***
Вспомнился рассказ матери, когда я только-только её нашёл… — Ты явился в этот свет раньше срока. Был таким маленьким, о-о… Таким слабым, таким хрупким. Я боялась, что ты не выживешь… Но твой отец никогда не сомневался. Он повторял, что ты станешь самым сильным из рода. И он был прав… — Я… Всегда боялся стать похожим на отца. Может потому что знал… Что это невозможно. Да и как?.. Можно достичь такого величия, такой смелости, такой… Самоотверженности… Но я очень хочу попробовать… — глотая поступившие к глазам слёзы, произнёс я.***
Однажды ночью мне не спалось. Я взял своего игрушечного Змеевика, которого мне сделала мама, и пошёл на первый этаж. Уже спускаясь по лестнице, я понял, что отец не спал. Он сидел перед камином и ворошил кочергой угольки. Только я хотел подняться обратно, как он, словно почувствовав, что на него смотрят, обернулся. — Иккинг, почему не спишь? — спросил он меня. — Просто пить хочется. Конечно это была неправда, так как я заметил, что он протёр свои глаза. — Ну… Иди сюда, — позвав меня к себе, он усадил меня на одно колено. Мне сразу стало теплее от жара, исходящего от очага и от того, что меня обнимал самый родной мне человек. — Пап, ты теперь нам найдёшь новую маму? — спросил я. После этого вопроса отец обнял меня и поцеловал в макушку. — Мне не нужна другая. Твою маму мне никто не заменит. Моя единственная любовь…***
Вспомнилась реакция отца, когда он спустя целых двадцать лет снова увидел свою любимую… Выйдя из пещеры, папа так и замер. Он, не отрывая взгляда, смотрел на маму, и… Не верил, что она жива. От такого он выронил меч, и тот со звоном ударился о каменный пол. — Я представляю, что ты скажешь, Стоик, — начала Валка, — Как я могла так поступить? Где я пропадала столько лет? Почему не вернулась к тебе? К нашему сыну? Откуда мне было знать, что ты сумел измениться, Стоик, как и все на нашем острове? Отец молча подходил к ней, слушая её тираду. — Я столько раз умоляла вас остановить бойню и найти другое решение. Меня хоть кто-то послушал? Я знаю — тебе пришлось растить Иккинга одному, но я думала, ему будет лучше без меня. Я ошибалась, теперь я это поняла, но… Папа уже почти вплотную подошёл к Валке. От этого той пришлось отступить на пару шагов назад, от чего она упёрлась спиной в ледник. — О-о, ну не будь же таким стойким, Стоик! Ну же… Ругайся! Кричи! Скажи что-нибудь!.. Отец медленно протянул руку к её щеке и нежно коснулся, от чего Валка в шоке замолчала. — Ты также прекрасна, как и в день, когда исчезла. После этих слов мужчина поцеловал свою единственную. Валгалларама, не сдерживая слёз, закрыла глаза и ответила на поцелуй. Закончив петь и танцевать, мои родители стояли и отдыхали после активных движений. — Я думал, придётся умереть, чтобы снова сплясать с тобой, — держа за талию Валку, проговорил Стоик. — Ни к чему такие крайние меры. — Ха-ха-ха. Для тебя, моя любовь, что угодно, — при этих словах он встал перед ней на одно колено, при этом взяв её за руку… …— Нет большего счастья, чем любовь... Закончив разговор, я всё-таки отправился в свою комнату спать. Отец так и остался сидеть перед камином и размышлять о сказанном. Беззубик смотрел на меня своими янтарно-зелёными глазами, словно понимал, что всё заканчивается: наши совместные приключения по архипелагу, совместные игры. Дальше его, как и меня, ждёт своя дорога. Мы стояли почти на самом краю утёса на новом острове. Затем он, встав на задние лапы, подтянул передними к себе и обнял… По-человечески обнял, прижавшись головой к спине и закрыв глаза. От этого жеста у меня защипало в глазах, и появились первые слезинки. Я их не скрывал. А зачем? В чём смысл? Скрывать свои истинные эмоции и чувства. Я покрепче обнял своего брата, хоть и не родного по крови, с которым мы прошли столько бед, столько приключений. Постояв так недолго, Беззубик ослабил объятия и опустился на все четыре лапы. Теперь мы соприкасались лбами. Я пытался хоть как-то оттянуть этот момент. — Лети, Беззубик. Лети… — прошептал я своему лучшему другу и, чуть отойдя назад, плавно убрал руку с его головы, словно этот жест означает что-то большее для нас обоих. Слёзы катились по щекам, оставляя влажные следы, которые отражали плавно заходящее солнце. Я смотрел вслед улетающеё стае и желал, чтобы мы ещё когда-нибудь встретились… Пара слезинок упала на пол, где тут же высохла от жара, исходящего от очага. Вытерев солёные следы рукой, я притушил камин и отправился отдыхать. Астрид уже спала, свернувшись калачиком на своей части постели. Сняв броню, я лёг под шкуру. — Беззубик, я тебя никогда не забуду. Никогда…