Гидрабенизфорте

Кто же знал, что рубашки такие непрочные, а на кухне всё же не стоит хранить грабли? Ведущий довольно известной программы "Сдохни или умри" сейчас озадаченно смотрел на кусок ткани, висящий на локте, оторванный от рубашки, держа в руках кастрюлю с облупившейся эмалью и одной ногой переступив лужу воды на полу. В голове мужчины начался мыслительный процесс: он стал взвешивать все минусы и плюсы того, чтобы сходить и сменить рубашку. Можно конечно оставить всё как есть, потому что сейчас ему было важнее спасти кастрюлю борща, которую он на коленях вымолил у соседки, от тараканов, иначе он опять останется без ужина. Но если этот кусок ткани продолжит висеть, то он повысит шансы ведущего всё же упасть где-то, зацепившись, вон хотя бы за тот гвоздь, торчащий из старого косяка двери, который отвалился ещё месяц назад. Мужчина недоверчиво посмотрел на этот самый гвоздь. Со стороны аж видно было, как в его голове шестерни крутились. Всё-таки та разумная часть выживальщика, которая более менее пыталась привести в порядок квартиру да и жизнь ведущего в целом, приказала переодеться. Мужчина решил отложить спасения ужина, поставив кастрюлю на холодильник(хотя тараканы и туда доберутся), обошёл опасный гвоздь. Наклонив голову, чтобы не удариться об наполовину отвалившийся турник, мужчина зашёл в комнату, где обычно спал, если мог добраться до дивана, и направился к шкафу, обходя растения, стоящие прямо на полу, как дорожные конусы на машине. Мужчина схватил единственную ручку шкафа, потянул её на себя. Неожиданно сверху со шкафа прям на голову свалился керамический горшок с геранью, разбив голову ведущего в кровь. — Чёрт возьми! — раздался громкий крик ведущего. Он схватился за голову, медленно опускаясь на корточки и издавая приглушённый стон боли. Расколотый горшок с высохшей геранью валялся рядом, а вокруг была рассыпана земля, которая скорее всего будет убрана очень нескоро, как и весь мусор в квартире. Мужчина зажмурил глаза до звёздочек и зашипел, отнимая руку от головы. Он открыл глаза и увидел кровь на руке, которая тотчас же тонкими струйками из раны потекла по лбу, застилая глаза. Ведущий ещё раз чертыхнулся и, постоянно вытирая лоб рукавом рубашки, отправился на поиски домашнего телефона. Он конечно мог, как и всегда, просто выпить гидрабенизфорте, помолиться и лечь спать, но что-то ему подсказывало, что опять его полумёртвого найдут соседи и сдадут в больницу, а этого ему не надо было, особенно после разговора с хозяином квартиры, которую он снимает, неделю назад. *** В квартире раздалась ужасно громкая трель звонка, что разбудила ведущего, и он, чуть не упав с дивана, поплёлся открывать дверь. Искусно обойдя разбитый телевизор, обшарпаный бюст Ленина и лыжи, каждый раз поджидавшие хозяина в коридоре, мужчина вышел к двери и открыл её. На лестничной площадке стоял крепкий мужчина на пол головы выше ведущего. Он злобно стрелял серыми глазами и хмурил брови. — Юрий Константинович, я уже давно терплю всё что происходит в моей квартире. Я даже смирился с этим бардаком. — он, глядя в глаза напротив, стукнул кулаком косяк двери, из-за чего треклятые лыжи всё-таки упали прямо на ведущего. Тот на автомате выставил руку и поймал их. Хозяин и бровью не повёл и продолжил: — Но меня изрядно достали жалобы соседей на вас. То вы выпрашиваете у них еду, то они находят вас полудохлого на пороге квартиры, то вы просто пугаете их своим поведением. Должность городского сумасшедшего у нас занимает Катамаранов, так что вы, будьте так добры, прекращайте этот цирк. Иначе я вас выселю! — мужчина перешёл на крик, а его лицо покраснело от гнева. — Я вас понял, всё б-будет — нервно сглотнув, ответил Юрий и, продолжая поддерживать одной рукой лыжи в опасной близости над головой, а другой опираясь на открытую дверь, съёжился от острого взгляда. — Я сделал вам последнее предупреждение, — мужчина взял ручку двери и перед лицом своего жильца захлопнул её, оставляя его наедине со спортивным снаряжением. *** От воспоминаний Юрия передёрнуло и, вытерев в очередной раз кровь с лица, точнее просто сильнее размазав её, он откопал на тумбочке домашний телефон. Ноги уже плохо держали, голова кружилась так, что хлам вокруг сливался в одну мутную кашу и сложно было за что-то зацепиться, чтобы не упасть в обморок, а из зеркала на мужчину смотрело бледное существо с тёмными больными глазами, точнее с одним глазом, потому что второй был закрыт веком уже с неделю, и ведущий не знал, почему. Набрав номер скорой, Юрий запинающимся голосом представился и, назвав свой адрес, описав травму, не твёрдой походкой вернулся в комнату и плюхнулся на свободное место на диване. По дороге он свалил несколько растений, но было как-то всё равно. Наступила тишина, которая почему-то давила на разум. Оглядывая своё жильё и весь тот хлам, который Юрий собрал здесь, он задумался, а когда в последний раз в его жизни что-то было по-нормальному. Наверное тогда, в далёком семьдесят третьем, когда однокурсники затащили его на какую-то местную дискотеку, и ему удалось потанцевать с Анькой, первой красавицей на районе. Тогда, в пьяном угаре, срывая глотку под Цоя жизнь Юрию казалось такой простой, и он был уверен, что дальше будет только лучше. Когда он повернул не туда? С подстанции выехала карета скорой помощи и отправилась по адресу. В очередной раз Виктор Ильич, молодой врач, который работал в бригаде всего неделю хотел уже сам себе разбить голову чем-нибудь и полежать с месяцок в больнице, только бы больше не слышать противный голос из селектора и не подрываться с мякого дивана, прощаясь с тишиной и покоем. Виктор смотрел в окно машины, наблюдая за серыми домами, которые проносились мимо и думал, что всё же надо было тогда прислушаться к словам матушки и пойти учиться на юриста. Машина подъехала к очередной пятиэтажке, которая не отличалась ничем от других вокруг. Виктор вышел из машины и почему-то воровато оглядел дом прежде, чем войти в подъезд. К великому раздражению медика лифт не работал, а сто пятьдесят седьмая квартира находилась на четвёртом этаже, так что пришлось идти пешком по сырым бетонным ступенькам, переступая через пьяного гражданина, который уснул на площадке между вторым и третьим этажом. Дойдя до нужной двери, врач отметил про себя, какая она была потрёпанная, а цифра пять отвалилась от номера. Медик нажал на кнопку звонка и прислушался к странным звукам в квартире, как будто там кто-то мебель двигает. Спустя минуту ему дверь никто не открыл, поэтому он позвонил ещё раз, на это за дверью раздалось "Открыто!". Какой-то болезненный восклик, хриплый и приглушённый, а потом судя по звукам что-то упало, глухо ударившись об пол. Виктор осторожно схватился за ручку и открыл дверь, тут сбоку что-то хрустнуло и с дребезжащим звуком на него упали лыжи, и не успев отойти от шока, он улицезрел во всех красках свой, кажется, самый большой кошмар. Медик всегда был чистюлей и педантом, что у некоторых знакомых зубы скрипели, а коридор этой квартиры был захламлён огромным количеством совершенно разных вещей, и только Богу было известно, как вообще они поместились в таком узком пространстве, а ещё шкаф и тумбочка с зеркалом, треснувшим в левом верхнем углу. Врач осторожно поставил лыжи обратно и попробовал сделать пару шагов. На пути также были препятствия в виде горшков с растениями. Виктор почувствовал резкую боль в локте левой руки, а потом и в правом плече, но он не успел узнать причину своих страданий, так как, сделав ещё шаг, он со всего размаха с грохотом упал на пол, споткнувшись об разбитый телевизор. Оказавшись в самом безопасном месте этого коридора, медик решил, что лучше больше не двигаться. На звук из комнаты вышел бледный хозяин квартиры, а мимо него на кухню в стиле ниндзя пронёсся кот. — З-здрасьте, — раздался хриплый, но бархтный голос мужчины, который сложил руки в страном жесте и неестественно дёрнул головой. От чего-то медику этот голос показался до одури сексуальным и ему хотелось, чтобы так же с хрипотцой этот мужчина назвал его по имени. Видимо врач сильно приложился головой об пол. — И вам не хворать, — поздоровался в ответ врач, продолжая лежать на полу, стараясь даже тише дышать, не дай Бог потолок обвалится. На минуту повисла неловкая тишина. Никто не знал, что говорить, ведь оба находились в довольно странном, можно сказать дурацком положении. Врач на полу квартиры в куче хлама и с болью во всех конечностях, а хозяин, сгорая от стыда, неловко переминался с ноги на ногу в проходе. — Давайте я помогу вам встать. — Нет, спасибо, я сам, — Виктор поднял корпус тела и повернулся к пациенту. Выглядел он довольно болезненно и судя по всему имел паралич лицевого нерва, а на голове была большая рана, но это не скрывало его какой-то странной, и притягивающей одновременно, красоты. Врач всё же поднялся на ноги, стараясь ничего не задеть, подошёл к пациенту. — Ну что ж пройдёмте, болезный, — дежурно проговорил медик и указал головой в сторону дивана, стоящего у стены в комнате, которая ничем не отличалась от коридора. Яблоку негде упасть просто, а нет, есть. Виктор усмехнулся, заметив на ковре огрызок. Опомнившись ведущий прошёл в комнату, приглашая врача. Мужчина сел на диван, а медик принялся осматривать травму. — Как же вы так умудрились? А хотя я не удивлён, сам чуть ноги не сломал в коридоре, — не стесняясь выдал первое, что пришло на ум Виктор. — Дак я шкаф открыл, а сверху эта пеларгония засохшая упала, — Юрий на секунду потупил взгляд, думая над словами медика, всё-таки стыдно за такой беспорядок перед человеком. Внутри мерзко заплескалось чувство отвращения к себе. — Как же вы тут живёте в таком бардаке, у меня уже глаз начинает дёргаться при виде всего этого, — ответил врач и принялся обрабатывать рану. — Вы как себя чувствуете, голова кружится? Тошнит? — К-кружится немного, да ничего, пройдёт. В больницу я не поеду, — равнодушно, но твёрдо ответил Юрий, предвидя дальшейшие вопросы врача, иногда шипя от боли. — А если у вас сотрясение? Требуется госпитализация, — поражённо сказал Виктор, не понимая такого халатного отношения к себе. Юрию же сейчас меньше всего хотелось в больницу, он и так на грани того, чтобы вылететь с работы, денег нет и не дай Бог братья прознают про его очередную госпитализацию. Ведущего не тянуло в который раз позориться перед ними. — Нет.— отрезал Юрий, намекая, что не намерен продолжать эту тему.— Я вызвал скорую — этого достаточно. Виктор удивлённо замер, обдумывая полученную информацию. Ему впервые попался такой равнодушный к своему здоровью человек, но всё же он продолжил обрабатывать рану, и уже потянулся за бинтом, чтобы наложить повязку. Хотя судя по тому, как этот мужчина живёт, ему было плевать абсолютно на всё. У медика уже чесались руки выбросить весь этот хлам, по-родному стереть пыль с полок, подмести и почистить ковёр. Наслаждаться процессом уборки, зная, что приносишь в этот мир немного гармонии. Внутренний перфекционист верещал и бил тревогу, то ли заставляя поскорее убраться самому из этой квартиры, то ли убраться в ней. Внутренняя борьба привела к тому, что если Виктор сейчас же здесь не наведёт чистоту, а вот так просто уйдёт, он ночами спать не будет, думая об этом хаосе. И ещё о человеке, который живёт здесь, ведь он ненароком может себе сломать что-нибудь. В такой обстановке и немудрено. Завязав последний узел на бинтах, врач отпустил бедного ведущего, почувствовав, что внутри завязался такой же узел беспокойства за этого человека. — Вы точно уверены, что хотите отказаться от госпитализации? — ещё раз задал свой вопрос врач, почему-то взволнованно наблюдая, как его пациент на ватных ногах встаёт и медленно идёт к шкафу. — Д-да я уверен, — мужчина открыл шкаф, предусмотрительно закрыв голову рукой, и вытащил чистую рубашку, порывшись в нём. Он снял с себя старую с порванным и грязным рукавом, и надев новую, повернулся к врачу, собравшись проводить его. К своему стыду медик не смог отвести взгляд от чужой спины, заметив множество шрамов, как старых, почти заживших, так и совсем новых. Казалось, что этот мужчина регулярно падает с деревьев или ещё чего похуже. Так же на спине было несколько крупных, грубых рубцов, будто этот человек спиной приложился о какие-то коряги или обломки чего-то. Сердце врача болезненно сжалось. Это простое человеческое сострадание. — Знаете, это наверное странно и может быть не очень прилично, но, — врач на секунду запнулся и смутился — не каждый же день приходишь к незнакомому человеку в квартиру и предлагаешь помочь с уборкой. — У вас такой беспорядок, что я просто не могу спокойно уйти, если не помогу вам с уборкой. Да звучит странно, но давайте мы просто поможем друг другу. Я вам — с уборкой, а вы поможете мне успокоиться? В комнате образовалась неловкая тишина, Юрий так и застыл, застёгивая пуговицу на мятой рубашке, и открыв рот, не зная, что сказать, а врач смущённо тёр руки и смотрел на пациента. Было слышно, как где-то в глубине захламлённого шкафа тикали часы, а на кухне мяукнул кот. Ведущий что-то нечленораздельно промычал, неловко подвигал руками, не зная, куда их деть и посмотрел в глаза врачу. Тот ответил ему долгим виноватым взглядом. — Е-если вам так нужно это, то пожалуйста, — наконец неуверенно выдал Юрий и развёл руками, будто показывая, какую работу придётся проделать, чтобы врач ещё раз хорошенько подумал. — Да, спасибо, я... я сейчас только в машину ящик с инструментами отнесу, как-нибудь отмажусь и вернусь. Виктор схватил, свою аптечку и пулей вылетел из квартиры, задев всё тот же бюст в коридоре, оставив Юрия наедине со своими эмоциями, коих было много, причём неоднозначных. Ведущий был немало удивлён такому предложению тем более со стороны незнакомого человека. Где-то внутри, в области сердца, у мужчины загорелась искорка, даря давно забытое тепло, но испугавшись, он быстро погасил её, возвращаясь в холодный здравый смысл. — Этот день с самого утра был странный... Виктор бежал по лестнице вниз уже жалея, что решился напроситься на уборку к этому мужчине, ведь он даже имени его не знает. Медик вышел из подъезда и направился к машине. Он закинул в салон ящик, захлопнув дверь он подошёл к боковому окну, за которым сидел водитель. Врач постучал по стеклу и тот опустил его. — Слушай, Петрович, отмажь меня там, я короче тут останусь, мне надо... кое-что сделать... — в голову как назло не шли никакие нормальные причины. — Что, какая-то красотка пальчик порезала, а ты героически заклеил его пластырем? — усмехнулся водитель и посмотрел хитрым взглядом из-под очков на врача. — Да! — как-то резко и громко сказал медик, отчего водитель вздрогнул. Виктор облегчённо выдохнул, когда оправдание было придумано за него, хоть и чужой слегка извращённой фантазией. — Понима-а-аю — протянул водитель и заговорщически подмигнув, завёл машину— Сам бы не отказался, ладно давай иди, что-нибудь придумаю. Водитель через окно похлопал медика по плечу, на что тот лучезарно улыбнулся и убежал в подъезд. Зайдя в квартиру, врач увидел, как хозяин пытался собрать мусор с пола, попутно подбирая какие-то вещи и перекладывая их в другие места, балансирую в странных позах. Видимо Виктора ожидали долгие часы уборки, которые судя по всему превратятся в археологические раскопки. — Осторожно! — крикнул было врач, заметив в какой опасной близости находилась нога мужчины от какого-то ящика, но всё равно тот мешком упал на пол, задев рукой в полёте всё что было на столике, и вещи с грохотом посыпались на пол. Виктор охнул и прикрыв дверь за собой побежал на помощь. — Вы как? Руки, ноги целы? Голова? —посыпал вопросами медик, поднимая мужчину за локоть. — Вроде д-да... — ведущий опять странно дёрнул головой и повернул её к медику, оказавшись неожиданно близко к его лицу так, что их носы почти соприкасались. Смутившись, ведущий отпрянул и, не зная куда смотреть, уставился на складки на чужой одежде. — Кстати я Юрий — мужчина протянул руку. — Виктор — коротко ответил врач и пожал чужую руку. Она была сухая и тёплая наощупь, и мозолистая, будто её хозяин подтягивается каждый день и копает картошку вон той лопатой в углу, но отпускать её почему-то не хотелось. — Мне кажется я где-то вас видел... — врач прищурился и взглянул в лицо нового знакомого, пытаясь выцепить черты лица, которые ему показались знакомым. В этот момент опять пошли какие-то "крысиные мысли", и медик поймал себя на том, что любуется этим странным мужчиной. Теперь он увидел глубокие чёрные, словно уголь, глаза, красивые небритые скулы и тонкие губы, но всё же ему не давал покоя этот правый глаз, прикрытый веком, которое иногда судорожно дёргалось как и голова мужчины. — Вы, наверное, по телевизору меня видели, я ведущий программы "Сдохни или умри", — ведущий на автомате сложил руки в привычный жест и опять дёрнул головой. На этот раз Виктор отметил про себя, что у этого ведущего довольно красивая шея со вздутой жилкой. — Возможно, — ответил врач и смущённо отвернулся. Когда он начал восхищаться мужскими шеями? — Что ж тогда приступим. Дальше были долгие мучительные часы уборки, которые сопровождались юриными возражениями, что стоит, а что не стоит выбрасывать. Также чем больше врач убирался, тем больше, как ему казалось, становилось хлама, мусор на полу не хотел уменьшаться в количествах, и всё-таки глаз благополучно задёргался. Всё время приходилось следить, чтобы не споткнуться обо что-нибудь и чтобы этого не сделал Юрий, за ним нужен был присмотр как за ребёнком ей богу. И каждый раз когда тот где-то ойкал или просто до медика доносились глухие удары, он обеспокоенно спрашивал о состоянии ведущего. Хотелось тут же бежать и заклеивать каждую царапину пластырем, чтобы этому мужчине не было больно. Удивлению Виктора не было предела, когда он разбирал весь антиквариат в комнате и коридоре. Тот же бюст Ленина в коридоре внушительных размеров, который пришлось выставить на лестничную площадку, чтобы после выбросить. Туда же отправились десятки пыльных выпусков "Крокодила", старые разбитые цветочные горшки с растениями и без, старый карниз, рваные подушки и гитара без струн. Ведущий признался, что играть не умеет, да вообще она случайно оказалась в квартире. Огромное количество вещей в тот день отправилось на помойку, среди них были и старая одежда ведущего, которую он всё не решался выбросить. Мужчины заполнили мусорный бак возле подъезда доверху и стали уже относить мусор к соседнему. Никогда Виктор так много не ходил, как в этот день, особенно по лестнице вверх вниз, особенно держа в руках старый разбитый телевизор, который также благополучно отправился на помойку. Похоже они знатно обогатили местных бомжей, которые уже самостоятельно могли дом себе новый построить, причём довольно роскошный, учитывая выброшенные плакаты Цоя и некоторые его пластинки. Кое-какие вещи всё же врач разрешил оставить, но для них пришлось разобрать балкон и сложить их там. В целом большую часть хлама они вынесли. Наконец спустя добрых три с половиной часа мужчины обессилено плюхнулись на свободный от мусора диван, чувствуя усталость в каждой мыщце тела. Виктор абсолютно уставший, но совершенно довольный повернулся к Юрию и поймав его взгляд улыбнулся. За время уборки мужчины успели получше познакомиться и сблизиться. Они, как Виктор выяснил, имели схожий вкус в музыке и кинематографе, а также в сигаретах, хоть медик и редко курил. Он успел узнать, что Юрий имеет образование естествоведа, а на телевидение попал случайно, по просьбе какого-то его знакомого. Мужчина имел довольно обширные знания в биологии, географии и ботанике. Он оказался интересным собеседником, так что диалог шёл сам собой и почти не было неловкости. Разве что Юрий всегда пытался замять вопросы о семье и перевести на другую тему. Это настораживало, но Виктор не лез. Также Юрий много рассказывал о своей программе на телевидении, какие были случаи от смешных и до жутких, когда спина Виктора покрывалась мурашками и передёргивало от одной только мысли насколько было больно мужчине. Особенный отклик в душе врача нашла история о том, как ведущий пережил нападение медведя и ему пришлось ещё около суток пробыть в лесу с глубокими следами от когтей на плече и спине, прежде чем его нашли люди. Один из редких моментов когда Юрий находился на грани смерти. Самый странный, но самый интересный день в жизни медика. Время шло незаметно, и солнце уже потихоньку каталось к горизонту, завершая этот день. Виктор бросил взгляд в окно, расстроился, что скоро ему придётся уйти из этой квартиры, возможно навсегда. Ему так не хотелось сейчас оставлять Юрия здесь одного. — Юр, — позвал медик. — М? — Можно задать неприличный вопрос? — Валяй, — равнодушно ответил Юрий. — Что у тебя с лицом? — бесцеремонно спросил Виктор, рассматривая чужой профиль, отмечая, что тот выглядел безумно красиво в лучах закатного солнца. — Я-я не знаю, — скомкано ответил на вопрос ведущий. — Я к врачу не обращался. В этот момент Юрию стало опять очень стыдно за свой образ жизни не только перед новым знакомым, но и перед всеми окружающими. В душе натянулась какая-то струна. Хотелось сжаться, уйти от всех этих презрительных, насмешливых, осуждающих взглядов вокруг. Они будто прожигали насквозь, но при этом не оставляя никаких следов на коже, только доставляя ужасную боль. И сложно было признавать, но Юрий боялся, чертовски боялся, что сейчас он повернёт голову и встретит очередной пренебрежительный взгляд. Он боялся, что его будет ненавидеть тот единственный человек, которому, казалось, не плевать на него. Или же ему просто казалось. Переборов страх, который разжигал внутри чёртов пожар из чувств, жар которого опалял разум, мужчина повернулся к собеседнику и поймал этот взгляд карих глаз, который он точно запомнит навсегда. Он был пронизывающий, смотрящий в душу, казалось, медик читал ведущего, как открытую книгу, но при этом такое беспокойство плескалось в чужих глазах. — Знаешь, это похоже на паралич лицевого нерва, — спустя некоторое время проговорил Виктор, рассматривая дёргающееся веко, прикрывшее чужой глаз. — Это можно и дома лечить. И лечится быстро. Юрий подавился воздухом. Он не знал что сказать, поэтому просто согласно кивнул. Врач ответил ему мягкой и тёплой улыбкой, каких ведущий не получал уже давно ни от кого. — Так ещё же кухня осталась, там у тебя наверное посуды немытой гора, пошли, — Виктор хлопнул по коленям и встал с дивана, отправился на кухню, оставив ведущего в комнате. Струна в душе лопнула. Юрия охватило странное ощущение, такое лёгкое и тёплое, а внутри будто распустились какие-то цветы, вишня кажется. Стало так хорошо, и даже голова перестала болеть, будто мужчина за раз выпил несколько таблеток единственного лекарства в доме. Кажется у Юрия появился новый гидрабенизфорте с внимательными шоколадными глазами и тихим смехом.