сонет

он бесцеремонно ворвался в мою жизнь, захватив с собой цветущую весну. веснушки на его лице складывались в созвездия, млечным путем, плавно перетекая на плечи. готов поклясться, что на них можно было увидеть большую медведицу и водолея. его футболки с принтами из комиксов и разноцветные носки с потрохами выдавали спрятавшегося где-то глубоко внутри маленького ребенка. и это было совсем не инфантильно. скорее, очаровательно. каштановые кудри (читать: вечный хаос) развевались на теплом майском ветру, словно волны океана, волнующиеся перед штормом. он тоже волновался, когда со сверкающими глазами говорил мне о чем-то важном и возвышенном, что я, безусловно, пропускал (пытался) мимо ушей. — я тебе этого не говорил, но ты прекрасен, — он не любил, когда его перебивают. жаль, что это уже не имело никакого значения. — сделай мне одно одолжение: будь таким чертовски прекрасным для кого-нибудь другого. его удаляющаяся спина напоминала мне о комиксах, вселенной и кудрях; его слезы — о волнующемся океане и майском дожде. но это уже не имело абсолютно никакого значения.