осталась мне лишь песня от тебя. Звёздной пылью стала любовь моя, Затихла музыка длиной в года. Моя мелодия звёздной пыли — Рефрен нашей любви. «Звёздная пыль» – Нат Кинг Коул***
Он удивлён. Именно это Джон и сказал, когда кто-то из окружающих его людей вдруг спросил, как он себя чувствует. Он действительно так думал. И факты оправдывали это слово. А именно: он был старше на четыре года. Это он почти двадцать пять лет жил с тем, кто рискует. Так что вполне логично было предположить, что он должен был умереть первым. Это было тем, к чему он достаточно себя подготовил. Итак. Он удивлён, да. Другое слово, которое он держал в голове, была благодарность. Так оно и было. Он был благодарен за то, как прошёл этот день. А с другой стороны, он был даже немного благодарен за то, что именно он остался один. Мысль о том, что Шерлок останется один, была почти невыносима. И, конечно, у него ещё было совершенно разбито сердце.***
День начался медленно, как и многие другие дни в их жизни. Перевернувшись на другой бок, Джон обнаружил, что Шерлок, как обычно, уже проснулся и лежит, сложив руки под головой и уставившись в потолок. – О чём-то задумался? – спросил Джон, положив голову на грудь Шерлока. – Ты помнишь дело с изумрудом Беллингема? – даже в свои семьдесят девять лет голос Шерлока всё ещё имел тот глубокий тембр, который всегда заставлял Джона таять. Он на мгновение задумался, а потом нахмурился и покачал головой. Шерлок вздохнул. – То, которое ты назвал «Делом кивающей принцессы». Джон вспомнил. – А-а-а... с этой тупоголовой дюжиной Кейт? Да, теперь я вспомнил. – В тот момент он больше всего вспоминал своё собственное неудержимое хихиканье при виде всех этих нелепых кукол. Ему стало интересно, помнит ли Шерлок то же самое. – А что? Но Шерлок лишь слегка улыбнулся ему и пожал плечами. – Да ничего особенного. Сегодня утром мой разум просто блуждает. – Он прижался поцелуем к макушке Джона. – Люблю тебя. – Я тоже тебя люблю. Со дня его сердечного приступа, случившегося много лет назад, они начинали каждое утро одинаково. Иногда, если они были в разгаре той или иной ссоры, эти слова произносились сквозь стиснутые зубы, но они всегда их говорили. Шерлок снова откинулся на подушки. – Я хочу посмотреть, готов ли мой новый мёд из жёлтых роз к сбору. Если это так, я позвоню Джеймсу. – Это было напряжённое время в коттедже, когда стало очевидно, что Шерлоку нужна помощь в извлечении и сборе мёда из его ульев. К счастью, Джеймс, молодой человек из деревни, проявил интерес и был признан приемлемым для этой цели. – Ты пойдёшь со мной куда-нибудь? Джон редко сопровождал Шерлока на пасеку. Он не любил пчёл, хотя очень ценил мёд и ещё больше любил смотреть, как Шерлок возится с ульями. Блестящие глаза и мальчишеский энтузиазм так сильно напоминали ему молодого человека, в которого он влюбился, когда они побеждали преступность на грязных и красивых улицах Лондона. Поэтому именно в это утро он посмотрел в глаза своему мужу и не смог удержаться. – Да, – ответил он. – Я пойду с тобой. Шерлок ему широко улыбнулся. И всё же они были ещё не совсем готовы покинуть убежище своей постели. Как они делали почти каждое утро, двое мужчин уютно свернулись калачиком и тихо разговаривали ни о чём особенном. Это было самое любимое время дня Джона. Однако в конце концов они встали и приняли душ, прежде чем отправиться на кухню за чаем и тостами. Шерлок всё ещё казался немного погружённым в свои мысли, но это было не ново. Несколько раз он, казалось, хотел что-то сказать, но так и не смог произнести ни слова. Джон потянулся через стол и положил свою руку на руку Шерлока, там, где она лежала. – Всё в порядке, дорогой? – тихо спросил он. Шерлок моргнул. – Отлично. Да, я в полном порядке. – Он, казалось, взял себя в руки. – Пора к пчёлам, – весело сказал он. Джон взял свою книгу и бутылку воды, прежде чем направиться к двери сразу за Шерлоком. Затем его муж остановился и повернулся к нему. – Спасибо тебе, – произнёс он. – За что? – Только за то, что ты сегодня пойдёшь со мной гулять. Я буду рад твоему обществу. Джон только улыбнулся. Они направились к бухте, где стояли ульи. Оказавшись там, Джон сел на скамейку, которую Шерлок установил много лет назад, надеясь чаще выманивать его туда. Теперь, сидя здесь, он немного жалел, что не был более сговорчивым. Но Шерлок никогда не придирался к нему по этому поводу, и он всегда выглядел счастливым, когда Джон бывал там в тех случаях, когда действительно выходил. Это было особенно верно сегодня. Он крепко поцеловал Джона в губы и отправился проверять мёд. Джон собирался почитать, но вместо этого поймал себя на том, что смотрит на Шерлока. Его милость вокруг ульев всегда было приятно видеть. Через несколько минут Шерлок снял перчатки и шляпу с сеткой и вернулся к скамейке, держа в руке маленькую баночку. – Это даже лучше, чем я ожидал, – гордо сказал он. Он опустился на колени перед Джоном, а затем окунул палец в золотой мёд. Палец переместился ко рту Джона, и он медленно облизал его, пробуя сладость, солнечный свет и Шерлока. – Ох... это очень вкусно. Великолепно, Шерлок, – причмокивая, похвалил он. Шерлок улыбнулся ему; он никогда не уставал слушать похвалы Джона. А затем на его лице появилось недоуменное выражение, и он прижал руку к виску. – Джон? – сказал он неожиданно тихим голосом. Внезапно он упал прямо на колени Джона. Почему-то Джон сразу всё понял. Тем не менее он пощупал пульс на шее Шерлока и не нашёл его. Ему удалось опустить их обоих на землю и ещё раз проверить, нет ли признаков жизни. Он даже попробовал сделать искусственное дыхание, просто потому, что знал: если он этого не сделает, то это будет его преследовать. Наконец он уселся спиной к скамейке и уложил Шерлока к себе на колени. Он уткнулся носом в серебристые кудри и поцеловал знакомое лицо. – Ох... Шерлок, – сказал он. – Ты оставил меня здесь совсем одного. – А потом, как ни странно, он почувствовал себя немного виноватым. – Всё в порядке, любовь моя, – прошептал он. – Я вовсе не сержусь. Я понимаю. Через некоторое время он достал мобильный телефон и набрал 999. Потом он просто ждал, шепча снова и снова «я люблю тебя».***
Вот так. Он удивился, что остался один. Но при этом он был безмерно благодарен ему за то, что был рядом, и за то, что Шерлок не умер в одиночестве. И у него так сильно разбилось сердце.***
Вечером, когда все наконец разошлись, Джон медленно вернулся на пасеку и снова сел на скамейку. Было уже достаточно поздно, когда на небе появились звёзды и появилась жёлтая луна. Несколько минут Джон просто сидел и смотрел на призрачную фигуру высокого худого мужчины, грациозно двигавшегося среди ульев. Затем он тихо заговорил: – Я мало что знаю о вас, хотя он и пытался учить меня на протяжении многих лет. Но я понимаю одно: вам всем нужно сообщить, что он умер. Человек, который заботился о вас, который любил вас такими, какие вы есть, мёртв. Я уверен, что вы оценили то замечательное существо, которым он был. Вам будет не хватать его нежной заботы. – Джон не обращал внимания на слёзы, которые текли по его лицу. – Я тоже так думаю. Посидев на скамейке ещё пять минут, Джон с трудом поднялся на ноги и медленно побрёл обратно в коттедж. Его единственное утешение заключалось в том, что несмотря на то, что его сердце уже было разбито, оно снова разбилось. Он держал в секрете своё растущее осознание того, что в течение месяца или около того он чувствовал себя не совсем так, как должен был, не желая беспокоить Шерлока. Внезапно Джон усмехнулся, когда ему пришло в голову, что этот самонадеянный мерзавец, несомненно, всё равно догадался и решил взять дело в свои руки. В любом случае, если кто-то и должен был остаться один, пусть лучше это будет Джон Ватсон. В конце концов, он был солдатом. Он всегда был самым сильным, хотя и не было ясно, что кто-то, кроме них двоих, понимал этот простой факт. Если кто-то сомневался в этом, всё, что им нужно было сделать – это взглянуть на время после Падения. Во время своего отсутствия Шерлок всегда надеялся, что однажды они снова будут вместе. Если бы он потерял эту надежду, то, вероятно, не выжил бы, и сам Шерлок много раз говорил об этом. С другой стороны, у Джона не было никакой надежды. Всё, что у него было – это воспоминания, вина и горе. Но он каким-то образом выжил. Он устало думал, что снова выживет, но, по крайней мере, на этот раз не так долго. Прежде чем войти в коттедж, Джон остановился, чтобы ещё немного насладиться ночным воздухом. Когда он стоял у садовой стены, ему почти показалось, что он слышит слабый звук скрипичной музыки, мелодию из далёкого прошлого. Память о любви, которая никогда не умрёт. Джон Ватсон напевал эту мелодию, заваривая себе кружку чая перед сном.***
О песне, что тревожит мой покой В ней снова вместе мы с тобой. Вновь юна любовь. «Звёздная пыль» – Нат Кинг Коул