не Луара

      Тело к телу. Губы к губам. Плоть к плоти. И всё пропадало в тусклом жёлтом свете одиноко настольной лампы. Две чёрные тени плясали на стенах. Кровать глухо скрипела и вся комната наполнялась несдержанными стонами. От жара, казалось, поплывут незажжённые свечи.       Рувик сжимал намотанные чёрные волосы в своей руке и хаотично целовал изящную женскую шею. Никогда прежде он не чувствовал такого удовольствия от своей жертвы. Прошлых он исследовал, разрезал по частям, вытаскивал и изучал мозг. Кого-то обезглавливал, подключал к аппаратам и проводил дальнейшие эксперименты.       «Ты не Луара. Ты не Лаура. Ты не Лаура».       Не Лаура. Но похожа на неё.       Он хотел. Хотел ещё. Хотел больше. Хотел сильней. Хотел глубже. Касаться членом самых удалённых чувствительных точек внутри и слушать её развратные громкие стоны с просьбами не останавливаться и продолжать. От макияжа на её фарфоровом лице остались лишь разводы: бардовая помада смазалась, а тушь с тёмными тенями потекли по нежным щекам. Очки в чёрной оправе покоились на полу вместе с белой рубашкой с юбкой. Совсем рядом с ними лежал белый грязный балахон и драные белые штаны.       «Ты не Луара. Ты не Лаура. Ты не Лаура».       Не Лаура. Но похожа на неё.       Рубен никак не мог перестать думать об этом. Никак не мог. Оттого и злился, и вбивался в податливое тело с новой силой. А ведь всё начиналось с робких поцелуев и аккуратных касаний. Когда же нежный секс успел перерасти в грубый?       Первый случайный поцелуй в холле больницы. В той самой, что находилась в безопасной зоне. Как Рувик проник туда – остаётся загадкой, которая так и останется неразгаданной. Он приходил нечасто, но не причинял вреда Татьяне Гутьеррес. Он просто появлялся и молча смотрел на неё с минуту, а затем снова исчезал. И не приближался к ней меньше, чем на три метра. До определённого момента.       Они разговаривали недолго. Татьяна заворожённо слушала его голос, что с каждой новой фразой или словом заставлял её вздрагивать. Но совсем не от страха – он проникал по кожу, отравлял каждую клеточку её тела, словно гипнотизируя. Хотелось слушать и слушать его. Рувик хотел уйти. Женщина поняла это по его движению: отведённое назад плечо и тело вполуоборот. Она не желала отпускать его. В последний момент она ухватилась за порванный рукав его балахона, а Рубен резко обернулся.       «Ты не Луара. Ты не Лаура. Ты не Лаура».       Не Лаура. Но похожа на неё.       Татьяна отличалась от той Лауры, что билась головой и плечами, бегая по нижним коридорам созданного подсознанием Рувика «Маяка». Возможно, именно сейчас она пытается поймать и разорвать на части детектива Кастелланоса, кому так усердно помогает Татьяна.       «Ты не Луара. Ты не Лаура. Ты не Лаура».       Не Лаура. Но похожа на неё.       Рубен поменял позу, позволив Татьяне оседлать его. Женщина упёрлась руками в его покрытую глубокими ожогами грудь и продолжала двигаться, изгибаясь, как змея: выгибала спину, развела шире ноги, откинула волосы назад. Он неустанно ласкал её тело ладонями: бёдра, талия, за которую притянул её к себе ближе, хрупкие плечи, полыхающие от его касаний, как и несколько царапин, что он нанёс ей в порыве страсти. Рувик снова запустил руку в чёрную копну волос и, надавив на затылок, заставил опустить голову ниже. Их припухшие губы вновь встретились, а языки тесно переплелись.       Он приподнялся. Татьяна обвела его талию ногами и обняла за плечи. Рубен вцепился в её спину и бедро и, ожидая момента долгожданной разрядки, покрывал поцелуями покрасневшую от его рук шею и грудь. Он совсем себя не контролировал, оставляя на бледной коже багровые засосы и следы от зубов на груди.       -Рубен..., - простонала Татьяна, вжавшись в мужчину всем телом. Он ответил ей тем же.       Рувик ощутил нечто невообразимое, что не было описано ни в одной научной книги, что он прочёл. Это не просто эйфория - это самый настоящий фонтан из всей чувств и эмоций. Лёгкая судорога прошла, настало расслабление. Он снова откинулся на кровать, утянул за собой Татьяну. Дыхание постепенно приходило в норму, появилась приятная усталость и сонливость. Рубен аккуратно перебирал шелковистые волосы женщины и впервые за долгие годы искренне улыбнулся.       «Ты не Луара. Ты не Лаура. Ты не Лаура».       Не Лаура. Нет. Татьяна Гутьеррес, медсестра психиатрической больницы "Маяк", сумела сделать Рубена Викториано чуточку счастливей.