Ацуши — милый и добрый мальчик. Глаза его светятся любовью ко всему живому, но на него они смотрят с ненавистью и какой-то даже
жалостью,
сочувствием и
пониманием. Ха, да как может этот Тигр
понимать его!
Накаджима считался личным солнышком ВДА — никто не отрицал это. Он ныл, жаловался на несносного Дазая, на кучу работы от Куникиды, но оставался все таким же
живым.
Рюноскэ же — полная противоположность мальчика-тигра. Он безжалостен, хладнокровен, а единственной эмоцией на лице являлась злоба, ну или же по-другому —
ненависть. Куда ему до маленького Ангела, не так давно спустившегося будто с Небес.
Акутагава верил, —
и даже знал! Он точно это видел! — что за спиной Ацуши крылья, а на голове нимб. Тогда бы это все объяснило. Ну, кроме
одного…
Сам он назвал это «пунктиками», естественно, про себя. Одним из них была челка, которую отрезали будто наспех. Прядь серых волос уже достигла подбородка, и хотелось выровнять ее, но рука не поднималась — такая она очаровательная. Конечно, об этом твердили все, но Рюноске никак не хотел признавать, что он тоже. Тоже считает это не столько милым, сколько некой особенностью — коих было пруд пруди — Тигра.
Следующий — глаза. Они постоянно светятся — то ли от солнца, то ли от слез. Но когда пасмурно, а он не плакал — от чего тогда? От
Любви. Ух и слово такое, аж на языке жжется. Брюнет никогда не произнесет его вслух.
Дальше — больше. Голос. Тонкий голос, иногда колеблется, а иногда звучит с такой серьезностью, что глаз не оторвать. Когда он надламывается в порыве эмоций, хочется починить обратно.
Руки. Они такие тонкие и худые, кажется, вот-вот сломаются. Как и он весь — хрупкий. Но время идет, а он цел и невредим.
Иногда Рюноске хочется, — конечно, он никому об этом не скажет, как и о многом другом, — увидеть, как сжимаются эти длинные пальцы на чьем-нибудь горле. Как он шепчет угрозы, а глаза смотрят с вызовом, желанием
убить. Хочется увидеть ту же жажду крови, что и в нем. Но ведь так будет неинтересно. Какой толк от этого, ведь притягиваются именно
противоположности.
В Агентстве привыкли видеть, как под их окнами стоит крайне известный и очень опасный убийца из Портовой мафии. Правда говорить об этом Ацуши Накаджиме не стали. Вдруг мальчик переволнуется, сочтет, что он по его душу. Но он стоит. Стоит и подолгу смотрит куда-то в окно — впору волноваться.
А Ацуши все видит. Видит и молчит. Он будто тишиной переговаривается с Акутагавой. А еще он видит, что той злобы и ревности, — а он уверен, это была именно она, — обладатель Расемона не испытывает. По крайней мере, теперь он смотрит
по-другому. Возможно, с интересом, но кто его знает.
Их еще много: губы, ноги, пальцы, а главное — характер. Такой добрый и ласковый, словно Солнце. По-матерински заботливый, кое-где отчитывающий за неосторожность, но прощающий все. Это бесит. Бесит Рюноскэ, потому что мало что в этой жизни нужно прощать, но это чертово милосердие смотрится на мальчике
идеально.
Просто однажды Акутагава Рюноскэ заходит и за руку выводит из Агентства маленького белобрысого паренька под угрозы Куникиды и догадливую ухмылку Дазая. Просто он уводит его от пытающейся признаться Кьеки. А мальчик и не сопротивляется. Пусть говорят, что хотят, но этот взгляд, которым брюнет смотрел в окно, не расшифровать невозможно. Просто у Тигра на руке — крепкая хватка чужих пальцев. Просто у него на шее — тяжелое дыхание. Просто у него на губах — чужие губы.
— Мой, — просто слово. Просто у них все просто — а зачем усложнять?
Просто у Ацуши уже давно есть «пунктики» на Акутагаву.
Просто Рюноскэ больше не надо скрывать свои, поэтому каждый день он с обожанием смотрит на Тигра.
Просто Ацуши Накаджима больше не солнышко ВДА. Он — личное Солнце Акутагавы Рюноскэ. И его сплошной пунктик.
