Предрассветные сумерки.

Гет
PG-13
Завершён
12
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
12 Нравится 0 Отзывы 4 В сборник Скачать

Предрассветные сумерки.

Настройки текста
Примечания:
В маленькое оконце пробивался бледный лунный свет, заливая сырое помещение. Мимо прошёл лорд Рендалл, презренно оглядев меня, на что я лишь отвернулась к стене, повыше стараясь натянуть тонкий плед, из любезности, предоставленный мне Аберлайном. За эти месяцы, проведённые в камере, за стальными прутьями, разъедаемыми ржавчиной, свет стал мне чужд, как и нормальный сон. С тех событий моя жизнь полетела под откос, канув в небытие и тот, кто доставил заносчивому мальцу то чёртово письмо обязательно пожалеет о содеянном. Арчибальд, не сомневаюсь, вышел сухим из воды и проворачивает очередные убийства, только теперь совсем плевав, на данный мне, обет. Копна моих светлых волос, струясь, касалась грязного каменного пола, неприятно отдающего холодом и едким смрадом старой гнили. Поморщившись, прикрываю глаза, в битой попытке уснуть и хоть немного восстановить силы. Как обычно: они столь жалки и тщетны, что теряешь всякую надежду на нормальное существование в этом бренном мире и желание забыться глубоким, непробудным сном, захлёстывает с головой. Отец, сестра и матушка, в конце концов, отвернулись от меня и в глазах каждого из них плескалась отрешённая халатность по отношению к моей жалкой жизни, лишь брат оставался единственным, кто не неравнодушным не давая окончательно гнить в столичных подземельях, изредка навещая, но заносчивый старикан оборвал и эту ниточку, связующую мою жалкую жизнь с внешним миром. Его шаги гулким эхом отдавались от стен, выложенных темным булыжником, а взор блуждал из стороны в сторону, от одного заключённого к другому. Следом за ним, удерживая молодого, потрёпанного, парня, рьянно пытавшегося вырваться, вели на эшафот. Его встревоженные карие глаза остановились на мне, моля о помощи. Что я могу сделаться? Меня ожидает та же участь - умереть жалкой смертью обычного мелкого шарлатана, оскорбившего своих господ. Небосвод, в предрассветных сумерках, мерк и звезды, с сочувствием вглядываясь в лица людей, провожали юношу в последний жизненный путь. Он протестовал, выкрикивая что-то нечленораздельное, но никто не вникал в его слова, что являлись молитвой, призывом к нормальной мирской жизни, без жестокости, присущей каждому там стоящему. Рендалл остановился около моей камеры, созерцая чрез оконные прутья очередную казнь. – Та же участь ждёт и тебя, маркиза, – саркастично пробасил тот, взглядом указав на парня, бьющегося в предсмертной агонии. На устах мелькнула ухмылка. Жалкий старик, будь на то воля её величества Виктории он бы давным давно оказался в петле, цепляясь за свою жизнь. Брови его хмуро сошлись на переносице, образуя косматую дугу. Злые глаза сверкнули в полумраке, якобы предупреждая об опасности, кою он мог снести. Кривая ухмылка не сходя с моих уст, перерастает в оскал. Встаю, подходя во плотную к решётке и шипя, выговариваю этому ироду всё накипевшее о нём. – Кх, – из груди вырывается хрипение, вместо кашля, – Ты, старикан, уверена, знаешь, что смерть рано или поздно настигает всех нас, так вот, в отличие от тебя, отброс, я познала ценность жизни, дарованной всем живым, но ты, с такой лёгкостью трактуешь о своём будущем, не ведая сколь приблизился твой конец. Аристократ, рыкнув оскорбление в мой адрес, наконец покидает коридоры темниц, поднимаясь наверх, к сливкам английского общества, точно обсуждающих мою скорейшую кончину. Силуэты заспанных дам мелькают тут и там, вдалеке виднеются блондинистые волосы Элизабет, забранные в два причудливых хвоста. Возглас парня, качающегося в затянутой петле, заставляет обратить на себя внимание зевак, разглагольствующих о своей порядочности. Вруны,.. Каждый из всех там стоящих грешил, воровал, убивал, после содеянного представляясь столь несчастными, не знающими выхода из подобной ситуации. С глухим скрипом двери ведущие в темницы распахиваются, голоса приближаются, среди них мне удаётся различить и хриплый бас ненавистного стража порядка. Отворачиваясь к стене, тем самым закрываясь от внешнего мира, краем глаза слежу за посетителями, а они явление крайне редкое. Эта сырая, протухшая камера являлась единственным моим пристанищем около года, пусть и холод постоянно витал меж стен, зато я не имела никого по соседству, тем самым у меня была куча времени обдумать всё произошедшее, расставив всё по своим местам и главное, понять, кто же сдал меня Скотленд-Ярду. Арчибальду было бы не выгодно избавляться от моей персоны, зато юному главе рода Фантомхайв моё присутствие ставило в тупик все расследования. Почерк дворецкого был крайне аккуратен, да и с самой первой нашей встречи у меня появились подозрения на его счёт. В иной раз я была отвлечена от раздумий звуком проворачиваемого в замке ключа. Сердце пропустило удар. Неужели моя кончина столь близка? – Хелен, ты возвращаешься в поместье. – строгий тон матушки, изучавшей обстановку в коей я прожила столь продолжительное время, словно кипятком, ошпарил меня с ног до пят. – Ха, неужели, Вы всё-таки решились приютить у себя отброса недостойного носить фамилию рода Мидфорд? – отозвалась я на материнские слова с тем же холодом и беспардонностью, с которыми она передавала мою судьбу Скотленд-Ярду. – Вы, матушка, ожидали, что я брошусь Вам в ноги и буду вымаливать прощение, тем самым унижаясь? Не лелейте глупых детских надежд. – Это было не моё решение, а Эдварда, – отчеканила та, даже не дрогнув. При упоминании имени брата на глаза чуть не навернулись слёзы, ведь только благодаря ему я ещё жива. С самого детства Эдвард нянчился со мной, даже не смотря на разницу в два года, но сейчас брат полностью погрузился в учёбу, оставив меня на произвол судьбы. Зла на него я не держу, совсем. Окинув мать равнодушным взглядом, я накинула на плечи плед, следуя за графиней и следователем. Называть её матерью больше не поворачивался язык, да и все годы после рождения Элизабет она пеклась лишь о ней и Эдварде, я же, подобно тени, блуждала вслед за ними, обделённая материнской заботой. В глаза назойливо бил свет холодного зимнего светила, под ногами хрустел белёсый снег, казавшийся совсем призрачным, сливаясь с округой. Взоры зевак устремились ко мне: они перешёптываясь между собой, нарочито задевали полы моих изорванных одежд, бросаясь всяческими оскорблениями. Глупые и жалкие,.. Остатки моего прошлого никак не вытянуть из души, к тому же кинжалы, что всегда были при мне обязательно побывают в моих руках ещё пару раз, пред тем как уйти на покой. Убить этих людей проще просто, их крики будут единственным источником звука в ночной тьме, непроглядной и тела, бледные, разлагающиеся никто не найдёт, а если и обнаружат, то непременно сочтут за самоубийство. Дилижанс сдвинулся с места, лошади, сея копытливый стук мчались по улицам, ещё сонного города, скрывающего в своих закоулках многое, неведомое человеческому глазу, в том числе и исчадий тьмы – демонов. После того, как Арчибальд в наглую выкрал меня из графского поместья при помощи этих тварей сомнения моей скептичной натуры полностью растворились, канув в лету. Что же до дворецкого Себастьяна? Этот темноволосый мужчина сразу вызвал во мне непонятные подозрения, да и взор его явно был слишком уж беспристрастным. Эмоции на лицах демонов, помимо сарказма и отвращения, явление крайне редкое, лишь фальш и ничего более. Каждый из них, за прожитые века, стал искусным мастером подражания слабостям и потребностям людским. Служанка, сидящая напротив привлекает к себе внимание, активно жестикулируя. Чёрные, волосы, что забраны в толстую косу, перекинутую чрез плечо, слегка сверкают переливаясь. Карие очи с беспокойством выглядывают во мне черты какого, возможно знакомого ей человека, вероятно госпожи. Только после того, как наши взоры пересекаются мне удаётся различить в этой статной девушке черты той ранее забитой японки, сопровождающей меня всюду. – Акеми,.. – лишь одними губами шепчу я, будто бы надеясь на то, что девушка узнает во мне ту Хелен, некогда весёлую. – Да, госпожа? – с беспокойной улыбкой на устах отзывается служанка, слегка кивнув головой. – Хотела попросить прощения за свою беспардонность. – отвечаю ей я, искоса глядя на скривишееся лицо моей матери. Душа, признаться, поёт от доставляемой ей злобы, да и выражение бледного лика было столь смехотворно, что злорадная ухмылка мелькнула на моих устах. Серые стены зданий мелькали тут и там, превращаясь в одно бурое пятно с изредка мелькающими людишками, разодетыми в яркие одежды. Снег хлопьями срывался с тёмных небес, опускаясь на просыревшую почву. Холодный ветер кружил снежинки в причудливом танце, не давая тем покинуть мир, растаяв. Дамы косились в сторону нашего дилижанса, разглядывая моё лицо, побледневшее от недостатка света. Эта бледность не являлась признаком аристократичности, скорее, я походила на исхудалого больного, с мертвенно бледной кожей. Не без отвращения женщина, что ранее я называла матерью, в очередной раз оглядела меня, на что ответом ей был точно такой же, уже мой, взгляд. Презрение зародилось в моей душе после двух месяцев прибывания за решёткой, после полугода заточение я люто ненавидела сребловолосую графиню. Служанка с непониманием смотрела на нашу немую перепалку, то и дело вертя головой из стороны в сторону, от чего её волосы слегка колыхались. Чепец слетел с её головы, упав мне прямиком в руки, карие глаза Акеми расширились от ужаса, словно только что произошло, нечто выходящее за рамки дозволенного. Подав той чепец, я молча, несмотря все протесты, помогла правильно надеть аксессуар ей на голову. Эмоции на лице Акеми отражались крайне неправдоподобно, я мало-по-малу осознавала, что ей пришлось пережить, дабы точно следовать тяжкому идеалу, установленному сребловолосой графиней. Отвращение к ней без устали нарастало, комом подкатывая к горлу. Теперь странности окружали меня везде, даже простой человек казался чем-то сверхъестественным. Эта паранойя преследовала меня на протяжении долгих месяцев, создавая эффект незащищённости и беспомощности. Моему удивлению не было предела, когда издалека удалось разглядеть своды родового поместья. Стены, ранее светлые, словно посерели, навевая некую мрачность, а сад, будучи когда-то ярким и светлым потускнел. Зима некогда несла с собой радость, лишь для немногих рождество было таким же обычным явлением, как и остальные короткие дни сезона. Дилижанс приостановился, старый дворецкий учтиво подал руку моей матери, меня же удостоив презренным взором. Акеми, оттолкнув его, помогла мне спуститься и устоять на ногах, не упав пред самым парадным входом особняка. Хрипло прошептав ей «спасибо» я, всё ещё опираясь на брюнетку, проследовала к своим, бывшим, покоям. Без сил упав на кровать и прикрывая глаза я уж было лелеяла надежды погрузиться в сон, однако подле себя узрела Элизабет. Её светлые волосы разметались по подушке, ресницы слегка подрагивали, под глазами же залегли довольно глубокие и, вместе с тем, тёмные тени – весь вид её, в целом, выдавал усталость от томительного ожидания, видимо, моего возвращения в родовое поместье. Я вздохнула, походу, сна мне не видать в течении грядущего дня, очень жаль. Глаза маркизы, что ранее могла назваться моей сестрой, распахнулись, в их уголках тут же проступили крупные капли слёз – явный признак истерики. – Хелли, – она только прошептала моё имя, сразу же обессиленно навалившись на меня и слабо сжимая подол моего простенького светлого платьишка, из любезности купленного Аберлайном пару недель тому назад. С некой опаской я коснулась её волос, перебирая их и стараясь успокоить младшую наследницу рода. Теперь, точно, свою принадлежность я не могла определить: безродная девица или же отринутая всеми наследница рода? Вопросы крутились в голове назойливой мухой и лишь тихое сопение блондинки отвлекло меня от раздумий, по привычке, грозившихся затянуться на добрые шесть-семь часов. Хризантема, за которой я столь старательно ухаживала месяцы назад, вовсе понурилась и завяла – это было показателем того, что моё присутствие никогда не было в этой семье обязательным, да и я сама была простым украшением балов, проводимых пожилым маркизом в поместье. Душа ныла от предательства, раньше бы, я ни под каким предлогом не согласилась с тем, что являюсь лишней, но убедившись в этом, просто смирюсь. – Маркиза, дилижанс уже подан, прошу через четверть часа пройти Вас со мной. – проскрипела пожилая служанка, с горьким отвращением, и гневом, разглядывая черты моего изрядно осунувшегося лица. Было бы странно, если бы тётушка Мэри, как я любила называть её в детстве, не поменяла обо мне своего мнения. Из-за этого в груди крайне неприятно кольнуло, эта женщина, пребывающая в крайне преклонном возрасте, была одной не из многих слуг, к которым я испытывала некую привязанность. Кроме того, я очень любила те редкие моменты, проводимые со старушкой Мэри, читающей мне сказки и рассказывающей легенды о существах, более могущественных, чем простые смертные. В этот момент меня и осенило – все легенды и сказания, ведомые мне пожилой служанкой оказались правдой, но самым важным оставалось лишь одно – два демона, которым я стремлюсь отомстить. За этот краткий промежуток времени, проведённый вне материального мира, юные служанки, некоторые из них мои ровесницы, подготовили меня к выходу в свет, нарядив в платье и заплетя волосы, полностью подобающе прихотям младшей наследницы. От вида своего, можно сказать, нового отражения меня прошибло ощутимым разрядом гнева. Служанки, видимо поняв свою оплошность, вкорне изменили образ, теперь уже слушая всё, что им было сказано. Старушка Мэри, вновь же, сопроводила читу Мидфорд и меня вместе с ними, к подготовленному дилижансу, с этого и началась мне предстояло пережить многое, в том числе и встречу с графом Сиэлем и, как же без него, дворецким Себастьяном, крайне ненавистным всем нутром. Экипаж тронулся с места, одна из служанок, что-то шепнув выше стоящей поспешно скрылась в поместье, предварительно оглядев меня с лёгким испугом. В глубине её карих глаз чётко проступала уверенность, смешанная с жалким величием, которое она старательно сохраняла, даже в присутствии господ. С течением пары лет об этой мулатке ни мне, ни Акеми ничего узнать не удалось, словно эта девушка была какой-то тёмной лошадкой, желающей оставаться в неведении. Подобных ей в поместье было крайне много и от этого чувство постоянной опасности никуда не уходило, наоборот, каждую ночь приходилось просыпаться в холодном поту, лишь от простого наваждения некоего удушья, на самом деле являющегося простой духотой, стоящей в спальне тёплой летней ночью. Зельда – таковым именем прослыла смугловатая девушка в кругах остальных слуг, что сейчас напрочь старалась прожечь во мне дыру своими карими глазами. Красотой мулатка, от природы, не славилась – с виду самая обыкновенная серая мышка, чья маска спала лишь после моего исчезновения из родового поместья. Он уносился всё дальше – поездка предстояла крайне долгая и утомительная. Густота леса, что находился вокруг, поражала: обильная зелень елей и сосен, сопровождалась ветками других деревьев, лишённых своего покрова даже весной. Сопровождения же не было, как казалось, совсем, кроме кучера, стремительно гнавшего тройку лошадей в глубь лесов страны, по изъеженным дорогам. Небеса постепенно темнели, приближая конец дня. Ветер всё усиливался, проникая во внутрь экипажа, страх сковал всё тело, когда жеребцы заржали, встав на дыбы, от этого он пошатнулся, чуть было не перевернувшись. У каждого имеются скрытые страхи, сей приходилось тщательно скрывать от посторонних глаз. Боязнь замкнутого пространства, иначе, получившая название «Клаустрафобия» с младенчества не давала жить так, как то положено верхам общества. Постоянные разъезды приравнивались к пыткам, в периоды холодов ко мне снисходило облегчение и от фобии не оставалось и следа. Сейчас же тело, будто бы сковали цепи и движение давалось с большим трудом. Воображение рисовало страшные картины: убийства, людские терзания, что более всего пугало, так смерть Эдварда. Кровавые брызги на его бледном лице, бездушные и пустые зелёные глаза, сквозь наваждение разглядывающие чьи-то ладони и рапиру, зажатую в одной из них, гнев, передающийся всем увидевшим. «Ты,..» – леденящий душу хрип мертвеца, бьющий по ушам. – Не я! – отчаянный крик, настороживший кучера, разливается по всему убранству кареты, словно бы въедаясь. – Леди Хелен, проснитесь! – теперь же звучный голос молодого мужчины срывает тень кошмара, возвращая в реальный мир. Гюнтер, приоткрыв дверцу экипажа, помог мне покинуть его, минутой позже он вернулся на место кучера и, натянув поводья, умчался прочь, расстворившись во тьме деревьев. День завершался. Лунный свет еле пробивался сквозь тяжёлые тучи, ставя надобность самого ночного светила под сомнения. Перед глазами пронеслись мутные образы из серого камня, очертания особняка терялись в тенях небес, лишь свет малость освещал его мрачные своды. В одном из небольших окон тускло мелькал огонёк свечей, указывая на присутствие кого-то из слуг в самой комнате. Я сделала пару шагов в сторону особняка, тем самым приблизившись к парадному входу. Тяжёлые двери распахнулись, нарушив природную тишину. Молодой мужчина, прежде всего склонился в лёгком поклоне, поприветствовав прибывшего. По всей видимости, он знал кем окажется незваный гость. – Добрый вечер, леди Хелен. – промолвил демон, когда его уста рястянулись в саркастичной усмешке. – Ну здравствуй, господин дворецкий. – сохраняя иронию ответила я ему, шуточно поклонившись. С этих слов и начинается чистый лист моей жизни. Теперь сложностей прибавилось, в лице демона и мальчишки, чья месть не свершена.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.