berlin, with your hand in mine

Мир тих, и комната с каменными стенами окутана мраком. Кажется, что никаких признаков жизни нет, кроме ровного, медленного сердцебиения человека рядом с ним. Мартин больше не может смотреть в потолок, поэтому он стаскивает своё тело с кровати и крадётся мимо спящего Андреса, ускользая в темноту коридора. Он уже достаточно прожил в стенах этого места, чтобы передвигаться по нему без помощи какого-либо источника света. Его ноги, благодаря мышечной памяти, несут его в часовню, всегда освещённую и бодрствующую среди спящего монастыря. Мутный оттенок золота обрамляет интерьер комнаты. Кому-то это может быть неприятно. Мартину, однако, совсем нет. Ночь перед ограблением может вызвать у большинства чувство тревоги. В конце концов, несмотря на то, что Мартин и Андрес могли придумать идеальный план, на этом пути обязательно должны были быть ошибки. Ошибки, которые в худшем случае могут лишить жизни членов их команды. Ранее они праздновали в открытой обеденной зоне, пили вино и наслаждались вкусными блюдами, которые приготовили для них монахи. Однако волнение праздника утихло, когда наступила полночь, и тяжёлая реальность завтрашнего дня осела в их головах, как густой туман. Мартин никогда бы в этом не признался, но сейчас он на грани нервного срыва. Нервный. Испуганный. Хотя ему не привыкать к преступной жизни. Но последствия последнего ограбления заставили его полностью осознать не свою собственную смертность, а смертность своего партнёра — как легко он мог потерять прекрасные карие глаза и яркую улыбку, буквально со скоростью пули. Найдя бутылку вина, Мартин плюхается на стул посреди часовни со стопками бумаг. Он начинает искать ошибки в чертежах и расчётах. Лучше сейчас, чем никогда, да? Что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о возможной смерти. — Тебе нужно поспать. — Как и тебе, — Мартин, не поднимая взгляда, наполняет бокал вином. Он чувствует, как Андрес двигается у него за спиной. Живой. Пара сильных рук внезапно оказывается на его плечах, большие пальцы мягко давят на шею, и Мартин выпрямляется, чувствуя, как от прикосновений Андреса разливается тепло по всему телу. Он не может не расслабиться от действий своего возлюбленного, и переживания о завтрашнем дне тут же становятся давно забытыми. Он чувствует, что Андрес наблюдает за ним, словно изучая каждый дюйм его тела. Инженер чувствует себя беззащитным под пристальным взглядом карих глаз. И вовсе не возражает. — Что ты делаешь? — Проверяю, что ничего не напутал. — Это невозможно, — тихо смеётся Андрес. Он крепко сжимает чужие плечи, прежде чем уйти, а Мартин всё ещё ощущает тяжесть и жар в тех местах, где прикасался Андрес, как будто эти касания отпечатались на его теле. Мартин слышит шарканье ног позади себя, звук дорогой обуви на полу часовни, и снова погружается в лёгкую комфортную тишину. Проведя годы вместе, они с Андресом уже на том естественном уровне отношений, когда можно спокойно вернуться к простой рутине, которая говорит всё и одновременно ничего. Мартин перекидывает руку через спинку стула и бросает взгляд на Андреса, который уставился на картину в углу и стоял так, что половина его тела была окутана темнотой. — Я не хочу, чтобы всё закончилось, как в прошлый раз, — наконец говорит он. — Никто не хочет. — Ты знаешь, что я переживаю, Андрес. — Я и не ожидал другого. — Этот план, определённо, неидеален, но он наш, — Мартин судорожно сглатывает. — Я не хочу, чтобы то, что я создал, привело к… — Моей смерти? — Андрес поворачивается, и на его лице нет эмоций. Совсем. Мартин отводит взгляд и барабанит пальцами по бокалу. Его голова отяжелела от алкоголя, а слова Андреса продолжают висеть в воздухе. Последние несколько недель как в тумане, и в каком-то смысле, рассказывая группе незнакомых людей об их плане, Мартин чувствовал себя так, словно его разоблачили, словно он голый. Он не мог отрицать, что ограбление — дразнящая красота и невозможная хитрость — было одой для человека, стоящего перед ним. Существует ли жест любви шире, чем предложение переплавить одно из самых ценных владений Испании на крошечные кусочки? Это больше, чем просто ограбление. Это больше, чем спасение. Это Мартин говорит Андресу «я тебя люблю». И он не простит себе, если они не выберутся оттуда живыми. — Мои дни сочтены, Мартин, — небрежно бросает Андрес, делая несколько шагов к столу. Эти слова сильно бьют Мартина в грудь. — А вот твои — нет. Мартин не может даже начать отвечать, потому что Андрес запрокидывает голову, смеясь. — Да будет тебе известно, mi amor*, что если план провалится, то я без колебаний поставлю свою жизнь на кон. Ради плана. И ради тебя. — Ты же знаешь, cariño**, я не позволю тебе умереть там, — Мартин смотрит на него снизу-вверх. — Тогда пусть победит сильнейший, — ухмыляется Андрес. Инженер не может ничего поделать и просто глупо пялится на человека, который смотрит на него всё с той же решимостью в глазах. Он задумывается всего на секунду, прежде чем отодвинуть стул и встать перед Андресом, уперев руки в бёдра. — Андрес, я серьёзно. — Я тоже, — Андрес пожимает плечами. — Я сделаю что угодно ради тебя, ты знаешь это. И, судя по всему, ты сделаешь то же самое ради меня. Мы оба жаждем выживания друг для друга. Por favor!*** У смерти нет ни единого шанса. Неожиданно сердце Мартина, кажется, становится больше, чем его грудная клетка, и ощущения такие, будто этот пульсирующий орган готов в любую секунду сломать ему рёбра. Он не может сдержать улыбку, когда сокращает расстояние между ними и впечатывается в рот Андреса. Мартин держит его лицо обеими руками, как и в первый раз. У этого человека вкус алкоголя и греха. И он чувствует, что Андрес тоже улыбается в поцелуй, положив руки на его талию. — Я не потеряю тебя, — говорит Мартин, тяжело дыша. Они прижимаются лбами друг к другу, и он смотрит на Андреса из-под опущенных ресниц. — Только не сейчас. Руки Андреса перемещаются на затылок Мартина, притягивая того ближе. — Обещай, что после этого мы осядем в Палермо. В скромном маленьком домике на берегу моря. Завтра Сицилия будет в миллионе миль отсюда. Но сегодня, когда Мартин чувствует ровное горячее дыхание любви всей своей жизни на своих губах, это кажется возможным. Как будто у фантазии об их счастливом конце есть шанс сбыться. — Si, mi amor****, — отвечает Андрес, а Мартин заключает его в объятия и обнимает так сильно, как только может. — После этого — Сицилия. Чего бы это ни стоило.