Дай мне немного правды

Мелькнула вспышка - и они в Асгарде. Мало что изменилось там с тех памятных событий, когда он почти уничтожил Ётунхейм. Те же прекрасные, идеальные даже фигуры зданий... Все косились на него, как на прокаженного, со смесью ужаса и презрения. Некоторые глаза горели ненавистью, другие - любопытством. Сын Лафея ненавидел их всех. Хотя, нет. Их он презирал, смеялся над ними. Ненависти неудавшегося царя Асгарда добился лишь один бог. Тор. Локи искренне его ненавидел, всей душой, всем сердцем. Он всегда был в тени - озорник, который мог вытворить, что угодно, не думая о последствиях. Всего лишь какой-то младший брат великого и любимого всеми Тора, будущего короля Асгарда. Лукавый внезапно дернулся, как от толчка. Его всего, изнутри, тут же покрыло отвращение. На него уставилась пара голубых глаз - холодных и решительных. Но сразу была видна ему, богу Обмана, скрытая боль «брата». Тот, кажется, действительно любил Локи. Тупоголовый асгардец был уверен, что все это делалось не по воле мага. Полувеликан от души бы похохотал, будучи у него открыт рот. Но позорный намордник плотно сидел, закрывая половину лица. Локи не знал как. Не знал, когда. Но знал, что сбежит, и никто его не остановит. Жаль, что здесь, в Асгарде, будет мало помощников. Только несколько из тех любопытных, что глазели на бога Обмана. Надо только взять с них клятву, чтобы не предали - они ведь могут. Во имя короля. А клятва - это святое. Клятву не нарушат. Да и магия, она... привлекательнее верности. Тор словно специально шел через весь Асгард. Как будто хотел, чтобы все увидели позорное положение его младшего брата. Что бы тот... что? Одумался? Изменился? Локи было смешно. - Один Всеотец, - Тор преклонил колено, как полагалось по этикету, и опустил голову. Локи же стоял прямо, насмешливо и гордо смотря приемному отцу в лицо. Он не признавал своего поражения. Один знал обо всем, что произошло на Земле. Он специально просил Хаймдалла рассказывать все. Но Один все-таки хотел исправить полувеликана, потому что считал его своим сыном. Он любил Локи. - Тор, сын Одина, какие вести ты принес? - Тессеракт был найден, - бог Грома протянул цилиндр с кубом отцу, но тот не пошевелился. - Это все, что ты хочешь мне рассказать? Локи глазами обследовал тронный зал, полный асгардцев и тщетно пытался найти хоть каплю любопытства во взглядах. Пока не находил. - Нет, не все. Локи, выйди вперед, - в голосе Тора были твердые, приказные интонации. Через маску никто не увидел презрительную улыбку лукавого, зато идентичным взглядом он наградил всех. - Локи, сын Одина, выйди вперед, - повысил голос Тор. Бог Обмана скрипнул зубами. Мучительно хотелось выкрикнуть "Я не сын Одина!". Тогда блондин слегка толкнул брата в спину, заставляя сделать пару шагов. Локи чуть наклонил голову, обернувшись, и кинул шутливый взгляд на него. А после неохотно поднял глаза на Одина. - Тор, сними с него маску. Пусть скажет, в чем он виноват, - вздохнул Всеотец. Бог Грома расстегнул маску и довольно аккуратно убрал ее от лица ётуна. - Я не твой сын. Я сын Лафея. С чего же ты считаешь себя моим родителем и судишь по своим законам? - Локи говорил вкрадчиво. Взгляд его отражал ту наигранную озабоченность, что была написана на лице. - Ты мой сын, Локи. Я воспитал тебя. И мне тебя наказывать. - Ты меня украл, - одними губами проговорил полувеликан. В тронном зале стояла тишина. Никто не шевелился, все едва дышали, хотя никто не увидел тех слов бога Обмана. На лице Одина застыла печать горя. - Нельзя решать такие серьезные дела с наскока. После я назначу день суда. А сейчас - в темницу его. Тор, по знаку отца, снова надел на брата маску. Локи едва сдержался, чтобы не укусить его за палец. Это было бы довольно глупо и ребячески, но по-другому отомстить он пока не мог. Вокруг лукавого тут же образовался круг воинов. Сын Лафея отправился в темницу.