Она слишком долго была сильной

Она изменилась с того дня. Стала жёсткой, требовательной и безэмоциональной. За все два прошедших месяца она не выдавила из себя даже подобие почтительной улыбки, пока ее глаза излучали обжигающий холод. Ксения показывала всем, что ей все равно. Что она больше не та маленькая девочка, которой можно было высказывать все прихоти и заботы, жаловаться на жизнь и получать хоть какое-то послабление или поощрение. Даже Лев Глебович принял тот факт, что он больше не в праве раздавать девушке самые сумасшедшие поручения, а вытаскивать его из проблем — уже вне компетенции. И нужно было признать, что после потери лучшего сотрудника, которого он был готов ещё недавно выгнать с криком из отеля, неприятности Льва Глебовича только увеличивались, а новые управляющие даже не могли представить, как это возможно — помочь своему начальнику. Из-за своей профнепригодности управляющий персонал менялся как перчатки. Обычно Ксения вспоминала о том, что они со Львом, вроде как, партнёры и оказывала свою помощь лишь в самых безвыходных ситуациях. Остальное же сваливала на совладельца и его управляющих. Но даже сообща у них далеко не всегда получалось выбраться из ситуаций сухими. В итоге Лев даже признал свою ошибку, что хотел выгнать девушку из отеля, но Ксении уже было слишком все равно… Да, все равно. Она стала молчаливой, закрытой и тихой. Из карих вечно улыбающихся глаз пропал былой огонек, сменившийся безразличием. Ксюша дала себе обещание, что не выдаст эмоций, не вынесет слез из небольшого номера отеля, разделяющего ее тоску и печаль вместе с Юлей, на публику. Она не должна была показывать свою боль и все то, что скрывалось под маской холода и безразличия. Не должна. Они не дождутся. Она сильная и нисколечко не расстроилась из-за неприятной ситуации, которая буквально сбила ее с ног, накрыв волной боли и предательства. Несомненно, практически все заметили резкую перемену в характере Завгородней. Но далеко не все могли как-либо связать это с личными проблемами девушки, многие же наивно склонялись лишь к повышению, даровавшему ей надменность и высокомерие. А что насчет того, кто самолично разбил сердце юной владелицы отеля, даже не подозревая об этом? Склонялся ли Юрий ко второму типу? Нет. Знал ли он, что произошло в жизни Ксении? Тоже нет. Но внутри что-то подсказывало ему, что не все так просто, как кажется. И даже несмотря на взаимные недопонимания и недомолвки, ни Ксения, ни Юрий не горели желанием затронуть волнующие темы. Они ненавидели друг друга, они обожали друг друга. И все это безмолвно, и все это взаимно. Они душили боль, принесенную родным человеком, разными способами. Но ни один из возможных не мог спасти их на все сто процентов. Они болели друг другом и сгорали от чувств, играя в мазохистские игры, где не было победивших. Они томились в ожидании чего-то большего, чем просто испытывающий взгляд. Хотя бы разговор, хотя бы нечаянное прикосновение. Но как же были они слепы… Она не обращала внимания на тот факт, что каждый раз, когда парень смотрел на нее, по телу пробегала дрожь, а взгляд выражал лишь безразличие и холод, — союзника, что надолго поселился в стенах отеля и ее любом появлении на публике. В такие моменты Ксения считала, что, возможно, он просто потерял к ней интерес, поняв, что не такая уж она и искренняя и милая, а повышение вскружило ей голову и сорвало маску. И не только взгляд наталкивал на такие мысли, но и то, что он ни разу не решился подойти к ней, чтобы поговорить о случившемся. Только однажды девушка приняла просьбу Юрия о пересмотре каких-то «важных» бумажек за попытку построить контакт. Конечно, она обрубила его на корню, даже не дав закончить парню свою мысль. Но тот лишь с обыкновенным холодом начал пристально рассматривать лицо девушки и нахмурился. Возможно, он догадывался, что она искусная актриса, а ее сердце уже успело сделать несколько кульбитов, едва с его губ сорвалось такое родное «Ксения». Но и тогда она не выдала себя. Конечно, девушка не смогла перевести все в шутку — хотя бы потому что это было для нее не шуткой, а ударом ниже пояса — и, конечно, она не могла свалить всю вину на Юрия. Вместо этого она тогда лишь рывком забрала бумаги, сослалась на что-то и сделала вид, будто очень занята, а слова, сказанные минутой ранее, предназначались не ему. И как же забавно, что даже в тот момент Юрий Сергеевич не задумался о том, почему Ксения ведёт себя так отрешенно и дико рядом с ним. Будто загнанный в угол зверь, пытающийся расцарапать твою плоть и одновременно с этим чертовски боящийся смотреть тебе в глаза. Его не смущали ее тон, ее взгляд свысока, так не присущий девушкам с подобным характером, ее максимальное безразличие к любым его поступкам и фразам. И его даже не смущал факт, что после того злополучного вечера она так и не осмелилась подойти для разговора. Их мосты были сожжены слишком быстро и резко. Так, что они сами не заметили, как тлеющие балки оборвали связь друг с другом навсегда. И никто даже не задавался вопросом, почему им все равно друг на друга, если каждый знал про себя, что не совершил ничего ужасного, а виноват был лишь его партнер. В глазах Ксении Юрий был мерзким изменщиком, готовым разорвать все дорогое ей одним посещением номера Риты в самом начале отношений. Она знала, что так бывает. Она знала, что такое не забывается. Она знала, что она не простит. Но она не знала, что эта участь настигнет ее так скоро. Первый. День. Отношений. Он что, издевается? И опустим же тот факт, что Юрий принял и смирился с тем, что у их отношений даже не было срока. Он слишком болезненно для самого себя осознал, что их отношения — не отношения, а короткий роман. Пока он с нежностью вспоминал вкус алых губ, они в это время касались лица другого. Именно так считал парень, и каждый раз после этого терзающего воспоминания горел от чувств и тушил их крепким напитком. Ровно до того момента, пока не переступил черту. Когда Юрий понял, что алкоголь такими темпами может вызвать у него зависимость, парень прекратил свои вечерние свидания с бокалом и стал пытаться усмирить свою боль самостоятельно. Не всегда у него получалось это на все сто, но иногда все же выходило хотя бы на время выкинуть Ксению из головы. Но она, словно хроническая болезнь, возвращалась снова и снова и напрочь отказывалась уступать свои права. Она официально поселилась в его мыслях. Он отпускал их лишь при виде нее самой. Тогда эмоции заполняли разум и не оставляли места душащим воспоминаниям. Но каждый взгляд на девушку, каждый ее вздох и каждое ответное слово, выражающее безразличие, заставляло сжаться внутри от боли и продолжать тем же безэмоциональным тоном словесную перепалку. Обычно их «ссоры» были только по работе. И очень редко. Да и заканчивались они всего спустя пару предложений, со словами, что кому-то из них нужно срочно бежать. Чаще всего этой тактики придерживалась Ксения. У нее отлично получалось делать вид, будто что-то неотложное беспокоило ее именно в те моменты, когда Юрий начинал пытать ее взглядом, а с ее губ едва ли не слетали обидные фразы, способные выдать ее обиду и настоящие чувства. Она боялась быть искренней рядом с ним. Она боялась быть той, что он когда-то полюбил. Но сейчас… Сейчас все поменялось, верно? Она больше не заставляет его сердце биться чаще при одном лишь упоминании ее имени? Ведь так?.. Или Юрий снова врет Ксении, заставляя ее страдать, сам того не замечая? Этими вопросами они задавались постоянно. В разное время суток, во время разных ситуаций, в разных местах, и, порой, одновременно, когда их взгляды сталкивались и в сердцах каждого происходил ураган, который они отказывались афишировать. В итоге они сдавались и отводили взгляды, но лишь в те моменты, когда чувствовали, что не справляются с эмоциями. И даже сегодняшний день не обещал пройти без происшествий и душевных терзаний, хотя бы потому, что на телефоне высветилось одно непрочитанное сообщение от бывшего начальника. Интригующее начало дня. Если бы не одно «но»… — Кто там? — в привычной манере поинтересовалась любопытная подружка новой совладелицы отеля, заглядывая в экран смартфона,  — Небось опять Лев новых управляшек примеряет? Ксения огорченно выдохнула и откинула телефон в сторону. Когда он уже найдет подходящий персонал и перестанет ее гонять по таким «важным» пустякам? — В этот раз ты права. Он снова хочет меня познакомить с новой недельной управляющей, — грустно цокнула девушка и сложила руки на груди, вопрошающе поглядывая на рыжую подругу. — Нет-нет, ты обязана пойти, не думай даже. Тяжкий вздох. Еще один. Теперь уже Комиссаровой. — Юль, а в чем смысл? Я не думаю, что она задержится больше, чем на пять дней. Убедительный аргумент, но подруга подготовила еще лучше. — Подружка, ты вообще-то главная, не забыла? Вдруг он опять ширпотреб наберет, а ты — отдувайся. Мы уже такое проходили. Ксения невольно прокрутила в голове недавнюю сцену с не самой приятной концовкой. Да, брать новую управляющую наперекор мнению одного из совладельцев — одна из самых глупых вещей, что совершал Лев Глебович. Казалось бы, такой опытный человек в этом деле уже просто не может ошибаться, но порой злость застилает разум, и ты сдаешься течению. Так и поступил Лев, сгорая от желания высказаться в противовес Ксюше. К сожалению, все имеет свои последствия. И некачественно подобранный персонал — в том числе. — Да, возможно, ты и права, — девушка кивнула, после чего схватила из шкафа подходящее платье и с грустным вздохом скрылась в ванной.

***

— Доброе утро, Лев Глебович, — на выдохе протараторила владелица отеля, едва подойдя к бывшему начальнику, вглядывающемуся в собственный портрет, висящий на одной из стен ресторана, — Так где же наша новая управляющая? Кажется, Вы хотели нас познакомить. Мужчина, видимо, даже не заметил появления девушки, так как был слишком увлечен своим занятием. Только после тихого покашливания совладелицы тот обратил на нее внимание. Лев первым делом оглядел с ног до головы девушку, наконец оторвавшись от картины, и усмехнулся ее внешнему виду, хотя, вроде как, за два месяца уже должен был привыкнуть к тому, что строгие костюмы и жакеты до колен больше не в ее вкусе: — Долго собиралась, симпампулька… — Лев Глебович, — Ксения зло блеснула глазами, перебив мысль мужчины. — Привычка, не серчай, — отрешенно отмахнулся собеседник. — Вы не можете избавиться от нее второй месяц… — Бросать всегда тяжело… И людей, и привычки… Ксения закатила глаза и напряженно сложила руки на груди, кивая и ясно давая понять поведением, что ей хочется быстрее взглянуть на управляющую и отправиться по своим делам, однако Лев будто специально не замечал ее раздраженности. — Может, Вы мне просто скажете, где она, и я пойду? И, кстати, Вам, наверное, стоит разобраться, с бумагами, которые я принесла. Узнайте у Юрия Сергеевича, почему в отчете… — Ладно, я уже понял, что вывожу тебя из себя, — перебил Лев, наконец поборовший соблазн простоять рядом с собственным портретом пару часов и не желающий ничего слышать про волокиту с бумагами, он выхватил папку из рук Завгородней и развернулся, — Пошли вместе знакомиться. А то знаю я тебя… После собственных слов мужчина зашагал по знакомому до боли маршруту, делая жест рукой, чтобы совладелица последовала за ним. Сердце Ксении пропустило пару ударов. — Она сейчас в медкабинете? — девушка на мгновение невольно остановилась. — А что тебя так удивляет? — действительно, Ксения, что-то ты разучилась сдерживать эмоции в последнее время, — Думаешь, они там внеплановый осмотр проводят? Лицо девушки вспыхнуло, но она не успела ничего сказать, так как Лев уже дернул ручку кабинета и беззвучно вошел в него, потянув девушку за собой. Владельцы впали в ступор. — Да-а-а, — громко протянул мужчина, дабы привлечь внимание Юрия к себе, — А, может, и проводят… Ксения в шоке взглянула на врача, быстро застегивающего пуговицы на свежей рубашке небесного цвета. Наверное, это была первая эмоция, которую смог уловить парень на лице девушки за последние два месяца. «Ксюша, неужели ты удивлена? Видимо, ты забыла, из-за чего вы расстались?», — мимолетно пронеслось у нее в голове, едва проникновенный взгляд встретился с не менее загадочным Юрия. — Простите, — раздался тонкий голосок из угла кабинета, принадлежавший девушке в облегающем бирюзовом платье, чем привлек внимание владельцев отеля. И действительно, пораженная данной картиной Ксения далеко не сразу заметила высокую блондинку, присутствующую здесь все это время. Девушка была так поражена непривычным поступком, неприсущим Юрию, что даже оставила то, зачем пришла, на второй план. — А Вы, значит, — прикусив губу и разглядывая необычайно короткое платье новой управляющей, явно не подходящее по размеру, перебила Ксения и подняла одну бровь. В этот момент девушка корила себя за то, что согласилась начать знакомство именно в этом месте и именно в это время. Ведь она знала, что не стоит ожидать ничего хорошего от кабинета, в котором тебе уже разбили сердце. Зачем сыпать соль на рану? Ксения вполне могла перенести встречу в ресторан. Если бы, конечно, подумала… Совладелец же в это время, ухмыляясь, поглядывал то на Юрия, то на управляющую и удивленно поднимал брови. Вероятно, он ожидал драму, которую так не хотела устраивать Завгородняя. Он чувствовал нарастающее напряжение и вполне понимал, почему реакция девушки такая неоднозначная. Лев и сам был в не меньшем шоке, чем Ксения, и догадывался, какие сцены воспроизводило воображение девушки. — Виктория Андреевна, — девушка протянула руку, наконец, оторвавшись от прически. Все ещё находясь в замешательстве, Завгородняя перевела взгляд с вытянутой руки на новую управляющую. И с неким сожалением и отвращением признала, что эта девушка хороша. Виктория была приятной на лицо. Ее белоснежная грива волос вилась до плеч, а броский макияж особенно выделялся на контрастной бледной коже. Утонченная фигура с осиной талией явно была достоинством девушки, которую она отказывалась скрывать под бесформенными вещами. Только обтягивающие вещи, только необычайно короткие и только подчеркивающие ее лучшие «качества». Интересно, она с их помощью пробилась на такую высокую должность? Владелица отеля была растеряна. Она понимала, что из вежливости должна пожать кисть в ответ, но каково это — дотрагиваться до руки, которая мгновение назад касалась некогда любимого тобой мужчины… — Я, — начала Ксения, вскинув бровями и наигранно едва приподнимая кончики губ. Ее голос немного подрагивал и становился тише с каждым мгновением. Она не хотела признавать, что ей было больно. Снова. Нет. Пусть делает, что хочет. Они больше не вместе. Они и не были вместе. Она лишь надумала сама себе. Лев Глебович хоть и не показывал этого, но он точно понял, что девушка испытывала отвращение к новой управляющей, да и ко всей ситуации в целом, а язык тела только подтверждал догадки о том, что она была напряжена. Мужчина прекрасно знал, что произошло между стоящими друг напротив друга людьми и, вероятно, догадывался, какие мысли заполняли разум юной совладелицы. Вероятно, эти слова было дико слышать по отношению к строгому и чудаковатому бывшему начальнику, но ведь и он был человеком. Он тоже любил. И ему тоже было больно. Да, порой, конечно, Лев перегибал палку и был излишне эмоциональным, но извергом он никогда не был. Поэтому, смекнув, к чему вела напрягающая тишина, Глебович с неким недовольством буквально бросил Ксении небольшую папку с бумагами, а затем перехватил руку новенькой: — Да к черту, потом ещё поболтаете. Викуль, лучше скажи, а ты видела нашу кухню? Управляющая, немного пришедшая в недоумение от сложившейся ситуации, тут же перевела вопросительный взгляд с кисти на Льва, совершенно позабыв о том, что мгновение назад должно было состояться официальное знакомство с одним из владельцев отеля. Естественно, ведь редко такое бывает, когда начальник с явным энтузиазмом призывает тебя осмотреть новое рабочее место. Так что, не теряя времени, девушка отрицательно закачала головой, улыбаясь и с неким вызовом поглядывая на Льва. Мужчина же, в свою очередь не теряя момента, быстро повел Викторию к выходу. Когда дверь практически закрылась, он обратился к Ксении: — Сама разберешься с бумагами, я пошел. Девушка кивнула, после чего перевела взгляд с закрывшейся двери в пустоту. Ее стеклянный взгляд был способен прожечь дыру в полу отеля. По крайней мере, ей так казалось. Неловко. Да, наконец они остались в кабинете одни. Только Юрий и Ксения. Чёртова напряженная тишина. Неужели они снова стеснялись? Были злы друг на друга? Что именно было между ними? Могли ли они сами ответить на эти вопросы? Ощущение было такое, будто эти двое резко переместились в прошлое, а их отношения снова стояли на начальной точке. Разве при первой встрече они не испытывали то же самое? Она считала его надменным и эгоистичным, он ее — глупой и вечно лезущей не в свои дела… Каждый из них мечтал, чтобы наконец наступил момент, когда бы они смогли высказать друг другу всю накопившуюся боль, открыть чувства, что сейчас находились под тяжёлым замком от самих себя. Но они даже не могли представить, что такая возможность выпадет в этот день, в эту минуту. Все мысли перемешались, а нужная фраза отказывалась срываться с языка. Только напряжение и молчание. Все, что они могли почувствовать или сказать. Порой Завгородняя выводила из себя и действительно лезла не туда, куда ее просили, но сейчас… Юрий даже не мог представить, что творилось в мыслях девушки, стоящей всего в нескольких метрах от него. Он должен был объясниться. Срочно. Он не любил ее, но ему это было нужно. Именно так он утешал себя, поддавшись указу собственных мыслей. — Ксения, я, — едва слышно произнес парень и отвел взгляд вниз, прерывая пытку. Почему-то Юрию так захотелось оправдать свой поступок. Зачем? Тебе же все равно. Идиот. — Нет, Юрий Сергеевич, это только Ваше дело, не продолжайте, — все еще не поднимая глаз, продолжала владелица, — Только… Девушка замерла, обдумывая следующую фразу. Ей так хотелось сказать ее, ей так хотелось высказать все, что действительно таилось в ее душе, но она держалась. Она знала, что ему будет все равно, а данные фразы из ее уст не вызовут абсолютного ничего, кроме как насмешки, ну, или, возможно, они еще и потешат его самолюбие. Она не должна проиграть в этой битве. Но тщетно. Она слишком долго была сильной. Она поставила на кон все, что у нее было. Ее чувства. И она заведомо знала, что проиграет. Но она устала. Устала притворяться. — Юрий Сергеевич, — едва сдерживая подрагивающие нотки в голосе и резко развернувшись, дабы не видеть его родных глаз, сглотнула девушка, — Мне все равно. Главное, чтобы это никак не отразилось на Вашей работе. Осуществляйте, пожалуйста, Ваши интимные встречи после рабочего дня, а не во время. И… да, Виктории не обязательно отправлять мне доказательства. Я верю… Юрий впал в ступор. Он не понимал, что девушка имела в виду. Мысли бешено метались по голове. И он ненавидел это. Парень давно не сталкивался с тем, что не мог совладать со своими чувствами. Влюбился, как мальчишка. А она чувствует и пользуется. Наверняка. Но как же одновременно хотелось продолжить игру. Раз она решилась на откровения, почему бы и ему не поддержать эту тему? Если не сейчас, то когда? Раз они играли в ревнивцев, скрывающих свои чувства под колкостями, парень не должен был упустить момент и нанести ответный удар. Он должен был хотя бы посмотреть на ее реакцию. Хотя бы попытаться понять, что творилось в ее душе. И он решил играть по ее правилам: — Да, Ксения? А Вы, в таком случае, расскажите Георгию Валерьевичу обо всех Ваших романах, что ведёте параллельно, чтобы данная информация не застала его врасплох… «Какой еще Георгий Валерьевич?» — про себя прошипела девушка, пытаясь понять, о ком он говорит. Ах, черт… Инвестор… Первый человек за последнее время, к которому она была мила и даже согласилась выпить бокал вина. Еще бы, учитывая, какие вложения сделал этот человек, не быть с ним милой — настоящее преступление. Да еще и старый знакомый Ксении, которого она убеждала, что у нее все замечательно. — О каких романах Вы ведете речь? С Вами? — Ксения резко развернулась, и взору Юрия открылись чуть заметно блестящие глаза, — Кажется, он закончился больше двух месяцев назад! — Простите, я не знаю, Вы же у нас девушка общительная! Вот, например, с Зуенком. Парень кипел, его взор выражал не холод, а настоящий гнев. Он впервые чуть повысил голос, хотя, почувствовав, что перегибает палку, быстро вернулся в свой привычный тон. Волновался. Она никогда не видела его таким. Разбитым, встревоженным, напуганным. — С Зуенком? — удивленно протянула девушка, — Что Вы имеете в виду? Да я рассталась с ним больше двух лет назад! Причем здесь он вообще? В растерянности девушка развела руками и отбросила папку с бумагами на стол, являющийся единственной помехой между Ксенией и Юрием. Она слишком эмоциональна. Не исключено, что она пожалеет об этом чуть позже. Но раз игра началась — нужно пройти ее всю. До конца. — Да? А Зуенок так однозначно не считает! — Юрий стал в мгновение серьезным и понизил тон, — Хватит врать, Ксения Борисовна. Уже тошно от Ваших слов. Парень сжал губы в тонкую полоску, а его взгляд буквально прожигал лицо девушки. Он даже не скрывал того, что пялился на нее. Ему было все равно. Они впервые затронули то, что терзало их сердца на протяжении внушительного срока. Им нужен был этот разговор. Точка кипения каждого достигла предела. Ещё чуть-чуть, и они бы сгорели в собственных чувствах. Слишком много недосказанности. Слишком много боли. — Ничего страшного, Вы же врач! Таблеточку выпьете, и все пройдет. У Вас нет от измен случайно? Голос Ксении дрожал с каждой репликой все сильнее и заметнее. Она даже не стеснялась этого. Все равно уже проиграла. — Специально для Вас — найдется! — сквозь зубы прошипел парень, не отрывая своих небесных глаз, с которыми так прелестно сочетался тон рубашки, что неосознанно подчеркнула для себя Ксения, от карих. — Да? — наигранно мило переспросила владелица, после чего повысила тон, акцентируя на последнем слове, — Тогда будьте добры, выпейте ее. Может быть, Виктории повезет больше, чем мне! — Вам? Мне кажется, это Вы должны принять ее! — парень сжал кулаки так, что костяшки побелели, а его голос выражал боль, — Каково это — пудрить мозги одному, а клясться в любви другому? — А каково это — клясться в любви одной, а спать с другой? У Ксении подкашивались ноги. Она ненавидела себя. Она ненавидела его. Она ненавидела то, что затеяла этот разговор. — Что Вы несете? — голос стал заметно тише, а гнев улетучился. Парень стал серьёзнее и задумчивее. — Это что Вы несете? — проклиная себя в сотый раз, девушка все же не сдержалась и акцентировала на третьем слове. — Я не понимаю Вас! — парень напрягся, — Формулируйте же свои мысли четче! Он уже не просил, он требовал ответа. Бездонные глаза перестали бить волнами, предвещающими шторм, они стали спокойны, как горная река. И что-то невероятно грустное читалось в этой перемене. Для них обоих. — Я знаю, что Вы изменили мне с Маргаритой Львовной! — последняя капля. Она уже не может себя сдерживать. — Ксения, я, — и снова возвращаемся на ту же точку отправления, — Ксения, послушайте… — А что тут слушать, Юр? Тут все и так понятно, — девушка перешла с крика на шепот. В ответ — молчание и испуг голубых глаз. Он надеялся, что она не узнает. Он думал, что все это останется негласной ошибкой. Но парень никак не мог подумать, что эта история дойдёт до слуха той, что должна была узнать об этом в последнюю очередь, если не остаться в неведении совсем. Только не Ксения. Черт, только не она. — Я так и знала, — непонятно, что имела в виду девушка. Она грустно улыбнулась и кивнула. Ему было больно видеть эту улыбку. Он прекрасно понимал, что скрывалось в ее глазах за пеленой непонимания и шока. Да, Ксения узнала обо всем ещё несколько месяцев назад. Но даже сейчас… Каждый раз, когда кто-то затрагивал эту тему, девушка чувствовала на сердце свежую рану от ножа. И ещё больнее получать ее на глазах виновника. Для них обоих. Не выдержав настоящей пытки, Завгородняя развернулась и быстрым уверенным шагом направилась к выходу из кабинета. С нее хватит. Поговорили. Юрий слышал ее сбившееся дыхание. Он видел, как она увядает на глазах. И он читал в ее глазах боль и отчаяние. Вот только… Заслуженно ли? Он чувствовал, что теряет момент. Что девушка снова закроется в своём коконе и натянет маску безэмоциональной стервы. И он не мог этого допустить. Только не сейчас. Только не из-за него. — Стой же, — в мгновение догнав девушку, прошептал мужчина, еле заметно обхватив ее запястье, — Послушай меня, Ксюша… Прошу… — Ты уверен, что это нам нужно? — подняв голову и открыв его взору стеклянные дорожки, прошептала девушка. Она смотрела в его глаза и всматривалась в собственное отражение. Такая жалкая, маленькая девочка с заплаканными глазами. Не такую он полюбил, не так ли? Или все же именно ее? Любую. Хоть с завязанным на скорую руку небрежным хвостом и смазанным макияжем, хоть с невероятной свадебной укладкой и разбитым сердцем. Но главное, что во все эти моменты она оставалась собой. Искренней, добродушной, честной, открытой, готовой на все ради других… Она отличалась в корне от той Ксюши, что появлялась на публике уже больше двух месяцев. И лишь немногие понимали, что огромных перемен не произошло. Просто что-то сломало ее внутренний стержень. Не позволяло наслаждаться жизнью в полной мере, как раньше. И в их числе был Юрий. Пусть он наблюдал со стороны, он знал, что она всегда оставалась той, что покорила его мысли и отказывалась отпускать. Он был обязан исправить ошибки. И так наломал уже слишком много дров. — Это нужно мне, — шепча, умолял мужчина, — И это нужно тебе. — Я даже не представляю, как ты сможешь оправдать то, что я видела собственными глазами, — девушка замолкла, но после вопросительного взгляда пояснила, — Рита прислала мне видео. Я. Все. Видела. Парень замолк, вглядываясь в грустные карие глаза, выражающие боль. Из них медленно стекали слезы, обжигая слегка припудренные щеки. И какой же пыткой было понимать, что именно ты виноват в том, что с вечно смеющихся уголков глаз пропал присущий блеск, и его место заняло отчаяние. — Послушай же меня, Ксюша, — он не выдержал, не устоял перед этой пыткой — наблюдать, как тот, кто тебе дорог, плачет; его руки сами невольно потянулись к щекам девушки, чтобы стереть стеклянные дорожки, — Я не изменял тебе. Я не смог. Я знаю, что настоящий придурок, который поддался эмоциям и считал прекрасной идеей — попробовать отомстить тебе. Через Риту, я… Юрий замолк, разглядывая опечаленное лицо девушки с застывшими слезами в глазах. Он давно не имел возможности насладиться ею так близко… Увидеть, как горящие глаза со скрытой нежностью и осторожностью исследуют Юрия, медленно спускаясь с бездонных глаз к чуть приоткрытым губам. С каким забвением она продолжала любоваться им, все так же делая вид, будто она спокойна, а происходящее — не ошибка. Ксения набрала побольше воздуха в легкие, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она потеряет самоконтроль. Нет, она же сильная, правда? Но сейчас ей было важно услышать эти слова, узнать правду. Настоящую правду, а не ту, что была выгодна ее недоброжелателям. И она не давила. Молча ждала. — Я не знаю, как это произошло. Но я очнулся только в номере Риты, — Юрию сложно было говорить, особенно, замечая, как Ксения еле заметно хмурится при одном упоминании случайной пассии и отводит свой взгляд куда-то в сторону, неважно куда, главное, чтобы не на него, но он не мог снова довести ее до слез, — Посмотри же на меня. У нас ничего не было. Я не мог так поступить с тобой… Даже… Зная, что ты смогла… Последнее предложение парень произнес с особой интонацией, пропитанной горечью, но не убрал руки с ее лица. Ему было больно, каждой клеточке тела. И Ксения чувствовала это, но не понимала почему. Ксению будто ошпарили кипятком, она резко перевела взгляд в его глаза, заранее зная, что утонет в бушующем океане. Что он нес? И как вообще мог позволить высказаться так в ее сторону? А самое главное, откуда он все это взял? — Юра, я до сих пор понятия не имею, о чем ты говоришь, правда! — шептала девушка на одном дыхании, не отводя блестящих глаз, — Я не люблю Лешу. Я не встречалась с ним после расставания двухлетней давности. Почему ты меня не слышишь? Парень молчал, не желая нарушать тишину. Он обдумывал ее слова и не мог понять, кто же из этих двоих был искусным лжецом. И как же ему хотелось, чтобы им оказался именно Алексей. — Но Алексей… В тот вечер, — они прекрасно понимали, о чем шла речь, — он сказал мне, что все это время вы были влюблены друг в друга. А Маргарита Львовна подтвердила его слова, намекнув, что вы состояли в отношениях со дня появления в отеле. — И ты поверил? — отказываясь верить услышанному, переспросила девушка, чуть ли не вскипая от гремучего коктейля из разочарования и гнева, разливающегося по телу, — Леша себе напридумывал то, чего не было и в помине. Мы давно расстались, все в прошлом! Мне жаль, что он не так меня понял. Но Юра! Как ты мог, зная сущность Маргариты, поверить ее словам? Ведь она специально так сказала, чтобы сделать больно мне! Врач замолк, снова прокручивая треклятую цепочку событий, которая выстроила стену между двумя любящими людьми всего за один вечер. Каким же он был идиотом, действуя сгоряча и отказавшись от своей главной тактики, которой придерживался всю сознательную жизнь: сначала разберись, потом действуй. Но именно в тот день, опираясь на прошлое, он решил, что умнее всех и уже наперед знает сюжет. Но это было не так. И он ошибся. Снова. Как в тот раз он ошибся, доверившись той, что сломала его, в этот же — не поверив той, что искренне любила его. Как же глупо и иронично… — Значит, вы не… — Нет, конечно, — не дала закончить Завгородняя, перебив парня и с прежней, нескрываемой нежностью, накрыла рукой его кисть и перешла на шепот, — Я бы никогда не поступила так с тобой. Не смогла… — Какой же я идиот, — так же тихо произнес парень, притягивая к себе девушку свободной рукой и лбом касаясь ее, — Прости меня, если сможешь, прости… Ксения чувствовала, как тает в его объятиях. Какое же наслаждение разливалось по телу, когда до него по-хозяйски дотрагивались руки, в прикосновениях которых девушка нуждалась больше всего. Она нуждалась в них, как в воздухе. Еще час назад она бы не поверила, что совсем скоро будет стоять в теплых объятиях и наслаждаться такой желанной близостью с любимым человеком. Только он и она. Никого больше. Больше никто не посмеет разрушить союз двух разбитых сердец. Теперь они против всего мира, а не друг против друга. То, чего они ждали так долго. С предвкушением и мыслью о невозможном. Но это произошло. И они все еще не могли поверить в происходящее. — Ксюша, — будто снова пробуя это родное слово на вкус, пришедшее на смену официальной Ксении, неустанно повторял парень, то и дело оставляя нежные поцелуи на лице девушки, медленно спускаясь со лба до горячих и таких желанных губ, — Как же я скучал… — Стой, — девушка отодвинулась от парня, разорвав их тесный контакт, и напряженно свела брови, заглядывая в глаза, в которых была готова тонуть вечность, — Подожди, а Виктория? Что она делала здесь? Вы же… Я… Выражение лица парня в мгновение стало серьезным и немного разочарованным. Еще бы немного, и он бы насладился тем, чего им двоим так давно не хватало. Хотя бы короткого, самого нежного и одновременно страстного поцелуя. Но и ее желание было понятным. Она хотела знать, что происходило в его жизни после того момента, как между ними выросла непробиваемая стена недопонимания и недосказанности. Заметив резкую перемену настроения Юрия, Завгородняя кивнула, поняв, что то, что она себе надумала, являлось ничем иным, кроме как правды. Видимо, в их отношениях никогда не будет гармонии. Едва они справляются с трудностями, как новые незаметно подкрадываются к ним и сжимают их еще сильнее, заставляя отпустить нить, что связывала их души. По крайней мере, так казалось девушке… И как же ей было больно мириться с этой мыслью. Она просто не могла этого признать. Склонив голову к груди и сложив руки, девушка выдохнула. Ей нечего было сказать. Да, возможно, это ничего и не значило, ведь они не состояли в отношениях, но сам факт… Пожираемая грустными мыслями Ксения вдруг подняла взгляд, услышав тихий смех и почувствовав легкое прикосновение губ к ее макушке. Девушка озадаченно посмотрела на лицо парня, искренне смеющееся и невероятно счастливое. Даже тень улыбки редко закрадывалась на лицо врача, — он всегда был сдержанным и предпочитал лишний раз не проявлять свои эмоции — а что уж и говорить про искренний смех… — Почему ты смеешься? — подавленная данной выходкой и принимая на свой счет, Ксения свела брови. — Ты не так все поняла. Виктория… Она… Немного неаккуратная, скажем так, — продолжая ухмыляться и, немного нахмурившись, посмеивался парень, внимательно наблюдая за реакцией девушки, — Не знаю, случайно ли, может, специально, но она пролила на меня стакан воды. Только поэтому вы застали меня переодевающим рубашку. Ксения, сама того не осознавая, облегченно выдохнула, чем рассмешила подметившего это Юрия. — Секунду, — чтобы убедить любимую в своих словах и не оставить ни единого сомнения, парень скрылся за ширмой. Девушке оставалось лишь покорно ждать осуществления задумки Юрия. — Да я верю тебе, — вскинув бровями и усмехнувшись, цокнула девушка, заметив в руках только появившегося парня мятую рубашку с мокрым пятном. — Так что, — подходя ближе, улыбнулся парень, любуясь этим вдохновляющим блеском глаз, — Давай попробуем… Но девушка не дала Юрию закончить мысль, вырвав рубашку из рук и откинув в сторону, после чего прильнула обжигающими губами к его, одной рукой зарываясь в пряди парня, а другой исследуя рельефное тело. Теплое чувство разлилось в районе груди каждого из них. Ксения не могла представить, что чьи-то губы могли быть настолько желанными, а поцелуи — настолько долгожданными. Она нуждалась в нем. Тихий стон, вырвавшийся из ее уст, ласкал слух парня. Это определенно то, чего ему не хватало на протяжении нескольких месяцев. Невероятно мягкие губы, сбившееся дыхание и непослушные руки только добавляли нежности и чувственности в их поцелуй. Юрий даже не мог представить, желал ли кого-то так сильно, как Ксению сейчас. Юрий был откровенно удивлен поведением девушки, но не смел ничего сказать против. Ведь и такой она оставалась его Ксенией. Именно его. Дикой, изголодавшейся по любимому человеку, нуждающейся в любви. И он был готов подарить ей все, чего так не хватало. Все, что они упустили за два месяца. И даже больше. — Я люблю тебя, — вдруг, прервав поцелуй, но еще не насытившись им до конца, прошептал Юрий, — Ты даже не представляешь, насколько… Он нежно обводил большим пальцем ее линию подбородка, прижимая левой рукой девушку к себе за талию. Как можно ближе. Никаких границ. Теперь им можно все. Наконец их стена рухнула, превратившись в пыль. Только Ксения и Юрий. И никого больше. — Почему же? Настолько, насколько тебя люблю я, — прошептала девушка так, чтобы это было слышно только им двоим. Плевать, что в кабинете никого не было. Она больше не позволит никому отнять ее счастье. Оно только их. Почему-то эти слова звучали так убедительно, что у Юрия не возникло даже тени сомнения, что девушка была с ним откровенна. Конечно же была. Он чувствовал это. Тогда, когда касался ее губ, кажется, уже в сотый раз за десять минут. Тогда, когда слышал, как учащается дыхание Ксении и невольно расплывался в улыбке. Тогда, когда от наслаждения, девушка прикрывала глаза и, если парень отрывался от ее губ, сама же его продолжала. — Ты нужна мне, — еле оторвавшись от прекрасного времяпрепровождения, прошептал на ухо Юрий и оставил очередной поцелуй на макушке девушки. Какое наслаждение испытал врач, когда Завгородняя невинно подняла глаза, полные счастливого блеска. Парень четко мог разобрать в них свое отражение. Он был таким же. Счастливым, влюбленным, окрыленным. Казалось, он был готов на самый безумный поступок. И только ради нее. Ради Ксении. Ради той, что собрала его сердце воедино. Ради той, что перевернула его жизнь с ног на голову. — Я больше не уйду, — все еще со сбившимся дыханием шептала девушка, заставляя верить ее абсолютно каждому слову, — Пообещай мне то же самое… Пожалуйста… Юрий чувствовал, что она нуждалась в этих словах. Она нуждалась в нем, и он был готов исполнить любую ее просьбу. Ведь он сам желал этого не меньше. — Только с тобой, — закачал головой парень, убеждая в том, что он действительно этого не хочет, а, может, и боится больше всего на свете, и возобновил поцелуй. Такой терпкий, страстный, полный любви и горечи, что сопровождала их все это время. Но все в прошлом. Теперь они только вдвоем. Юра и Ксюша. Никакого обмана и никаких обид. Разве еще что-то нужно для счастья?