***
В ушах всë ещë звенело, голова кружилась. Мэйбл несколько раз поморгала, стараясь привыкнуть к темноте, и только теперь, увидев очертания окружающих ее предметов, поняла, что не знает, где находится. Она захотела протереть глаза, но руки оставались неподвижными. Что за?.. — Зажги свечи, — произнесла Мэйбл чужим голосом. Голосом сладким и нежным, в котором, однако, сквозило открытое раздражение. Мэйбл попыталась вскочить с кровати. Тело вновь не послушалось. Рядом что-то щёлкнуло, и вдоль стен друг за другом начали зажигаться язычки пламени. Мэйбл обомлела. Она лежала на огромной мягкой кровати в просторной комнате с высоким потолком. Пайнс не особо учила историю, поэтому могла лишь предполагать, что обстановка похожа на убранство поместий девятнадцатого века. На самой девушке было белое платье с пышными кружевами. Но больше всего еë поразили рыжие волосы, волнами раскинувшиеся по подушке и плечам. Да что ж тут творится?! Мэйбл начала лихорадочно соображать. Последнее, что она помнила — как её тело ослабевает, а разум проваливается в сон. Значит, всë это ей снится? Но почему изображение кажется таким реальным и четким, а не размытым и туманным, каким обычно бывает во снах? Против воли Мэйбл поднялась с кровати. Её взгляд наткнулся на стоящего рядом голубоволосого человека в черном фраке и белых перчатках. Под левым глазом виднелись четыре длинных шрама, от которых у Мэйбл сердце ушло в пятки. Его плечи были напряжены, но сам парень излучал ауру непоколебимости. «Что с тобой случилось?!» — хотела крикнуть Пайнс. — Кто давал тебе разрешение становиться человеком? — вместо этого спросила она. Её рука до ужаса привычным движением взметнулась вверх и с силой ударила Сайфера по щеке. Мэйбл ошарашенно смотрела на происходящее. Если бы она контролировала тело, в котором сейчас находилась, то вполне могла шарахнуться в сторону от такой неожиданности. Всë еë существо била мелкая дрожь. — Никто, госпожа, — в тон ей ответил спокойный голос, будто ничего не произошло. Будто это обычный разговор о планах на день. — Хм? Это всё? Мэйбл постаралась успокоиться, отбросить в сторону личные интересы и оценить ситуацию здраво. Если предположить, что приказ, запрещающий становиться человеком по своей воле, отдавался ранее, то подобное наказание справедливо. С другой стороны, Уилл бы не смог зажечь свечи в облике собаки, так что кем бы ни являлась его госпожа, ей следовало подумать об этом заранее. Впрочем, разница между положением слуги и его хозяина слишком большая, чтобы последний думал о чëм-то подобном. Но для человека современности это дико. Уилл опустил взгляд и монотонно продолжил: — Ваш презренный слуга виноват и сожалеет о содеянном. Впредь... Она вновь ударила фамильяра по щеке. У Мэйбл защемило сердце. Пайнс попыталась вернуть контроль над телом, сделать хоть что-нибудь, но ни к чему это так и не привело. — Впредь? — заливистый хохот, очередная пощечина. Уилл на секунду прикрыл глаза и едва заметно выдохнул. «Нет. Остановись. Пожалуйста.» — Смотри мне в глаза, когда я говорю. Уилл не выказал никакого сопротивления. Равнодушный взгляд голубых глаз пронзил Мэйбл насквозь. — Да, госпожа. Это Уилл. Это точно её Уилл, но почему тогда преследует ощущение, что она совершенно его не знает? Слишком пусто во взгляде. Слишком идеальны движения. И слишком привычным кажется происходящее. — Сегодня мне нужно попрощаться со всеми, — заговорила она. — Я проведу время со своей семьёй. Потеряйся где-нибудь. — Да, госпожа. Она подошла к зеркалу, поправила ожерелье, взяла с тумбочки веер и, распахнув его, принялась обмахиваться. Обернувшись с намерениями сказать что-то ещё, не обнаружила парня в комнате. Когда она спустилась на завтрак, за окном сверкнула молния и грянул гром, от чего сидящая за столом маленькая девочка лет четырёх подпрыгнула. Солидный мужчина с золотистого цвета волосами сделал глоток душистого чая и улыбнулся: — Тебе хорошо спалось, Элеанор? — Чудесно, дорогой, — без ответной улыбки сказала девушка приветливым голосом. Мэйбл нахмурилась, если бы могла. Она уже успела смириться со сложившейся для неë ситуацией и теперь, как в кино, наблюдала за разворачивающимися событиями и оценивала действия людей. И не только людей. Она пришла к выводу, что этот человек — муж Элеанор, а миловидная рыжеволосая девочка — их дочь. По какой причине Элеанор так холодна к своему мужу? «Сегодня мне нужно попрощаться со всеми»... Что она имела в виду? И почему... Еë размышления прервал грохот грома. Девочка вскрикнула и подскочила с места. — П-простите, — пролепетала она, усевшись на место. — Ты боишься грозы, Дафни? — спросил мужчина с уловимой насмешкой. Чудесные зелёные глазки Дафни заметно увлажнились. Мэйбл взбесилась. Элеанор тоже. — Нет ничего постыдного в том, чтобы бояться чего-то или кого-то более могущественного, чем ты сам, — отрезала Элеанор. Мэйбл показалось, что за этой фразой крылось гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Мужчина же озадаченно посмотрел на неё. Золотистые волосы съехали ему на глаза, он усмехнулся, обнажая белоснежные зубы. —Ненавижу, — яростно зашипела Элеанор, — не-на-ви-жу. Однако в следующую секунду её лицо озарила улыбка, она погладила недоумевающую Дафни по голове, сказала, что неважно себя чувствует, и поднялась к себе. Это так она называет «попрощаться со всеми» и «проведу время со своей семьёй»? Элеанор лежала на кровати, глядя в потолок. Она более никуда не ходила, никого не звала, ни о чем не просила. Очевидно, что девушка просто захотела побыть в одиночестве. Ни о каком прощании с семьëй не шло и речи. О чем она думала? И чего ждала? Мэйбл не знала. И почему-то не хотела узнавать. Когда часы пробили полночь, где-то совсем рядом раздались тихие шаги. Но Элеанор не обратила на это внимание. А вот Мэйбл порядком напряглась, когда рука в лакированной перчатке потянулась к пряди рыжих волос. — А ты подготовилась, — в темноте сверкнули зелёные глаза, Мэйбл была готова кричать от понимания, кому именно принадлежат эти слова. — Это так льстит. Послышался шорох. Рука, уже без перчатки, дотронулась до еë лба, откинув с лица пряди волос. Большой палец нежно провëл по щеке. Рядом с ухом чувствовалось чужое дыхание. Ей это не нравится. Совсем не нравится. — Сегодня ты прекраснее обычного, — тëмный силуэт навис над ней, Элеанор закрыла глаза. Горячие губы коснулись виска. Господи, да как вернуться к себе?! — Имей совесть, — ледяная ярость и желание пролить чужую кровь в голосе Уилла Сайфера, вышедшего из тени, так сильно отличались от привычной покорности, что губы Элеанор дрогнули. Она сжала руки в кулаки и с едва уловимым отчаянием закричала: — Тебе не позволяли открывать рот! В комнате повисла тишина. На секунду Уилл оцепенел. Он невесело усмехнулся, лицо побледнело. Парень отвернулся. Билл Сайфер разразился звонким хохотом. — Ты... Ты действительно такой жалкий! Элеанор стиснула зубы. В глазах защипало. — Позаботься о Дафни, — еë голос надломился, Элеанор перешла на шëпот. — Я бы хотела, чтобы это был ты. Уилл резко обернулся. Глаза Пайнс расширились от ужаса. Сердце Элеанор навсегда остановилось. Билл Сайфер сидел на еë кровати и с видом неописуемого удовольствия слизывал с пальцев капли свежей крови. После достал книжечку и стал диктовать: —Элеанор Кортейн. Девятнадцать лет на момент заключения сделки. Отношения с мужем, — он задумался, покусывая кончик красного пера, — нейтральные. Сила в шесть из десяти баллов перейдёт к четырёхлетней дочери, Дафни Кортейн. Возраст на момент смерти... Двадцать шесть лет. — Двадцать три. Как ты можешь не знать даже этого?! Билл подошёл к дрожащему от ярости Уиллу, облизнул нижнюю губу, похлопал его по плечу. —Не забудь поплакать над трупом как следует. Мэйбл не знала, как реагировать на это. Она ведь находилась в теле Элеанор, так почему же всё ещё наблюдает за происходящим, если сама Кортейн мертва? Здесь явно что-то не так. Уилл заложил руки за спину и склонился над бывшей хозяйкой. Глубоко вздохнул. Из его глаз потекли слёзы, хотя в лице не было ни капли сожаления. Четыре шрама под левым глазом начали кровоточить. Сайфер поднëс руку к лицу, стëр капли крови и растерянно посмотрел на них. <I>«Уилл!»</i> Это не простой сон. Это не может быть простым сном. Всё, что она видит сейчас, происходило на самом деле. И от этого становится ещё тяжелее. Пайнс зажмурилась. Открыв глаза, Мэйбл поняла, что она умудрилась переместиться в воспоминания кого-то другого. Бегло оглядела своё маленькое тело в зелёном платьице, явно принадлежащее ребёнку. Светло-рыжие кудряшки щекотали лицо. Судя по всему, это Дафни Кортейн, дочь Элеанор. Сейчас девочка сидела в тени раскидистого дерева, уплетая пирожное с воздушным белым кремом. Рядом находился чëрный пëс, на ухе которого повис венок из одуванчиков. Девочка доела пирожное примерно до середины и протянула оставшуюся часть псу. — Кушай, — настойчиво сказала она. Пëс аккуратно взял угощение с еë рук и с удовольствием проглотил. Девочка вскочила. — Я соберу ещë цветов. — Не уходите далеко, — кивнул пëс. — Скоро стемнеет. — Хорошо! — крикнула она и устремилась вперëд. Мэйбл не знала, сколько времени прошло на самом деле, в конце концов, она видела лишь обрывки воспоминаний, но через несколько секунд Пайнс поняла, что под ногами опоры больше нет, прямо сейчас она висит в воздухе, а некая неведомая сила тянет еë вверх. — С вами всё хорошо? — обеспокоенный взгляд Уилла, всё ещё придерживающего девочку, разыскивал повреждения. Убедившись, что на ней нет ни царапинки, он выдохнул. — Не бегайте так быстро, в следующий раз это может привести к беде. Мэйбл порадовал тот факт, что от шрамов на его лице не осталось и следа. Девочка широко улыбнулась и повисла на шее Уилла. — Я больше не буду. Прости меня, братик! Уилл впал в ступор, в то время как Мэйбл чуть не задохнулась от умиления. — Вам не стоит называть меня так, — парень осторожно подхватил девочку на руки и выпрямился. — Нельзя? — огорчëнно спросила девочка, заглядывая прямо в его голубые глаза и немного склонив голову набок. Уилл смутился: — Не то, чтобы нель... — он обречëнно вздохнул. — Называйте как вам удобно, миледи. «А из неë бы получился отличный манипулятор...» — И ты, — девочка зевнула. — Что? Она положила голову ему на плечо. Глаза слипались. — Зови меня сестрёнкой! Уилл поперхнулся. Его губы тронула нежная улыбка. — Мисс, это... Его голос внезапно затих. Прежде чем уснуть, Дафни почувствовала, как фамильяр поправляет воротник еë платья, улыбнулась и прижалась щекой к его ладони. Мэйбл радовалась, что ей не приходится сдерживать свои визги и улыбку, которой позавидовал бы даже чеширский кот, но вдруг еë куда-то дëрнуло, и перед глазами предстала вовсе не радостная картина: Уилл Сайфер с огромными мешками под глазами и измученным выражением лица сидел у кровати девочки, положив голову на одеяло. Дафни протянула слегка подрагивающую руку к его растрëпанным волосам и медленно погладила Уилла по голове. Мэйбл отметила синеватую кожу девочки. Дафни закашлялась, из носа потекла кровь. Она, не издав ни звука, обмакнула бинты в какой-то желтоватой жидкости и поднесла к носу. Кровотечение мгновенно остановилось. Дафни тяжело дышала, на лбу появились капельки пота. Дрожащей рукой положила бинты на тумбочку, при этом задев стакан. Стакан слегка сдвинулся с места и звякнул. Уилл открыл глаза. Он увидел лицо девочки, перепачканное кровью, бинты, лежащие на тумбочке, и тут же вскочил, схватив смоченный в воде носовой платок. — Простите, мне не стоило засыпать, — почти шепотом произнëс Уилл, принявшись вытирать еë нос и губы от ещë свежей крови. — Ты без того слишком много делаешь для меня, — слабым голосом ответила Дафни. — Тебе тоже нужно отдыхать. Могу я узнать, о чëм вы говорили с отцом? Уилл вздрогнул и закусил губу. Мэйбл только теперь обратила внимание на то, что его губы были обкусаны так, что на них живого места не осталось. — Он опять расспрашивал о том демоне? Уилл опустил взгляд и кивнул. — Это ведь твой брат, верно? Сайфер вдруг осознал, к чему она клонит, и слегка сжал еë ладонь в своей. — Тогда почему бы не... То есть... Я не против продать тебе свою душу. Мэйбл судорожно сглотнула. Дафни не понимала или попросту не знала одной простой, но важной истины: за всë нужно платить. В случае заключения сделки демона с человеком плата должна соответствовать предоставляемым услугам. Чаще всего приходилось отдавать свою душу и жизнь. Если вдруг демон не хотел брать оплату за свою помощь, еë брал один из его родственников. Иногда демоны устраивали целые сражения за право обладать человеческой душой. Очевидно, что Уилл не сможет уродовать душу своей хозяйки, так что за него это сделает Билл Сайфер, причëм самыми извращëнными способами. — Можешь не отвечать сейчас, — говорила Дафни. — Но постарайся отговорить отца от этой идеи. Я не хочу заключать сделку с твоим братом. Он жуткий. — Миледи, — Уилл прикрыл лицо руками, — я в любом случае не смогу. Ваша душа претерпит значительные искажения, с которыми в столь юном возрасте вы вряд ли сможете справиться. — Я стану вести себя, как мама? — спросила Дафни. Уилл молчал. — Я не хочу этого. Я не хочу делать тебе больно. Я не буду делать тебе больно. Я никогда... Девочка запнулась. Из еë глаз потекли слëзы. — Я умру, да? Она понимала, в каком положении находится. Понимала, что жить ей осталось недолго. Но от понимания не становится легче. От понимания хочется кричать так громко, насколько только выдержит ослабевший голос. Хотелось колотить руками по кровати, пока не иссякнут силы. Хотелось дышать, хотелось вдыхать воздух, которого сейчас катастрофически не хватало. Сердце колотилось так быстро, что, казалось, пытается совершить все те удары, которые не сможет отстучать из-за скоропостижной смерти. Боль в груди нарастала. Дафни впилась ногтями в кожу руки, изо всех сил стараясь заглушить рвущийся наружу вопль. — Миледи! — вскрикнул Сайфер, схватив обе еë руки. Она тяжело дышала и никак не могла успокоиться, слëзы ручьями стекали по щекам. Уилл прижимал еë к себе, гладил по голове, говорил всякую бессмыслицу, рассказал какую-то ужасно глупую шутку. Дафни она показалась смешной. Дафни начала смеяться. И не смогла прекратить. Она согнулась пополам, зарылась лицом в одеяло, содрогаясь всем телом то ли от рыданий, то ли от безудержного смеха. — Пожалуйста, посмотрите на меня. Дафни отреагировала не сразу. Силой заставила себя поднять голову. При всëм показном спокойствии на Сайфере лица не было. — Дышите вместе со мной, — как можно более уверенно сказал он. — Вдох. И выдох. Сосредоточьтесь на своëм дыхании. Вам станет легче, я обещаю. Вдох. Выдох. Вдох. Потребовалось около получаса, чтобы Дафни пришла в норму. В эту ночь Уилл лежал рядом с ней, прислушиваясь к сбивчивому дыханию девочки. В шесть часов утра оно прервалось. Навсегда.***
Шатенка несколько раз поморгала, избавляясь от ощущения стекающих по щекам слëз. Прошлая картина всë ещë стояла перед глазами, и избавиться от удручающих мыслей было не так просто. Еë в дрожь бросало при одной мысли о том, что Уилл на самом деле пережил все эти события. Сейчас же напротив неë сидел Билл Сайфер собственной персоной, попивая горячий кофе из небольшой кружки. «Небось, расположения добивается?» — ехидно подумала Мэйбл. — По-моему, — он улыбнулся, — ты отлично завариваешь его, Мэйбл. Сердце пропустило удар. Понадобилась пара секунд, чтобы осознать, что обращаются не к ней, а к Мэйбл Глифул. Та кокетливо рассмеялась и ответила: — Благодарю. Надеюсь, эта истина когда-нибудь дойдëт до моего братца. Вечно ему сахара не хватает. — А разве ты добавляешь ему сахар? — Не-а, — Мэйбл усмехнулась. — Сам себе всë сделает, если захочет. А я не переношу кофе с сахаром. — А знаешь, почему? — Билл прищурился, наклонившись вперëд. — М-м-м? — Потому что ты без всякого сахара очень... — Я принëс вишню, — нарочито громко кашлянул Уилл и хлопнул дверью. Острое лезвие ножа воткнулось в многострадальную дверь прямо над его головой. Мэйбл Глифул раздражëнно цокнула языком. Билл Сайфер хохотнул. Его брат выдернул нож из двери и осмотрел образовавшиеся отверстие. — Жаль. Только вчера заменили. Вам следует быть аккуратнее. Нельзя играть с острыми предметами, — он предупреждающе глянул на Билла, тот улыбнулся. — Не смей читать мне нотации! — прикрикнула Глифул. — Исчезни! — О да, — согласился Уилл. — Конечно. Он повернулся к выходу, но тут раздался ещë один крик: — Сайфер! Вишня! — Ох, — Уилл вздохнул и пустил фальшивую слезу. — Простите. Ваша вишня. Опять посмотрел на Билла угрожающим взглядом, откланялся и вышел. — ДВЕРЬ ЗАКРОЙ. Уилл вновь шагнул в комнату. — Простите, нельзя закрыть дверь. — Это ещë почему? — Я беспокоюсь о вашей репутации в первую очередь, — начал Уилл, будто объясняя первокласснику высшую математику. — Не следует оставаться наедине с мужчиной в комнате с закрытой дверью. — Что за двойные стандарты? — Мэйбл подперла щеку рукой. — Братик, ты ревнуешь? — усмехнулся демон. — Так и скажи. Уилл в очередной раз убил демона взглядом. — В любом случае, — вздохнула Глифул, — с кем мне оставаться, а с кем нет — это моë личное дело. — Господи, — тихо пробормотал Уилл, — и почему подростки такие проблемные? — Чего ты там вякнул?! — Ничего, — мило улыбнулся Сайфер. — Боже, на кого ты оставил мою грешную душеньку...***
— Приëм, приëм, Марс вызывает Землю. Мэйбл шарахнулась в дальний угол комнаты, даже не успев толком еë разглядеть. Ей было достаточно услышать весëлый механический голос, чтобы бежать как можно дальше. Всë равно, откуда и куда. Билл Сайфер, закинув ногу на ногу, сидел в кресле из человеческой кожи и со скептическим выражением лица сверлил Мэйбл взглядом. Они смотрели друг на друга несколько минут в полнейшей тишине. Наконец демон кашлянул: — Ну как тебе? — Это были воспоминания? — спросила Мэйбл вместо ответа. — Почти. Тишина. Если подумать, то для демона разума не составит большого труда перекроить данные, дабы ввести кого-либо в заблуждение. В таком случае нет гарантии, что всë увиденное Мэйбл происходило на самом деле. Даже при частичном изъятии воспоминаний из чьей-то головы не стоит забывать, что восприятие реальности у всех разное. — Поэтому я и называю реальность иллюзией, — кивнул Билл. Мэйбл вздрогнула. — Пока что можешь не шарахаться от меня и жить спокойно, — он склонил голову набок. — Конечно, если выберешь верный вариант. — Чего? — нахмурилась Пайнс. — Да мы тут с друзьями ставки сделали на то, чем закончится эта Санта-Барбара. — В смысле? — окончательно запуталась Мэйбл. Сайфер вздохнул: — Я не хочу рассказывать тебе всë. Потом от просмотра вашей трагедии не будет никакого интереса. Я всего лишь предоставляю тебе информацию. От того, какие выводы ты из неë сделаешь и что предпримешь, будет зависеть мои победа или поражение и дальнейшее вмешательство в ход истории. Он замер, будто к чему-то прислушиваясь, и удовлетворенно сказал: — К слову... Игра следует сюжету, твои родственнички только что подтвердили личность моего братишки.